Афродита Книдская

Афродита стояла в храме на свежем воздухе, обозримая со всех сторон: «эдикула ее вся открыта, чтобы отовсюду видно было изображение богини», пишет Плиний[1]. Впрочем, у Псевдо-Лукиана (Две любви, 11-14) описывается храм, который имел две двери — спереди и сзади; их открывал для посетителей сторож[1]. В 1969 г. при раскопках в Книде на самой высокой террасе города были обнаружены остатки круглого строения общим диаметром ок. 17,30 м, имевшего 18 колонн — предполагают, что это был круглый открытый моноптер, и в нем стояла статуя[1].

Афродита Книдская пользовалась такой славой и так часто копировалась, что про неё даже рассказывали анекдот, который лёг в основу эпиграммы:

Видя Киприду на Книде, Киприда стыдливо сказала:

«Горе мне, где же нагой видел Пракситель меня?»

Никомед, царь Вифинии (один из четырех царей этого имени[1]), предложил островитянам простить огромный государственный долг в обмен на скульптуру, но те отказались[1].

Античные писатели упоминают также о том, как ночью влюбленный в неё юноша проник в святилище, и на статуе появилось темное пятно (Лукиан[3][4], Плиний[1]).

Как пишут классики, Пракситель использовал в качестве модели свою возлюбленную, гетеру Фрину. Это было кощунством. Оратор Евфий (Евтиас), её отвергнутый поклонник, обвинил гетеру в безбожии (340 год до н. э.). Защитником был знаменитый оратор Гиперид. Увидев, что его речь не производит на суд особого впечатления, он сдёрнул с Фрины одежды, полностью обнажив её тело (по другим текстам, он обнажил её только до пояса либо одежды сбросила она сама по знаку защитника). Красота женщины произвела такое впечатление на судей, что её оправдали — ведь, согласно греческим представлениям о прекрасном, столь совершенное тело не могло скрывать несовершенную душу (концепция калокагатии).

Во времена Византийской империи была вывезена в Константинополь, где, как считается (по сообщению Кедрена[1]), погибла во время пожара в 476 г.

Кеннет Кларк в книге «Нагота в искусстве» пишет, что ещё в конце X века её превозносил, по свидетельству Феодосия, император Константин Багрянородный, а знаменитую бронзовую копию с неё упоминает Робер де Клари в своем перечислении награбленного крестоносцами в Константинополе[5]. Он уточняет, что «история Афродиты Книдской в Средние века прослеживается в кн.: Blinkenberg Ch. S. Knidia. Copenhagen, 1933. P. 32-33. Пикар высказывает предположение, что в 1203 г. статуя все ещё находилась в Константинополе, ссылаясь на хронику Робера де Клари[6]. Но статуя, описанная Робером, была „медной“ (бронзовой). По словам автора, она имела „добрых двадцать футов в высоту“, и, хотя в своих рассказах, во всех прочих отношениях достоверных, он обнаруживает склонность преувеличивать размеры, судя по всему, статуя действительно намного превосходила своими размерами человека. Однако из описания Клари становится ясно, что она представляла собой Венеру Pudica и, следовательно, являлась копией или вариацией Афродиты Книдской[7]»[8].

Сохранилось более 50 копий (мраморных и несколько бронзовых) двух типов и с различными вариантами. Целиком не сохранилось ни одной статуи, но среди, как сообщает Г. Таронян в 1994 году, них 5 — с головой, 22 — без головы, и 22 головы от статуй. Две из лучших копий (обоих типов) хранятся в Ватиканских музеях, одна — в Мюнхене[1].

«Голова Кауфмана», Лувр

До настоящего времени скульптура не сохранилась, дойдя до нас только в повторах и копиях (около пятидесяти), ни одна из которых не способна передать того впечатления, которое вызывал оригинал.

Лучше всего сохранились реплики в мюнхенской Глиптотеке и Ватиканских музеях, однако считается, что торс из Лувра, несмотря на все утраты, лучше передаёт все её обаяние. Так называемая «Голова Кауфмана» также является повторением этой статуи.

Самой точной копией принято считать Венеру Колонна из Музея Пия-Климента. Хотя её ноги задрапированы, в отличие от изображения на монетах.

Один из участков виллы Адриана в Тиволи, как считается, воспроизводит книдское святилище[9].