Ковенчук, Георгий Васильевич

Родился в Ленинграде 2 декабря 1933 года. Отец — Василий Григорьевич Ковенчук (1905—1987), воевавший с 1941 г. в народном ополчении на фронте ВОВ, в 1950 г. по ложному обвинению в шпионаже был репрессирован. Мама — театральный скульптор и бутафор Нина Николаевна Ковенчук работала в театре Акимова[2], дед — художник и теоретик русского авангарда Николай Кульбин[3]. Раннее детство Ковенчука прошо в доме 20 на ул. Правды. Во время блокады Ленинграда был в эвакуации, с мамой, сначала в Куйбышеве, а затем в Сталинабаде. Впоследствии жил в коммунальной квартире на ул. Гороховой, которую описал в своих рассказах.[4] В начале 1980-х Г. В. Ковенчук переехал в квартиру на набережной канала Грибоедова, д. 116. Первая мастерская (с 1960 г. на двоих с М. Беломлинским) находилась на улице Репина, впоследствии в 1970-80-е гг. (16 лет) занимал мастерскую на наб. реки Карповки, позже работал в своей мастерской в Пушкине.

Азы искусства Георгий Ковенчук осваивал в СХШ, затем на графическом факультете в Ленинградском институте живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина, в мастерской А. Ф. Пахомова (1954—1960). Защитил диплом серией плакатов за которую получил оценку «отлично». Ещё студентом художник становится участником творческого объединения мастеров плаката «Боевой карандаш».[5] Сразу после окончания института был принят на секцию графики в ЛОССХ (с 1960 г.), член Союза журналистов. В 1960-80-е годы создаёт множество остросатирических, а порой ироничных социальных плакатов, издававшихся тысячными тиражами, но ставших теперь коллекционной редкостью. Пожалуй, самым знаменитым стал плакат, нарисованный Ковенчуком в 24 года: «Не за узкие брюки, а за хулиганские трюки. (Комсомольский патруль)» (1957 г., 44 х 58 см) воспроизведённый впоследствии в отрывном календаре (1959 г., тир. 1500 000 экз.) и неоднократно репродуцированный в позднейшее время. Так же к числу наиболее известных плакатов Г. К. принадлежат: «Этот вирус из лени вырос» (1959 г., 58 х 44 см); «За такие шутки получают сутки» (1972 г., 58 х 44 см, тир. 4400 экз.); «Джентльмен у дачи» (1972 г., 56 х 42 см) и другие.

Первая персональная выставка Ковенчука открылась в Ленинграде в 1971 году[6], но проработав всего несколько дней была закрытая властями по идеологическим соображениям, с формулировкой за формализм.

Художник работал как иллюстратор для издательств и ряда журналов: Аврора, Костёр, Мурзилка (с 1975) и других. От журнала «Костёр» Ковенчук два раза ездил в творческие командировки на БАМ. В журнале Аврора около двух лет со дня основания журнала занимал должность главного художника (1969—1972). В 1973 году, к 40-летию художника коллеги по редакции в единственном экз. подготовили спецвыпуск Авроры, над которым работали: Леонид Каминский, Геннадий Никеев, Александр Шарымов. На протяжении всей жизни Ковенчук работал как книжный художник, иллюстрируя сочинения русских писателей XX века (братьев Стругацких, Даниила Гранина, Виктора Голявкина, Александра Житинского, Сергея Вольфа, Александра Шалимова, Симона Соловейчика и др.); некоторые из этих книг были опубликованы за рубежом (например, сборник рассказов М. М. Зощенко в 2012 году вышел в Японии[7],[8]). Наиболее известны оформленные им книги: «Из записных книжек» И. А. Ильфа[9] (выдержало несколько переизданий) и выпущенный тиражом 30000 экземпляров «Клоп» В. В. Маяковского[10]. Для своего времени эта книга Ковенчука стала значительным культурным событием, сенсацией[11][12]. Издание этой книги имеет непростую историю. Если бы не азарт и энергия художника и помощь, оказанная ему Лилей Брик, Константином Симоновым и Валентином Плучеком, её не случилось бы. Впрочем, в итоге за графику к комедии Маяковского Клоп Георгий Ковенчук был награждён дипломом «Лучшая книга года» (1975); серебряной медалью Международной бьеннале графики в г. Брно (Чехия, 1994). В 1986 году в польском театре «Стара Проховня» (Варшава) Войцехом Семионом был поставлен кукольный спектакль «Клоп»; сценография Жанны и Георгия Ковенчуков, керамические фигуры персонажей по мотивам своих иллюстраций к В. Маяковскому сделал Г. Ковенчук. В 2016 году «Клоп» Ковенчука был издан в Японии.[13] Достаточно точно творческую универсальность Ковенчука характеризуют следующие слова Александра Боровского:

Имя Гаги Ковенчука — веселое имя. Это художник неунывающий. Массу вещей он начал делать первым: увлекся тем, что сегодня называется медийным искусством — использовал в своих работах кино- и фотоматериалы, искал и находил для этого особую визуальную форму. Я тогда сердился на него — почему не закрепляешь свои находки в декларациях и текстах? Гаге все это было неинтересно: вымучивать манифесты, осваивать терминологию, цитировать Гройса, заниматься public relations. Всю жизнь ему интересно рисовать, писать маслом, оформлять книги и спектакли…[14]

В 2013 году в формате книги художника издательством Тимофея Маркова, ориентированном на выпуск коллекционных книг, была подготовлена новая авторская версия «Клопа» (отпечатанная шелкографией в цвете). В процессе работы над ней, Г. Ковенчуком при участии А. Парыгина, было подготовлено 25 заново переосмысленных композиций, сформированных на основе материала из трёх рабочих макетов Г. В. Ковенчука (конца 1960-х гг.) и окончательного варианта книги 1974 года.[15] Вся работа заняла около 12 месяцев и была закончена в середине 2013 г. Издание выпущено лимитированным тиражом в двух вариантах: как увраж в папке и в твёрдом подарочном футляре. Общий тираж — 70 экземпляров, 50 экз. на плотной цветной бумаге Canson + 20 экз. на белой (формат всех листов 30 х 42 см). Каждый лист подписан художником и несёт указание на номер экземпляра в тираже. [16][17]

Степень импровизационности и иконографической трансформации базовых пластических сюжетов в разных композициях получилась различной. В целом, шелкографские листы стали современнее, динамичнее и, одновременно, лаконичнее. Большую нагрузку несет цвет. Помимо всего прочего, характер изменений обусловлен как спецификой техники шелкографии, так и методом совместного их создания.[18]

Отдельного упоминания требуют эстампные листы Г. В. Ковенчука. Более чем за 50 лет работы в печатной графике он создал около 300 композиций, используя казалось бы все известные техники: офорт и акватинта, литография и линогравюра, ксилография и монотипия, шёлкография, трафарет и другие. Наиболее ранние его гравюры датируются первой половиной 1960-х годов. Это монохромные линогравюры отпечатанные чёрной краской в сероватом тоне. Г. К. Ковенчук неутомимо экспериментирует с материалом доски, со способами её обработки и печати: «Зима» (1965 г., 28 х 21,9 см, линогравюра), «На рынке» (1965 г., 17,5 х 22,5 см, линогравюра). Для художника не столь важен тираж, сколь нахождение острой и лёгкой, графически выразительной фактуры композиции. При этом, один и тот же сюжетный мотив он часто гравирует в различных техниках с незначительными композиционными изменениями. В середине 1960-х гг. Ковенчук работая в литографской мастерской создаёт серию городских пейзажей и жанровых сцен: «Последний троллейбус» (1965 г., цв. литография); «Ресторан Восточный» (1965 г., цв. литография); «Бокал вина» (1965 г., цв. литография); «Танго» (1965 г., литография) и др.. В 1966-68 гг. он начинает использовать картон, как печатную форму, часто комбинируя её с приклеенными обрезками ткани или марли и кракелюрной текстурой застывшей клеевой массы: «Время» (1968 г., 37,5 х 29,6 см, гр. на картоне); в 1969 г. гравирует серию малоформатных эстампов офортом с сухой иглой, стилистическое решение которых выглядит порой сюрреалистично: «Человек с газетой» (1969 г., 17 х 11,5 см, офорт), «Композиция» (1969 г., 19 х 14,5 см, офорт); в начале 1970-х увлекается гравюрой на дереве и гравюрой на фанере: «Львиный мостик» (1972 г., 25 х 21 см, ксилография), «Канал Грибоедова» (1974 г., 25,5 х 21 см, ксилография), «Мытищи» (1974 г., 25,5 х 19,2 см, ксилография). Примерно, в это же время Ковенчук создаёт несколько цветных композиций, напечатанных через трафареты. Заведующая отделом графики Русского музея Наталья Козырева пишет об этом периоде так:

В 1970-е годы широкую известность приобретает графика Ковенчука, пластический язык которой оригинален и самобытен. Его рисунки, исполненные пером или фломастером, всегда отличала сильная, упругая, наполненная жизненной энергией линия, которая под рукой автора сопротивлялась, гнулась и вновь выпрямлялась, набирая крепость. <…> Ковенчук с удовольствием погрузился в процесс поисков единственно необходимого ему материала и, пройдя через работу в литографии, линогравюре и офорте, изобрел для себя гравюру на картоне, усложненную введением дополнительных элементов, обогативших и изменивших фактуру оттиска.[19]

В 1960-80-е гг. Ковенчук много ездит по стране: побывал в тундре, в Якутии, в шахтах Кузбасса, на Каракумском канале, шесть раз был на Сахалине, на Курильских островах (Шикотане, Кунашире, Итурупе). В середине 1970-х гг. художник увлечён эффектами, которые даёт гравюра на картоне («Геодезисты БАМа», 1974 г, 59 х 49,5 см, гр. на картоне; «Мост через реку Тында», 1978 г., 63 х 50,5 см, гр. на картоне; «На север», 1978 г., 63,5 х 50 см, гр. на картоне и др.). В начале 1980-х гг., по следам своих многочисленных творческих командировок по республикам Советского Союза, художник гравирует серию крупноформатных эстампов: «Рынок в городе Мары» (1980 г., 39,7 х 60 см, гр. на фанере), «Озеро» (1980 г., 40 х 60 см, гр. на фанере) и других. В 2006 г., по впечатлениям от жизни в Париже, Г. В. Ковенчук создаёт серию примерно из десяти линогравюр, под общим названием «Мулен Руж». В середине 2000-х гг. художником был выполнен ряд цветных литографий на Монмартре, в мастерской Печатник Тома: «Моряки Кронштадта» (2005 г., 45 х 65 см, цв. литография), «В сибирском селе» (2005 г., 45 х 65 см, цв. литография).

В 2013 г. в студии авторской печатной графики AP-TM Printmaking (СПб) по рисункам художника, при непосредственном участии Г. К. Ковенчука, был напечатан тираж из 12 цветных шелкографсих композиций (32 экз. каждого сюжета). В этой же студии Гагой Ковенчуком была создана последняя в его жизни литография: «Утро в Коломне» (2013 г., 32,3 х 24 см, цв. литография, тир. 90 экз.).

Несмотря на весьма прохладные отношения художника с официальным искусством, в 2003 году он был удостоен серебряной медали Российской академии художеств и звания Заслуженный художник Российской Федерации[20]

Умер Георгий Васильевич Ковенчук в Санкт-Петербурге 3 февраля 2015 года[21][22][23]. Похоронен на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге[24]

В 1980—2000-е годы Георгий Ковенчук много путешествовал, непрерывно делая путевые наброски и композиционные зарисовки новых сюжетов для живописи. В эти годы он по приглашению галерей и коллег-художников побывал в большинстве европейских стран (Англия, Норвегия, Швеция, Финляндия, Германия, Чехия, Польша, Монако, Бельгия и т. д.), а также в США, Тунисе, Египте, Японии, Китае и других странах мира. На протяжении своей жизни художник встречался, работал, дружил или осуществлял совместные творческие проекты с выдающимися людьми своего времени, в числе которых были: Николай Акимов, Георг Шолти,[25] Алексей Кручёных, Алексей Хвостенко, Марк Шагал, Лиля Брик, Марлен Дитрих, Отар Иоселиани, Булат Окуджава, Даниил Гранин, Грег Капелян, Олег Целков, Рене Герра, Иосиф Бродский, Андрей Битов, Сергей Довлатов, Михаил Беломлинский[26]

Особые отношения связывают Г. В. Ковенчука с Францией. Начиная с середины 1980-х гг., регулярно, в течение многих лет он жил и работал в этой стране, чаще всего останавливаясь в Париже на Рю Лепик (одной из самых знаменитых улиц Монмартра).[27] В 2004 г. этом городе Гага Ковенчук встретился и сдружился с философом и профессором литературы Леонардо Клеричи, внуком итальянского футуриста Томмазо Маринетти посещавшего в 1914 г. Россию по приглашению деда Г. К.. Живописные и графические серии работ созданные в Париже занимают в творческом наследии мастера особое место. Излюбленным местом стал для художника Мулен Руж.[28] Свои взаимоотношения с Парижем художник описывал со свойственной ему ироничностью:

Галерейщик увидел из окна дома напротив мои картины и сделал в своей галерее выставку. Там была выставлена картина с изображением «Мулен Руж». Эту картину увидел директор «Мулен Руж» и пригласил меня рисовать на репетициях и представлениях. Это было на Монмартре в 1998 году. Каждый раз, когда я приезжаю в Париж, я обязательно прихожу в эту красную мельницу. У меня накопилось много альбомов с рисунками, много картин. Мои рисунки висят в домах парижан и в гримерках артистов.[29]

Гага ковенчук хорошо знал и ценил французское искусство ХІХ-ХХ вв. Отдавая дань особого уважения фовистам, в первую очередь Анри Матиссу. На уровне идеи, а затем макета Ковенчуком был разработан проект по установке у дома Оноре Домье на парижской набережной Анжу «Памятника прачке» — персонажу знаменитой картины (1853) великого живописца.