Капелян, Григорий Исаакович

Как в литературном, так и в изобразительном творчестве Григорий Капелян оставался за пределами официального художественного процесса, однако, начиная с 1969 года он находит применение своим способностям в керамике, выполняет официальные заказы и участвует в выставках как керамист. В 1977 году в Ленинградском отделении Союза художников состоялась выставка керамики «Одна композиция». Капелян вместе с Михаилом Копылковым были идейными вдохновителями этой выставки, отличавшейся свободой художников от диктата официального искусства. В 1980-е годы, уже в эмиграции, его литературные произведения публикуются в антологии современной русской поэзии Константина Кузьминского и на английском языке в американских литературных журналах. В 1989 году в издательстве Gnosis Press выходит «Обсидиановый кумир», его первый сборник рассказов на русском языке. В 1990-е годы проза Г. Капеляна становится доступна русскому читателю в альманахе «Незамеченная земля» и в журналах «Нева» и «Звезда». В 2006 году в Санкт-Петербурге вышла его книга «Вне контекста». В феврале 2010 года его керамика, коллажи и карандашные рисунки были представлены на выставке «Группы восьми» в петербургском Манеже, что было первым представительным показом его изобразительного творчества. Живописные холсты Г. Капеляна впервые выставлены в Москве в 2011 году, тогда же он, совместно с Наталией Хлебцевич, становится номинантом премии Кандинского (керамическая инсталляция «Слово и дело»).

В изобразительном творчестве Капелян опирается на традиции русского авангарда, сочетая конструктивистские начала с органической спонтанностью школы Филонова. Чистая абстракция идет рука об руку с фигуративными мотивами. Трактовка пространства часто носит парадоксальный характер, один и тот же участок холста может казаться и задним планом, и выступающей плоскостью.

Прозу и стихи Григория Капеляна можно считать продолжением петербургского литературного феномена обэриутов, однако в целом его словесное творчество не ограничивается абсурдистской эстетикой, опираясь на традицию Чехова. В послесловии к «Обсидиановому кумиру» американский писатель и литературный критик, профессор славистики Томас Эпстайн пишет:

«Здесь, в пяти замечательных повествованиях Григория Капеляна, перед нами встает наш запутанный и несообразный мир со всей его отвагой и тщетой, с его смехом и слезами, мир, в котором следствие порождает причину, где сны (и кошмары) властвуют над реальностью, где сущность и существование никогда не примирить...» «...Сочетая остроумие с философской глубиной, сатиру с аллегорией, Капелян умудряется превратить этот странный, иногда причудливый материал в правдоподобный и убедительный текст, одновременно мрачный и веселый, устрашающий и смехотворный. Более того, благодаря неистощимой изобретательности, зоркой чувствительности ко всему абсурдному в человеческой природе и наконец, настоящей человечности, на котором основано его авторское видение, проза Капеляна преодолевает видимый философский пессимизм и становится торжеством надежды.»

«Вне контекста», вышедшая в 2006 году, не вписывается в традиционные жанровые рамки. Несмотря на то, что в книге не прослеживается единая сюжетная нить и отсутствует все объясняющий концепт, именно интертекстуальный принцип позволяет автору из несоединимых вещей сделать одно целое. Каждое слово, каждое утверждение может быть осознано в различных, и даже противоположных смыслах. Игра со словом, которое меняет смысл, вне и в зависимости от контекста, делает его многомерным пространством, отсылающим ко множеству культурных источников.

В 1969 году Капелян под псевдонимом Д-р Грабов пишет «Текст, непредназначеный для чтения» для авторской книги с офортами Вильяма Бруя «Ex Adverso»[2], которая была напечатана в 9 экземплярах. Количество было обусловлено тем, что, по советским законам, 10 экземпляров чего угодно подлежало прохождению через цензуру. Позднее, в 2009 году, в связи с выставкой В.Бруя в Русском музее её куратор Александр Боровский напишет:

«Офорты Ех Adverso сложились в изысканную рафинированную авторскую книгу, концепт которой был задуман Бруем совместно с Г.Капеляном (Доктор Грабов, написавший „междусловие“). Книга артикулировала свою визуальную самодостаточность: „текст, не предназначенный для чтения, свидетельствует своё отсутствие“. Для того времени, видимо, манифестация самодостаточности, дадаистской алогичности была важна, хотя бы как оппозиция незыблемой у нас традиции функциональности книжного оформления.»