История серболужицкого народа

Серболужицкие племена в VIII—X веках[12][13]

Сербы (Surbi) впервые упоминаются в хронике франкского хрониста Фредегара от 631 года[14]. В этом году сербский князь Дерван, возглавив ополчение славянских племён государства Само, совершил военный поход в Тюрингию, где одержал победу над франкским королём Дагобертом[15].

В. В. Седов связывал появление сербов между реками Зале и Эльба с «антским миграционным потоком», который привёл сюда из Подунавья «рюссенскую группировку славян». Учёный присоединился к выводам О. Н. Трубачёва, который рассматривал раннеславянский этноним сербы как индоарийский компонент, «а само племя локализуется в Побужье (геродотова Старая Скифия), то есть опять-таки в антском регионе»[16].

Современные лужицкие сербы являются потомками двух серболужицких племён — лужичан и мильчан, относящихся к полабско-балтийских славянам, которые в X веке занимали территорию от Балтийского моря на севере до Лужицких гор на юге. Славяне на эти земли мигрировали в VI веке — в период Великого переселения народов. В тот момент Полабье оказалось свободным от германцев, ушедших на юг[17]: об этом можно судить по сообщениям Прокопия, однако имеются сведения о том, что часть германского населения сохранилась в отдельных местностях между Эльбой и Одрой (например, область славянского поселения Дессау — Мосикгау, район германского племени варнов, к востоку от Зале)[18]. Около 20 племён, называвшие себя сербами[~ 3][19], осели на территории Восточной Германии, с севера ограниченной районом Берлина[17]. Часть сербов дошла даже до Баварии и Тюрингии. Численность сербов в то время, по данным археологии, составляла 160 тысяч человек[17]. В IX веке сербские племена населяли территорию между рекой Зале на западе и реками Бубр и Квиса на востоке; немецкие соседи называли их сорбами (Sorben) или вендами (Wenden)[20].

Лужичане численностью около восьми тысяч человек проживали в Нижней Лужице: в районе Шпревальда и Котбуса[17]. Центром лужичан, вероятно, служило городище Liubusua. Об этом племени напоминает название «Лужица»[20]. Лужицей (от славянского luža — «заболоченная местность») первоначально стали называть северный ареал лужицких сербов, занятый в то время лесами и болотами[17]. Тогда в этом краю кроме лесов и лугов было много озёр, болот и луж. О характере местности напоминает и серболужицкое название Шпревальда — «Блота»[20]. Мильчане с сопоставимой численностью проживали в Верхней Лужице[17]. Их главными опорными пунктами были Будишин (Баутцен) и Згорельц (Гёрлиц). К западу от мильчан проживали гломачи (далеминцы), опорным пунктом которых было городище Гана[20]. В VI—X веках площадь серболужицкой территории составляла около 40 тыс. км²[21].

Памятник Кириллу и Мефодию в Верхней Лужице

С VI до VIII века франки относительно редко нападали на городища полабских славян. Начиная с середины VIII века могущественное Франкское государство стремилось завоевать земли западных славян. В борьбе с франками сербы остались разобщёнными, каждое племя боролось в одиночку[22]. Сербский племенной союз был основным объектом экспансии франков на земли полабских славян[23]. Таким образом было положено начало натиску германских феодалов на славян, известное как Дранг нах Остен[15]. В 766 году франкское войско совершило нападение на сербские племена в среднем течении Зале. В битве у Вайдахабурга в районе Наумбурга сербы потерпели поражение и вынуждены были платить франкам дань. В 782 году произошло восстание племён между Зале и Эльбой, закончившееся свержением франкского ига. После того, как франки покорили германское племя саксов и славян-лютичей, в 805 году они обрушились на сербское племя гломачан в районе современного Майсена, вынудив князя Семелу признать зависимость. В 806 году вторжение в сербские земли повторилось: битвы произошли в среднем течении Эльбы (у Дессау и Цербста), и, видимо, в Нижней Лужице (вблизи Калау). В битве у Геры в том же году пал князь Милидух[24].

На землях покорённых сербов Карл Великий создал пограничную область (марку), которая в IX веке получила название «Сербской марки». Вдоль границы от Магдебурга до Регенсбурга были построены укрепления (крепости и военные гарнизоны) — «Limes Sorabicus» (то есть «Сербский рубеж»)[25]. Правители области «limes Sorabicus» были наделены полномочиями воевать с сербами и взимать с них дань[26]. После смерти Карла Великого отдельные сербские племена поднимали антифранкские восстания в 816, 839, 851 и 856/858 годах. В 839 году сербы, лютичи и ободриты на время избавились от владычества франков: в битве при Кезигесбурге (в районе Кётена) пал князь Цимускло[25]. После раздела Франкской державы в 843 году на границе с сербами образовалось Восточно-Франкское королевство. Его король Людвиг Немецкий предпринял новый поход в земли сербов, которые после покорения были обязаны к уплате дани и службе в франкском войске. Желая сохранить свои владения, представители сербской знати переходили на сторону франков. Таким был князь Честибор, который был убит как предатель во время восстания 858 года. Лужичане, мильчане и гломачи принимали участие в восстаниях и спорах 863, 873/874, 877 и 880 годов. В конце IX века владычество франков было низвергнуто и почти все сербские земли оказались свободны[27]. Всего в VIII—IX веках франки предприняли 14 военных походов против сербских племён[~ 4], крупнейший из который состоялся в 839 году[23].

В 883—895 годах[28] серболужицкие земли входили в состав Великой Моравии, могущество которой позволяло сдержать натиск франков в IX веке[29]. После смерти князя Святополка, в 897 году Лужица отделилась от Великой Моравии[30].

С лужичанами ассоциируются обитатели городища Торнов в бассейне реки Шпрее (Нижняя Лужица), датированное VII—IX веками.

Модель Майсена X века — опорного пункта немецкой экспансии против славян[31] (осн. 929)

Крах Великой Моравии повлёк резкое ухудшение положения сербских племён: это позволило преемникам франков — герцогам Саксонии ударить по сербам. Угрозой для последних уже в начале X века стал «страж тюрингского рубежа» — саксонский герцог Оттон Светлый, который послал своего сына — будущего Генриха I Птицелова против племени гломачей. Последние возглавили сопротивление сербов против складывающегося Восточно-Франкского королевства (Немецкого государства). В 908 году сербы-доленчане в союзе в венграми совершили поход против Тюрингии и Саксонии. В первой половине X века, во время правления Генриха I и Оттона I, немцы покорили сначала доленчан, потом мильчан и лужичан[32]. В X веке сербы воевали против Восточно-Франкского королевства, которое в 932 году одержало победу над славянами. Покорённые сербы неоднократно поднимали восстания, которые были подавлены завоевателями. Тысячи сербов были истреблены, их сёла и городища разрушены[33].

В 929 году немецкий король Генрих I Птицелов, годом ранее покорив соседей сербов гавелян, подчинил гломачей, нижан и чехов[34]. После двадцатидневной осады города гломачей Ганы его взрослое население было полностью перебито, а дети уведены в рабство[31]. В том же году для укрепления своей власти Генрих I основал на берегу Эльбы крепость Майсен, которая должна была стать опорным пунктом для будущих походов против сербов[34]. Подчинив лужичан и мильчан в 932 году, Генрих позволил убить всех побеждённых или обратить их в рабство[35]. В 936 году на земли лужичан вторгся маркграф Геро I Железный, который их покорил и обложил данью[36]. В 939 году Геро пригласил к себе на пир 30 полабских и сербских князей для заключения мира, и на пиру вероломно их убил[35]. В 983 году сербское племя мильчан приняло участие в Великом восстании славян, благодаря которому лютичам и ободритам удалось сохранить независимость до 1147 года[37]. В войнах IX—X веков были разрушены сотни сербских селений, около ста сербских городищ и укреплений, сербские земли были опустошены и обезлюдели[37]. С окончательного завоевания мильчан в 990 году[33] лужицкие сербы были побеждены навсегда: сведения о восстаниях полабских славян в конце X века о них уже не упоминают[38].

Славянское городище в Лужице, IX—X века

Основными занятиями лужицких сербов было земледелие и скотоводство[17]. Полабские славяне выращивали пшеницу, ячмень, горчицу, просо, лён, мак, хмель и овощи[39]. Хмель и ячмень применялись в пивоварении. Мёд заменял в то время сахар. Из него настаивали медовуху. Из воска изготавливали свечи для освещения жилища[40]. Для обработки пашни использовали деревянный плуг с железным лемехом и бороной. Зерно собирали серпом. Они разводили коров, свиней, коз, овец и коней. Последние использовались также в военных целях. Некоторые семьи имели рабов[39]. Они занимались также ремёслами, торговлей, рыболовством, охотой, пчеловодством[17]. Приблизительное в VIII веке происходил распад родового строя: на смену роду пришла сельская община. Главой племени был князь, 90 % населения составляли свободные селяне. В IX веке появились лично зависимые люди[33].

Постепенно выделился слой ремесленников. Кожевники выделывали кожи домашних и диких животных. Полабские славяне научились добывать и выплавлять железную руду. Кузнецы из болотной руды изготавливали мечи, наконечники копий, топоры, ножи, вилы, лемехи. В окрестностях Галле развивалась добыча соли, которая в то время была дорогим товаром[40]. Через эти земли проходили торговые пути в Западную Европу, Скандинавию и страны Востока[17]. Полабские славяне вели торговлю со своими соседями. К ним приезжали купцы из Византии и Аравии. В Верхней Лужице (например, в селе Мешвиц) были найдены арабские монеты VIII—IX веков. Иностранные купцы приезжали за балтийским янтарём, а также зерном, кожами, мехами куниц, соболей, лисиц и бобров. Славяне приобретали серебро, украшения и железное оружие. Также продавали в рабство военнопленных[41].

Нижнелужицкая крепость Раддуш (реконструкция)

Из дерева славяне строили городища, святилища, дома и мосты[40]. Баварский географ IX века сообщает о существовании 30 городищ у лужичан и 30 городищ у мильчан[42]. Всего же в Лужице существовало около 200 городищ. Городищные округа образовывали жупу[33]. Городища устраивались на возвышенностях или на берегу водоёмов для дополнительной защиты от нападений. Городища круглой или четырёхугольной формы состояли из земляного вала с кольями, окружённого глубоким рвом. Вход в городище осуществлялся через деревянные ворота, к которым вёл мост через ров. О строительстве такого городища сообщает арабский путешественник Ибрагим ибн Якуб, побывавший в этих местах около 965 года[42]. Городища служили убежищем от грабительских набегов, местом проведения народного собрания (веча или сейма)[43], а также местом пребывания вождя и его дружины[33]. На вече обсуждали вопросы войны и мира, проведения общих работ (по осушению болот или расчистке леса), избирался жупан[43].

В IX—X веках полабские славяне находились на стадии развития военной демократии[44]. К IX веку сформировался привилегированный социальный слой, состоявший из племенных князей (reges), предводителей племён (duces) и знати (primores). Грады (civitates) превратились в места хранения богатств и военной добычи знати. Наметился переход к раннефеодальному государству[38]. Самым значительным торговым центром сербских племён был Торгау. Наиболее развитыми племенами сербского союза были гломачи и сиуслы. У лужичан, спревян и стодорян накануне завоевания в первой половине X века протекал процесс формирования государственной организации[44].

Новообращённый и крестьянин с гусем. Тимпан портала церкви в Эльстертребнице, начало XII века[37]

О языческой вере лужицких сербов имеется очень мало сведений, да и те относятся лишь к поклонению природе. О божествах письменные источники не упоминают. Мерзебургский епископ Детмар сообщал о том, что сербское племя далеминцев поклонялось озёрам и источникам, и вещало у берегов священного озера с помощью крови и пепла; у сербов была священная роща Зутибуре (Святобор). О язычестве сербов на реке Зале сообщают источники по XI и XII веках. Сербы не имели своего государства и государственной религии в отличие от других полабских славян, и на 200 лет раньше последних покорились влиянию христианства, не препятствуя его распространению[45].

Христианство было принесено сербским племенам миссионерами (Кириллом и Мефодием) или в насильственной форме франками и саксами[27]. Согласно преданиям, Кирилл посещал ряд лужицких местностей, в том числе Гёрлиц[46]. Наличие богемизмов и славянизмов в христианской терминологии лужицких сербов может свидетельствовать о приходе христианства к сербам-лужичанам из Чехии в X веке, до немецкой колонизации южных районов Лужицы. О проникновении в лужицкие земли кирилло-мефодиевской письменности сказать трудно (Frinta, 1954)[47]. Военные походы немецких королей и феодалов осуществлялись зачастую под видом «распространения христианства» или «наказания язычников». Захватчики учреждали в землях полабских славян новые епископства, а позднее стали возводить монастыри и церкви. В 948 году в землях гавелян было основано первое епископство — Бранденбургское, а двадцать лет спустя и в землях сербов — Мерзебургское, Майсенское (осн. 968[48]), Наумбургское и Цайцское епископства, а также приграничное Магдебургское архиепископство[37]. В Майсене первая церковь была построена в 938 году[48]. Несмотря на то, что немецкая церковь пыталась всеми средствами ликвидировать языческую религию славян, сербы ещё десятилетиями и столетиями продолжали придерживаться своего язычества[37].

     Марки на землях лужицких сербов,
ок. 1000 года

После покорения лужицких сербов их земли отошли к немецким королям, которые позднее раздали их светским и церковным феодалам в ленное владение. В IX—X веках у сербов сложилась новая социальная структура. Старая сербская знать была в основном истреблена в ходе войн с немцами. Некоторые её представители перешли на сторону победителей и влились в состав новой, немецкой знати. Маркграфы, рыцари, епископы и аббаты были в основном немцами. Основную массу покорённого населения составляли теперь зависимые крестьяне, которые несли основную тяжесть податей и работ. Нижний слой занимали несвободные и рабы. Они были лишены всяких прав, их можно было продать или обменять. Оставались ещё и свободные крестьяне, платившие государственные подати, многие из которых были немецкими поселенцами, и в их владении земли, леса и луга. Зависимые слои населения по своей национальности были в основном сербами. На серболужицкой территории были образованы маркграфства. На землях лужичан возникла Лужицкая марка, на землях мильчан — Мейсенская, на остальных землях сербов — Мерзебургская и Цайцская марки. Во главе марок стояли тюрингские и саксонские графы[49].

В 1002 году между немецким королём Генрихом II Святым и польским князем Болеславом I Храбрым вспыхнул конфликт за обладание серболужицкими землями. Победу одержали поляки, заняв Майсен, Штрелу и Будишинскую крепость. 30 января 1018 года был заключён Будишинский мир, по которому лужицкая и мильчанская земли закреплялись за Польшей[50]. В 1030 году польский князь Мнячко уничтожил 100 серболужицких деревень[51]. Между 1028 и 1031 годом произошли новые столкновения, в результате которых немецкому королю Конраду II удалось вернуть эти земли под власть немцев[50].

Мейсенское епископство до 1402 года подчинялось архиепископу Магдебургскому, после чего было подчинено непосредственно римскому папе. С 1066 по 1106 год епископство возглавлял святой Бено — покровитель лужицких сербов. Выучив лужицкий язык, Бено часто появлялся в Лужице, особенно в Гёде[48], где около 1076 года позволил основать церковь[52]. В 1248 году был основан цистерцианский монастырь Мариенштерн, первоначально называвшийся «Утренняя звезда». Самыми старыми приходами в серболужицких землях считаются Баутцен и Каменц. В Баутцене в 1240 году была построена церковь святой Марии, в 1280 году — церковь святого Николая[53]. В Кроствице первая церковь была построена около 1225 года, а первым известным приходским священником был некий Прибислав в 1248 году. В Радиборе первая церковь была построена в 1270 году, в Виттихенау — около 1230 года[52].

Орнамент лекционария из Мариенштерна

В XI—XII веках в сражениях и войнах в славянском крае погибло большое количество людей, многие селения были сожжены. Земли полабских славян были заселены относительно редко. Леса тянулись от Рудных гор до окрестностей современного Лейпцига, много лесов было и в Лужице[54]. В земледелии до XIII века применялась двупольная система, на смену которой позднее пришло трёхполье. С ростом урожая увеличивалась численность населения. В XI—XII веках местные земли возделывали в основном лужицкие сербы. В окрестностях современного города Плауэн серболужицкими крестьянами в то время было основано около 80 деревень. Корчевание леса в Лужице приводило к увеличению земледельческих площадей. К этому времени относится возникновение почти всех деревень в лужицкой голи[~ 5] — на границе Верхней и Нижней Лужицы. Корчевание отражено в лужицких названиях деревень: Лаз (Лоза), Палов (Пола), Требин (Требендорф), Спале (Шпола) и другие[55].

В XIII веке вместо названий племенных объединений появились областные названия: Нижняя Лужица (племени лужичан) и Верхняя Лужица (племён мильчан и гломачей)[56]. В период с 1076 по 1084 и с 1158 по 1231 год территория Верхней Лужицы входила во владения Чехии[33]. В 1317 году Лужицы были захвачены бранденбургским маркграфом Вальдемаром. Разгорелась длительная борьба за обладание Лужицей, в результате которой победил чешский король Ян Люксембург[56]. В 1319 году к Чехии отошла Верхняя Лужица, а при Карле IV в 1373 году — Нижняя Лужица[57].

Основание деревни и суд с участием славянина (внизу слева)[~ 6]

Численность лужицких сербов с XI до конца XIII века выросла со 160 тысяч до 320 тысяч человек. Территория расселения лужицких сербов площадью 40 000 км² простиралась от реки Зале на западе до реки Бубр на востоке. Густонаселёнными серболужицкими районами были окрестности Лейпцига, Альтенбурга, Будишинский край и Лужицкая марка. Немецкие и фламандские крестьяне завлекались для колонизации земель к востоку от Зале и Эльбы во время призыва к крестовому походу против славян 1147 года[55]. Колонисты стремились избежать феодального гнёта. Первым заселение серболужицких земель начал в 1104 году Випрехт фон Гройч — выходец из славянской знати, породнившийся с Пржемысловичами[58].

Во второй половине XII и в XIII веках колонизация достигла ещё бо́льших размеров. Особенно способствовали колонизации магдебургские архиепископы (прежде всего Вихман) и мейсенские маркграфы. Саксонские, тюрингские, фламандские и франконские[7] крестьяне селились в первую очередь в Рудных горах, Фогтланде, в бассейне рек Зале и Мульде. Ими были основаны поселения к западу от Эльбы и в горной области Лужицы. Верхняя и Нижняя Лужицы были уже достаточно густонаселёнными районами, поэтому там немецкие колонисты могли поселиться лишь в небольшом количестве. По сравнению с новыми поселенцами, серболужицкие крестьяне были феодально-зависимыми и уплачивали больше податей. Численность колонистов составляла 150—200 тысяч человек. Они принесли с собой новые методы земледелия, а также более усовершенствованные орудия и инструменты. С колонизацией возникли новые деревни, города и монастыри[59]. Немецкие колонисты получали землю в наследственное владение и пользовались свободой передвижения[7].

В результате усиленной германизации в районах к западу от Эльбы и Зале с XIII до XV века лужицкие сербы были ассимилированы немецким населением. Этому способствовали различия в правовом положении немцев и лужицких сербов, а также запрет на использование серболужицкого языка, установленный с XIV века. Лужицкие сербы были ограничены в правах уже в «Саксонском зерцале» XIII века: так например, серб не имел права судить немца[60][61].

Большинство названий населённых пунктов, расположенных между реками Одрой и Эльбой, имеют в своём составе славянские корни. Немецкое происхождение имеют названия населённых пунктов, возникших во время германской колонизации. Многие славянские названия были переделаны немецкими колонистами на свой лад: например, Brjazyna («село у берёз») стало называться Briesen (Бризен). Некоторые лужицкие названия были просто переведены на немецкий язык: например, Dube превратилось в Eichow. В тех городах и сёлах, где поселялись немецкие переселенцы, появлялись «вендские улицы», которые существовали в ряде городов и во второй половине XX века (Дрездене, Брауншвейге и других)[62].

Сербская башня на Сербской улице в Баутцене

Серболужицкие деревни различались по своей планировке: они были кучевыми, уличными или с круговым расположением дворов. В плодородных районах Верхней Лужицы возводились срубные дома. Верхний этаж дома был фахверковым[59]. Славянские селения с XII века пополнялись немецкими купцами и ремесленниками, которые наделялись особыми правами. В большинстве городов серболужицкие и немецкие купцы и ремесленники жили и работали сообща. Начиная с XIV века лужицкие сербы были ограничены в правах и свободах: для купцов был закрыт доступ в городские советы, а для ремесленников — доступ в цеха. С 1293 году в Бернбурге, а с 1327 года в Лейпциге, Цвиккау и Альтенбурге было запрещено употребление лужицкого языка в суде[63].

В XIII веке в городах к востоку от Эльбы получило развитие городское право, которое регулировало вопросы самоуправления, судебные, финансовые и оборонные функции города, а также свободу граждан. Люббен получил городское право около 1220 года, Лёбау — до 1221 года, Каменц — в 1225 году, Калау — в 1230 году, Циттау — около 1230 года, Губен — в 1235 году, Баутцен — в 1240 году и Шпремберг — в 1250 году. Эти лужицкие города существовали в своём качестве и ранее. Так, Баутцен как «Budusin civitatem» впервые упоминается в 1002 году. В XIV веке города получили широкое развитие. Одновременно росла численность населения. В Гёрлице около 1400 года проживало 8000 человек, в Баутцене — более 5000 человек. Большие города населяли в основном немцы. В Баутцене лужицкие сербы составляли около трети населения города. В малых городах: таких, как Бад-Мускау, Вайсенберг, Фечау, Виттихенау, Дребкау, Люббенау, Пайц, Пульсниц, Хойерсверда проживали почти одни сербы[64].

Руины разбойничьего замка у Киршау

Высший слой горожан составлял патрициат, в который входили зажиточные семьи купцов, занимавшие ключевые должности в городах (бургомистры, члены городского совета). Изредка членами городского совета бывали и лужицкие сербы, как например в Лёбау в 1336 году. В Каменце лужицкий серб по имени Никил Вент в 1362 году занимал должность бургомистра. В то время в Баутцене жил известный золотых дел мастер «Jacoff der Windische goltsmit», который был лужицким сербом. Ремесленники, объединявшиеся в цеха, составляли большинство населения городов. Поначалу лужицкие сербы тоже состояли в цехах в качестве гончаров, кожевников, мельников, мясников, пекарей, портных, сапожников, суконщиков, ткачей, торговцев мехами. О ремесленниках, проживавших когда-то в городах Лужицы, напоминают названия улиц: так, в Баутцене до сих пор сохранились Гончарная, Кожевническая, Мясницкая и Суконная улицы. Со временем доступ лужицких сербов в цеха был затруднён[64]. Некоторые цеха требовали от желающих в них вступить доказательства немецкого происхождения в четвёртом поколении[65].

В 1346 году в Лёбау был основан Союз шести городов, в который вошли верхнелужицкие города Лёбау, Баутцен, Гёрлиц, Каменц, Циттау и Любань. Союз должен был защищать города от рыцарей-разбойников, часто нападавших на купцов, которые следовали в Чехию. Дурной репутацией пользовались замки у Киршау и на Ойбине. В 1350 году войско Союза в первый раз разрушило замок у Киршау. Однако замок был вскоре восстановлен, и возобновились нападения на купцов. В 1359 году войско Союза вновь выступило против замка у Киршау, и после кровавого сражения окончательно его разрушило[66].

Владения чешской короны (1335—1635)

В то время население преследовали войны, пожары, голод и эпидемии. Крестьяне часто испытывали горькую нужду. Свои дома они строили из дерева и глины, крыши покрывали соломой. Домашняя утварь была скромной, посуда деревянной. Спали на соломе, накрывались одеялом из гусиного пера. Главной едой крестьян была пшённая каша и хлеб из ржаной или овсяной муки[67]. Городская часть серболужицкого населения проживала в основном за городской чертой в предместьях[68]. К середине XV века численность лужицких сербов предположительно составляла не менее 170 тысяч человек, 70 тысяч из которых проживали в пределах Лужицы[8]. В 1424 году использование лужицкого языка на суде было запрещено в Майсене. Слово «Wende» воспринималось как оскорбление. Так, в 1488 году житель Ошаца должен был уплатить штраф за то, что назвал этим словом одного немца. В XV веке в районе Майсена под угрозой смертной казни было запрещено говорить по-лужицки. В Лужице этого периода языковые запреты не известны[69].

Ремесленники, объединявшиеся в цеха и составлявшие большинство населения города XIV века, не принимали участия в городском управлении. Они были не согласны с привилегированным положением купцов. Такое положение привело к волнениям в Гёрлице (1380), а позднее в Циттау и Лёбау. В 1391 году чешский король Вацлав IV постановил, чтобы в городской совет входило по шесть купцов и шесть ремесленников, и чтобы купцы и ремесленники поочерёдно занимали должность бургомистра. После принятия городским советом Баутцена решения о повышении налогов ремесленники 20 мая 1405 года подняли вооружённое восстание во главе с суконным мастером Петром Прузлицей. Восставшие избрали новый городской совет, в который вошли немецкие и серболужицкие ремесленники[70]. В XV веке в Лужице появились братства. Так например, в 1410 году в Лёбау было основано братство святой Марии[68].

Руины церкви XV века и кладбище св. Николая в Баутцене, на котором захоронены многие знаменитые лужичане[53]

В 1424 году гуситы осадили лужицкий город Циттау и разрушили монастырь на Ойбине. В следующем году 1800 гуситов напали на Лёбау, погибло много жителей. В 1427 году гуситское войско, направлявшееся в Силезию, подожгло лужицкий монастырь Мариенталь. В 1429 году они подожгли и разграбили монастырь Мариенштерн[69]. После чего они разрушили приходскую церковь в Ральбице, полностью сожгли деревню Коттен, разграбили и частично сожгли Виттихенау, по преданию убили 1200 жителей Каменца. В октябре 1429 года гуситы осадили Баутцен. Городской писарь Петер Прайшвиц попытался сообщить осаждавшим о слабых местах в обороне Баутцена, но был пойман с поличным и казнён за измену[71]. В 1430 и 1431 годах гуситы снова вторгались в Лужицу. Во время похода в Нижнюю Лужицу они напали на города Дребкау, Губен, Калау и Луккау. В 1434 году в битве у Липан гуситы были разбиты[72].

В 1469—1490 годах Верхняя Лужица находилась под властью венгерского короля Матьяша Корвина, в канцелярии которого и были сформулированы понятия «Верхняя Лужица» и «Нижняя Лужица» для того, чтобы отграничить захваченную венграми часть Лужицы от остальной — Нижней Лужицы[73].

Наибольшая плотность лужичан сохранялась в Нижней Лужице. Обе Лужицы входили во владения Чешского королевства до 1635 года[74]. Нахождение Лужицы в составе Чешского королевства, возглавляемого немецкими монархами, не могло содействовать осознанию лужицкими сербами своей национальной идентичности. Так, например, император Карл IV способствовал германизации самой Чехии[4]. В конце XV — начале XVI века Саксония превратилась в центр горнорудного дела, что привело к изгнанию лужичан с земель, богатых полезными ископаемыми. На территорию между Чехией и Лужицей устремились немецкие горняки. Лужицкие сербы превратились в славянский остров, окружённый со всех сторон немцами[75].

Альбин Моллер

В начале XVI века серболужицкая территория составляла около 16 тыс. км², на 160 тысяч славян, проживавших здесь, приходилось 35 тысяч немцев; имелось 1850 славянских деревень (частично населённых немецкими колонистами) и 22 чисто немецких деревни[76].

Во время распространения Реформации в немецких землях большинство лужицких сербов приняли лютеранскую евангелическую веру. Католицизм сохранился только на землях, принадлежавших соборной церкви святого Петра в Баутцене и монастырям в Верхней Лужице[8]. Мартин Лютер в 1511 году окончательно обосновался недалеко от Лужицы, в Виттенберге — городе, который, по свидетельству самого Лютера, был «славянской землёй»[77]. В Лужице учение Лютера усердно распространяли серболужицкие священники И. Брисман из Котбуса и Павол Босак из Гроспоствица[78]. Гроспоствиц и был первым серболужицким приходом, принявшим новую веру[79]. В Каменце проповедовать новое учение начали в 1527 году[80]. В Радиборе, где население противилось введению лютеранской веры графами Минквиц и Хаугвиц, религиозные распри продолжались в течение ста лет (1575—1675)[81].

В альбертинской части Саксонии Георг Бородатый (правл. 1500—1539) придерживался католицизма. Представители же эрнестинской линии Веттинов — Фридрих Мудрый и Иоганн Твёрдый поддержали Реформацию. После смерти Георга Бородатого власть наследовал его брат Генрих, при котором лютеранство получило распространение[82]. В 1560 году последний мейсенский епископ Иоганн IX передал баутценскому декану Иоганну Лайзентриту епископскую печать[79]. После этого Иоганн IX перешёл в лютеранскую веру, а император и папский нунций в 1562 году назначили Лайзентрита администратором Лужицы[83]. От серболужицкого варианта имени Иоганн, которое носили последние мейсенские епископы и первый баутценский декан, католиков вплоть до XX века называли «подъянские», то есть находившимися «под Яном»[84]. Через лютеранство усиливались связи с Германией, католики Лужицы тянулись к Чехии и Польше. Протестантские священники стали поступать в немецкие университеты Виттенбергский (с 1538 года), Франкфуртский (с 1539 года), в Галле и Лейпциге. Католических священников готовили в Праге (с 1627 года), Вроцлаве и Кракове[85].

В 1550 году было официально разрешено богослужение на лужицком языке[8]. В это время возникла лужицкая письменность на двух алфавитах: лютеране пользовались немецким алфавитом, а католики — латинским. Исповедующие в основной своей массе лужицкие сербы оказались иноверцами по отношению к Польше и Чехии, остававшимися преимущественно католическими странами[87]. Обратившись за советом по поводу перевода Библии на лужицкий язык, лужицкие лютеране получили от Лютера следующий ответ: «Зачем вы будете начинать напрасный труд? Что вам не хватает немецких книг? Ведь через сто лет о лужицком языке не будет и помину»[88]. В 1514 году Ян Рак основал в Котбусе гимназию, которая впоследствии называлась «Universitas Serborum». В 1548 году Миклавш Якубица, служивший священником около города Жары (ныне в Польше), перевёл на лужицкий язык Новый Завет. Якубица не нашёл желающих его напечатать, и перевод остался в рукописи[89]. В 1574 году видный деятель лужицкой Реформации Альбин Моллер издал первую серболужицкую печатную книгу[90]. В 1597 году священник из Гёды Вьяцлав Варихий позволил напечатать в Баутцене верхнелужицкий перевод катехизиса Лютера[89]. Во второй половине XVI века згожелецкий историк Христофор Манлий (ум. 1575) написал труд «Commentariorum rerum Lusaticarum» по истории Верхней и Нижней Лужице[91]. В 1575 году в Гёде была основана серболужицкая латинская школа[92].

В июне 1525 года чешский король направил городам Верхней Лужицы грамоту о необходимости предотвратить вспышку восстаний в деревнях. Тем не менее, под влиянием учения Томаса Мюнцера в деревнях прошли крестьянские волнения. В Райхвальде крестьяне помещика прогнали, а в Либерозе — убили. В 1525 году в округе Хойерсверды произошли самые большие волнения, в которых участвовали крестьяне из более чем 40 деревень. Они отправились в Прагу, где передали свои жалобы и просьбы королю. Однако после возвращения в Лужицу их предводитель Грегор Тварнушки был заключён в тюрьму[93]. После жестоких пыток Тварнушки выдал имена двенадцати предводителей крестьян, и вскоре умер. Эти предводители были заключены в тюрьму Баутцена[82]. В 1548 году в окрестностях Луккау в Нижней Лужице произошло крестьянское восстание, закончившееся казнью его предводителей, среди которых был Ян Борик[94].

Осада Баутцена (1620)

Во время Тридцатилетней войны (1618—1648) в Лужице неоднократно происходили столкновения воюющих армий. Население страдало от контрибуций, грабежей, пожаров и эпидемий (прежде всего от чумы[95])[92]. Саксонские, шведские, имперские войска грабили каждую деревню, через которую проходили. Солдаты пытали, а часто и убивали тех, кто не успел сбежать или спрятаться в лесу. В Гнашвице из тринадцати сожжённых усадьб крестьян в живых осталась лишь одна пожилая женщина. Деревню Гермаройц под Котбусом грабили шесть тысяч наёмников. Убежищем для деревенских жителей были глубокие леса и неприступные болота. Около шестидесяти мужчин и более ста женщин с детьми и скотом 14 дней скрывались в местечке Балц, где скотине затыкали пасти, чтобы она не ревела от голода[95]. В Кроствице шведы разграбили церковь, а священнику отрезали уши. Жителям деревни удалось прогнать шведов и освободить священника. Отправившись дальше, шведы подожгли монастырь Мариенштерн, разграбили церковь в Розентале и вывезли все драгоценности[96].

Среди городов в Тридцатилетнюю войну особенно пострадали Баутцен и Котбус[96]. Баутцен неоднократно осаждался. В 1620 году к городу подходило войско саксонцев, которые его подожгли и убили много жителей[92]. Во время сражения между саксонским и чешским войсками Баутцен почти полностью сгорел: из 1500 домов неповреждёнными осталось лишь 182, погибло 500 человек[97]. В 1638 году Баутцен захватывали шведы, которые наложили на него контрибуцию и разграбили все близлежащие деревни[92]. Осенью 1639 года Баутцен был занят шведским войском под командованием Якуба Ванки. А спустя девять дней к городу подошло шведское войско во главе с Детлефом фон Ведельбушем, а немного позднее подоспело шведское войско во главе с генералом Хансоном. В надежде изгнать саксонцев из города шведы устроили новый пожар, в котором была разрушена церковь святого Николая (сохранилась в виде руин)[97]. Солдаты принесли в Лужицу болезни, вызвавшие эпидемии[92]. Так, в 1631—1632 годах в Баутцене разразилась чума, от которой умерло несколько тысяч человек[97]. Самый крупный пожар, унёсший около 700 человеческих жизней, произошёл в 1634 году. Обширные земли были опустошены и обезлюдели[92].

По Пражскому миру 1635 года[98] Верхняя и бóльшая часть Нижней Лужицы, входившие в состав Чехии, были присоединены к Саксонии. Бранденбургу отошли земли «вендского» уезда Курмарки и округа Котбус[92]. К 1635 году многие города и деревни обезлюдели[92] (в том числе в результате чумы), и навсегда прекратили своё существование. Одна из таких деревень — Варкаст под Мильквицем была выбрана серболужицким писателем Юрием Вингером (ум. 1918) в качестве образца для написания рассказа «Гронов»[96]. Население серболужицких территорий сократилось более чем наполовину (за годы Тридцатилетней войны погибло более 50 % лужицких сербов[99]), в отдельных районах — на две трети. На периферии Лужицы увеличилась численность немецких переселенцев, что повлекло дальнейшее сокращение серболужицкой языковой территории[92].

Собор святого Петра в Баутцене (1644)

После окончания Тридцатилетней войны и заключения Вестфальского мира поля оставались невозделанными и население бедствовало от голода. Теперь крестьяне отрабатывали барщину собственными инструментами от восхода до заката, шесть дней в неделю. Помещики завладевали оставленными хозяйствами, меняли их на фольварки, сгоняли крепостных с их усадеб и присваивали усадьбы себе. Прежние порядки отработки барщины оставались только в крупных владениях, в том числе в Баутценском деканате, в монастырях Мариенштерн и Мариенталь[100]. Кроме обработки помещичьей земли, крепостные крестьяне несли и другие повинности, включая ремонт дорог, стрижку овец, прядение льна и шерсти, участие на охоте, ночную стражу, уплату свадебного налога и налога на крещение. Помещик из Зонневальде взимал с крестьян собачий налог. Помещик имел право применять к крестьянам телесные наказания. Крестьян били, заключали в колодки, отнимали у них последнее зёрнышко[101].

Феодальный гнёт серболужицкого и немецкого населения в Лужице сопровождался отказом крестьян от выполнения повинностей, их бегством, вооружёнными крестьянскими восстаниями. Лужицкие крестьяне бежали в Чехию, Саксонское курфюршество и Бранденбург. Новые хозяева не были заинтересованы в выдаче крестьян прежним владельцам. С 1631 до 1720 года из Лужицы бежало предположительно от шести до восьми тысяч крестьян. Вследствие этого лужицкий язык в ряде деревень полностью исчез. Адвокат Ян Михал Будар (1713—1789) из Верхней Лужицы помогал бедным, и оставил в наследство лужицким сербам своё состояние: этот фонд размером около 56 000 талеров просуществовал до первой четверти XX века, пока не был съеден инфляцией, которая разразилась в Германии в 1923 году[102].

Памятник благодетелю лужицких сербов Будару в Гроспоствице

В 1712 году в районе Хойерсверды произошло восстание крестьян. Споры с крестьянами не утихали до 1720 года, пока курфюрст Саксонии не направил войско против «мятежных» крестьян. Приблизительно в то же время произошли восстания серболужицких крестьян в 55 деревнях в районе Котбуса. Крестьяне требовали отмены всех повинностей, в противном случае угрожали прогнать всех землевладельцев. В 1715 году состоялся съезд землевладельцев в Котбусе, на котором обсуждалось сопротивление крестьян. Около четырёх тысяч крестьян собрались у нижнелужицкой деревни Раддуш, откуда они хотели отправиться к королю в Берлин. Эти крестьяне были разогнаны королевским войском, а их вожди — Ханс Леман и Мето Далиц из Вербена были увезены в Кюстрин и приговорены к пожизненному заключению[103].

В 1790 году в Саксонии произошли крестьянские волнения, отчасти вызванные засухой и плохим урожаем[104]. В этих условиях в районах деревень Гёбельн, Кауппа и Шпревизе вода реки Малой Шпрее была отведена на помещичьи поля. Остановка водяных мельниц привела к нехватке муки и хлеба. Это вызвало восстание численностью около 600 человек[105]. В 1794 году саксонский курфюрст перенёс празднование дня святой Марии (25 марта) на другой день, чтобы крестьяне в этот день трудились на барщине. Крестьяне евангелических приходов в Грёдице, Кёнигсварте, Кликсе, Лозе и Мальшвице с этим не согласились, и пошли в этот день в церковь. Помещик в Лозе Генрих фон Мушвиц в ответ на это под угрозой наказания потребовал от крестьян попросить у него прощения. 29 июля рассердившиеся крестьяне двинулись с палками на помещичий двор, где взяли с помещика обещание не требовать больше с них просьб о прощении и никого не наказывать[105]. 11 августа плотник Цушка из Вайсколльма вместе с 24 другими предводителями восстания в Лозе были схвачен и приговорён к наказаниям и тюремному заключению[106].

Новый Завет

М. Френцеля (1706)

Б. Фабрициуса (1709)

Михал Френцель (ум. 1706) перевёл Новый Завет на верхнелужицкий язык и разработал серболужицкое правописание. В 1697 году Михал Френцель передал свои книги вместе с письмом царю Петру I, который путешествовал в Голландию через Саксонию[107]. Сын Михала Френцеля, Абрахам Френцель (ум. 1740) был историком, краеведом и сорабистом[108]. Поляк Богумил Фабрициус (ум. 1741) служил священником в Нижней Лужице, и, выучив лужицкий язык, занимался переводами религиозных книг на котбусское наречие[109]. Фабрициус основал в местечке Карен (ныне городской район Котбуса) серболужицкую типографию, где в 1706 году выпустил «Малый Катехизис», а в 1709 году — Новый Завет. В XVIII веке местность около Котбуса превратилась в центр нижнелужицкого литературного языка. Во время гонений на лужицкий язык при прусском короле Фридрихе Вильгельме I, Фабрициус способствовал сохранению серболужицких школ в районе Котбуса. Якуб Тицин (ум. 1693), учившийся в Силезии и Праге, в 1679 году издал грамматику лужицкого языка «Основы лужицкого языка, который называют также вандальским». В 1706 году в Праге была создана Лужицкая семинария, предназначенная для учащейся серболужицкой молодёжи. В 1716 году серболужицкими студентами Лейпцигского университета было основано «Серболужицкое проповедническое общество»[109].

Б. Фабрициус

В 1779 году в Гёрлице было основано «Верхнелужицкое общество наук», членами которого были как немецкие, так и серболужицкие учёные. В 1782 году Ян Горчанский выпустил книгу «Размышления верхнелужицкого серба о судьбе своего народа…». Художник Генрих Теодор Вела (ум. 1805) известен своими пейзажами, среди которых были и Кавказские горы[110]. Как многосторонний сорабист проявил себя евангелический священник Гадам Богухвал Шерах (ум. 1773). Развитием церковной жизни в Лужице занимался епископ Якуб Воский (ум. 1771). Священник в Радиборе Ян Михал Валда (ум. 1794) сочинял религиозные песнопения[111]. Поэт Юрий Мень (ум. 1785) в стихотворении «Лужицкого языка возможности и восхваление в поэтической песне» отразил богатство и красоту лужицкого языка[104]. Всего в XVIII веке на лужицком языке было издано около 200 книг[112].

В XVIII веке серболужицкие просветители стали осознавать свою принадлежность не только к славянскому, но и к германскому миру[113]. Немецкие учёные тоже проявляли интерес к культуре и языку лужицких сербов. Выходец из «Серболужицкого проповеднического общества» Георг Кёрнер в 1766 году выпустил труд «Филолого-критическое рассуждение о вендском языке и его пользе для наук». Священник из Верхней Лужицы Христиан Кнаут в 1767 году опубликовал работу «Обстоятельная церковная история так называемых верхнелужицких сербо-вендов», которая явилась энциклопедией сорабистики. Иоганн Готтлиб Гауптманн (ум. 1768) был автором «Нижнелужицкой вендской грамматики»[114].

Серболужицкая семинария в Праге (1728—1922)

В Верхней Лужице в XVII—XVIII веках саксонские власти, опасаясь рекатолизации, проводили умеренную политику, не чиня препятствий в развитии лужицкого языка[115]. В Пруссии при короле Фридрихе I началась волна немецкой колонизации Лужицы. Так, в «вендском» уезде[92] (в районе Котбуса) появилась 51 новая деревня. Германизация лужицких сербов вводилась множеством указов и предписаний, важнейшими из которых были следующие:

• 1667 год: Фридрих Вильгельм I запретил серболужицкие книги и распорядился устранить серболужицких проповедников из Курмарки.
• 1668 год: консистория нижнелужицкого маркграфства разработала план ликвидации лужицкого языка в маркграфстве.
• 1705 и 1762 годы: в церквях и школах мужаковских деревень введён запрет серболужицких книг.
• 1717 год: приказ Фридриха Вильгельма I об устранении лужицкого языка из образования.
• 1735 год: приказ Фридриха Вильгельма I священникам и учителям о применении всех усилий для германизации лужицких сербов[116].

По сравнению с началом XVI века территория сплошного расселения лужицких сербов к концу XVIII века уменьшился более чем вдвое. В Верхней Лужице насчитывалось около 500 лужицких деревень, в Нижней — около 300; ещё около 200 серболужицких деревень сохранялись за пределами Лужицы. Таким образом за 150 лет естественной ассимиляции и целенаправленной германизации в Верхней Лужице исчезло 90, а в Нижней Лужице — до 300 серболужицких деревень[117].

В Семилетней войне (1756—1763) лужицкие сербы Саксонии должны были воевать против лужицких сербов Пруссии. Через Лужицу многократно проходили наёмники войск, требуя от городов и деревень уплату высоких податей. Целые деревни были сожжены[118]. 14 октября 1758 года под деревней Хохкирх произошло одно из самых кровопролитных сражений Семилетней войны между прусским и австрийским войсками[119].

«Казаки в Баутцене» в 1813 году. Худ. Б. П. Виллевальде (1885)

Немецкие власти видели причину необразованности лужицких сербов в их «убогом языке», который следовало искоренить. Ян Шиндляр в Нижней Лужице в 1813 году издал «Малый немецко-вендско-русско-польский словарь». Д. Б. Глован опубликовал назидательные сочинения, проповеди и церковные песнопения; выступал за использование в школьном обучении, наряду с немецким, лужицкого языка. Ян Дейка был издателем верхнелужицкой газеты «Сербский рассказчик и курьер», выходившей с 1809 по 1812 год и выступавшей против германизации[120].

В 1813 году состоялось сражение при Баутцене между французами и саксонцами, с одной стороны, и пруссаками и русскими, с другой. Лужицкие сербы участвовали в битве под Лейпцигом 1813 года[120]. Венский конгресс 1815 года заново разделил Лужицу: значительная часть Саксонского королевства вместе со всей Нижней Лужицей и северной и восточной частями верхнелужицкого маркграфства[121] вошли в состав Пруссии. 200 тысяч лужицких сербов оказались во владениях Пруссии, 50 тысяч остались в Саксонии[120]. Нижняя Лужица с Котбусским районом вошли в состав административного округа Франкфурт (провинция Бранденбург), а северная часть Верхней Лужицы — в состав административного округа Лигниц (провинция Силезия). На территории саксонской части Верхней Лужицы было образовано особое маркграфство[122].

Радиборское поместье (ок. 1840)[81]

В это время усилился добровольный переход лужицких сербов от одноязычия к серболужицко-немецкому двуязычию[123]. В 20—30-е годы XIX века представители серболужицкой интеллигенции выступили за сохранение лужицкого языка в школах. Усердным защитником лужицкого языка в это время был Дабит Богувер Глован[124]. В Грайфенхайне, Грауштайне, Зорнове, Лозе и Лойтене усилилось сопротивление лужицких сербов против германизации в школах и церкви. В 1820-х годах государственная проверка в школах саксонской Верхней Лужице выявила незнание детьми немецкого языка. Так, например, в деревне Вуршен немецкий язык оставался для детей таким же чуждым, как латынь и греческий. Католический епископ и просветитель Франц Юрий Лок (ум. 1831) способствовал развитию образования в саксонской Верхней Лужице, проявляя заботу как к католическим, так и к евангелическим школам. Лок основал новые школы в Баутцене и Виттихенау[125]. В 1817 году в Баутцене была основана учительская семинария, готовившая католических и евангелических учителей. С 1832 до 1846 через семинарию прошло около 50 серболужицких учителей. В 1851 году в Баутцене появилась Католическая учительская семинария. В 1835 году в Саксонии вышел новый закон о школьном образовании, согласно которому серболужицкие дети получали образование на немецком и лужицком языках. В серболужицких школах было разрешено использование Библии и катехизиса на лужицком языке[126].

В Пруссии крепостная зависимость[127] была отменена сначала в Котбусском районе в 1819 году, а в 1821 году и в других районах прусской Лужицы, в Саксонии крепостная зависимость просуществовала до 1832 года. При этом, прусские крестьяне должны были выкупать феодальные повинности[128]. За первую половину XIX века численность лужицких сербов сократилась с 245 тысяч до 164 тысяч человек, что было следствием внутренней миграции и значительного оттока населения в поисках работы в другие районы Германии[9].

Я. А. Смолер

Национальное пробуждение лужицких сербов началось в Верхней Лужице на рубеже 1830-х — 1840-х годов. Из укрепившегося слоя зажиточных крестьян вышли молодые люди, которые шли учиться в гимназии, учебные заведения Праги, Лейпцига и Бреслау. Здесь они знакомились с деятелями чешского и словацкого национального возрождения: Й. Добровским, Я. Пуркине, В. Ганкой и Я. Колларом. Серболужицкие деятели Б. А. Клин и Г. Любенский обновили «Серболужицкое проповедническое общество» («Сорабию») в Лейпциге. По инициативе Любенского были составлены словарь и «Краткая грамматика серболужицкого языка согласно будишинскому диалекту»[9]. Центральная фигура серболужицкого возрождения[129] — Ян Арношт Смолер основал в Бреслау «Академическое общество лужицкой истории и языка». М. Домашка, К. А. Мосак-Клосопольский и Х. Имиш основали в Баутцене «Societas slavica Budissinensis». Возникли общества семинаристов «Swoboda» и «Lubin». Из обществ вышли такие серболужицкие патриоты, как Ян Радысерб-Веля и К. А. Коцор. Серболужицкими католиками в Праге было основано общество «Сербовка», которое должно было покровительствовать лужицкому языку и пробуждать любовь к серболужицкому народу. Из этого общества вышли М. Горник, М. Андрицкий, Я. Барт-Чишинский[130]. В 1839 году Лужицу посетил словацкий деятель Л. Штур[131], который написал статью о новооткрывшейся в Саксонии славянской народности и первый подал другим славянам весть о ней и её пробуждении (Гильфердинг, 1868). Статья его была переведена и в русско-польской «Деннице»[~ 7][132]. В начале 1840-х годов в Лужице побывал русский филолог И. Срезневский, открывший лужицких сербов для русской науки[133].

В 1842 году учёный Я. П. Йордан издавал журнал «Jutrnička». Г. Зейлером была основана газета «Tydźenska Nowina». Я. Смолером был издан сборник «Песни верхне- и нижнелужицких сербов»[134]. На слова Г. Зейлера композитор К. А. Коцор написал песню «Прекрасная Лужица»[135]. Благодаря стараниям Я. Смолера было создано научно-просветительское общество «Матица серболужицкая». Для публикации научных работ и литературных произведений был создан журнал «Časopis Maćicy Serbskeje». За полвека своего существования «Матица серболужицкая» напечатала публикации на 330 тысяч экземпляров[136].

«Bramborski Serbski Casnik»

Во время революции в Германии в 1848 году текстильные рабочие в прусско-лужицких городах Котбусе, Зенфтенберге, Пайце, Шпремберге требовали работу и повышение заработной платы. Почти во всех прусско-лужицких городах рабочими, ремесленниками и интеллигенцией были основаны политические клубы. 13 октября 1848 года было создано «Демократическое центральное общество Нижней Лужицы»[137]. В 1848 году котбусским областным советником фон Вердек был основан еженедельник на лужицком языке «Bramborski Serbski Casnik», редактором которого с 1864 по 1915 год был К. Швеля[138].

В ходе революции в Австрии крестьяне выступили с требованиями ликвидации феодальных отношений. 17 марта 1848 года более 150 крестьян из 39 деревень, подчинявшихся монастырю Мариенштерн, собрались в Лейне. В петиции к настоятельнице монастыря от 31 марта крестьяне среди прочего требовали устранения помещичьих рент, передачу правосудия государству. В марте 1848 года крестьяне из Кёнигсварты потребовали от помещика продления уплаты ренты с 55 лет на 100 и 110 лет. Похожие требования выдвигали крестьяне из 44-х деревень под Баутценом, из Гаусига и Хальбендорфа и других мест. По примеру городов крестьяне Верхней Лужицы создавали свои общества для отстаивания требований. Покровителем крестьянского движения в прусской Верхней Лужице Г. Зейлером в ноябре 1848 года было основано сербское крестьянское общество. Основным методом крестьянской борьбы за изменение социальных и политических отношений в деревне были петиции. Руководящую роль в движении крестьян играло серболужицкое крестьянское общество из Радибора[138]. В петиции к областному ландтагу Саксонии, принятой на собраниях в Борнице и Кватице, крестьяне требовали равноправия лужицкого языка[139].

Ян Веля

Опорой крестьянского движения были деревенские учителя (в том числе Я. Бартко, Ян Радысерб-Веля, Ян Мелда, К. А. Коцор), а также демократические силы Баутценского и Каменского патриотического общества. 25 марта 1848 года Ян Веля и Ян Бартко начали издавать еженедельник «Serbski Nowinkar», в котором рассказывали о ходе революции в Европе, выступали за равноправие лужицких сербов[140]. Большое значение для серболужицкого национального движения имела петиция к саксонскому правительству за равноправие лужицких сербов, известная как Матичная петиция или «Великая просьба лужицких сербов». В её разработке приняли участие священники Х. Имиш, Г. Броск, Я. Кучанк, М. Домашка и учителя Ян Бартко и Ян Мелда[141]. Матичная петиция содержала требование о праве использования лужицкого языка в серболужицких школах, церковных службах (в воскресные и праздничные дни) и судопроизводстве (допрос, защита, протокол и приговор на лужицком языке)[142].

На проходивший в 1848 году в Праге Славянский конгресс было приглашено до 30 делегатов от лужицких сербов, однако участие принял только П. Йордан[143]. 5 сентября 1848 года было образовано объединение серболужицких обществ под председательством юнкера Гуго Зейферта. До апреля 1849 года оно объединяло 22 серболужицких общества из около двух тысяч членов. Это была первая в истории организация, охватывавшая почти весь серболужицкий край Верхней Лужицы[143]. После поражения революции серболужицкое национальное движение стихло, почти все серболужицкие общества были распущены[144].

См. также статью: Лужицкие сербы в Техасе

Лютеранская церковь в Сербине

В Пруссии закон 1850 года отменил для крестьян феодальные повинности. В Саксонии пять лет спустя был упразднён феодальный суд. Из-за слабого развития промышленности в Лужице рабочих мест не хватало. Всё большее количество молодёжи в поисках работы уезжало из Лужицы. В Дрездене серболужицкая молодёжь через маклеров устраивалась на работу на специальной ярмарке, которая регулярно проходила 2 января[145].

Бедность в середине XIX века вынуждало большое количество людей эмигрировать из Европы в заморские страны. В Лужице в 1848 году группу эмигрантов в Австралию возглавил священник Каплер из Вайсенберга. В 1854 году новую группу серболужицких эмигрантов из Верхней Лужицы численностью около 600 человек в США руководил евангелический священник Ян Килиан. В Техасе эмигранты основали селение Сербин, где в школах и богослужении до смерти сына Килиана — Германа в 1920 году использовался лужицкий язык. Селения эмигрантов из Нижней Лужицы в Австралии близ Мельбурна[146] были меньшего размера и рассеяны[147].

Немецкие капиталисты строили в Лужице железные дороги, основывали угледобывающую и химическую промышленность[148]. Текстильная промышленность в Лужице сосредоточилась в Котбусе, Финстервальде, Форсте и Шпремберге. В Мужаковской голи возникла стекольная промышленность. В 1872 году к северу от Зенфтенберга началось производство брикетов из бурого угля. В 1880-е годы в Лужице были открыты новые карьеры бурого угля и брикетные заводы[149]. Поскольку серболужицкой буржуазии не существовало, лужицкие сербы могли участвовать в этих предприятиях только в качестве рабочей силы[148]. Трудное положение крестьян побуждало их переходить в класс рабочих. С развитием промышленности в Лужицу приезжали на заработки итальянцы, поляки, словаки и украинцы. Серболужицкие рабочие утрачивали связь с деревней и лужицким языком[150].

М. Горник

Рост эмиграции и неудовлетворённость серболужицкого народа в 1851 году побудили правительство Саксонии направить в Лужицу комиссию для обследования отношений в школах. Воспитание серболужицких учащихся школ в славянском духе было запрещено. Преподавание лужицкого языка было сокращено саксонским правительством с четырёх до одного часа в неделю. В 1862 году в районах Ротенбурга и Хойерсверды, где обучалось 5000 серболужицких и 1500 немецких учащихся школ, было разрешено преподавание на лужицком языке. В 1856 году лужицкий язык был разрешён в Котбусской гимназии[151]. В новое поколение серболужицкой интеллигенции вошли Ю. Э. Велан, М. Горник, К. А. Енч, Г. Йордан, К. Швеля и К. А. Фидлер. В 1860 году под редакцией М. Горника начался выпуск журнала «Łužičan»[152].

Центром научной и культурной жизни лужицких сербов был Баутцен. В 1860 году здесь был основан хор «Lumir»[152]. В 1862 году в Баутцене состоялось первое театральное представление на лужицком языке. В 1866 году был напечатан словарь верхнелужицкого языка К. Б. Пфуля. В это время проявили себя первые серболужицкие поэтессы Г. Вичазец и М. Имишова. В 1862 году появились католическое и евангелическое книжные общества, которые заботились распространением серболужицких книг[153]. До пасхи 1884 года евангелическим обществом, насчитывавшим три тысячи членов, было издано литературы на 286 тысяч экземпляров[154].

Посредством политики «Культуркампф» германский канцлер О. Бисмарк планировал осуществить окончательную германизацию восточных провинций Пруссии. Немецкий стал единственным языком в официальной сфере и преподавании. В Германской империи развернулась политика, направленная против лужицких сербов, с целью быстрой и, по возможности, тихой германизации. Газеты сообщали о слабой жизненной воли серболужицкого народа и скорой его смерти. Фальсифицировались данные при подсчёте численности населения в Лужице. Деятельность серболужицких патриотов обесценивалась как музейное дело[156]. Ненемецкие национальности в Германии рассматривались как чуждые, и поэтому — как вредные элементы. Немецкий этнограф Р. Андре писал о тихом отмирании серболужицкого народа и его языка[157].

В 1875 году власти Лигница издали предписание об устранении лужицкого языка из школ прусской части Верхней Лужицы. Учителя, осуществлявшие жестокую германизацию детей, получали премии из специального фонда. В середине 1870-х годов из школьного обучения были изъяты двуязычные учебники[157]. Лигницкий школьный советник Бок, в подчинении которого были школы Нижней Лужицы, обратился к своим учителям с такими словами: «Вы должны помогать искоренению лужицкого языка. Сербский народ всё равно умирает. Для него же будет лучше ускорить его агонию»[158]. Детям под угрозой телесных наказаний запрещалось говорить друг с другом на родном языке[159]. С устранением лужицкого языка в педагогических институтах Райхенбаха и Хойерсверды был положен конец подготовки серболужицких учителей в Пруссии. В 1888 году прусский министр фон Гослар распорядился устранить серболужицкое обучение в гимназии Котбуса. Серболужицкие учителя переводились в немецкие школы. Священник из Шлайфе Ю. Э. Велан, выступавший против преследования лужицкого языка в церкви и школах, был поставлен под присмотр полиции. С 1848 по 1880 год количество серболужицких приходов Нижней Лужицы, имевших своих серболужицких священников, сократилось с 42 до 18. Регулярные церковные службы на лужицком языке проводились только в 14 приходах. При этом в немецких приходах в 1885—1886 годах числилось 17 серболужицких священников. В 1885 году консистория в Бреслау запретила серболужицкое молитвенное обучение[160].

После 1871 года новая волна вытеснения лужицкого языка из школы и церкви началась и в Саксонии. 26 апреля 1873 года здесь был принят закон о школьном образовании, который ограничивал, но не запрещал употребление лужицкого языка[161]. Таким образом, политика германизации в Саксонии отличалась от политики в Пруссии. В саксонской Верхней Лужице мероприятия против лужицкого языка вызывали сопротивление со стороны лужицких сербов. В 1876 году серболужицкий букварь имелся лишь в 12 из 51 серболужицкой школы Баутценского школьного округа[162].

«История серболужицкого народа» (1861)

Сильное влияние на серболужицкое национальное движение в борьбе за права лужицкого языка в общественной жизни, школе и церкви в середине 1870-х годов оказали «младосербы» — новое поколение серболужицкой интеллигенции, сплотившейся вокруг Я. Барта-Чишинского, А. Муки, Б. Крауца и Я. А. Голана. А. Мука провёл демографические исследования, результатом которых стало издание в 1884—1886 годах[163] обстоятельной работы «Статистика лужицких сербов»[164]. В 1875 году Я. Барт-Чишинский и А. Мука провели в Кроствице первое собрание серболужицких студентов — «схадзованку». Для защиты родного языка и культуры в последней трети XIX века лужицкие сербы собирались в деревенских обществах, которые создавались в основном в саксонской Верхней Лужице. В Нижней Лужице в 1880 году возникло нижнелужицкое отделение «Матицы серболужицкой». В 1883 году А. Мука выступил с предложением создать союз серболужицких обществ[165]. В 1884 году вышла свет первая обширная «История серболужицкого народа»[146] (в.-луж. Historija serbskeho naroda) в соавторстве польского историка А. Богуславского и М. Горника[166].

В Нижней Лужице возникло общество учащихся средних школ «Zwěsk serbskich pśijaśelow», первым председателем которого в 1891 году стал Вилем Новы. Немалое влияние на национальный образ мыслей лужицких сербов оказывали немецкие славянофилы: этнографы, поэты и публицисты. Так немецкий учёный родом из Ганновера Г. Зауэрвайн с 1875 года часто бывал в Лужице, выучил оба лужицких языка и сочинял на них стихи. В своих статьях Г. Зауэрвайн выступал в защиту лужицких сербов от шовинистических выпадов[166].

С развитием капитализма большинство крестьян обеднело. В Верхней Лужице были основаны общества серболужицких крестьян: в Хойерсверде в 1884 году и в Паншвице в 1888 году. В других деревнях возникли крестьянские сберегательные общества. В Нижней Лужице инициатором объединения серболужицких и немецких крестьян выступил прусский барон фон Вердек. Движение крестьянских обществ было поддержано Я. Барт-Чишинским, М. Горником, М. Андрицким и Г. Кубашем[167].

Дети в деревне Шлайфе (1907)

В лужицкой голи происходило развитие угольных шахт и фабрик, и серболужицкие крестьяне вынуждены были переселяться в города, в том числе в Вайсвассер, Зенфтенберг и Шпремберг[168]. В конце XIX — начале XX века территория лужицких сербов сокращалась в районе города Гёрлица в Верхней Лужице и городов Котбус, Зенфтенберг, Шпремберг в Нижней Лужице, где были обнаружены залежи бурого угля[169]. В 1907 году представители профсоюзов лужицких шахт и «Общества нижнелужицких угольных фабрик» сформулировали требования к угольным предпринимателям, среди которых было повышение зарплат, ограничение сверхурочных часов, двухчасовой перерыв при 12-часовой работе[170]. С наступлением мирового экономического кризиса (1900—1903) малые и средние крестьяне ещё более обеднели, и в Верхней Лужице усилилось крестьянское демократическое движение. С возвращением Я. Барта-Чишинского на родину в 1903 году национальные идеи «младосербов» сплелись с серболужицким крестьянским движением, которое было направлено против привилегий помещиков. Крестьяне Верхней Лужицы боролись за пересмотр охотничьего закона[171]. А. Барт пропагандировал идею поселенческого движения. Для дальнейшего развития серболужицкого национального движения большое значение имела предвыборная борьба в пятом и восьмом избирательных районах в 1909 году[172], закончившаяся победой серболужицкого движения[173].

А. Мука

После смерти Я. Барта-Чишинского в 1909 году серболужицкое национальное движение возглавили молодые патриоты: А. Барт, Я. Дворник, Ф. Краль, М. Навка, Ю. Слоденк, Б. Швеля[172]. Немецкий публицист пангерманских убеждений Курд фон Штранц в 1904 году в журнале «Nord und Süd» так отзывался о лужицких сербах: «Пусть лужицкий язык дальше живёт на вечеринках с прядением и в старых песнях, однако в общественной жизни, в церкви и школе он должен исчезнуть. Это национальный долг учреждений, в руках которых судьба этого малого народа»[173]. В 1910 и 1912 годах лужицкие сербы саксонской Верхней Лужице при активном участии А. Барта выступали с акциями протеста против школьной политики, направленной на уничтожение лужицкого языка[174]. В 1912 году лужицкие сербы сформулировали новые требования к властям Саксонии, в частности, чтобы детей в школах учили не только читать, но и писать по-лужицки, и чтобы обучение на лужицком языке велось не только в первом и втором, но во всех классах[175].

В это время были основаны новые серболужицкие общества, которые получили распространение и в прусской Лужице. В 1911 году в Лозе возникло общество «Гандрий Зейлер», которое в начале своего существования насчитывало 200 членов. В 1912 году действовало 10 центральных и 51 местное общество. Кроме серболужицких обществ в деревнях существовали также немецкие объединения[176]. С 1900 до 1914 года серболужицкими обществами было организовано около 250 театральных представлений[177]. В 1897 году началось строительство «Сербского дома»[178]. 13 октября 1912 года в Хойерсверде состоялось собрание представителей 31 серболужицкого общества, в которых состояло более трёх тысяч членов. На нём было выбрано временное руководство образуемого Союза лужицких сербов — «Домовины»[179]. В Первую мировую войну многие лужицкие сербы были отправлены на фронт. Выпуск большинства серболужицких газет и журналов прекратился[180].

Лужица с Чехословакией на карте Парижской мирной конференции (1919—1920)

13 ноября 1918 года был образован Серболужицкий национальный комитет, который выступил за автономию Лужицы и равноправие национальных меньшинств — равноправное представительство в парламенте, применение лужицкого языка в судах и государственных учреждениях, создание в Лейпцигском университете кафедры сорабистики и учебного заведения для подготовки преподавателей лужицкого языка. Священники католической и евангелической веры отвергали сепаратистские настроения. Власти Германии опасались «чешской опасности» — желании лужицких сербов присоединиться к Чехословакии, правительство которой не собиралось этого делать[181]. Ссылаясь на «14 пунктов» Вильсона, серболужицкие лидеры выдвинули требование о самоопределении[182]. В 1919 году вожди лужицких сербов обратились к Версальской конференции, требуя образования независимого (от Германии и Чехии) государства. 21 января 1919 года А. Барт вместе с своим секретарём А. Чёрным прибыли в Париж, однако их вопрос не рассматривался[181]. В номере официального издания СНК — «Сербске слово» от 25 января 1919 сообщалось, что «лужицкие сербы отдают решение своей судьбы в руки Антанты. Лужицкие сербы не имеют намерения ни оставаться в составе немецкого союза, ни основать вместе с чехами одну республику… Они хотят свободное серболужицкое государство. За это требование выступают сербы-лужичане обеих конфессий»[183]. По возвращении из Парижа осенью того же года А. Барт был сразу арестован за «государственную измену» и приговорён к трем годам заключения[181]. К различным срокам заключения или денежным штрафам были приговорены и другие активисты серболужицкого движения[184].

Чешский сорабист А. Чёрный

Образовалось альтернативное движение «Верные саксонские венды», ряды которого составляли учителя с «общегерманским образом мышления» и зажиточные крестьяне. В 1920 году при правительстве был создан «Вендский отдел», задачей которого было «усиление работы по внедрению общегерманских идеалов в вендских районах, содействие широкой разъяснительной работе о предательском по отношению к государству характере всяких вендских национальных устремлений» и «разоблачение вендского национального сознания как враждебного государству». С упразднением Серболужицкой семинарии в Праге в 1921 году были прерваны давние связи между серболужицкими католиками и славянскими соседями[184]. В том же году было восстановлено Мейсенское епископство, задачей которого было усиление немецкого влияния на серболужицких католиков[185]. После принятия в 1919 году школьного закона, гарантировавшего занятия лужицким языком три часа в неделю, этот язык продолжал вытесняться из образовательных планов, а также из богослужения. В собор серболужицких католиков в Баутцене в 1925 году вместо серболужицкого был назначен немецкий священник. К 1930-м годам в церквях Нижней Лужице осталось всего три священника, говоривших по-лужицки. Учителя-германизаторы получали «восточную надбавку». Детям было запрещено разговаривать на родной языке на переменах и в семье. Националистическая печать устраивала регулярные кампании против лужицких сербов[184].

В 1919 году возникла лужицкая народная партия, выступавшая за национальное равноправие, национализацию крупных предприятий промышленности, поддерживала требования крестьян за справедливое перераспределение земли. В 1919 году в Баутцене был открыт Серболужицкий народный банк, имевший филиалы по всей Лужице. В 1920—1921 годах возобновила свою деятельность «Домовина», которая с 1921 года проводила ежегодные съезды[186]. В 1920 году был образован серболужицкий союз «Сокол»[187]. В 1925 году возник Серболужицкий народный совет, выступивший представительным органом серболужицкого народа по отношению к государственной власти. В 1926 году был образован Лужицкий крестьянский союз. В 1923 году был создан Союз серболужицких певческих обществ, в 1924 году — Театральный союз[186]. Представители лужицких сербов вошли в образованный в 1924 году Союз национальных меньшинств Германии[188]. В этот исторический период издавалось 12 серболужицких газет и журналов, художественная и научная литература[189]. В 1920—1930-х годах лужицкая этническая территория сокращалась в основном на юго-западе, где осуществлялась добыча камня и велось строительство промышленных предприятий[169]. В меморандуме правительству Германии от 1931 года лужицкие сербы писали: «нашим детям запрещается в школе, а часто и вне школы разговаривать между собой на родной языке». Как и прежде, немецкие учителя обходили дома, требуя от родителей не говорить с детьми на лужицком языке[190].

Пропагандистский плакат перед выборами в Рейхстаг 12.11.1933. «Отдадим наш голос фюреру!»

На выборах в Рейхстаг в 1932 году большинство лужицких сербов, особенно в прусской Лужице, проголосовало за нацистов. Сразу после прихода нацистов к власти в 1933 году начался открытый террор. Нацистская власть внушала населению, что лужицкие сербы могут стать опорой для враждебных государств — Чехословакии и Польши. Многие серболужицкие патриоты были арестованы, а национально ориентированные священники и учителя стали в принудительном порядке выселяться из Лужицы. «Сокол», Лужицкий крестьянский союз и ряд газет были закрыты[189]. Связи с Чехословакией и другими славянскими странами были запрещены. С 1933 по 1936 год за рубежом прошли акции протеста против германизации и притеснений лужицких сербов. В защиту лужицких сербов в Чехословакии были организованы сотни митингов, в июле 1933 года в Мнихово-Градиште состоялась тридцатитысячная демонстрация. Чешское Общество друзей Лужицы призвало спасти культуру серболужицкого народа. В сентябре 1933 года в Лигу наций был направлен совместный меморандум о положении лужицких сербов в Германии. После массовых протестов власти сменили тактику. Лужицкий язык вытеснялся из общественной сферы без прямого насилия. Учительские места отдавались предпочтительно «чистокровным немцам». Общение детей между собой в школах допускалось только по-немецки. С 1936 года власти ужесточали меры против лужицких сербов. «Венды» отныне считались немцами, говорящими на другом языке, упоминание же о них в печати должно было исчезнуть. Серболужицкие надписи на могильных надгробиях подлежали устранению. Около 60 названий населенных пунктов были заменены с лужицкого языка на немецкое звучание[191].

А. Андрицкий

В 1934 году в Радиборе и в 1935 году Хойерсверде прошли песенные праздники, студенты на митингах выражали стремление сохранить лужицкую самобытность. «Домовина» отказывалась вступать в «Союз немецкого Востока» и принимать новый устав от ноября 1936 года, по которому она бы называлась «Союзом немцев, говорящих по-вендски». 18 марта 1937 года её председатель Павол Недо получил от администрации Баутцена уведомление, согласно которому из-за отказа от принятия нового устава все мероприятия «Домовины» отныне рассматривались «как направленные против сохранения общественного спокойствия, безопасности и порядка»[192]. Обнародование уведомления в вендской прессе не дозволялось. В этот день Домовина была фактически упразднена[193]. После этого были ликвидированы все серболужицкие газеты и журналы, запрещены все общества и союзы. Публичная деятельность «Матицы Серболужицкой», переименованной в «Лужицкое литературное общество», была запрещена. В 1941 году собственность с библиотекой и архивом «Матицы» была конфискована. Многие фонды библиотеки, как и архив, были уничтожены. Серболужицкий музей, типография, издательство и книжный магазин были закрыты[192]. По переписи населения 1939 года в Германии проживало 425 человек лужичан[194]. Продолжилось принудительное выселение серболужицкой интеллигенции и аресты. Председателю «Домовины» запретили появляться на родине. В конце 1940 года из Лужицы были изгнаны 25 учителей, все католические священники и 11 евангелических пасторов. Через тюрьмы и концлагеря прошли серболужицкие деятели Я. Цыж, Ю. Цыж, Я. Мешканк, К. Янак. Не дожили до окончания войны содержавшиеся в концлагерях А. Андрицкий и М. Грольмусец[195].

Согласно обнаруженному документу, Гитлер планировал выселение лужицких сербов в Эльзас-Лотарингию, а французов — на реку Шпрее. Как отмечал советский историк М. Семиряга, «только победа Советского Союза… спасла лужицкий народ от гибели в шахтах Эльзас-Лотарингии»[196]. По плану Гиммлера, разработанного в 1940 году, основную массу лужицких сербов планировалось переселить в генерал-губернаторство в Польше для образования трудовой армии, состоящей из славян[197]. Согласно этому плану, население генерал-губернаторства должно было состоять кроме «остатков неполноценного местного населения» и депортированного сюда населения «восточных провинций» также из населения различных районов Германии с «неполноценными человеческими и расовыми качествами»[198]. Во время Второй мировой войны почти все молодые мужчины были призваны на фронт. Часть из них, изменив свои фамилии на немецкие, отказалась от своего народа[199]. Освобождение Лужицы советской армией от немецких войск началось 19 апреля 1945 года. Бауцен был освобождён 21 апреля[200].

Серболужицко-чехословацкая карта Лужицы (1945)

После Второй мировой войны германизация сербов ускорилась после того, как в Лужицу переселились немцы из Чехословакии и Польши[201]. 9 мая 1945 года в Праге был образован Серболужицкий национальный комитет, развернувший агитацию за отделение Лужицы от Германии[202]. 10 мая возобновила свою деятельность «Домовина»[203]. В меморандуме от 12 мая 1945 года лужицкие сербы поставили вопрос о «тесном сотрудничестве с соседней Чехословакией под защитой победоносного Советского Союза». В «Меморандуме лужицких сербов — славянского народа в Германии, который просит освобождения и присоединения к Чехословакии» от 1 июня 1945 года предлагалось учредить единую административную область Лужицы (площадью около 10 тысяч км², с населением в 900 тысяч человек: «в границах соседней Чехословакии под охраной Советского Союза»)[204]. Правительство Чехословакии выступило с моральной и финансовой поддержкой лужицких сербов: в чехословацких городах Варнсдорф и Ческа-Липа была создана серболужицкая гимназия, организованы серболужицкие радиопередачи и издание серболужицких текстов Румбурке. В сентябре 1945 года Серболужицким национальным комитетом и «Домовиной» был создан Национальный совет, который сконцентрировался на вопросах внешней политики. Добиваясь независимости Лужицы, Национальный совет обращался с меморандумами к Бенешу, Сталину и в ООН[203]. 7 января 1946 года Национальным советом был принят новый меморандум о принятии лужицких сербов в ООН. В марте 1947 года «Домовина» обратилась с новым меморандумом к Конференции министров иностранных дел в Москве, в котором выступала с предложением включить в мирный договор пункт о политической самостоятельности Лужицы, обязав Германию компенсировать ущерб, который был причинён лужицкому народу[205]. Советский историк М. Семиряга, работавший в советской администрации в Восточной Германии[4], отмечал: «требования лужицких сепаратистов несостоятельны… Лужицкому народу могут быть предоставлены возможности для его свободного развития только в рамках единой, независимой, демократической Германии»[206].

Фестиваль серболужицкого фольклора (1972)

В 1950-е годы возникли Институт серболужицкого народоведения, Институт сорабистики в Лейпцигском университете, Серболужицкое педагогическое училище в Баутцене, издательство «Домовина», Государственный ансамбль серболужицкой народной культуры, серболужицкие школы[203]. 11 января 1951 года были выработаны директивы по реализации закона «Об охране прав лужицкого населения», согласно которым местные органы власти районов Баутцен, Каменц, Лёбау, Хойерсверда и Ниски должны были издавать распоряжения на немецком и лужицком языках. На обоих языках должны были быть написаны дорожные знаки, названия населённых пунктов и вывески на служебных зданиях в этих районах[207]. В последующие десятилетия с воссозданием лужицкой печати и школ произошёл культурный подъём лужицкого народа. «Домовина» попала в зависимость от Социалистической единой партии Германии. В 1952 году лужичане оказались в двух образованных округах ГДР — Котбусском и Дрезденском. Территория расселения в 1950-е годы не превышала 6 тысяч км², из которых ¾ относились к Верхней Лужице. Протяжённость этой территории составляла 105 км с севера на юг и 48 км с запада на восток. В пограничных районах с Чехословакией и Польшей проживали потомки немецких колонистов, поселившихся здесь в Средние века[208].

С начала 1950-х годов Социалистическая единая партия Германии стала притязать на ведущую роль в решении серболужицких вопросов. В 1950 году председатель «Домовины» Павол Недо под давлением СЕПГ вынужден был подать в отставку. С 1965 по 1989 год раз в четыре-пять лет проводились фестивали серболужицкой культуры. В середине 1950-х годов в связи со строительством электростанций и комбината по переработке бурого угля «Шварце Пумпе» в округ Котбус прибыло значительное количество немецких рабочих, при этом исчезло множество серболужицких деревень. Патриотические настроенные лужицкие сербы, выступившие против такое развития, были подвергнуты запрету заниматься профессиональной деятельностью и арестам[209]. С 1924 года по начало XXI века в результате освоения месторождений угля в Лужице было полностью или частично снесено более ста деревень[210]. По данным Архива разрушенных деревень в Нови-Рогове к 2007 году было выселено 136 населённых пунктов[211].

В конце 1950-х годов поддержка развития серболужицкого языка и культуры существенно сократилась. Инструкция 1962 года предписывала преподавание в школах естественнонаучных предметов и математики исключительно на немецком языке[209]. С 1962 по 1964 год количество учащихся на лужицком языке снизилось с 12 800 человек до 3200. Однако с середины 1970-х годов количество таких учащихся стало расти — на шесть тысяч человек в год[212]. C начала 1950-х годов до 1979 года количество серболужицких школ сократилось со 140 до 61[213]. В 1970-е годы сотрудниками Института Серболужицкого народоведения АН ГДР была написана история лужицких сербов в четырёх томах[201]. В середине 1980-х годов «Домовина» начала диалог с католической и евангелической церквями[212]. Созданное в ноябре 1989 года лужицкое Национальное собрание ставило одной из целей преодоление административно-территориальной разобщённости Лужицы[212]. Во время демонстраций 1989—1990 годов в Лужице появились лозунги: «Иностранцы и венды — вон!», «Коммунистов и сербов в газовые камеры!»[214].

«Серболужицкая поселенческая область»

В 1990 году «Домовина» и правительство Германии провели переговоры, подписав объединительный договор о восстановлении единства Германии. Запись протокола к статье 35 гарантировала лужицким сербам защиту национальной самобытности. Конституции Саксонии и Бранденбурга от 1992 года закрепили поддержку языка, культуры и традиций лужицких сербов. В 1991 году был основан Фонд серболужицкого народа, через который осуществляется финансирование серболужицких учреждений. Развитие месторождений бурого угля в Лужице ставит под угрозу дальнейшее сокращение серболужицкой территории[215]. С объединением Германии в 1990 году лужицкая молодёжь вынуждена была уезжать на заработки в более богатые западные районы Германии. Произошло снижение интереса к родному языку. Из-за сокращения количества учеников сократилось число школ с преподаванием на серболужицком языке. Исчезновение Чехословакии, длительное время игравшей роль «материнского» государства для лужичан, и ориентация Чехии и Польши на евроатлантические структуры привело к заметному снижению у чехов и поляков интереса к лужицким сербам, ослаблению межславянских связей, что негативно отразилось на национальной идентичности лужичан[216] (в.-луж. serbskosć[217]). У многих молодых людей стало преобладать ощущение принадлежности к немецкой идентичности[218].

На территории «Лужицкая поселенческая область» лужицкие сербы были признаны коренным народом. Этот район имеет федеральный статус «традиционное районное поселение». В соответствии с законами муниципалитеты этой территории несут ответственность за сохранение, развитие лужицких языков и поощрение серболужицкой культуры.