Женщины в Латвии

Этнографические исследования и изучение обычного права региона, в том числе латгальского и куршского, позволяют сделать вывод, что с VII по XIII века женщины в Латвии не имели права собственности или права голоса. Согласно праву наследования, только сыновья могли получить в собственность землю[2]. Это диктовало социальный статус и роль женщины в обществе. Дочерям можно было завещать только движимое имущество, например, приданое в виде денег, мебели и одежды[13]. Мужчина-опекун женщины, чаще всего отец, брат или муж, вместо женщины брал на себя общественные обязанности и права, связанные с этим имуществом[14].

Ливонская женщина

На трёх дохристианских кладбищах Леясбитень, Саласпилс Лаукскола и Чункани-Дренгери археологический материал демонстрирует более высокое социальное положение мужчин в обществе. На всех трёх кладбищах было кремировано больше мужчин, чем женщин[15]. Кремация была утомительным и трудоёмким мероприятием. Таким образом, было высказано предположение, что кремировались только женщины с высоким социальным положением, в то время как пропорционально более высокая кремация мужчин также может быть объяснена участием мужчин в различных конфликтах и Ливонской гражданской войне. Кроме того, женщин часто не хоронили на кладбищах, так как их брали в плен во время повторяющихся набегов[15].

Эксгумации показывают, что женщины до XIX века в Латвии имели значительно более короткую продолжительность жизни по сравнению с мужчинами[15]. Это можно объяснить проблемами, вызванными частым размножением и неадекватным питанием, с которыми не сталкивались их мужчины, поскольку их социальное положение в качестве солдат обеспечило им приоритет в еде и медицинских ресурсах. Роды были сопряжены с большим риском осложнений, так как медицинская помощь была ограничена, а акушерками выступали пожилые женщины[16]. При наличии баня была самым гигиеничным местом для родов[17][16]. Постоянные беременность, роды и кормление грудью вызывали снижение уровня кальция и влияли на костную и зубную систему. В конечном итоге все эти факторы приводят к снижению иммунной системы и неспособности бороться с инфекциями. Однако с XIX века повышение уровня жизни, образования и здравоохранения значительно увеличило продолжительность жизни женщин[15]. В XIX веке были созданы специальные школы для девочек с обучением русскому или немецкому языку. Получить образование в крестьянской среде было по-прежнему сложно[2].

Латышские женщины кружатся в народных костюмах во время праздника

Народная одежда имела и до сих пор играет важную символическую роль в латышском обществе, сохраняя национальное культурное наследие, она создала единое чувство идентичности среди латышей[18]. Разнообразие народных костюмов показывало социальный статус, а также представляло разнообразие регионов Латвии и их традиции посредством вариации цвета и дизайна[19]. Женщины носили льняные рубашки и длинные юбки, а также шерстяные платки (шали) и пальто различной длины. В период с VII по XIII века, известный как период «древней одежды», бронзовые украшения были очень популярны среди женщин; от колец до сактов (латышских брошек). Они были приобретены с торговых путей Северной и Восточной Европы, а также Ближнего Востока[20]. Большая часть одежды, которую носят женщины, была местного производства. Одежда была сделана из льняной и шерстяной ткани, а кожа и мех, полученные от диких или домашних животных, использовались для изготовления обуви[19].

Всё более сильное немецкое влияние, начиная с XII века, оказало значительное влияние на женскую моду. Бронзовые украшения были заменены серебряными[21]. Латышские броши, которыми завязывали шали, украшали разноцветными камешками и бусинами[21]. Тогда же появилась традиция вязать шерстяные варежки, носки и перчатки, которые, как и юбки, которые носили латышские женщины, представляли региональные разновидности за счёт различий в цвете и использовании орнаментов[19]. Записи второго периода, датируемого XVIII-XIX веками, называемого «этническим» периодом, показывают, что большинство латышских крестьян всё ещё носили одежду из льняных и шерстяных тканей, чаще всего белого и серого цветов. Цвета жёлтый, зелёный, синий и красный использовались в декоративных целях[21].

К концу XIX века богослов Отто Вебер собрал первые систематизированные антропологические данные о сорока латышских женщинах в возрасте от 17 до 60 лет. Проводя свое исследование в регионе Курземе (Курляндия), он отметил, что у латышских женщин светлая кожа и светлые или светло-каштановые волосы, прямые или слегка волнистые, тёмно-каштановые волосы встречаются редко[22]. Цвет глаз латышских женщин голубой, серый или их смесь, редко карие глаза. Вебер отметил лицо овальной формы с прямым носом и ртом среднего размера, с прямыми зубами. Рост латышских женщин от среднего до высокого, с хорошо сложенным, пропорциональным телом. По наблюдениям Вебера, латышские женщины обычно не имеют избыточного веса[22]. Это исследование было поддержано различными отчётами путешественников по Латвии, например, в работе 1878 года «Живописная Россия»[22].

Латвийские женщины приветствуют немецких солдат, вступающих в Ригу в 1941 году

После обретения Латвией независимости в 1918 году латышские женщины стали политически равными мужчинам; оба пола старше 21 года могли голосовать на выборах в Конституционное собрание[4]. С 1917 года женщины также могли быть приняты на дневное отделение в университеты. Наиболее часто они выбирали исследования в области естественных наук и медицины[2]. Это контрастирует с правами латвийских женщин под властью Российской империи. Главным мотивом женщин, пытавшихся пройти в парламент, было принятие закона, предоставляющего равные права по гражданскому и трудовому законодательству[23][24]. В первой Конституционной ассамблее 5 из 150 избранных членов были женщинами[25]. Однако на выборах в Первый Сейм в 1922 году это число сократилось, и только в 1931 году в парламент была избрана первая женщина-депутат Берта Пипиня[3]. Во время своего пребывания в парламенте Берта Пипиня выступала за законодательные изменения, которые защитят права женщин[2]. Маскулинная риторика доминировала в межвоенный период[3]. В межвоенный период женщины зарабатывали значительно меньше, чем их коллеги-мужчины[24]. Из-за давних стереотипов о месте женщины дома как матери и жены женщинам было трудно занимать руководящие должности[24]. Вопросы прав женщин всё чаще обсуждались. В частности, гражданские законы об опеке и наследственном праве[2]. В период между двумя мировыми войнами количество браков и рождаемость сокращались. Это можно объяснить экономической депрессией середины 1930-х годов[26].

Во время советской власти, помимо роли матери и жены, женщины стали ещё и работницами[27]. В 1989 году более половины рабочей силы составляли женщины[23]. Как равноправные граждане женщины получали социальные пособия и социальное обеспечение, включая услуги в области здравоохранения и ухода за детьми[2]. Безработица была необычной для женщин в Латвии[28]. Однако среди безработного населения Латвии большинство составляли женщины[23]. Женщины с высшим образованием, как правило, первыми увольнялись во время экономического спада[23]. Выбор работы был в основном ограничен «женскими» работами, такими как секретари и медсёстры[27]. Не многие женщины занимали руководящие должности[3]. Таким образом, заработная плата не была равна зарплате мужчин Латвии, а женщины всю жизнь оставались зависимыми от своих супругов[27]. Смит предполагает, что трудовое равенство не рассматривалось как преимущество, поскольку оно увеличивало объём работы, которую должны были выполнять женщины[2]. В Советской Латвии в большинстве случаев только члены коммунистической партии могли занимать политические руководящие должности. К 1945 году только четверть латвийских коммунистов составляли женщины. К 1960-м годам этот показатель увеличился почти на 4%. Участие латвийских женщин в политике в советское время было очень ограниченным, о чем свидетельствует их бездействие в коммунистической партии[3]. В советское время многие латвийские женщины, как и мужчины, были объявлены «врагами народа» и подвергнуты судебному преследованию. Во время операции «Прибой» 1949 года около 19 535 латвийских женщин были депортированы в ссылку в Сибирь[29]. Операция была направлена против тех, кто выступает против коллективного хозяйства и поддерживает латвийские движения сопротивления, таких как Лесные братья[30].

Женщины у памятника Независимости

Как и в других бывших коммунистических странах, переходный период характеризовался социально-экономической дестабилизацией и трудностями.

С восстановлением независимости Латвии женщины снова стали восприниматься в соответствии с типичными гендерными ролями[2]. Женщины активно участвовали в процессе пробуждения, но теперь увидели регресс в статусе и правах женщин[2][23][9]. Во время движения за независимость несколько выдающихся женщин, таких как Сармите Элерте, Сандра Калниете и Рута Шац-Марьяш, сыграли заметную роль в поддержке независимости. Женщины, выступавшие против независимости от Советского Союза, также получили известность, например, Татьяна Жданок, которая стала одним из лидеров Интерфронта[3]. Однако во время движения за независимость женские проблемы не были главной заботой[23].

По словам Ирины Новиковой, женщины не имели полномочий в политической сфере и, таким образом, испытывали больше трудностей, чем мужчины, боролись за обеспечение адекватных прав и испытывали большие трудности как в общественной, так и в личной жизни[23]. В результате падения уровня жизни торговля женщинами и проституция стали серьёзной проблемой[2]. Отсутствие правил и законов привело к расширению латвийской секс-индустрии[31]. Торговля людьми в Латвии также принимает форму торговли женщинами в Западную Европу[32].

Несмотря на трудности, доля женщин в рабочей силе в Латвии очень высока, почти наравне с мужчинами: по состоянию на 2019 год уровень занятости женщин и мужчин в возрасте 15–64 лет составлял 70,7% и 73,9%[33].

Насилие в отношении женщин остаётся серьёзной проблемой в Латвии, в стране очень высокий уровень убийств женщин[34].

В XXI веке многие латвийские женщины являются частью латышской диаспоры и, следовательно, непосредственно приобщаются к культуре других стран. После вступления Латвии в Европейский союз и финансового кризиса 2007–2008 годов страну покинуло до 200 000 латышей[35].