Южнорусский акающий диалект

Вятичи, радимичи и северяне на карте расселения восточных славян
в конце X — начале XI века

Область распространения южнорусского акающего диалекта была заселена в процессе миграций славян во второй половине I тысячелетия н. э. восточнославянскими племенами вятичей (в верхнем и среднем течении Оки и в верховьях Дона), радимичей (в землях к западу от вятичей) и северян (по рекам Десна, Сейм и Сула)[9]. С возникновением Древнерусского государства деление восточных славян по принадлежности к племени сменяется закреплением восточнославянского населения за территориальными единицами — землями и княжествами. Вследствие того, что границы земель и княжеств не совпадали с племенными границами, возникало перераспределение диалектных особенностей и формировалось иное диалектное членение древнерусского языка. В связи с этим древнерусские диалекты, устанавливаемые по памятникам письменности, не являются непосредственным продолжением древних племенных восточнославянских диалектов (изоглоссы диалектов вятичей, кривичей, северян и других племён «в значительной степени перекрыты позднейшими языковыми процессами, диалектами более поздней формации»)[10][11][12].

Слабые политические и экономические связи между разными частями Древнерусского государства вели к обособлению русского населения на разных территориях и как следствие этого — приводили к возникновению местных языковых особенностей и распространению их, как правило, только в пределах того или иного древнерусского княжества. Некоторые из таких языковых черт существовали уже к XI веку. Распад Киевской Руси и начавшаяся затем феодальная раздробленность русских земель способствовали усилению диалектных различий в древнерусском языке. Среди таких важнейших центров формирования древнерусских диалектов того времени, как Новгородская и Псковская земли, Ростово-Суздальская земля, Смоленское, Полоцкое и Галицко-Волынское княжества, выделялось также Черниговское княжество[11][12][13].

Черниговская и Муромо-Рязанская земли в конце X — начале XII века

Черниговское, Новгород-Северское и Муромо-Рязанское княжества в XII веке

Территория черниговских земель размещалась к югу от Ростово-Суздальского и Смоленского княжеств, к северу от Переяславского княжества и к западу от Киевского княжества, охватывало территорию по течению Десны, за исключением её верховьев, по течению Сейма и по течению верхней Оки. На западе Черниговская земля переходила за Днепр. На юго-востоке она примыкала к лесостепной части «половецкого» поля. Рано обособилась от Черниговского княжества (в конце XI века) Муромо-Рязанская земля, размещённая к юго-востоку от Ростово-Суздальского княжества. Муромо-Рязанская земля занимала территорию от города Муром на востоке до впадения реки Осётр в Оку — на западе, в её состав вошли низовья Москвы-реки (в районе Коломны), малозаселённые районы Мещёры, а также обширные районы к югу от Оки. Юго-восточная граница Муромо-Рязанской земли в середине XII века проходила по верховьям Дона и Воронежа до Кадома к месту слияния Цны и Мокши. Ядро княжества находилось между Проней, Осетром и Окой. В ряде районов под властью муромо-рязанских князей оказались финно-угорские племена — мордва, мурома и мещёра[5][14].

Ко второй половине XII — первой половине XIII веков можно говорить о формировании на территории Черниговского и выделившихся из него Муромо-Рязанского и Новгород-Северского княжеств основных черт южнорусского акающего диалекта. В частности, к XII—XIII векам на этой территории складывается такая фонетическая черта, как аканье. Данная инновация в XV веке распространилась в западном и северном направлениях в ареал смоленских и полоцких говоров, в XV—XVI веках — в ареал псковских говоров и с XVI века — в ареал московских говоров. Первоначальный диссимилятивный тип аканья на новых территориях изменяется на недиссимилятивный тип. В настоящее время аканье является важнейшей характеристикой белорусских диалектов, южнорусского наречия и южных среднерусских говоров, аканье стало нормой в белорусском и русском литературных языках[15]. Среди остальных черт древнего южнорусского диалекта выделяются: наличие гласных /ê/ и /ô/, согласного /ɣ/ фрикативного образования, губно-губного согласного /w/, различение аффрикат /ц’/ и /ч’/[6][16]. Время формирования согласного /ɣ/, относится, вероятнее всего, к эпохе позднего общеславянского языка, с территории наиболее раннего распространения (бассейн верхней и нижней Оки, среднее Поднепровье — земли полян, северян, вятичей) употребление /ɣ/ с XIV века охватило территорию Смоленской и Полоцкой земель[15]. Сравнительно рано в пределах южнорусского акающего диалекта начинают обособляться рязанские говоры, в которых распространяется, в частности, такая ростово-суздальская инновация, как развитие губно-зубных согласных /в/, /в’/, чередующихся с /ф/, /ф’/ в конце слога и слова[17].

С XVI века на территории акающего диалекта начинают формироваться говоры южнорусского наречия. Центром языковых новообразований становится Рязанское княжество, в котором развивается целый ряд местных языковых явлений, часть из которых распространяется к западу и к северу от рязанской земли, формируя круг диалектных черт юго-восточной диалектной зоны. Кроме того, языковые явления рязанского происхождения имели значение и для образования южного наречия в целом[18]. Тульские говоры рано попадают под влияние говоров Москвы — в них распространяются черты ростово-суздальского происхождения. Курско-орловские говоры оказались в сфере влияния русских говоров Великого княжества Литовского, в их ареале распространились западнорусские инновации и сохранились архаизмы, которые в рязанских говорах сменились местными новообразованиями. Постепенное включение южнорусских земель в состав Московского государства приводит к усилению влияния южнорусских диалектных черт на московские говоры и формирующееся московское койне, в результате чего целый ряд южнорусских черт был закреплён в литературной норме русского языка[19][20].

В период XI — начала XII веков, когда процесс утраты носовых гласных и вторичного смягчения согласных был завершён, но процесс падения редуцированных ещё не начался, в древнерусском языковом ареале уже отмечались некоторые диалектные различия. Прежде всего, это были явления из области фонетики. Согласно данным, установленным по материалам древнерусской письменности и на основе исторической интерпретации современных изоглосс, в юго-восточных древнерусских говорах (рязанских и черниговских) в указанную эпоху не фиксировалось каких-либо специфических диалектных явлений, неизвестных другим говорам древнерусского языка. Все явления юго-восточного ареала имели широкое распространение и в других древнерусских диалектных ареалах, граничащих с Черниговской и Рязянской землями[21]:

• наличие губно-губной согласной /w/, известной всем остальным древнерусским диалектам, исключая ростово-суздальский, в котором была распространена губно-зубная согласная /в/;
• фрикативное образование звонкой заднеязычной согласной /ɣ/, отмечаемое также в остальных говорах южного восточнославянского ареала — в галицко-волынском, киевском и смоленско-полоцком диалектах; в северных восточнославянских диалектах (в ростово-суздальском, новгородском и псковском) отмечалось употребление взрывной /г/ (в новгородском и псковском диалектах по говорам возможны были как /г/, так и /ɣ/);
• различение аффрикат /ц’/ и /ч’/, распространённое по всему черниговско-рязанскому ареалу, исключая некоторые северные рязанские говоры, для которых было характерно наличие одной аффрикаты /ц’’/, в ростово-суздальском, киевском и галицко-волынском диалектах аффрикаты также различались, в новгородских, псковских и смоленско-полоцких говорах обе аффрикаты совпадали в /ц’’/;
• различение мягких шипящих и свистящих /с’/—/ш’/, /з’/—/ж’/, характерное для всех древнерусских диалектов за исключением псковского диалекта, в котором шипящие и свистящие не различались (им соответствовали согласные /с’’/, /з’’/);
• наличие согласной /л/ на месте праславянских сочетаний *tl, *dl, как и в большинстве остальных древнерусских диалектов, противопоставленное сочетаниям /кл/, /гл/ в псковском диалекте.

Со второй половины XII века в диалектах древнерусского языка начинают формироваться более ощутимые различия, связанные с процессом падения редуцированных и его результатами. Эти различия развиваются на протяжении XIII—XIV веков и приводят к значительному обособлению северо-востока древнерусского языкового ареала от юго-запада[22].

На юго-западной территории распространения древнерусского языка развивается удлинение гласных [о] и [е] в новых закрытых слогах с последующей их дифтонгизацией (носъ > нōс > ну͡ос, печь > пēч’ > пи͡еч), на северо-востоке, в том числе и в южном акающем диалекте, на месте гласного [ō] под новым акутом возникает фонема /ô/ (кôт, вôля). Также на северо-востоке развиваются гласные [о] и [е] из [ы˘] и [й] (из [ы] и [и] «напряжённых») в сильной позиции. Сочетания [ръ], [рь], [лъ], [ль] во всех позициях изменяются в северо-восточных древнерусских диалектах в [ро], [ре], [ло], [ле][22].

К концу древнерусского периода в акающем диалекте сложилась система ударного вокализма из семи сильных гласных фонем, которая сочеталась с трёхчленной системой слабых гласных фонем безударных слогов. Гласные первого предударного слога были связаны диссимилятивными отношениями по подъёму с ударными гласными. Эта система вокализма совмещалась с системой консонантизма с ослабленной категорией парных твёрдых / мягких согласных фонем[23].

К XIII—XIV векам в южнорусском акающем диалекте складываются как собственные местные языковые черты, так и языковые черты, объединяющие акающий диалект со всеми или с той или иной частью древнерусских диалектов северо-запада (новгородских и псковских), северо-востока (ростово-суздальского) и запада (смоленско-полоцкого). По своей коммуникативной функции акающий диалект был в указанный период близок к языку[8].

Источники

1. Борковский В. И., Кузнецов П. С. Историческая грамматика русского языка. — Изд. 3-е, стереотипное. — М.: «КомКнига», 2006. — 512 с. — ISBN 5-484-00280-X.
2. Горшкова К. В. Историческая диалектология русского языка. — М.: «Просвещение», 1972. — 160 с. (Дата обращения: 14 мая 2015)
3. Захарова К. Ф., Орлова В. Г., Сологуб А. И., Строганова Т. Ю. Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров / ответственный редактор В. Г. Орлова. — М.: «Наука», 1970. — 456 с.
4. Иванов В. В. Историческая грамматика русского языка. — 3-е изд., перераб. и доп.. — М.: «Просвещение», 1990. — 400 с. — ISBN 5-09-000910-4.
5. Касаткин Л. Л. Историческая диалектология // Русские. Монография Института этнологии и антропологии РАН. — М.: «Наука», 1999. — С. 96—101. (Дата обращения: 14 мая 2015)
6. Хабургаев Г. А. Восточнонославянские языки. Древнерусский язык // Языки мира. Славянские языки. — М.: Academia, 2005. — С. 418—438. — ISBN 5-87444-216-2.