Реституция

В 1917—1918 годах советская власть национализировала множество предприятий, принадлежащих частным лицам, в том числе иностранцам, а также отказалась платить по долгам царского и Временного правительств. Тем не менее, в советской России процесс реституции бывшим владельцам начался в 1918 году — ещё до завершения национализации.

Реституция в 1918—1920 годах (в период Гражданской войны) происходила следующим категориям собственников[2]:

• Подданным Германии, чья собственность была национализирована. На основании финансового соглашения, заключённого весной 1918 года, советская Россия должна была выплатить им финансовое возмещение и предоставляла ряд концессий в качестве обеспечения этих выплат;
• Латвийским гражданам, чьи предприятия были эвакуированы в глубь России в 1914—1917 годах в связи с Первой мировой войной получили право вернуть их на родину (основание — мирный договор с Латвией 1920 года).

Следующий этап реституции начался в 1921 году и был связан с НЭПом. 23 ноября 1920 года был принят «Декрет об общих экономических и юридических условиях концессий». Он разрешал частным компаниям (в том числе бывшим иностранным собственникам) брать в России концессии. Первая иностранная концессия носила реституционный характер: в июле 1921 года было заключено соглашение с датской компанией «Большое северное телеграфное общество» (действовала на территории Российской империи с 1869 года), которое предусматривало обязательство Советского правительства покрыть 6 млн франков (в основном это был дореволюционный долг русских правительств Обществу)[3]. По сути реституционными были намеченные выплаты по концессионному договору от 9 сентября 1922 года, заключённому между Леонидом Красиным и британским собственником Лесли Урквартом (группа Уркварта претендовала на компенсацию за национализированное имущество в России в размере 56 млн фунтов стерлингов)[4]. Впрочем, советское правительство не утвердило этот договор с Урквартом.

Тем не менее реституционные требования были учтены советской властью в некоторых концессиях[5][6]:

• В договорах 1923 года с лесными обществами «Руссанглолес», «Руссголландолес» и «Русснорвеголес» вопрос о реституции был прописан открыто — фирмы отказались от всех прав собственности в России, получив взамен компенсацию в размере от 20 до 40 % стоимость их национализированного имущества. Причем эту компенсацию они должны были вложить в оплату их участия в смешанном акционерном обществе, а советская власть предоставила им участки для заготовки леса и лесопильные заводы. Фирмы вложили к 1926 году в дело более 15 млн рублей и обеспечивали 25 % всего северного лесного экспорта. Вскоре мировые цены на лес снизились, а советское государство продолжало брать фиксированные платежи. Лесные предприятия не исполнили свои обязательства по концессионным договорам (не построили лесовозные дороги и предприятия глубокой переработки древесины). В 1928—1929 годах предприятия были досрочно выкуплены государственным трестом «Северолес»;;
• В скрытом виде реституционные требования были прописаны в ряде концессионных договоров. Например, при расчёте платежей, требуемых Главконцесскомом от фирмы Гарримана, имелось в виду, что эта компания должна будет делать платежи также бывшим собственникам.

Реституции добивались бывшие иностранные собственники национализированных предприятий. В ноябре 1920 года начались переговоры с двумя английскими нефтяными группами о сдаче им в концессии бакинских и грозненских нефтяных промыслов[7]. Бывшие акционеры потребовали компенсации и выразили такую позицию[7]:

Предлагаемые концессии отвергают права собственников. Это предложение заключается в том, чтобы британские нефтяные круги купили добро уворованное — даже не русских, а главным образом британских подданных

Иностранные фирмы желали получить в концессию либо те нефтяные промыслы, которые им раньше принадлежали, или совершенно свободные участки, не принадлежавшие никакой фирме (но не те, что раньше были собственностью другой компании)[7].

Гаагская конференция 20 июля 1922 года приняла резолюцию[7]:

«Конференция обращает внимание всех представленных здесь правительств на желательность того, чтобы все правительства не поддерживали своих подданных в их попытках приобрести в России имущество, ранее принадлежавшее иностранным подданным и конфискованное после 1 ноября 1917 г.»

В Великобритании, Франции и Бельгии были созданы объединения бывших владельцев национализированной собственности, которые следили за выполнением резолюции Гаагской конференции от 20 июля 1922 года[7].

В 1922 году 18 нефтепромышленных обществ заключили «Договор о блокаде русской нефти», обязавшись не брать в концессию нефтепромыслы, которые до революции принадлежали кому-либо из них или государству[7].

После окончания Второй мировой войны был поставлен вопрос о реституции собственности, принадлежавшей жертвам нацистов.

• так, действовавшая в США общественная организация American Federation of Jews from Central Europe поставила вопрос о реституции еврейской собственности, а в мае 1947 года была создана специальная организация Jewish Restitution Successor Organization.

В 1946 году США, Великобритания и Франция создали трёхстороннюю комиссию по вопросам реституции золота, реквизированного Третьим рейхом в период Второй мировой войны в оккупированных государствах Европы (Tripartite Commission for the Restitution of Monetary Gold).

В 1948 году была создана международная организация United Restitution Organization, задачей которой было оказание помощи и реституция собственности жертв преследований нацистов[8].

В 1951 году начала деятельность организация Claims Conference (Conference on Jewish Material Claims Against Germany), задачей которой было решение вопросов о реституции еврейской собственности и выплате компенсаций жертвам нацизма еврейской национальности.

В 1990-е годы в Прибалтике (Литва, Латвия, Эстония) и ряде стран Восточной Европы (Чехия, Болгария[9], Венгрия, Румыния) были приняты законы о реституции национализированного в 1940-е годы имущества. В соответствии с ними бывшие собственники или их наследники вправе претендовать на передачу им государством в собственность объектов недвижимости. Отношение к этим законам в обществе неоднозначно.

• В Литве основные принципы реституции введены двумя законами: «О процедуре и условиях восстановления прав собственности на существующую недвижимость» и «О земельной реформе».
• В Латвии основные принципы реституции введены тремя законами: «О денационализации домовладений в Латвийской Республике», «О земельной реформе в городах Латвийской Республики» и «О возврате собственности религиозным организациям». Недвижимость была возвращена в 60% случаев, по 10% заявлений были выплачены компенсации компенсационными сертификатами или аналогичной равноценной недвижимостью. В Латвии в денационализированных жилых домах проживало 220 тысяч человек, которые не только лишились права на приватизацию своих квартир, но и права на жильё, попав под принудительное выселение без предоставления другого жилого помещения[10]. Конфликтным вопросом остаётся передача собственности евреев, убитых во время Холокоста, еврейским общественным организациям, которая так и не проведена[11][12][13][14]. Это требование поддерживают Израиль[15] и США[16][17][18].
• В Польше законопроект о реституции был подготовлен к 2001 году, но президент наложил на него вето, и взыскание собственности производится в судебном порядке. Только за десять лет государство выплатило по 734 искам бывших собственников и их наследников около 962 млн злотых[19]. Что касается национализированной собственности религиозных организаций, то для её возврата уже в 1989 году были созданы специальные комиссии[20]. По некоторым оценкам, на начало 2010-х годов польская католическая церковь вернула около 69 % своего национализированного имущества[20].
• В Чехии в июле 2012 года принят закон о реституции всем религиозным организациям имущества, отобранного у них после 1918 года[21]. Предполагается, что возвращено будет имущества на 3 млрд евро (в том числе 2,5 тыс. зданий, 175 тыс. га лесов и 25 тыс. га земли)[21]. Также государство выплатит в счёт невозвращаемого имущества конфессиям 2,5 млрд евро[20]. Однако при этом к 2030 году будет прекращено государственное финансирование деятельности религиозных организаций[20]. Парламент Чехии попытался изъять у религиозных организаций часть выплаченной им компенсации, обложив ее налогом. Однако Конституционный суд Чехии в 2019 году признал этот налог противоречащим Конституции Чехии и отменил его[22].
• В Сербии закон о реституции и компенсации был принят 27 сентября 2011 года как одно из предварительных условий перед вступлением Сербии в состав Евросоюза[23][24] и вступил в силу 6 октября 2011 года. Рассмотрение исков о реституции имущества, национализированного после 9 марта 1945 года[25], было прекращено за истечением сроков давности 3 марта 2014 года[26].

Распад СССР привёл к тому, что в России возник вопрос о реституции дореволюционным собственникам и их наследникам. В 1992 году Борис Ельцин обратился к эмиграции первой волны, но не принял никакой программы возвращения её собственности в России[27]. Вместе с тем, часть конфискованной дореволюционной недвижимости уцелела. Из существовавших до 1917 года в России 80 тыс. усадеб, к середине 2010-х годов уцелели в том или ином виде (в основном в виде руин) не более 10 — 15 %[28]. Наследникам конфискованной собственности дали понять, что у них нет не только права на возвращение отобранного у их предков имущества, но и даже права на приоритет при его выкупе[29].

В середине 1990-х годов началась распродажа государством части дореволюционной собственности. Правовой основой стал указ Бориса Ельцина 1991 года, который разрешил приватизацию памятников истории и культуры местного значения[29]. Продажа памятников истории и культуры в частные руки началась год спустя и продолжалась до 2002 года, когда федеральным законом был введён временный запрет на такие сделки[28]. С 1 января 2006 года этот запрет был отменён: любой желающий получил право приобрести и памятник истории и культуры местного значения[30]. Случаи выкупа усадеб наследниками дореволюционных владельцев были единичными (например, потомок Александра Суворова выкупил усадьбу Воронино)[30]. Гораздо чаще дореволюционные усадьбы выкупали бизнесмены[30].

Во Вьетнаме «Закон о предприятии» 1999 года предусматривал возврат бывшим собственникам их предприятий, которые были незаконно конфискованы и огосударствлены[31].

В 1992 году США остановили оказание экономической помощи Никарагуа (начатое после прихода к власти проамериканского правительства В. Чаморро в 1990 году) и потребовали от правительства В. Чаморро «возвратить никарагуанским и американским владельцам» собственность, национализированную после победы Сандинистской революции в период с 1979 по 1990 год[32].

До настоящего времени граждане США[33] и кубинские эмигранты в США[34] ставят вопрос о реституции собственности, национализированной после победы Кубинской революции в 1959 году. Принятый в 1996 году закон Хелмса-Бертона предоставляет гражданам США и компаниям США право преследовать в судебном порядке лиц, использующих американскую собственность, национализированную после Кубинской революции, в порядке реституции и на основании судебного решения, принятого судом США[35].

На Украине представителями еврейской общины неоднократно поднимался вопрос о реституции собственности, принадлежавшей евреям в период до 1917 года. 1 июля 1993 г. был составлен меморандум-соглашение между ВЕРО и представителями еврейских организаций и общин Украины о совместных действиях по вопросу реституции, в начале 1994 г. ВЕРО и Ассоциация еврейских организаций и общин Украины подписали договор о совместной деятельности по описанию и возвращению еврейской общинной собственности[36]. Вопрос сохраняет актуальность[37] и в 2014 году[38], реституция еврейской собственности рассматривается как желаемое (со стороны еврейского народа) условие евроинтеграции Украины[39][40]. Однако юрист-международник юридической компании „ОМП“ Роберт Хорольский напомнил, что „согласно одному из двух главных документов ЕС, права на собственность выведены за рамки компетенции Евросоюза“.[41] Кроме того, вопрос о реституции собственности поднимали Украинская греко-католическая церковь[42] и крымскотатарские организации[43][44].