Павел (Голышев)

1 ноября 1936 года пострижен в рясофор, 16 марта 1937 года — в мантию, с 19 марта 1937 года — иеродиакон. С 2 июня 1938 года — иеромонах, настоятель православной церкви Антверпена. В 1939 году окончил Свято-Сергиевский православный богословский институт в Париже со степенью кандидата богословия.

Выполнял поручения митрополита Евлогия (Георгиевского). Позднее вспоминал: «Бывало, пригласит меня к себе митрополит Евлогий, и скажет: вот там-то проштрафился священник, и приход опустел, поезжай, мой милый, туда, устрой там всё, как следует, и я, конечно, ехал … Можно сказать, я был на положении посла, и от этой обязанности никогда не устранялся».

С 1941 года — игумен, настоятель поочерёдно двух церквей во Франции и духовник церковно-социальной организации «Православное дело» в Париже, основанной Марией (Скобцовой). В период службы в городе Тулоне часто посещал размещавшийся здесь лагерь военнопленных, где очень много было пленных из России. За активную помощь пленным был арестован и доставлен в Париж, но вскоре освобождён. После Второй мировой войны перешёл под омофор Русской православной церкви, получил советское гражданство.

В ноябре 1947 года возвратился на Родину, был принят в число братии Троице-Сергиевой Лавры, определён проповедником и казначеем и одновременно назначен переводчиком по французскому языку при Отделе внешних церковных сношений Московской Патриархии.

С сентября 1950 года — преподаватель Одесской духовной семинарии и казначей Успенского мужского монастыря в Одессе.

С сентября 1952 года — приходской священник в городе Пскове.

С октября 1953 года — преподаватель Ленинградской духовной семинарии и академии и исполняющий обязанности секретаря Учебного комитета Московской Патриархии.

С ноября 1954 года — настоятель в разных церквях Ставропольской епархии, а затем настоятель церкви в городе Кисловодске.

С 7 июля 1957 года — епископ Молотовский (Пермский) и Соликамский. В этот период в епархии была закрыта треть приходов. Не желая мириться с произволом, предложил создать при облисполкоме комиссию для решения судьбы намеченных к закрытию приходов, но ему не удалось добиться создания такой комиссии. По настоянию обкома КПСС, управления КГБ и местного уполномоченного по делам религии был переведен в Астрахань.

С 15 сентября 1960 года — епископ Астраханский и Енотаевский. Много проповедовал, его частые богослужения привлекали множество верующих. Обладал мистическим складом души, был аскетом, всегда помогал неимущим, нищим, обитавшим у церковных ограды. По воспоминаниям современников, «по сути своей, вся его жизнь превратилась в постоянную духовную брань, и не только внутреннюю, но и внешнюю „с властями и миродержателями века сего“. Причина этой брани скрывалась в самой натуре архиепископа Павла — прямой, открытой, преданной православию, не идущей ни на какие уступки и компромиссы». Во время одного из богослужений в Астрахани несколько человек напали на него и стали с бранью срывать с архиерея облачение. Сразу же после службы его увезли из храма на «скорой помощи».

25 февраля 1964 года возведён в сан архиепископа.

С 23 июня 1964 года — архиепископ Новосибирский и Барнаульский. Перевод из Астрахани популярного архиерея вызвал печаль среди верующих, которые обращались к Патриарху Алексию I с ходатайством об отмене этого решения, однако оно было оставлено в силе. На новом месте служения проявил себя как ревностный проповедник, старавшийся посещать все приходы тогдашней обширной епархии, принципиальный защитник православия.

В 1965 году подписал составленное архиепископом Ермогеном (Голубевым) обращение к Патриарху Алексию I с просьбой отменить навязанные советской властью решения Архиерейского собора 1961 года, умаляющие права духовенства.

5-е управление КГБ отмечало: «в ряде районов Томской и Новосибирской областей заменил малограмотных и неактивных священников хорошо подготовленными в богословском отношении молодыми людьми. Молодые священники стали больше уделять внимания вопросам приобщения в лоно церкви молодёжи. С этой целью к участию в хоре ими была привлечена группа (5 человек) старшекурсников музыкального училища, комсомольцев, активных общественников». Несмотря ни на что, архиепископ в своей епархии старался восстановить роль настоятеля прихода: «Архиепископ Павел стремится также укрепить положение священников в исполнительных органах религиозных общин. Опираясь на реакционные элементы из числа актива верующих, он совместно со своим окружением проводит линию на устранение председателей церковных советов, которые сдерживают стремление духовенства контролировать и направлять деятельность общин»[1].

В 1971 году во время работы предсоборной комиссии обратился к председателю комиссии митрополиту Крутицкому и Коломенскому Пимену с «Предложением», в котором высказал пожелание пересмотреть на предстоящем Поместном соборе решения Архиерейского собора 1961 года, в частности раздел «О приходах», внеся в него изменения, расширяющие права духовенства в приходских делах. Не был допущен на Собор, а его предложения на нём не обсуждались.

С 2 февраля 1972 года — архиепископ Вологодский и Великоустюжский. По воспоминаниям протоиерея Георгия Иванова: «Вот приехал владыка Павел (Голышев) из Новосибирска. <…> Таких архипастырей надо не знаю как и ценить! Он весь жил в Боге, предан был Церкви. Некоторые его действия как эмигранта не входили в советские понятия. Рукоположить священника — дело архиерея. А при советских законах надо было это согласосвать с уполномоченным совета по делам религии при облисполкоме. Он не всегда это делал, считал: „Это моё право!“. А священнику после этого не давали регистрации, без чего служить было нельзя <…> Народ-то его возлюбил, а духовенство нет, он строговат был с духовенством. Приезжала какая-то представительная дама, врач, и букет роз под ноги владыке бросила, как он в храм зашел. Наши вологжане посмотрели: да, мы не ценим своего владыку, а из Новосибирска такие люди приезжают за ним. Но ему не дали здесь развернуться, кислород перекрыли»[2]. В результате давление со стороны властей уже 11 октября 1972 года был заочно осужден Священным Синодом с формулировкой «за нарушение канонических норм, недостойное поведение и неспособность управлять церковной жизнью», освобождён от управления Вологодской епархией и уволен на покой.

Проживал в городе Кисловодске. Неоднократно устно и письменно обращался к Патриарху Пимену с просьбой назначить его вновь на кафедру, но его прошения остались без ответа. Просил о выезде за границу, причём его просьба была поддержана президентом Франции Жоржем Помпиду.

В октябре 1975 года выехал во Францию к своему брату, затем переехал в Бельгию. Управлял русскими приходами в Нидерландах, Бельгии и Германии, находившимися под омофором Константинопольского Патриархата, читал лекции в ряде университетов. Скончался от лейкемии, похоронен во Франции, на кладбище Bois-Colombes, г. Asnieres под Парижем. Синодальное осуждение епископа 1972 года не отменено.