Настольные игры инков

У андских цивилизаций не было письменности. Соответственно, нет и записей, которые могли бы дать нам описание игр, в которые играли в доколумбовой Южной Америке. А в отличие от Центральной Америки, нет здесь и картинок: культура инков не любила изображений повседневной жизни. Поэтому в первую очередь приходится полагаться на записи, которые делали об увиденном испанцы. При этом надо учитывать, что они имели дело лишь с поздними инками, правившими в современных Перу и Эквадоре и некоторых частях Боливии и Чили в XV в. и начале XVI в., и которым предшествовали другие цивилизации: королевство Чиму (X—XIV вв.), цивилизации Вари и Тиауанако (VII—IX вв.), Моче и Наска (100 г. до н. э. — 600 г. н. э.), и это лишь немногие из них. Об играх, в которые играли эти люди, нам не известно практически ничего, исключая людей мочика, оставивших нам множество изображений своей повседневной жизни на своих искусно разукрашенных вазах.

В начале XX в. имелось очень мало напечатанных испанских текстов, имеющих отношение к древнему Перу. Конкистадоры не интересовались инкской культурой, а их отчёты имели отношение лишь к их собственным делам. Единственным источником, дающим детальное описание повседневной жизни инков, была книга Отца Бернабэ Кобо «История Нового Света», написанная в 1653 г., но изданная лишь в 1890—1893 гг. — «наилучшее и полнейшее из существующих описаний инкской культуры», согласно Роуве (en:John Howland Rowe). В ней мы находим главу (Кн. XIV, Гл. 17) «об играх, которые у них были для развлечения». Книга Мартина де Муруа «История происхождения и подлинная генеалогия инкских королей Пиру» — наш второй главнейший источник — была опубликована лишь в 1922—1925 гг., в неудачном издании в Лиме (даже имя автора напечатали с ошибкой: Моруа!). Удивительно иллюстрированный манускрипт Вамана Пумы — Гуамана Помы (Waman Puma) всё ещё пылился на полках Датской Королевской Библиотеки.

Положение изменилось прямо перед 2-й Мировой Войной. В 1936 году в Париже была издана «Новая хроника и доброе правление» Фелипэ Вамана Пума де Айялы (написана ок. 1615 г.) — в факсимильном издании, хотя и без замечаний и без содержания, а в 1946 году Бэйле (C.Bayle) сделал исправленное издание «Истории…» Муруа по оригинальному манускрипту из Иезуитских Архивов. Даже работы Отца Кобо были опубликованы в 1956 г. в лучшем издании. Вскоре в «Веллингтонских Бумагах» была обнаружена другая, более длинная версия «Истории» Муруа, которую опубликовали в 1962—1964 гг. Про игры там так ничего и не было. Наконец, в Мехико в 1980 году было опубликовано аннотированное (и с содержанием) издание «Новой Хроники» Вамана Пумы. Все эти источники не особо информативны. Прославленный полу-инкский-полу-испанский писатель Гарсиласо де Ла Вега в своих «Подлинных комментариях об Индиях» (1609) даёт лёгкий намёк на игры инков. Из вышеупомянутых авторов, Ваман Пума приводит 2 загадочных списка и интересный рисунок (который мы позднее рассмотрим). Лишь Кобо и Муруа (в более короткой и более ранней версии) дают широкое описание реальных игр, хотя их описания и не совпадают.

У Эмилии Ромэро была великолепная идея добавить к этим текстам огромные словари местных языков, кечуа и аймара, составленные в конце XVI — начале XVII вв. Испанские миссионеры быстро поняли, что если им охота обратить индейцев в христианство, то они должны научиться говорить на их языках. Инки уже распространили единый язык — кечуа, который испанцы назвали «главным языком инков» (этот язык жив и поныне, и на нём говорят миллионы людей в Перу и Боливии). Они быстро составили грамматику и словари — уже в середине XVI в., в то время, когда даже европейские языки не были столь хорошо изучены. Во всех этих словарях приводились статьи об играх с коротким описанием на кастильском. Самый ранний из них — словарь кечуа Доминго Санто-Томаса «Lexicon o vocabulario de la lengua general del Perú» (Вальядолид, 1560). Затем появился «Arte y vocabulario en la lengua general de Peru llamada quichua» (Лима, 1586), приписываемый Хуану Мартинесу. Главным словарём кечуа был «Vocabulario de la lengua general de todo el Perú, llamado lengua qqichua o del Inca» Диего Гонсалеса Ольгина (Лима, 1608). За ним последовал «Arte de la lengua quichua» Диего де Торрес Рубио (Лима, 1619). И хотя кечуа и был самым широко распространённым языком империи инков, не был забыт и широко распространённый на юге империи язык аймара. Итальянский Отец Лудовико Бертонио опубликовал свой «Словарь языка аймара» (Лима, 1612). Это — самый информативный из источников по некоторым играм. Но все эти источники предлагают лишь слова. И их описания, если и присутствуют, то весьма смущают. Создаётся странное ощущение, что у инков был широкий спектр как игр с костями так и настольных игр: можно привести список примерно из дюжины названий. Однако это может быть заблуждением, так как, вопреки общему мнению, кечуа был — и остаётся — разделён на несколько диалектов, из которых «главный язык инков» был лишь доминирующим. Очевидно, что в этом списке есть синонимы из различных диалектов, с которыми испанцы вошли в контакт. Но вот общая категоризация игр, которые я собрал: очевидно, что есть чисто «игры в кости», игры-гонки и игры в охоту или войну. В таком порядке я их и опишу, приводя их различные найденные имена и произношения (в кечуа нет стандартного произношения, и у каждого автора с XVI в. есть своё собственное произношение!). Из-за увлечений инков у нас нет вспомогательных изображений, а археологические находки столь редки, что использовать их можно с трудом — но далее мы всё же обсудим некоторые из них. Этнология, оказавшаяся столь полезной в понимании игр ацтеков, здесь сильно разочаровывает. Однако, как мы увидим, сравнение с соседними культурами — такими, как мапуче и арауканы — даёт некоторые ключи к пониманию того, как некоторые из игр инков игрались.

Инкские игральные кости пичка (пичка, писка, пичка, пичика) [pichqa (pichka, pisca, pichca, pichiqa)] и вайру (уайру, гуайро) [wayru (huairu, guayro)]. У инков были особые 6-гранные пирамидальные игральные кости, которые они использовали как для чисто азартных игр, так и для игр-гонок. Есть лишь одна игра, упомянутая и описанная у всех летописцев и во всех словарях, хотя и под двумя именами: пичка (кеч. «5») и вайру. Инкские игральные кости найдены в археологических раскопках, а этнологи привели современные примеры.

Вслед за Лопесом де Гомара (1552), Отец Кобо[5] говорит, что имя пичка носили игральные кости: они играли одной костью с пятью точками. Муруа[6] описывает её, как волчок, добавляя далее, что индейцы играли одной костью, называемой пичка, со сторонами, содержащими: 5 точек, 1 точку, 2 точки, 3 точки, плюс «сторона 4»; поперечная вершина являла собою «5», а низ кости — «20» (III, 25). Согласно Гонсалеса Ольгина[7], «пичкана — это 6-гранный кусочек дерева». Именно такие объекты этнологи (Rivet 1925; Karsten 1930; Hartmann & Oberem 1968; Hocquenghem 1979) и археологи ([8] и нашли. Костью «пичка» играли простую игру в кость, в которой победителем становится набравший больше очков, или же в гоночную игру ([9].

Другое название этой кости — вайру, но удовлетворительного объяснения этой дифференциации нет. Гонсалес Ольгин (1608) приводит оба названия, как синонимы: «Уайру. Ппичка. Игра местных жителей», добавляя: «Уайру. Самое большое очко (в играх), или наилучшее для выигрыша». У Санто Томаса (1560) есть слово гуайрони со значением «играть в игру наудачу» или «играть в игры с костями». Словарь 1586 года определяет уайру, как «фишка, или азартная игра индейцев», а пичка, пичкана — как «некий вид индейской игры». В языке аймара эти слова примерно такие же: Бертонио[10] приводит две очень похожие настольные игры — уайриситха и пискаситха[11].

Очевидно, что в вайру/пичка играли в связи с похоронами. Уже в начале XVII в. Отец Арриага[12] заметил, что в писка играли, чтобы продолжать наблюдение за телом покойного (маленькими счётными палочками с различными полосками). Хуан де Веласко[13] утверждает, что пятисторонней уайру («большую игральную кость из кости с пятью точками») предпочитали играть в ноябре. Это ритуальное применение игральной кости уайру отмечено многими этнологами[14]. Риве думал, что пичка была распространена в Перу, а вайру доминировала в Эквадоре. Инкская игровая кость, возможно, не очень стара: у мочика, игры которых показаны на расписных вазах, её, видимо, ещё не было. Вместо костей они использовали двухцветные фасолины. Интересно отметить, что изначально слово вайру было названием чёрно-белой фасоли (Erythrina americana).

Удивительно, что словари дают разные названия для игральной кости инков. Согласно Бертонио[10] чунка (кеч. «10») — это её двойник в языке аймара: «Чунка: пальмовый орех для игры». В этом же словаре есть слово ccanccallu (kankallu, kancalla) для игровой кости из дерева; в современном аймара слово канкалья значит «игровая бабка» (De Lucca 1983: ‘taba, astrágalo, hueso del pie’: бабка, полукруг, игральная кость). Поль Риве указал, что эта кость называется на диалекте Куско, также, тава, тауа, тагуа; он видел в этом слове источник испанского слова taba[15]. Но это весьма спорно, так как согласно другим источникам этот термин происходит от арабского игрового термина tâb[16].

«Летописцы» дают примерно 6 различных названий того, что, очевидно, является гоночными играми, то есть настольными играми с игровой костью. Некоторые из них, должно быть, синонимы. Из них часто упоминается чункана (от чунка — кеч. «10»), и реже — аукай, таканако, аланкола/ункунья. Слова пичка/вайру, видимо, тоже означали реальные настольные игры. И во всех этих играх была нужна лишь одна инкская игральная кость.

• Aukay (awkai, aucai)[17] = takanako?[18]

У Муруа[6] эта игра представлена так: «аукай — это сложная игра с доской и разноцветными фасолинами; очки в ней считаются бросанием писка, и это очень приятная игра». В классическом кечуа слово ауккай имело значение «война»[19]. И хотя Муруа — единственный автор, упоминающий эту игру, его описание очень близко к описанию таканако у Кобо[5]. В языке аймара, согласно Бертонио[20], слово аукаттана означало доску аланкола.

• Chungani, chuncani[21], chuncana[22], chuncaycuna, ccullu chuncana[7], chuncara[5] ([23]

Это — гоночная игра, игравшаяся на 5 квадратах с разноцветными фасолинами и костью пичка. Счёт шёл десятками, от 10 до 50. И хотя полного её описания нет, это наиболее хорошо задокументированная гоночная игра. У Санто-Томаса[24] мы находим слово чунгани со значениями «игра на удачу» и «играть в карты». Словарь 1586 г. даёт: «Чункана. Вид игры на удачу» и «Cullu chuncana. Шахматы и нарды — от ккулю = дерево». Гонсалес Ольгин (1608) всё это повторяет, добавляя «чункана куна — игровой инструмент»; Лара[25] даёт «чунканакуна — инструменты и предметы, применяемые в игре». И опять Бернабэ Кобо[5] даёт самое детальное описание этой игры: «чункара [ошибочное произношение для чункана?] — ещё одна игра с пятью маленькими выемками в плоском камне или в доске: игралась с разноцветными фасолинами; когда бросалась кость, в соответствии с результатом, они передвигали эти фасолины из одного поля в другое до самого конца; первый квадрат имел значение 10, а цена каждого следующего возрастала на 10, так что 5-й означал 50». Отметим, что Муруа об этой игре умалчивает. Похоже, чунка имела для игроков особое значение. Согласно Гарсиласо де Ла Вега[26], «словом чунка называлась некая игра … для её названия они употребляли число 10. И это было, также, одно из названий игральной кости в языке аймара[27]».

• Halankola, jalankola или hunkuña, juncuña

halancola, halancolatha, halancolasitha (гл.) = huncusitha (гл.), huncosiña[27], hilancula[28][29] Согласно Бертонио[27], аланкола была игрой-гонкой, отчасти напоминающей нарды, и игравшейся с костью пичка на доске под названием аукаттана ("отчасти похожей на нарды и называемой аланкола, а по внешнему виду её зовут аукаттана, а используемую в ней деревянную игральную кость — писка, а о выемках или ямках этой игры говорят аланкола — см.’Juego’ "). В словаре Бертонио есть и другие упоминания этой игры: «Аланкола. Ямки или поля в называемой так же игре, отчасти похожей на нарды». (s.v. Halancola) «Ункуситха. Играть как в тагуа, с большой деревянной игральной костью, продвигая камушки по их домам и выемкам; то же, что и халанколатха» (s.v. Huncusitha) Одновременно с этим, Фелипэ Ваман Пума де Аяла предлагает список игр, в которые в апреле играли «благородные лица»[30]. Среди них была и иланкула (для которой, видимо, тоже нужна была кость пичка). Далее есть ещё одно упоминание[31] в ещё одном списке игр: карты, кости, шахматы, «иланкула, чалко, чима» и т. д. В третий раз, рядом с пичка, иланкула упоминается у Гуамана Помы[32].

• Pasa (от кеч. пачак — «100»)[33],[34]

Игра-гонка у индейцев аймара, описываемых на стр.1735-44 у Хорхэ Хуана и Антонио Ульоа, игралась на деревянной доске (или счётах?) в форме двухголового распростёртого орла с 10 ямками на каждой стороне, с колышками и семигранной костью, одна из сторон которой называлась гуайро (вайру). Побеждал тот, кто первым достигал 100. Согласно (Juan&Ulloa), это была «единственная игра, в которую индейцы Перу играют часто» (Index). Возможно — форма вайруситха.

• Pisca[35], piscasitha[36], wayrusitha[10][11]

Очевидно, что и пичка, и вайру были играми-гонками. Муруа[35] упоминает и «другую игру», в которую играли с костью писка, со «своею доской и своими ямками или полями, по которым они перемещали свои фигуры». Бертонио[10] приводит 2 глагола — уайруситха и пискаситха, значивших «играть маленькими камушками, перемещая их по ямкам (полям) в соответствии с очками, выпадавшими на большой кости (уайру или писка); в одной из этих игр они перемещали камушки по полному кругу, а в другой они текли подобно реке». Такая игра походит на то, что Росвит Хартманн и Удо Оберем наблюдали в 1965 году в Сигсиге (Эквадор) под именем уайру. Это игра-гонка, игравшаяся с костью пичка/вайру, на доске с 29 ямками, выстроенными в почти треугольный контур, разделённый медианой. В ней использовалось неустановленное число фигур (кукурузных зёрен, фасолин и т. д.). Маршруты двух игроков различны: кратчайший путь (1) состоял из 10 пунктов, а более длинный (2) — из 20 пунктов. Начинал тот, у кого первым выпадала сторона вайру с крестом. Побеждал тот, кто первым достигал центра. Хартманн и Обберем забыли дополнить эту информацию, так что теперь у нас нет ни других деталей, ни знания того, что случается, когда фигуры противников сталкиваются. Несколько схожее расположение ямок мы встретим в игре-гонке, кечукавэ игравшейся у мапуче (арауканов) (см. далее). Как мы увидим, эта их игра, в которой использовалась такая же пирамидальная кость, может быть близкой родственницей инкской игры.

• Tacanaco[37] = aukay?[38]

Гоночная игра «наподобие нард» с разноцветными фасолинами и костью пичка. Кобо[37] пишет: «игра ещё одного вида называлась таканако; в неё играли с такой же костью и разноцветными фасолинами, наподобие нард». Кобо — единственный, кто упоминает эту игру, но его описание выглядит очень похоже на игру аукай, упоминаемую Муруа. У Ромеро[4] таканако отождествляется с халанколатха.

Помимо игр-гонок, некоторые источники говорят о существовании «стратегической» игры (без костей) под именами таптана и комина. Фактически, эти «инкские шахматы» — «игра-охота» на доске для алькерка с треугольником, добавленным к одной из сторон.

• Komina, cumi, comina[24], cumisiña[27][39]

Игра-охота. Слово комина появляется в словаре Санто-Томаса[24], как синоним слова таптана: «таптана, комина: шахматы, нарды или алькерк» и «комина, или таптана: алькерк». У Бертонио[27] есть статья под заглавием кумисинья/кумиситха: «Кумиситха. Играть в игру, которые мы, как некоторые, назовём „гусёк“, хотя это вещи весьма различные». Он, также, говорит о кумисинья, как об эквиваленте испанского алькерка, или шахмат: «Алькерк, кумисинья и тому подобное означает шахматы, так как индейцы не различают эти игры, если не всматриваются в то, как в них играют». В современном словаре кечуа[40] слово куми определено, как «игра, которую испанцы называют 'лев и овцы' — несомненно, игра-охота, аналогичная английской 'лиса и гуси'. Игра 'лев и овцы' популярна в Южной Америке, где роль льва играет пума (львы там не водятся)».

• Puma[41][42]

Есть, также, настольная игра пума. Редкие упоминания о ней совершенно не информативны. Гонсалес Олгин (1608) пишет: «Пума. Индейская игра. — Пумани. Играть в эту игру», а у Торреса Рубио[43] есть: «Пума. Некая индейская игра». Кобо[5] упоминает её вместе с апайталья в конце «хитроумных игр»; согласно ему, игры апайталья и пума менее ценимы. Слово пума означает, также, и «андского льва», и это вызывает соблазн связать игру пума с игрой «лев и овцы», другим словом — с комина. Мы увидим, что мапуче называют свою игру комикан «львёнком» (es:Komikan).

• Taptana[44], tapta[45], возможно тж. atapta[46]

Если верить эквивалентам, даваемым испанскими составителями словарей, игра таптана была игрой в войну или игрой-охотой. В современном кечуа слово таптана значит «шахматы». Во всех трёх вышеупомянутых источниках есть упоминание игры таптана, описываемой как «алькерк» или «шахматы». Словарь 1586 года добавляет, что слово таптана означает «шахматную доску», используемую для самой игры тапта. Интересно, что (Santo Tomás, 1560) даёт слову таптана синоним комина. В своей более крупной и поздней версии Мартин де Муруа упоминает лишь одну игру, которую он называет атапта, «похожую на нарды»; в неё играл Инка Тупак Амару. Олаф Холм[47] правильно отметил, что Ваман Пума ссылается на игру, в которую последний Инка Атауальпа играл в тюрьме Кахамарка перед своей смертью в 1533 г. Согласно его «Новой хронике», Атауальпа «играл в шахматы, которые они (индейцы) называли таптана». На рисунке Гуамана Помы[48] показана сцена с Атауальпой в цепях перед охранниками. Между ними лежит доска, на первый взгляд напоминающая алькерк. Мы не знаем, верно ли, что таптана имела также название комина (и, возможно, пума…), и что это была игра-охота, известная нынче как «лев и овцы». Как мы увидим, игра комикан, в которую играют мапуче, вероятно, родственна комина (кечуа) и кумисиня (аймара). Доска комикан у мапуче имела такую же решётку, как алькерк, с добавлением треугольника к одной стороне. Можно представить, что на своём рисунке Ваман Пума стремился изобразить именно её.

Археологи были достаточно удачливы, чтобы найти такой же образец, вычерченный на доиспанской стене на площади у церкви в Чинчеро (около Куско). Эти граффити были найдены и проанализированы Альсиной Франч[49]. Одно из них — несомненно, доска для таптана/комина, другое — выглядит, как «испорченная» доска. И хотя автор датирует эти граффити XVII веком, он демонстрирует, что они относятся к доколумбовой традиции. Стюарт Кулин, также, сообщает о перуанской игре под названием солитарио[50][51], демонстрируя такое же треугольное дополнение. Являлась ли таптана/комина местной игрой? Доска на иллюстрации Вамана Пумы де Аяла — это просто доска для испанского алькерка, использовавшаяся для игры в войну (alquerque de doze) или для игры-охоты (cercar la liebre, castro). Кроме того, все наши источники моложе Колумба. Другие такие военные игры известны в Европе и Азии, а также — в Мексике и юго-восточной культуре США[52]. Однако добавочные треугольники появляются лишь в Южной Азии. Существуют и игры-охоты на такой же доске, но добавочные треугольники известны лишь в Китае и Японии[53]. Эти треугольники, всегда парами, по одному с каждого бока, явно различны: южноамериканская игра не может происходить от этих азиатских форм. И поскольку они не могли заимствовать этот треугольник из Европы, есть основания думать, что эта игра является доколумбовой.

В своих знаменитых «Настоящих комментариях» Гарсиласо де Ла Вега[54] говорит, что кроме съедобной фасоли инки знали и другие виды фасоли, называемые чуй, «несъедобные» — круглые, разных цветов и маленького размера («как горошины»), которым они давали смешные или «подходящие» имена, и которые они использовали для многих детских и взрослых игр. Гарсиласо помнил, как сам играл с такими горошинами[55].

• Apaytalla[56][57]

У Муруа[58] упоминается игра апайталя, в которой использовались фасолины разных типов и названий, бросаемые сверху на землю, с бороздами в виде линий и дуг; победителем становился игрок, который «вырывался вперёд и был самым шумным[!]»… Легенда приписывает изобретение этой игры Королеве Анауарке.

Согласно Кобо[37], это была «менее уважаемая игра». У составителей словарей (Санто Томас, Гонсалес Ольгин, Бертонио) нет статьи ни для этого слова, ни для какой-либо подобной игры. У Ольгина (1608) есть лишь слова «чууй или чуй. Фасолины, сильно расцвеченные, размером с горошины, и другие, поменьше».

Весьма соблазнительно было бы отождествить эту инкскую игру — апайталя — с игрой, часто изображаемой на керамике мочика (100 г. до н. э. — 600 г. н. э.). В этих игровых сценах показаны игроки, держащие разноцветные фасолины и размахивающие палочками, которые применялись скорее для ведения счёта, чем как игровые кости, так как у каждого игрока был свой собственный набор. Волнообразная земля выглядит песчаной; фасолины кладутся как в углубления, так и на гребни. У мапуче есть подобная игра, называемая lligues (llüqn) или awarkuden (см. далее). И хотя Р. Ларко (пытавшийся показать, что письменность в Южной Америке была известна и в доколумбову эпоху) и интерпретировал эти сцены, как «письменные мастерские», теперь они признаны игровыми сценами[59]. Это подразумевает, что до применения достаточно изощрённой игровой кости инками жители Анд использовали в качестве игральных костей фасолины, как ацтеки.