Чёрный лебедь (фильм, 2010)

Балетная труппа Линкольн-центра в Нью-Йорке планирует новую постановку балета «Лебединое озеро». Прима-балерина Бет Макинтайр (Вайнона Райдер) вынуждена покинуть сцену из-за своего почтенного для балерины возраста. На главную роль претендуют несколько молодых балерин, среди которых оказывается Нина Сейерс (Натали Портман) — дочь несостоявшейся балерины, посвятившей всю жизнь заботе о дочери.

Французский хореограф Тома́ Леруа́[5] (Венсан Кассель) не уверен в том, что Нина — идеальный кандидат на роль. Он считает, что она прекрасна в роли белого лебедя, но слишком скованна и недостаточно страстна в роли чёрного[6]. Во время разговора о роли Тома пытается поцеловать Нину, но та кусает его и убегает. Тома видит в Нине внутренний потенциал и даёт ей главную роль. Ещё перед получением роли Нина крадёт из гримёрки Бет помаду, надеясь, что она послужит ей в качестве талисмана.

Вскоре после получения роли Нину начинают мучить странные зловещие галлюцинации: оживают картины её матери, странно ведут себя отражения в зеркале, у неё начинается кровотечение до того, как она действительно поранится, на спине появляется странная сыпь с кровоточащими царапинами. Мать Нины (Барбара Херши) считает, что к ней вернулась старая привычка царапать себя по ночам. В то же время с Ниной навязчиво пытается завязать дружбу другая молодая балерина — Лили (Мила Кунис).

Тома не может смириться со скованностью Нины и всё резче критикует её при всех. Он называет её фригидной и пытается соблазнить. Однажды вечером после репетиций плачущую Нину застаёт в зале Лили. Нина делится с ней переживаниями. Наутро Тома устраивает перепалку с Ниной, в результате которой становится ясно, что Лили рассказала ему о разговоре с Ниной прошлым вечером. Нина и Лили ссорятся.

Вечером мать Нины начинает выпытывать у дочери подробности её отношений с режиссёром. У двери появляется Лили и просит прощения за то, что проболталась Тома на работе. Мать Нины не даёт девушкам поговорить. В результате Нина убегает с Лили в ночной клуб. Лили удаётся напоить Нину алкоголем с экстази и довести до состояния эйфории. Девушки возвращаются домой к Нине. Пьяная Нина закрывается в комнате с Лили, и та доводит Нину с помощью куннилингуса до оргазма.

Утром Нина понимает, что проспала репетицию. В зале она слышит музыку из своей роли и видит Лили, репетирующую партию чёрного лебедя. Нина накидывается на Лили с упрёками. Лили говорит, что она провела ночь с парнем из клуба и что их ночное приключение пьяной Нине всего лишь приснилось. Нину всё сильнее тревожит страх того, что Лили хочет отобрать у неё роль.

Весь вечер перед премьерой балета Нина репетирует. Её мучают галлюцинации. Нина идёт в больницу к Бет, которая с горя бросилась под машину и получила травму ног. Нина пытается вернуть ей украденные вещи, говорит, что она совершенство. Бет, которую мучает депрессия, хватает пилочку для ногтей и со словами: «Я не совершенство!» начинает протыкать ею своё лицо. Нина в ужасе выбегает из её палаты. В лифте она осознает, что пилочка для ногтей, которой Бет порезала себе лицо, почему-то у неё в руках.

Вернувшейся домой Нине кажется, что там окровавленная Бет, она замечает, что картины её матери говорят с ней. Она видит, что сыпь на её плече имеет вид гусиной кожи. В некоторых местах через кожу проступают странные шипы. Она вытаскивает один из них и видит, что это чёрное перо. У Нины проламываются назад ноги, как у птицы. Она падает, теряя сознание.

Нина просыпается только под вечер следующего дня. Мать заявляет Нине, что позвонила в театр и сказала Тома, что та больна и не может выступать на премьере. Нина срывается и бежит на работу. Тома шокирован появлением Нины, но всё же разрешает ей выступать.

В первом акте Нина выпадает из рук партнёра. Тома кричит, чтобы она взяла себя в руки. Нина входит в гримёрку и видит там Лили, которая надела на себя костюм чёрного лебедя. Лили говорит Нине, что та не сможет справиться с ролью, так как провалила даже первый акт. Нина и Лили начинают драться. В ходе драки Нина толкает Лили на большое стенное зеркало, которое разбивается, хватает осколок зеркала и вонзает его в живот Лили.

Спрятав тело Лили в ванной комнате, Нина выходит на сцену. Она танцует раскованно и страстно. Её глаза похожи на лебединые, во время танца на её теле вырастают лебединые крылья. Весь зал аплодирует стоя. Из зала видно, что никаких крыльев у Нины нет, но они есть у её тени на стене. Нина направляется в гримёрку переодеться для последнего акта. Вдруг к ней в дверь кто-то стучит. На пороге стоит Лили, поздравляющая Нину с блестящей игрой. Нина открывает дверь ванной комнаты и видит, что никакого трупа там нет. Она возвращается к зеркалу и видит, что оно действительно разбито. Внезапно Нина обнаруживает у себя в животе рану, в которой торчит осколок зеркала.

Превозмогая боль, Нина выходит доиграть последний акт. Её мать сидит в зале. В конце акта Нина спрыгивает с импровизированной скалы вниз на специально подготовленный матрас. Из зала слышатся овации. Тома бежит к Нине поздравить её со столь успешным дебютом. В этот момент все видят, что у Нины на платье расплылось кровавое пятно. Тома требует вызвать скорую, а сам спрашивает, что произошло. Нина отвечает: «Я испытала… совершенство. Я постигла его».

Даррен Аронофски предложил Миле Кунис роль Лили через Skype без прослушивания[7]; Портман и Кунис полгода посвятили работе над своими ролями. Им нужно было сильно похудеть и научиться балетной пластике, чтобы выглядеть убедительно в качестве профессиональных танцовщиц. У обеих актрис были дублёрши с профессиональной подготовкой в области классического танца, однако и самим актрисам пришлось овладеть азами балетной техники, так как время от времени съёмку приходилось вести крупным планом. Появлялись сообщения, что во время съёмок Портман получила травму рёбер и сотрясение мозга[7].

Сразу после премьеры в Венеции на страницах киноизданий появились многочисленные прогнозы о том, что за эту роль Портман получит «Оскар». Глен Кенни, например, заявил, что это не столько роль, сколько настоящее превращение[8]. По словам Андрея Плахова, Портман сделала «всё возможное и невозможное, чтобы преодолеть свой маленький рост и несовершенство пластики»[9]. Ричард Корлисс критически оценил послужной список Портман, заметив, что раньше от неё режиссёры не требовали ни танцев, ни актёрской игры; тем не менее он отметил при отсутствии в игре актрисы «полной убедительности» её «удивительную самоотдачу»[10]. Впрочем приз имени Мастроянни лучшему молодому дарованию увезла из Венеции не Портман, а Мила Кунис (фестивальные остряки окрестили награду «За лучший куннилингус»)[11].

Из остальных актёров кинокритиками была отмечена убедительность Венсана Касселя в достаточно трафаретной роли хореографа а-ля Джордж Баланчин. Большое впечатление произвела Барбара Херши, про которую было сказано, что она неприметно лепит из своей периферийной для сюжета героини «священное чудовище» монументальных пропорций[8][12][13].

В фильме сведены воедино традиционные для романтизма темы — двойничество, вторжение спектакля в жизнь актёров, физическое превращение героя в свою противоположность, однако трактованы они с позиций лакановского психоанализа. Главная героиня, которой уже далеко за 20, при всём своём профессиональном перфекционизме инфантильна в психологическом отношении («её плоть столь же худосочна, как и её разум»[14]). Она не испытывает никакого интереса к противоположному полу и сексуальной стороне жизни, так как с детства живёт в неразрывном психологическом симбиозе с одинокой матерью, в окружении розовых плюшевых игрушек, которые «по мере развития действия скорее напоминают тюремщиков, чем друзей»[14]. Вся энергия её либидо вытеснена в непрерывные тренировки и направлена на достижение профессионального совершенства. Властный режиссёр (фигура отца во фрейдистской терминологии) увязывает её профессиональные перспективы с необходимостью погружения в «тёмную» сторону личности[12]. Под давлением режиссёра и новой роли вытесненное либидо начинает возвращаться к ней в виде извращённых галлюцинаций. Героиня испытывает раздвоение личности и другие разрушительные последствия активизировавшегося психоза[13].

Создатели фильма представляют его зрителям

Некоторые мотивы в фильме Аронофски можно найти в «квартирной трилогии» Романа Полански. В своих рецензиях ведущие кинокритики спорят о том, к какому из фильмов трилогии ближе всего «Чёрный лебедь» — «Отвращению», «Ребёнку Розмари» или «Жильцу». По-разному высказываются на этот счёт и его создатели. Аронофски в интервью USA Today упоминает «Жильца», а также повесть Достоевского «Двойник» и классическую мелодраму «Всё о Еве»[15]. Портман заявила, что «Лебедь» ближе всего к «Ребёнку Розмари». Режиссёр поспорил с ней, отметив, что большее влияние на его замысел оказали «Жилец» и «Отвращение»[16]. Венсан Кассель сказал, что это лента в стиле раннего Полански времён «Жильца» и в стиле раннего Кроненберга[17].

Как и у Кроненберга, источник ужаса в «Чёрном лебеде» — необъяснимые мутации человеческого тела. О «Жильце» напоминают музыка в стиле Филиппа Сарда, квартирная клаустрофобия, соматические мутации, посещение больницы. Кинообозреватель британской газеты Guardian назвал «Лебедя» лучшим фильмом на тему распада женской личности со времён «Отвращения», однако в плане кинематографии, параноидального ощущения закулисного заговора сил зла, пугающих нью-йоркских интерьеров поставил его на одну доску с «Ребёнком Розмари»[12].

Помимо Полански и Кроненберга, при обсуждении «Чёрного лебедя» чаще других упоминаются фильмы британцев Майкла Пауэлла и Эмериха Прессбургера — «Чёрный нарцисс» (1947) и «Красные башмачки» (1948), самый знаменитый в истории кино фильм о балете[12][14]. Гленн Кенни воспринял «Чёрного лебедя» как эксцентричную помесь «Красных башмачков» и «Жильца»[8]. Джим Хоберман назвал фильм пюре из «Красных башмачков», «Отвращения» и «Кэрри», который режиссёр посыпал тёртым сыром от Ардженто[13]. Slant Magazine провёл параллель между «Чёрным лебедем» и «Пианисткой» Ханеке[18]. Ричарду Корлиссу из журнала TIME «Чёрный лебедь» напомнил фильмы Полански, Ардженто, Де Пальмы, Кроненберга и Финчера, а также классические ленты о закулисной жизни актёров — «Двойную жизнь» с Р. Колманом и те же «Красные башмачки»[10].

Ряд кинокритиков[19][20][21][22][23][24][25][26][27], в том числе Борис Иванов[28], а также научные исследователи[29][30], отмечали явное влияние аниме Perfect Blue на фильм «Чёрный лебедь».

Натали Портман на премьере фильма на кинофестивале в Торонто

«Чёрный лебедь» получил преимущественно положительные отзывы кинокритиков. На Rotten Tomatoes у фильма 87 % положительных рецензий[31]. На Metacritic — 79 баллов из 100 на основе 42 обзоров[32].

Манола Даргис (The New York Times) похвалила Аронофски за то, что ему удалось преодолеть все те штампы, которыми изобилует его материал[14]. Псевдодокументальная манера съемок в стиле братьев Дарденн показалась ей весьма уместной для того, чтобы приблизить зрителя к главной героине, дать почувствовать её нервное дыхание[14]. В демонстрации бьющих прямо в глаза галлюцинаций Райан Гилби увидел перегиб: чем больше режиссёр наваливает их друг на друга, тем меньше они волнуют зрителя. Всякое сравнение «халтуры» Аронофски с классическими лентами Поланского он счёл неуместным[33].

Крайне негативно отозвался о фильме Кеннет Туран в Los Angeles Times. Он посетовал на чрезмерную прямолинейность режиссёрской манеры Аронофски, который «приводит зрителя к покорности» чуть ли не отбойным молотком[34]. Туран назвал фильм мелодраматичной «макулатурой высокого полёта» (high-art trash), где балет представлен как своего рода кровавый спорт[34].

Дж. Хоберман согласился с тем, что «Чёрный лебедь» — это «напыщенный китч», однако его «абсурдной браваде» трудно противиться. По его словам, это «самый необузданный и смехотворный фильм о театральном закулисье со времён „Шоугёлз“». Подоплёка всего происходящего — «проникновение, кровь и психоз». Режиссёр переводит его на киноязык использованием резких монтажных склеек, непредсказуемого кадрирования, капризной игры света и тени. Камера шатается, подпрыгивает и выделывает балетные пируэты, словно её подбрасывают на сцене вместе с Портман[13].

Смешанные чувства вызывал «Чёрный лебедь» и у Р. Корлисса. В работе Портман он отметил отсутствие «полной убедительности», но вместе с тем «удивительную самоотдачу», и в целом критик оценил «Лебедя» как шаг вперёд по сравнению с «Рестлером» — лентой малооригинальной в плане «картинки» и трафаретной в плане «истории»[10]. Роджер Эберт оценил фильм в 3,5 звезды из 4-х[35].

Многими были отмечены параллели между «Чёрным лебедем» и предыдущим фильмом Аронофски, «Рестлером»[13][36][37]. Подобно «Рестлеру», это полная документальных подробностей история полной самоотдачи человека своему делу, рассказ о доходящем до мазохизма профессионализме исполнителя[33]. Такой рассказ даёт актёрам шанс показать свою многосторонность, полностью погрузиться в свою роль[13]. В «Рестлере» герой Микки Рурка движим глубоким внутренним чувством собственного достоинства, поступки же Нины обусловлены прежде всего жёсткими установками матери, с самого детства лишившей дочь возможности выбора[37]. Аронофски изначально думал снять фильм о любви рестлера и балерины. Его завораживало, что и рестлеры, и балерины используют в качестве главного инструмента самовыражения собственное тело[16].

• Официальный сайт фильма «Чёрный лебедь»