Храм Святого Иоанна Предтечи (Керчь)

До 30-х годов XIV века храм не упоминался в письменных источниках[Л 1]. Первым можно считать описание Ибн Баттуты, который посетил Корчев в 1334 году и провёл ночь в церкви, название которой не упоминал[Л 2]. По словам автора биографии путешественника, И. В. Тимофеева, церковь, которую описал Ибн Баттута, — это храм, известный ныне как храм Усекновения главы Иоанна Предтечи[Л 3].

В честь Иоанна Предтечи церковь была освящена лишь в конце XVIII или начале XIX века, а до того носила другое название. В 1634 году Эмиддио Дортелли Д’Асколи, глава миссии доминиканцев, носивший номинальный титул префекта Кафы и Татарии, посетил Керчь. По его словам, «внутри крепости находится не очень большая церковь, во имя святого Георгия, принадлежащая грекам, в которой есть алтарь с куполом, поддерживаемым четырьмя великолепными колоннами из мрамора[Л 1]. На верху этого купола виднеется очень много раковин, устричных и иных морских, так вросших в камень, что они кажутся как бы находящимися на месте своего происхождения». По мнению Александра Бертье-Делагарда, Д’Асколи ошибался и перепутал монастырь святого Георгия с церковью Иоанна Предтечи[Л 4]. Однако церковь в то время действительно могла носить имя святого Георгия, поскольку неизвестно, в честь какого святого она была освящена первоначально[Л 1]. Лишь в последней четверти XVIII года её стали называть в документах «церковью Святого Иоанна» и «Иоанно-Предтеченской»[Л 5][К 1].

В отношении датировки церкви у специалистов до сих пор нет единого мнения[Л 1]; все отмечают лишь то, что храм древний[К 2]. Внимание учёных и путешественников церковь привлекла ещё в конце XVIII века. На одной из колонн храма есть надпись: «Здесь покоится раб Божий Кириак сын Георгия внук Винира. Преставился месяца июня 3 индикта 10 в лето от Адама 6265 (6260)», которую неоднократно отмечали путешественники и исследователи, зачастую делая вывод о том, что надпись датирует и сам храм. При этом года они указывали разные[К 3]. В 1848 году архиепископ Гавриил писал, что церковь, по слухам, построена не позднее 600 года[Л 7]. П. И. Сумароков полагал, что надпись на колонне датирует и храм[Л 6]. Аналогично и П. А. Дюбрюкс считал, что «дата гравирована в надписи на одной из колонн»[Л 15]. Дюбуа де Монпере, Павел Васильевич Беккер, Генри Дейнби Сеймур считали, что надпись на колонне указывает на древность храма, при этом Беккер и Сеймур сами не видели надпись и опирались на мнение Дюбуа де Монпере[Л 8].

Обследование церкви было произведено лишь в 1867 году И. С. Рыдзевским, а затем в 1884 году А. А. Авдеевым[Л 1][Л 16].

Церковь Иоанна Предтечи в Керчи, вид с юга, востока и севера. Мурзакевич Н.,1836

А. Бертье-Делагард первым предположил, что «надпись на одной из колонн вовсе не свидетельствует о времени постройки самой церкви св. Иоанна»[Л 17]. Вслед за ним В. В. Латышев отмечал, что «надпись часто считается свидетельством о времени постройки церкви св. Иоанна», но обращал внимание на то, что при строительстве могла быть использована колонна из другой, более древней постройки. По мнению учёного, надпись на колонне свидетельствовала, что по содержанию она не имеет никакого отношения к постройке церкви[Л 10]. Н. И. Брунов считал, что «сравнение форм керченской церкви с другими памятниками византийской архитектуры — единственный возможный метод для датировки здания…». При этом он считал, несмотря на мнение Бертье Делагарда и Латышева, что нужно принять в расчёт и надпись на колонне, поскольку нет данных, что она относится к другой постройке, и расположение надписи противоречит предположению, что она происходит из другого сооружения. Поэтому Н. Брунов датировал храм первой половиной VIII века[Л 18][Л 19]. По мнению Т. И. Макаровой, колонна была взята из базилики, ранее, в VIII веке, стоявшей на том же месте[Л 20]. Н. П. Кондаков и Т. Макарова датировали храм IX—X веками[Л 19][Л 21]. Е. В. Веймарн относил постройку храма к VIII веку[Л 1].

По мнению А. Бертье-Делагарда, купольные постройки в Крыму получили распространение в XIII веке, и «едва ли церковь Иоанна Предтечи древнее этого»[Л 22][Л 17], а в комментариях к запискам Эмиддио Дортелли Д’Асколи он отмечал, что «по архитектурным особенностям она едва ли ранее ХІІ века»[Л 4]. По мнению А. Л. Якобсона, с IX века основной формой храмов на православном Востоке вместо базилики стал крестово-купольный храм с четырьмя опорами барабана купола, и храм в Керчи был промежуточным звеном развития такой структуры. Он датировал храм концом VIII века, «судя по композиции здания и технике кладки с чередованием рядов кирпича и камня, а также учитывая надпись на колонне храма». По мнению учёного, формы голосников подтверждают данную датировку[Л 23][Л 19][К 4].

Ю. С. Асеев на основе архитектурных обследований датировал храм в пределах X—XIV веков[Л 1]. Однако надпись Тмутараканского камня, находящегося в Эрмитаже, возможно, содержит отсылку к керченскому храму. Текст надписи: «В лето 6576 [1068 год] индикта 6 Глеб князь мерил море по леду от Тмутороканя до Корчева 14000 сажен». Т. И. Макарова полагала, что, возможно, было измерено расстояние между церковью Иоанна Предтечи в Керчи и ныне не сохранившейся церковью Богоматери на Таманском полуострове. Тем самым задана верхняя граница для датировок храма — начало XI века[Л 19].

План первоначального храма по Н. И. Брунову

Храм крестово-купольный, при этом крест вписанный, а купольные подпоры стоят свободно внутри пространства храма. По первоначальному плану у храма не было боковых входов. Крест был покрыт двускатными кровлями, лежавшими непосредственно над арками лопаток. Барабан первоначально был круглым, но впоследствии с помощью штукатурки ему придали граненую форму. Верхние части ветвей креста и северный фасад имели ниши с полуциркульным верхом. Аналогичные ниши были в апсидах: в средней апсиде пять, в северной и южной — три ниши поменьше. Внутреннее пространство храма делилось арками и колоннами на части. Н. Брунов отмечал: «характерное отличие от столичных (константинопольских) форм состоит в данном случае в том, что коробовые своды ветвей креста лежат на подпружных арках. Композиция, совершенно подобная подпорам керченской церкви, характерна для ряда церквей Трапезунта». По мнению учёного, источником форм храма была Малая Азия. Ещё одним важным отличием храма в Керчи от константинопольских является выделение центрального креста за счет понижения других частей храма[Л 18]. В кладке стен чередуются ряды белого камня и плоского кирпича — плинфы[Л 8][Л 18]. В пропорциях всех частей здания Н. Брунов отметил вертикализм — храм как бы вытянут по вертикали. В архитектуре Константинополя эта черта была характерна для построек начиная с IX века и особенно в XII веке[Л 18]. Первоначально в боковых апсидах были окна, у алтарной преграды установили два столба[Л 18]. Хотя посреди храма имеются колонны, многие из них не играют роль несущих конструкций, а стоят свободно без нагрузки и являются декоративным элементом[Л 25]. Согласно А. Бертье-Делагарду, колонны храма такие же, как и описанные учёным в Херсонесе: они явно сборные, поскольку диаметр капителей отличается от диаметра колонн. По его мнению, колонны «получены из Херсонеса»[Л 17]. Т. Макарова отмечает, что церковь Богоматери в Тамани 1023 года постройки во многом была подобна церкви Иоанна Предтечи в Керчи: использовался одинаковый красный песчаник при постройке, погребения также совершались в каменных ящиках[Л 26].

На одной из стен церкви, в которой ночевал Ибн Баттута, он заметил изображение мужчины с мечом и копьём, в головном уборе, похожем на чалму. По словам путешественника, находившийся в церкви человек («монах») назвал изображённого на фреске «пророком Али»[Л 2][Л 19][Л 28][К 8]. «Изображения в древнем храме» видел ещё в 1665 году Эвлия Челеби[Л 30]. Позднее (неясно, в какое время) фрески были закрыты штукатуркой, поэтому путешественники XVIII—XIX веков не упоминали о росписях храма. После того, как были обнаружены остатки росписей храма, стали появляться утверждения о том, что храм был расписан Феофаном Греком. Более того, предположение об авторстве Феофана приписывалось И. Грабарю.

Фрески на южном и северном столбах предалтарной арки

Из письма Епифания Премудрого (игумену тверского Спасо-Афанасьевского монастыря Кириллу) известно, что Феофан Грек бывал в Крыму, но Епифаний упоминал лишь Кафу (Феодосию)[Л 49]. Было организовано несколько экспедиций для поиска работ Феофана, но ни одна из них не увенчалась успехом[Л 50][Л 51]. Весной 1927 года и в 1928 году в такую экспедицию в Крым ездили сотрудники ЦГРМ И. Грабарь, А. Анисимов, П. Юкин (дядя В. Юкина) и другие[Л 52][Л 53]. Они расчистили и укрепили фрески во многих памятниках, но ни одну из них не атрибутировали Феофану. Грабарь действительно высказывал предположение об авторстве Феофана, но не в отношении фресок храма Иоанна Предтечи в Керчи (о существовании которых на тот момент даже не было известно), а в отношении фресок храма Иоанна Предтечи в Феодосии на Карантине. Но и эти фрески при ближайшем рассмотрении оказались не принадлежащими Феофану. В письме из Крыма 6 мая 1927 года И. Грабарь писал: «фрески, предположительно приписывавшиеся на основании моего „Феофана Грека“ — Феофану, оказались его времени, но совершенно другого мастера»[Л 53]. Через 10 лет во время экспедиции в 1937—1938 годах реставраторы Государственной Третьяковской галереи П. И. Юкин и И. А. Баранова обнаружили в храме Иоанна Предтечи фрески, осуществив пробное раскрытие небольших фрагментов. Согласно их отчёту, оставшемуся неопубликованным, поверх фресок трижды была нанесена покраска при ремонтах храма. Сама же роспись находилась на втором слое штукатурки, который можно отнести к XIV веку[Л 54][Л 55]. Сохранившиеся небольшие фрагменты росписей были расчищены лишь в 50-х годах[Л 56]. На основе анализа их художественных и технических особенностей археолог О. И. Домбровский датировал их началом XIV века, отметив, что два фрагмента написаны разными авторами[Л 57]. По словам Домбровского, «удлинённость пропорций, изысканно-простая трактовка складок одежды, аскетическая скупость красок и доходящая до гротескности смелость рисунка настойчиво вызывают в памяти образы фресок Феофана Грека»[Л 57]. Реставрация фресок, проведённая сотрудниками Киевской реставрационной мастерской в 1980—1981 годах, и анализ их стиля подтвердили датировку Домбровского в пределах XIV века. Однако последняя реставрация и сопутствующее ей исследование росписи позволили отказаться от её стилевого сближения с Феофаном Греком, какой бы заманчивой ни казалась такая связь. Судя по всему, автор росписи собора никак не связан с Феофаном и является представителем другого течения в византийской позднепалеологовской живописи[Л 56]. Профессор А. Ишин отмечал, что, «к сожалению, сегодня мы не можем достоверно атрибутировать ни одну из фресок средневековых крымских храмов как работу Феофана»[Л 58][Л 59].

Конечно, уровень сохранности фресок не позволяет точно определить стиль их автора, однако для реставраторов и искусствоведов очевидно, что роспись храма представляла собой образец византийской монументальной живописи XIV века, более яркий, чем фрески церкви Стефана. Художник был не местным, с большой степенью вероятности он происходил из крупного византийского культурного центра — возможно, из Малой Азии, как и архитектор храма. Фрески находятся в центральной апсиде, которая менее прочих частей здания пострадала при переделках. Кусок подлинной росписи небольшого размера (примерно 16 на 16 сантиметров) расположен над аркой у алтаря. На нём можно различить фрагмент одеяний. Вероятно, над этим местом был изображён ряд фигур. Примерно на том же уровне на южной пилястре заметны фрагменты фигуры, немного ниже изображён святой, лик которого пострадал сильнее других частей тела. Однако этот фрагмент росписи можно оценить по общему силуэту и рисунку. На южной стороне северо-восточной колонны расположено изображение неизвестного святого, которое сохранилось лучше всех. Хорошо просматривается последняя буква с энергичным декоративным росчерком на конце, обычным для XIV века. Также этому периоду (и более поздним) соответствует резкий ритм линий фигуры. В облике святого чувствуется острота и энергия. Отмечается высокий уровень выучки автора фресок, хотя заметны автоматизм и заученность[Л 56].

Клингер И., Шульце А. Интерьер церкви в 1854 году

Ковчег с мощами апостола Симона Кананита, который, по словам монаха Епифания, был вкопан в основание храма Святых Апостолов, находившегося на этом месте ранее, позднейшими авторами не описывался и не был найден при раскопках[Л 27]. Судя по многочисленным свидетельствам, в храме находились иные реликвии — греческое рукописное Евангелие (возможно, XI века), рукописный «Апостол» из Константинополя (возможно, конца XI—XII века[Л 60]), древние иконы Спасителя, Богоматери, Иоанна Предтечи[Л 8][К 9], икона Варвары Великомученицы 1703 года[Л 61][Л 35]. Подробное описание реликвий дали историки Н. Мурзакевич и Х. Х. Зенкевич. По их словам, иконы Спасителя и Богоматери «замечательны своей древностью», при этом икона святого Иоанна Предтечи «отличается наибольшей древностью и пользуется большим почитанием». Иконы эти были так ветхи, что «дерево начинало тлеть». Евангелие было написано «в малый лист, 6 вершков длины и 4,5 вершков ширины», книга хорошо сохранилась, имела 258 листов и кожаный переплёт. На каждой странице было 23—24 равномерно расположенные строки, месяцеслов заканчивался 29 августа — днём памяти усекновения главы Иоанна. Текст был написан чёрными чернилами, заглавные буквы «обрисованы киноварью, голубой и жёлтой краской». «Апостол» содержал 243 листа 7 на 5 вершков, тоже в кожаном переплёте. В этой книге многих листов из середины не хватало. На каждом листе было два столбца из 26—27 строк[Л 35][Л 12][Л 60].

Как минимум две из описанных икон находились в храме ещё в 1927 году, поскольку, по словам П. Юкина, в церкви он расчистил иконы Божьей Матери XV века и Иоанна Предтечи в рост XV века «италогреческого письма». Что случилось с ними впоследствии, неизвестно[Л 52], но многие хранившиеся в храме реликвии погибли во время Великой Отечественной войны[Л 8].

Иванов И. Вид древней церкви в Керчи. Предположительно 1803 год. Колокольня в процессе строительства.

Вокруг храма за годы его существования возникло множество легенд. Согласно Эмиддио Дортелли Д’Асколи, «местные жители говорят, по наследственному преданию, что эта часовня найдена в море»[Л 4].

П. П. Свиньин в 1825 году записал предание, «что церковь сия воздвигнута одним из Св. Апостолов, пришедшим на берега Чёрного моря проповедовать святое Евангелие»[Л 62]. В конце XIX века Х. Х. Зенкевич записал предание, что церковь якобы основана с благословения Андрея Первозванного, прибывшего в Воспор в 65 году[Л 35].

Архиепископ Гавриил описал у западного входа в храм «в расстоянии 3 саженей квадратный камень, на верху которого видна как бы человеческая ступень». Он отметил, что по поводу этого следа «ходят в народе разные предания», не уточняя[Л 61]. В 1799 году П. И. Сумарокову показывали «камень, являющий на себе следы ног, которые, по мнению здешних обывателей, произошли от того, что некий святой стоял на нём многие годы сряду»[Л 6]. Эти «Следы Святого» приписывали Святому Иоанну Предтече или апостолу Андрею Первозванному, а набиравшаяся в «отпечаток» «святая вода» почиталась как целебная[Л 63][Л 35]. На самом деле, это было «четвероугольное мраморное подножие древней статуи» с надписью, которая, однако, почти стёрлась. По словам Н. Мурзакевича «невежество её сгладило и пустило в ход какую-то нелепую легенду»[Л 11][Л 63]. Какое-то время постамент как и многие античные обломки находился внутри церкви, встроенный в пол, и лишь со временем был помещён снаружи у западного входа. Позднее его заключили в стеклянный футляр, под которым находилась икона Св. Иоанна Предтечи с лампадой[Л 63]. В какое время это произошло, неизвестно, однако через полвека после Гавриила большой камень под стеклянным футляром у западного угла храма видел Х. Зенкевич. На камне был различим оттиск «подобия человеческой стопы»[Л 35]. В начале ХХ века для этого постамента была выстроена небольшая часовенка[Л 63].

Эти легенды до сих пор поддерживаются в среде верующих, согласно странице храма на сайте Феодосийской епархии:

«По преданию, апостол Андрей Первозванный благословил возведение храма на берегах Керчи, тогдашнего Боспора в 65 году н. э. в честь своего первого учителя Иоанна Предтечи. Именно в это время апостол Андрей, согласно записям монаха Епифания, прибыл впервые для проповеди в эту местность. Подтверждением этому служила и почитаемая святыня — камень с отпечатком стопы Первозванного апостола, который находился у самого храма вплоть до революционного времени 1917 года»[Л 64].

В июне 1990 года[Л 45] храм был освящён, и в нём начались богослужения (престолы: Усекновения главы Иоанна Предтечи, Николая Угодника)[Л 64][Л 65][Л 66]. В настоящее время храм Иоанна Предтечи является кафедральным (от лат. Cаthedra — главная церковь епархии) собором Феодосийской епархии (восстановлена в декабре 2012 года) Украинской православной церкви Московского патриархата. Настоятелем собора является митрополит Феодосийский и Керченский Платон (Удовенко)[Л 64].

На фасаде храма в 1997 году установлена табличка работы скульпторов В. Ф. Будина и А. И. Мельникова в память о Луке (Войно-Ясенецком). Это послужило основанием для ошибочного утверждения, что святитель Лука был крещён в этом храме ([Л 67][Л 66]), тогда как в реальности крещение состоялось 1 мая 1877 года в керченском Свято-Троицком соборе. Крестили будущего святителя протоиерей И. В. Щербинин и диакон Ф. Ф. Гладкий. Поскольку Свято-Троицкий собор не сохранился, табличку установили на храме Иоанна Предтечи[Л 68].