Русины (исторический этноним)

Эндоэтноним «русин» как наименование жителя Древней Руси[3] встречается в «Повести временных лет» наряду с прилагательным «русьскыи»[4]. Здесь слово «русин» упомянуто в описании договора Олега с греками (911 год) (7 раз) и договора Игоря с греками (944 года) (6 раз). Используется это слово и в ранних редакциях Русской Правды (Краткой и Пространной)[5]:

…аще не будеть кто мьстя, то 40 гривенъ за голову; аще будеть русинъ, любо гридинъ, любо купчина, любо ябетникъ, любо мечникъ, аще изъгои будеть, любо словенинъ, то 40 гривенъ положити за нь[6].

По отношению к территории современной России слово «русин» впервые употребляется в договоре Новгорода с Готским берегом и немецкими городами, заключённом при новгородском князе Ярославе Владимировиче, в 1189—1199 годах:

Оже тяжа родится бес крови, снидутся послуси, и русь и нѣмци, то вергуть жеребьее; кому ся выимьть, ротѣ шедъ, свою правду възмуть. Оже емати скотъ варягу на русинѣ или русину на варязѣ, а ся его заприть, то 12 мужь послухы, идеть ротѣ, възметь свое[7].

В XIII веке оно появляется в торговом договоре Смоленска с Ригой и северогерманскими городами 1229 года[8]:

Роусиноу не оупирати Латинина однемь послухомь, аже не боудете двою послоухоу, одиного Немчича, а дроугого Роусина, добрых людии. Тако Латининоу не пьрьпрети Роусина, аже не боудеть послоуха Роусина, а дроугого Немчина оу Ризе и на Гочкомь березе.

— Текст договора.

В Северо-Восточной Руси и Русском государстве эндоэтноним «русин» употреблялся вплоть до конца XVII века[1][2], особенно в противопоставлении с «татарин», «бусурманин», «жидовин», «немчин», «литвин», «чудин», «латин», «турчин» и т. п.[1][2], образованными по той же модели: суффикс единичности с названием народа. К примеру, у Афанасия Никитина в «Хожении за три моря» сказано: «ханъ увѣдал, что яз не бесерменянин — русинъ». Одним из примеров употребления этнонима в множественном числе является Казанская история в списке 1560-х годов[9]. Наряду с самоназванием «русин» в ходу было слово «русак»[10], о чём упоминал в своих мемуарах Жак Маржерет[11]. Со временем эти формы были вытеснены субстантивированным прилагательным «русский»[2], произошедшим от выражений «русские люди», «русский человек»[12], или от «Русьстии сынове»[1] (фраза ок. 1112 года), параллельно вытеснялись литературными грецизмами «росс» или «россиянин».

В Великом Княжестве Литовском и Королевстве Польском этноним «русин» (Ruthen, рутен) обозначал православного жителя, говорящего на одном из восточнославянских диалектов, в противовес полякам и литовцам, которые в основном были римо-католиками[13][14]. Самый ранний пример употребления этнонима «русины» во множественном числе (вторичная форма, вытесняющая собирательное «Русь») отмечен в 1501 году в уставной грамоте Белзского воеводства (Волынь)[15].

Жителей Северо-Восточной Руси (которую в Польше и Литве по политическим причинам именовали узкорегиональным названием Московия, отрицая за ней права на наследство всей Руси) называли политонимом «московиты», но в то же время вплоть до конца XVI века признавали и их русинами. Так, учёный Матвей Меховский писал в «Трактате о двух Сарматиях», что жители Московии «Rutheni sunt et Ruthenicum loquuntur»[16] (то есть являются русинами и говорят по-русски). Такой же подход встречается у Гваньини, Герберштейна и многих других писателей XVI века. Однако постепенное появление этногенетических теорий, основанных на легендарных персонажах, породило различные версии об ином происхождении московитов (от библейского Мосоха либо от младшего брата Леха, Чеха и Руса, Москвы). На пике межконфессиональной борьбы, возникшей после заключения Брестской унии 1596 года, эти теории приобрели популярность в произведениях униатских и католических полемистов, придавая «схизматикам»-московитам статус совершенно иного народа, противопоставленного русинам[16].

Российская карта Европы 1907 года, на которой отмечены «малоруссы или русины».

Наиболее позднее употребление этнонима «русины» в источниках Гетманщины встречается в 1728 году в драме «Милость Божия», поставленной в Киеве к 80-летию начала Хмельничины и в честь вступления в гетманскую должность Данила Апостола. Ещё в 1850-х годах этноним «русины» употреблялся здесь кобзарями. В записанной от кобзаря Андрея Шута с Черниговщины думе говорится: «Що ж то в нас гетьман Хмельницький, русин». Таким образом, среди простолюдинов Левобережной Украины, где книжные и официальные термины, такие как малороссияне, воспринимались не сразу, этноним «русины» употреблялся намного дольше упомянутого 1728 года.

На присоединённых к Российской империи землях Правобережной Украины этноним «русины» исчезал постепенно. Так, ещё в 1860-х годах он широко употреблялся на Подолье, присоединённом к России в конце XVIII века. В частности, на Винничине он фиксируется в сборнике пословиц Матвея Номиса и в собранных там же народных сказках. Употребляет его и подолянин Степан Руданский. Фиксируется этот этноним в Малорусских губерниях и царстве Польском Российской империи во время проведения первой всероссийской переписи 1897 г. По результатам переписи в Российской империи 1897 г., «русинское наречие» считалось западным диалектом «малорусского» (украинского) языка[17]. Анонимное произведение на разговорном белорусском языке Речь Русина датируется первой половиной XVIII века.

Писательница и публицист Елизавета де Витте отмечала в начале XX века, что слово «русин» продолжало встречаться в простонародном языке северных великорусских губерний[18].

Парень-паломник вместе с национальным русинским флагом, 1906 год.

Польская карта Европы 1927 года, на которой отмечены «Rusini»-«русины».

Школьное свидетельство об учёбе в гимназии с «руськой мовой навчання» в Станиславове (ныне Ивано-Франковск), 1933 год

Восточнославянское население Галичины (Галиции), Буковины и Закарпатья, входивших в состав Австро-Венгерской империи, а также жители Волыни и Холмщины Российской империи называли себя «руськими», или «русинами». Так же называли их и поляки[19]. Русинами называли себя как «русофилы», так и, в первый период своей деятельности, «украинофилы». Отличие было в том, что «русофилы» писали слово «русский» с двумя «с», а «украинофилы» писали либо «руский», либо «руський».

Исследователь русского языка Т. Ефремова пишет, что в официальной русской, польской и немецкой литературе этноним «русины» использовался до середины XX века в отношении украинцев западного региона Украины (Закарпатье, Буковина, Галиция, Подолия и Волынь)[20]. В Закарпатье, в восточных областях Словакии, а также в Сербии и Хорватии (Воеводине и Паннонии), в меньшей степени — в Венгрии и Румынии продолжает использоваться самоназвание «русины», причем часть его носителей считает себя отдельным этносом, а часть — украинцами[21][22].