Иль-Гази бен Артук

Иль-Гази был сыном Артука бен Эксюка, военачальника трёх сельджукских султанов: Альп-Арслана, Мелик-шаха и Тутуша. После смерти Альп-Арслана в регионе началась борьба за власть между его потомками, образовалось несколько новых государств, почти каждый год происходили военные столкновения между соперничающими правителями и смена границ. Ещё при жизни Мелик-шаха, когда его брат Тутуш правил в Сирии, вассалами Тутуша были Артук, а затем и сыновья Артука. В 1085/86 году Артук получил в качестве икта от Тутуша Иерусалим, который перед этим они вместе захватили. Обосновавшись в городе, он оказался в центре между Египтом, Сирией и Ираком. Там он провёл последние годы своей жизни. В 1090 (1091[9]) году Артук умер, и Иль-Гази с братом Сукманом стали его наследниками в Иерусалиме[10]. При этом братья не находились постоянно в городе, управляя им через своих родственников[9]. После смерти Мелик-шаха в 1092 году Иль-Гази с братом Сукманом поддержали Тутуша в борьбе за трон против других претендентов (Махмуд, Ахмад Санджар, Баркиярук, Мухаммед Тапар)[9]. Тутуш стремился подчинить себе территории, примыкавшие к Дамаску. Поскольку часть сирийских эмиров (например, Бузан из Эдессы и Ак-Сонкур из Алеппо) не повиновалась ему, то он ценил поддержку, оказываемую ему Сукманом и Иль-Гази[11]. Когда войска Баркиярука, племянника Тутуша и сына Мелик-шаха, во главе с эмиром Кербогой приближались к Сирии, Тутуш послал Сукмана в Сарудж, чтобы обезопасить северные регионы, а Иль-Гази оставил рядом с собой в армии[12]. Ак-Сонкур недооценивал Тутуша, и напрасно. Армия Тутуша одержала победу над войсками Баркиярука возле Тейл ас-Султана, Ак-Сонкур был пленён и немедленно казнён, а Кербога и Бузан сначала сбежали в Алеппо, но через неделю тоже были вынуждены сдаться. Кербога был посажен в тюрьму в Хомсе. Бузан же был обезглавлен, а его голову отправили в Эдессу, после чего город сдался Тутушу. Бакиярука, бежавшего в Исфахан, преследовали Тутуш и Иль-Гази. Тутуш был настолько уверен в победе, что отослал Иль-Гази в Алеппо, чтобы забрать сына Тутуша, Рыдвана, и доставить его в Багдад для празднования победы. Однако Иль-Гази с Рыдваном так и не добрались до Багдада, потому что до них дошла весть о поражении Тутуша от Баркиярука и убийстве Тутуша 26 февраля 1095 года[13].

Последующие несколько лет сыновья Тутуша, Рыдван и Дукак, делили зоны влияния в Сирии, а Иль-Гази и Сукман служили то одному из них, то другому. В 1095 году Рыдван вместе с Иль-Гази вернулся в Алеппо и безоговорочно признал себя вассалом своего двоюродного брата Баркиярука[14]. Рыдван освободил Кербогу из тюрьмы в Хомсе, и тот вернулся к Баркиаруку, по заданию которого захватил Мосул. Один из окрестных мелких правителей обратился к брату Иль-Гази Сукману и их племяннику Якути за поддержкой. Однако Артукиды, откликнувшиеся на призыв, были разбиты[15]. Пользуясь ослаблением Сукмана, Рыдван решил захватить Сарудж, которым тот управлял. Иль-Гази, хотя и служил Рыдвану, но воевать против брата отказался. Тогда Рыдван, который боялся воевать в одиночку, заключил союз с эмиром Антиохии Яги-Сияном[13]. Однако их совместный рейд на Сарудж оказался безуспешным, поскольку Сукман хорошо укрепил город[14].

Другой сын Тутуша Дукак, правивший в Дамаске, и его атабек Тугтекин (женившийся на его матери) претендовали на всю сирийскую часть наследства Тутуша[14]. Тугтекин использовал раздоры между Рыдваном, атабеком Рыдвана Джанах ад-Даулой, Яги-Сияном и Иль-Гази, и одержал над ними победу[14].

Затем Сукман стал служить Рыдвану, а Иль-Гази перешёл от Рыдвана к Дукаку[16], но причин, по которым Иль-Гази ушёл от Рыдвана, источники не проясняют[17]. В 1095 ( 1096[9]) году Сукман с Рыдваном осадили Дукака и Тугтекина в Дамаске. Во время этой осады Дукак заключил Иль-Гази в тюрьму, но причина гнева Дукака неизвестна[17], возможно, он рассердился на Иль-Гази за то, что Сукман стал служить Рыдвану[18]. Сукман не знал, что Иль-Гази находился в Дамаске. Узнав о заключении брата в тюрьму, он понял, что Иерусалим остался без правителя, и быстро отправился туда, чтобы город не оставался без надзора[19]. Без Сукмана Рыдван не смог в одиночку продолжать осаду и отступил в Авран[20]. При этом, не оставляя мыслей о подчинении себе брата, Рыдван нашёл союзника в сыне Иль-Гази, Сулеймане, правившем в Самосате. Поскольку Сулейман был зол на Дукака за арест отца, он присоединился к Рыдвану. В феврале 1096 года Сулейман прибыл к Рыдвану в Алеппо на берег ручья Кувайк. К этому времени Сукман успел уладить дела в Иерусалиме и тоже прибыл в Алеппо к Рыдвану. Утром следующего дня 22 марта 1096 началась битва, длившаяся весь день[21]. При поддержке Артукидов Рыдван победил Дукака и Яги-Сияна, они согласились признать суверенитет Рыдвана, однако Дукак не собирался выполнять договор. Он объявил его недействительным сразу, как только вернулся в Дамаск[22].

Фатимиды, используя сложившуюся обстановку, возобновили попытки захватить Палестину. В июле 1098 года их армия подошла к стенам Иерусалима. В городе в этот момент находились Иль-Гази, Сукман, их двоюродный брат Савинг (Севинк), их племянник Якути и их семьи[23]. Поскольку Иль-Гази и Сукман доверяли укреплённым стенам города и силе своего туркменского войска, они отвергли предложение командовавшего войском Фатимидов визиря аль-Афдаля о сдаче города[24]. Артукиды обороняли город в течение 40 дней, но они понимали, что помощи ждать не от кого. К тому же у туркменов Артукидов с местным населением возник конфликт, в результате которого туркмены отказались сражаться[25]. Артукиды вступили в переговоры с аль-Афдалем, который согласился предоставить им и их семьям беспрепятственный выход. 11 сентября 1098 года они покинули Иерусалим и отправились в Дамаск[26].

В 1099 году Иль-Гази отбыл из Дамаска на восток в Исфахан на службу к Мухаммеду Тапару, который боролся за власть со своим братом Баркияруком[27]. Иль-Гази сопровождал его племянник Балак[28]. По-видимому, Мухаммед был доволен Иль-Гази, поскольку последний получил от султана Халван, ранее бывший икта Артука[24]. В 1100/01 году султан Мухаммед и его брат Санджар направлялись в Багдад. Их путь лежал через Халван, где к ним присоединился Иль-Гази. По словам Ибн аль-Асира, Иль-Гази хорошо служил султану, и в награду в январе 1102 года Мухаммед назначил его шихне Багдада[29]. Это была престижная должность, поскольку шихне был военным администратором и представителем султана в городе, задачами которого были поддержание закона и порядка. Кроме того шихне должен был держать под контролем халифа[30]. Присутствие в Багдаде и его окрестностях туркменских отрядов Иль-Гази и их поведение вызывали беспорядки среди местного населения. В апреле — мае 1102 года группа туркменов вызвала лодочника из местных арабов, чтобы тот переправил их через Тигр[31]. По их мнению, лодочник не выполнял просьбу достаточно быстро, началась перепалка, в ходе которой лодочник был ранен в голову туркменской стрелой и через некоторое время скончался. Местные жители взбунтовались, схватили солдата, выпустившего стрелу, и его товарищей. По пути пленников спас сын Иль-Гази, но жители забросали отряд туркменов камнями. Сын Иль-Гази сообщил отцу о ситуации, тогда Иль-Гази отправил сообщение хаджибу и «приказал наказать преступников». Все жители, причастные к инциденту, были схвачены и посажены в тюрьму, но Иль-Гази это не удовлетворило. Он отдал квартал лодочников на разграбление своим воинам. При этом многие из туркменов были убиты, а оставшиеся в живых на лодках переправились через реку, многих при этом потопили. Иль-Гази хотел предпринять ответные меры, но вмешательство халифа сгладило конфликт[32].

Война за власть между Баркияруком и Мухаммедом продолжалась. В октябре 1102 года Баркиярук, считая, что Багдад должен управляться его людьми, назначил на пост шихне Гюмюштегина аль-Кайсари. 27 декабря 1102 года Гюмюштегин прибыл в Багдад, а Иль-Гази был вынужден покинуть город[24]. 23 января 1103 года Мухаммед Тапар опять захватил Багдад, Гюмюштегина изгнал и вернул на пост шихне Иль-Гази[33].

В начале 1104 года Мухаммед, Баркиярук и Санджар смогли, наконец, договориться и разделить зоны влияния. В целом положительное для государства событие негативно отразилось на судьбе Иль-Гази, поскольку по этому соглашению Багдад перешёл к Баркияруку. В этот момент Иль-Гази совершил, по словам К. Хилленбранд, «катастрофическую политическую ошибку». Он не хотел покидать Багдад, поэтому остался в городе и в феврале 1104 года велел читать хутбу от имени Баркиярука. Он рассчитывал, что Баркиярук оставит ему пост шихне, но тот уже снова назначил Гюмуштекина, который выступил к Багдаду. Не желая уходить из столь понравившегося ему города, Иль-Гази вступил в союз с эмиром Садакой из Хиллы и послал просьбу о помощи Сукману[34]. Сукман отправился к брату в Багдад, по пути он захватил Тикрит и Рамлу, разорил все деревни к северу от Багдада, что привело к нехватке продовольствия в городе. Желая мира, халиф Аль-Мустазхир Биллах помог Иль-Гази изгнать из Багдада Гюмюштегина[9]. Поскольку Иль-Гази больше не был сторонником Мухаммеда, Баркиярук позволил ему остаться на посту. В 1104 году туркменские и курдские племена, жившие в управляемой Иль-Гази провинции, восстали. Это наносило урон торговле, поскольку через их территории проходили караванные пути. Охрану дорог Иль-Гази поручил Балаку, который справился с задачей[35].

В 1104/5 году Иль-Гази ездил к Баркияруку в Исфахан. На личной встрече он убедил султана в своей лояльности и уговорил приехать в Багдад. Однако по пути Баркиярук умер. В этот момент Иль-Гази мог исправить свои отношения с Мухаммедом, велев читать его имя в хутбе. Вместо этого Иль-Гази сделал ещё одну большую ошибку, сделав ставку на сына Баркиярукаа, Малик-шаха. Рассчитывая править через ребёнка, он велел читать хутбу от его имени[36]. В том же в 1105 году Мухаммед взял под свой контроль земли Баркиярука и стал единственным сельджукским султаном. Иль-Гази он больше не доверял, потому отдал пост шихне Багдада Ак-Сонкуру аль-Бурсуки[37].

Иль-Гази был вынужден покинуть Багдад, он отправился в Диярбакыр. Там он снова поступил на службу к Рыдвану, который в это время готовился воевать с крестоносцами[24]. Иль-Гази предложил Рыдвану и его союзникам сначала напасть на эмира Мосула Джекермыша, захватить ресурсы этой богатой провинции, а потом уже напасть на христиан[38]. Рыдвану понравилось это предложение, и в мае 1106 года они с отрядом в 10 000 человек осадили подчинявшийся Джекермышу Нусайбин[39]. Во время осады один из союзников Рыдвана, эмир Синджара, Альпи бен Арсланташ был ранен стрелой со стен и вернулся со своими людьми в Синджар, что ослабило войско Рыдвана. В начале осады Джекермыша не было в окрестностях Мосула, он лечился на «горячих водах». Получив известие об осаде Нусайбина, он немедленно отправился в Мосул и собрал свою армию. Ему было понятно, что его сил недостаточно для открытого противостояния соединённому войску эмиров. Тогда он прибег к дипломатии и уловкам: он связался с Рыдваном и пообещал добровольно присоединиться к Рыдвану в его кампании против крестоносцев и подчиниться ему в обмен на арест Иль-Гази. Джекермыш смог убедить Рыдвана в выгодности своего предложения. Тот вызвал к себе Иль-Гази, якобы, для совещания. Во время разговора Рыдвана и Иль-Гази последний был арестован и передан Джекермышу, который заключил его в тюрьму Нусайбина[40]. Туркмены Иль-Гази возмутились арестом своего вождя, они взбунтовались против Рыдвана и атаковали Нусайбин, чтобы вызволить своего предводителя. Некоторые местные жители Нусайбина помогли Иль-Гази бежать, а туркмены Иль-Гази начали грабить город[41].

После освобождения из плена в 1106 году в Нусайбине Иль-Гази отправился со своими туркменами в Мардин[42]. Брат Иль-Гази, Сукман, основавший бейлик в Хисн-Кейфе и Мардине, умер в 1104 году[43]. Наследовал ему его сын Ибрагим[44], который управлял в Хисн-Кейфе, а в Мардин отправил своего человека по имени Эмир Шамс[42]. Иль-Гази предъявил права на Мардин, поскольку по старой тюркской традиции наследником являлся не сын, а старший родственник мужского пола. Ибрагим не уступил дяде и погиб в борьбе за право наследовать отцу. Иль-Гази занял Мардин, а Хисн-Кейфу оставил второму сыну Сукмана, Дауду. С этого времени два бейлика Артукидов существовали независимо[45].

В 1106 году Мухаммед сместил Джекермиша с поста атабека Мосула и назначил вместо него Джавали (Чавли). Однако жители Мосула опасались жестокости Джавали, они не открыли ему ворота и призвали на помощь Конийского султана Кылыч-Арслана. Летом 1107 года Иль-Гази присоединился к армии Джавали, Кылыч Арслан потерпел поражение на реке Хабур и утонул[46][47]. Это позволило Джавали овладеть Мосулом. После победы Джавали предал Иль-Гази и арестовал его (вероятно, по требованию Мухаммеда Тапара). Однако вскоре Джавали, как и Джекермыш, был смещён с поста и заменён Мавдудом ибн Алтунташ. Иль-Гази удалось бежать прямо перед смещением Джавали, потому его не преследовали. С Мавдудом у Иль-Гази сложились дружественные отноршения. Он признал Мавдуда эмиром Мосула, а в обмен Мавдуд отдал ему Харран[47].

За пять лет Мухаммед Тапар послал несколько армий из Мосула под командованием эмиров Мавдуда, Ак-Сонкура аль-Бурсуки и Бурсуки бен Бурсуки. Две из этих армий были отправлены на Мардин, чтобы заставить Иль-Гази подчиниться. Тем не менее, проявляя непоследовательность, Иль-Гази периодически присоединялся к кампаниям султана против крестоносцев[48].

Согласно историку из Алеппо Камаль ад-Дину Ибн ал-Адим, в 1109/10 году султан Мухаммед отправил послания Иль-Гази, эмиру Мардина, эмиру Мосула Мавдуду, хакиму Мераге Ахмедилу, Иль-Беги бен Бурсуки, Имадеддину Занги и эмиру Хлата Сукману аль-Кутби[49]. Султан звал эмиров присоединиться к кампании против Эдессы. Поход он организовывал в связи с тем, что крестоносцы заняли сирийское побережье[50]. Командующим армии султан назначил эмира Мавдуда. В этот раз Иль-Гази согласился принять участие в кампании[48]. Согласно Ибн аль-Каланиси, войско Иль-Гази и его племянника Балака присоединилось к войскам Мавдуда и Сукмана аль-Кутби в Бану Нумаир в Джазире[28]. В следующем 1110/11 году по неизвестной причине Иль-Гази решил не принимать участие в кампании султана лично, но, чтобы не накалять конфликт, он отправил в армию войска под командованием своего сына Аяза[51]. Вероятно, Иль-Гази всё ещё был обижен на Мухаммеда из-за Багдада[47].

Во время одной из этих двух кампаний Сукман аль-Кутби и Иль-Гази повздорили. По мнению К. Каэна, конфликт был неизбежен, поскольку эмиры претендовали на одни и те же территории[52] (ссора была то ли из-за Маяфирикина[53], то ли из-за Харрана[54]). Сукман аль-Кутби не смог захватить Иль-Гази, тогда он пленил Балака и в кожаном мешке и цепях отправил в крепость Айциц около Муша[55]. У Алеппо Сукман аль-Кутби заболел и решил вернуться в Хлат[49]. По пути он скончался. Пытаясь освободить племянника, Иль-Гази напал на воинов Сукмана, которые везли тело своего эмира, но те дали ему отпор[56]. По словам Ибн аль-Каланиси, ссора и смерть Сукмана аль-Кутби произошли во время первой из двух кампаний[57], но, по мнению К. Хилленбранд, Сукман аль-Кутби погиб во время второй из них[51].

В 1112[54]/13[28] году племянник и соратник Иль-Гази Балак, освобождённый после смерти Сукмана, захватил земли с центром в городе Палу на реке Мурат-су и основал новый бейлик (третий бейлик Артукидов)[58]. В 1113/14 году ассасинами был убит эмир Мосула Мавдуд, и в 1114/15 году султан назначил наместником Мосула другого недруга Иль-Гази, Ак-Сонкура аль-Бурсуки (их отношения испортились из-за Багдада)[51]. Когда Мухаммед вызвал Иль-Гази в армию в третий раз, Иль-Гази не явился, поскольку не желал подчиняться Ак-Сонкуру. Тот вместе с сыном султана Месудом (формально считавшимся командующим) отправился к Мардину, чтобы заставить Иль-Гази подчиниться[51]. Иль-Гази, как и в прошлый раз, решил отправить Аяза[59] во главе отряда из 300 всадников[60]. Ак-Сонкур воспринял это как личное оскорбление[59]. Сначала он выполнил задание султана и с армией из 15 000 человек двинулся к Эдессе. После двухмесячной осады он отступил, разрушив окрестности города, а также Самосату и Сарудж. После окончания кампании он не удержался от сведения счётов с Иль-Гази — он арестовал Аяза, а затем разграбил окрестности Мардина[61]. В ответ на это нападение Иль-Гази вызвал своих племянников[62], Дауда из Хисн-Кейфы[63] и Балака[64]. Втроём они внезапно атаковали лагерь Ак-Сонкура, воины которого бежали. Аяз, сидевший связанным на муле, воспользовался бегством стражников. Он наклонился, упал с мула и спрятался в синагоге. Одного местного курда он отправил к Иль-Гази с сообщением о своём местонахождении. Обрадованный Иль-Гази «послал десять человек, которые унесли его и вернули»[65]. Иль-Гази не только вернул своего сына, он ещё взял в плен Месуда, сына султана. Он сразу отпустил его и отправил к отцу, но эта ситуация сильно осложнила положение Ак-Сонкура, который не только потерял армию султана, но и не смог защитить его сына[66].

На Иль-Гази победа над Ак-Сонкуром и пленение Месуда, несмотря на его быстрое освобождение, тоже навлекли гнев султана. По словам Матвея Эдесского, Месуд пожаловался отцу на неподобающее обращение[67]. Мухаммед Тапар отправил Иль-Гази письмо с угрозами и требованием подчиниться[68]. Это заставило Иль-Гази перейти к открытому неповиновению султану[59]. Понимая опасность своего положения, Иль-Гази стал искать союзника и нашёл его в эмире Тугтекине из Дамаска, который тоже имел причины опасаться Мухаммеда — Тугтекин подозревал, что султан винит его в гибели эмира Мавдуда (Мавдуд погиб, когда гостил у Тугтекина в Дамаске). Возможно, опасения Тугтекина были небезосновательны — хотя в этом убийстве были обвинены исмаилиты, некоторые хронисты подозревали причастность Тугтекина. Заключённый в 1114/15 году союз Иль-Гази и Тугтекина был выгоден обоим и продержался достаточно долго. В том же году они заключили договор с Рожером Салернским, чтобы выступить против армии султана, возглавляемой аль-Бурсуки. «Великий персидский эмир Иль-Гази, сын Артука, прибыл в лагерь франков. Он пришел к Рожеру с многочисленным войском, ибо был смертельным врагом аль-Бурсуки»[68]. Иль-Гази, Лулу, Тугтекин и Рожер собрали свои войска, а аль-Бурсуки с армией султана подошел к Алеппо, но сражение не состоялось. Через восемь дней Ак-Сонкур решил отступить, в ходе отступления от Алеппо он попал в засаду Рожера. Битва произошла у холма под названием Тель-Данит около Сармина в сентябре 1115 года и закончилась поражением аль-Бурсуки[69].

После расставания с союзниками Иль-Гази отправился в Мардин, чтобы собрать своих солдат, но был захвачен эмиром Химса Хирханом в эр-Растане. Тот воспользовался беспомощным положением Иль-Гази после очередной длительной пьянки: «Владетель Эмеса напал на него ночью, нашел его пьяным от вина и не ведающим, где он находится. Его схватили, увезли в Эмес». Тугтекин потребовал освобождения союзника, а Хирхан обратился к султану с просьбой предоставить войска для защиты Химса от Тугтекина. При этом Хирхан сдерживал эмира Дамаска, угрожая убить Иль-Гази. Войска султана задерживались, но Хирхан освободил Иль-Гази в обмен на заложника — Аяза[70]. Освобождённый, Иль-Гази отправился в Алеппо, собрал своих туркменов и вернулся, чтобы осадить Химс и вызволить своего сына[71]. В это время подоспела армия султана под командованием Бурсуки бен Бурсуки. По словам Готье Канцлера, Тугтекин и Иль-Гази оккупировали Алеппо и намеревались предложить его султану в качестве возмещения за убийство Мавдуда. От этого их отговорил их союзник Рожер Салернский[62]. Прибывшие войска султана заставили Иль-Гази отступить, но Аяз был освобождён[67]. После нескольких поражений от франков Бурсуки бен Бурсуки вернулся на Восток, где и погиб, готовя новую экспедицию[62]. После смерти Бурсуки Тугтекин разорвал свой союз с Рожером и решил примириться с султаном Мухаммедом. В отличие от Тугтекина, Иль-Гази не стал обращаться к султану и просить о помиловании, хотя старался не провоцировать его на конфликт. Когда в конце 511 года хиджры Мухаммед умер, Иль-Гази отправил своего сына Тимурташа к преемнику Мухаммеда, Махмуду, чтобы принести оммаж[72].

В 1118 году Иль-Гази вместе с племянниками Балаком и Даудом участвовали в успешной кампании против нового эмира Мосула[73].

Алеппо имел стратегическое значение, но был опасным владением вследствие соседства с франками Антиохии и Эдессы. По словам Камаль аль-Дина Ибн аль-Адим, горожане отчаянно нуждались в безопасности города[74]. В городе сменилась череда правителей-сельджукидов — Тутуш, Рыдван, Алп Арслан аль-Ахрас, Султан-Шах — при которых процветали злоупотребления[74]. В 1117/18 году Иль-Гази был приглашён жителями прийти из Мардина и освободить город от Ак-Сонкура. По словам Ибн аль-Адима, горожане обратились к нему за помощью очень неохотно и от отчаяния[75]. Это была первая попытка Иль-Гази завладеть городом, и она не увенчалась успехом. Он не смог захватить цитадель, и ему пришлось оставить в городе сына Тимурташа (возможно, в качестве заложника)[74]. Во второй раз в 1119 году Иль-Гази занял и цитадель. Жители Алеппо рассчитывали на то, что Иль-Гази будет защищать город, но не будет постоянно жить в нём[74]. Когда Иль-Гази вошёл в город, то казна была пуста, и ему было нечем расплатиться со своими туркменами. Он навёл порядок в городе, оставил сына Тимураша в качестве заместителя и вернулся в Мардин[74]. До своей смерти в 516/1122 году Иль-Гази регулярно посещал Алеппо, но не испытывал особой привязанности к нему[76]. Он выбрал Мардин, что было предусмотрительно, поскольку Алеппо был ближе к франкам и наводнён исмаилитами[76]. Иль-Гази не особенно ценил город. Отправляясь в грузинскую кампанию, Иль-Гази предложил Алеппо своему зятю Дубайсу за помощь в кампании[76].

В 1118 году бывший союзник Иль-Гази Рожер Салернский напал на Азаз и захватил его после месяца осады[77]. Иль-Гази считал этот город своим, поскольку он был расположен в окрестностях Алеппо. Эмир предложил Рожеру выкупить город, но тот не согласился[78]. По словам Матвея Эдесского, с этого момента Иль-Гази и Рожер стали врагами[79]. Артукид обратился к Тугтекину, и они договорились сначала вернуться в свои земли, чтобы собрать силы, а в мае 1119 года вместе выступить против Рожера[80]. Кроме Тугтекина Иль-Гази привлёк Дубайса, сына своего друга Садаки[81], бедуинского вождя Килабита Мубарака ибн Чибла[82] и крупнейшего вассала Иль-Гази, эмира Битлиса и Эрзена Тоган Арслана[83]. Иль-Гази собрал большую армию[84][85][86], в ней было около двадцати тысяч бойцов[87].

Участником событий был Готье Канцлер, оставивший их описание. Узнав о сборе армии Иль-Гази, Рожер послал за помощью к королю Иерусалимскому Балдуину II, Жослену Эдесскому и Понсу Триполитанскому, которые обещали прибыть, а сам собрал всех имевшихся у него франкских и армянских воинов. В апреле 1119 года Иль-Гази выступил к Эдессе и добился от коменданта гарнизона обещания не помогать Рожеру[88]. Рожер разбил лагерь в Артахе, где напрасно прождал Балдуина и Жослена, а затем, не вняв советам, перебрался к Балату в долину Сармада[89]. Лагерь он разбил в местечке Телль-Акибрин на восточном краю равнины[82]. Армия Рожера была существенно слабее туркменской, поскольку он не дождался союзников. У него было по разным данным от 700 до 3000 конницы и от 3000 до 9000 пехоты[90]. Иль-Гази тоже не дождался Тугтекина и выступил один[91], 27 июня 1119 года он был в Киннасрине, но франки даже не подозревали, что враги так близко[85]. 28 июня армия Рожера была окружена[91]. Один отряд под командованием Райнальда Мазуара оказался вне окружения, около Сармеды. Франки построились двумя «батальонами» по две линии, и ещё был резервный корпус. Сначала франки успешно атаковали[82], но туркменов было слишком много[92]. Они постоянно перестраивались и осыпали противника градом стрел[93]. Битва завершилась быстро[94]. Ветер изменил направление, и пронеслась короткая пыльная буря, ослепляя франков[95]. Вскоре после начала боя левый фланг франков не выдержал, а правый фланг охватило замешательство[94].Франки запаниковали, и армия начала разбегаться. Сам Рожер с несколькими приближёнными продолжал биться, но был сражён ударом меча в лицо[96]. Вместе с Рожером пало большинство его рыцарей[97]. Армия Рожера была уничтожена, спасшихся было очень мало, а потери противника были несоизмеримо малы[98]. Многие из пленных были казнены на поле боя[87]. Среди пленников оказался и Готье Канцлер[99]. Позднее крестоносцы дали долине Сармада название «Кровавое поле» (лат. Ager Sanguinis)[100]. Райнальд в башне Сармеды смог оказать сопротивление врагу, но был вынужден сдаться. Иль-Гази сохранил Райнальду жизнь[101].

Престиж Иль-Гази после этой победы сильно вырос. По сообщению аль-Азима, султан сказал: «Говори, что хочешь, и твоё желание будет исполнено. После Создателя мы полагаемся на тебя»[102]. Весть о победе разнеслась по всему Ближнему Востоку и принесла ему славу[103]. Антиохия теперь была беззащитна, она практически лежала у его ног, но Иль-Гази не позаботился о том, чтобы закрепить свой успех[104]. Ещё одним следствием его победы при Балате было «самодовольство, выразившееся в длительном пьянстве»[103].

После этой победы Иль-Гази захватил ряд ключевых городов к востоку от Оронта (Атариб, Зердана, Сармин, Мааррат ан-Ну’ман и Кафр) и даже совершил набег на регион вокруг самой Антиохии[105]. Сама Антиохия подвергалась серьёзной опасности захвата. Патриарх принял на себя военное командование городом и приготовился защищать его гарнизоном из франкских граждан и духовенства[106]. Однако Иль-Гази не извлёк все выгоды из своей победы. Своим пьянством после битвы он лишил свою армию руководства и предоставил туркменам возможность разбежаться после грабежа[106]. Король собрал войска и двинулся в Триполи, где к нему присоединился Понс, и они вместе продолжили марш[81]. По словам Гийома Тирского, как только Иль-Гази узнал об этом, он послал три отряда, чтобы помешать их продвижению. Тем не менее Балдуин добрался до Антиохии в августе[107]. Балдуин вступил во владение Антиохией[108], переданной ему вдовой Рожера Салернского[109]. Его первой задачей было избавить находящееся там княжество от угрозы захвата[106]. Балдуин возглавил объединённую латинскую армию. Всего собралось семьсот рыцарей и несколько тысяч пеших[110].

Схема построения войск в битве при Хабе

Иль-Гази в это время осадил Зардану, и Балдуин двинулся из Антиохии на помощь городу. По пути он разбил лагерь у холма Тель-Данит[111]. К Иль-Гази на подмогу пришёл Тугтекин из Дамаска[110]. Объединённая армия Иль-Гази, Тогана Арслана (его вассала, хакима Битлиса и Эрзена) и Тугтекина насчитывала около двадцати тысяч всадников[112]. Узнав, что Зардана захвачена, Балдуин отступил к Хабу. Правый фланг франков занимал Понс с триполитанскими рыцарями, левый — рыцари Антиохии под командованием хозяина Зарданы Роберта Фулкоя[111]. Сам король возглавил резерв[113]. Иль-Гази и Токтагин собирались застать франков врасплох, напав на рассвете 14 августа, но к этому моменту Балдуин уже построил своё войско, и оно двигалось в полном боевом порядке[110]. Иль-Гази решил использовать обычную тактику: туркменские конные лучники двинулись вперёд полумесяцем, огибая оба фланга христианской армии. Иль-Гази находился на левом фланге, напротив Понса, Тугтекин — на левом, напротив Роберта. Иль-Гази все силы бросил на центр, где собрались все пехотинцы[110]. Туркменам удалось вклиниться между конными рыцарями и пехотой. Рыцари были отброшены назад[110], основной удар приняли на себя пехотинцы[113]. На двух флангах ситуации были противоположны. На левом фланге Роберт Фулкой нанес поражение туркменам Тугтекина и преследовал их[111], а затем направился к Зардане, не зная, что она захвачена[111]. На другом фланге Иль-Гази разбил отряд Понса[111]. Правое крыло франков было вытеснено в их центр. По описанию Готье Канцлера, резерв под командованием Балдуина раз за разом отражал атаки Иль-Гази[110]. К вечеру Иль-Гази покинул поле боя, оставив его Балдуину[110].

По пути он наткнулся на корпус Роберта, который вернулся, обнаружив, что Зардана в руках мусульман. Отряд Роберта двигался без предосторожностей, без построения и был легко разогнан туркменами, а сам Роберт, упавший с лошади во время бегства, попал в плен[114]. Роберт предложил Иль-Гази за себя выкуп 10 000 динаров, но Иль-Гази хотел получить больше и отправил его в шатёр к Тугтекину с просьбой напугать пленника. Когда Роберта подвели к пьяному Тугтекину, тот отрубил голову пленнику и послал её Иль-Гази. Иль-Гази очень рассердился, он сказал: «Нам нужны были деньги, чтобы раздать их воинам, мы могли получить за него 10 000 динаров. Я послал его к тебе, чтобы ты напугал его и он дал больше денег». «Я не знаю лучшего средства для запугивания», — ответил Тугтекин[115].

После ухода Иль-Гази Балдуин отступил в Хаб, а следующее утро вернулся на поле боя, чтобы похоронить павших. Поскольку противник исчез, Балдуин счёл себя победителем[110]. Битва вынудила Иль-Гази отступить к Алеппо, что временно снизило непосредственную опасность для Антиохии[116].

Иль-Гази оставил в Алеппо своего сына Сулеймана и вернулся в Мардин для вербовки солдат[117]. В 1120/21 году Иль-Гази решил довершить начатое на Кровавом поле и захватить Антиохию, но момент был уже упущен[102]. По словам Матфея Эдесского, «эмир Иль-Гази вновь собрал силы и, снарядив войско в сто тридцать три тысячи человек, двинулся против франков». В этой кампании эмир разорил окрестности Эдессы, переправился через Евфрат и «пленил всех мужчин и женщин от Телль Башира и до Кесуна». Хронист приписывал Иль-Гази зверства: «он даже изжарил над огнем великое число детей»[118]. Однако, согласно К. Хилленбранд, анализ этой кампании показывает, что, наоборот, Иль-Гази запрещал в ней грабежи и притеснение населения. Он запретил своим войскам разорять окрестности Антиохии[102]. Когда некоторые из его людей не повиновались, он наказывал их бритьем и битьём под колени[119]. Во время начала кампании Жослен был в приграничной крепости Рабан (южнее Адаты). Собрав войска, он настиг мародёров и «перебил тысячу человек». Иль-Гази разбил лагерь в окрестностях Азаза, Балдуин Иерусалимский и Жослен прибыли в тот же район[118]. Туркмены Иль-Гази, разочарованные запретом на грабежи, оставили его[102]. С Иль-Гази осталась лишь небольшая горстка людей. Тугтекин прибыл вовремя, чтобы спасти его от нападений франков[119]. Простояв друг напротив друга несколько дней, противники разошлись[118].

По мнению К. Хилленбранд, Иль-Гази поступил неблагоразумно, запретив своим воинам грабить. Причины такого запрета неизвестны. Возможно, Иль-Гази не хотел разорять земли, которые собирался захватить, или он не хотел, чтобы его бойцы отвлекались от боя. И, конечно, он был уверен в своём влиянии на них и думал, что их удовлетворит обещание добычи после боя. Он переоценил своё влияние на них[119]. Туркмены всегда сражались только ради обогащения, и Иль-Гази был их лидером лишь тогда, когда они видели в нём того, с кем могут поживиться. Например, после победы при Балате, захватив добычу, туркмены быстро начали расходиться, и задержать их было их невозможно[120]. Им было очевидно, что возможностей для грабежа больше не представится. Саму эту битву Иль-Гази начал, не дождавшись Тугтекина, лишь потому, что туркмены не хотели делиться добычей с войском Тугтекина[120].

Итогом запрета на грабёж стало ослабление контроля Иль-Гази над туркменами в течение 1119/20 и 1120/21 годов, что сказалось на ходе его грузинской кампании[119].

Давид Строитель на фреске Гелатского монастыря

В 1089 году на трон Грузинского царства взошёл Давид IV Строитель, приняв от отца страну, потерявшую большую часть своих территорий из-за набегов турок-сельджуков. Войны за трон в сельджукском султанате после смерти Малик-шаха и Крестовые походы ослабили мусульман. После смерти в 1118 году Мухаммеда Тапара его сыновья тоже начали борьбу за трон. Давид использовал затяжные периоды междоусобиц у сельджуков и последовательно отвоёвывал территории, ранее захваченные мусульманами. Он даже отказался от уплаты дани сельджукскому султану. В дальнейшем набеги грузин привели к потере сельджуками почти всех ранее захваченных грузинских земель. Давид пригласил половцев (кыпчаков) и поселил их на южных границах своего государства[121]. Матвей Эдесский так описал события:

«Некий эмир по имени Гази <…> вступил в Грузию и пленил часть тамошних жителей. <…> Когда грузинский царь Давид узнал об этом, он собрал свои войска, внезапно настиг турок и напал на них. Грузины перебили 30 тыс. турок и пленили всех их жен, детей и бесчисленные стада овец, приведя их в Грузию вместе с огромной добычей»[122].

Все источники указывают на участие в экспедиции Тогрула, Иль-Гази и Дубайса. Рассказы историков отличаются в деталях. Согласно Матвею Эдесскому, жители Тифлиса обратились к Иль-Гази напрямую, помимо обращения к Тогрулу[comm 1]. Близкие сведения сообщал Ибн аль-Азрак: в 515 году (1121-22) жители Тифлиса послали к Иль-Гази, приглашая его (приехать), чтобы они могли сдать ему город[123]. Эту версию излагал и Д. Рейфилд. По его словам, Иль-Гази сначала отказался, опасаясь возмездия Давида[124]. Согласно К. Зюсхайму, командующим армией в кампании против грузин Иль-Гази был назначен султаном Махмудом[62]. Самая популярная версия гласит, что в 1121 году жители разоряемых грузинами мест обратились сначала к Тогрулу. Тогрул принял это предложение, но его собственных сил было недостаточно для экспедиции[125], он не мог сдержать вторжения грузин[126]. Он послал сообщение Иль-Гази, чтобы попросить «готовиться к грузинской экспедиции»[125][comm 2]. Иль-Гази, чья репутация была на пике во время просьбы о помощи из Тифлиса, должно быть, польстила эта просьба[126]. Получив сообщение (или приказ[117]) Тогрула, Иль-Гази отправил сообщение о подготовке к грузинской кампании своему вассалу хакиму Битлиса и Эрзена Тоган-Арслану. Союзники решили, что местом сбора будет Тифлис. Тоган-Арслан отправился со своим войском в Эрзенур-Рум, а оттуда через Тириалис к Тифлису[129]. Несмотря на то, что Жослен Эдесский вторгся в долину Бутнан, а перемирие Иль-Гази с Балдуином Иерусалимским окончилось, Иль-Гази согласился отправиться в Грузию. Причиной, вероятно, было то, что он был вождем кочевых туркменов, для которых грузинская кампания была привлекательна - она манила добычей и престижем. Победа в битве на Кровавом поле, возможно, также внушила Иль-Гази ложную уверенность в том, что он может легко вернуть все, что потеряет[130]. Отправляясь в грузинскую кампанию, Иль-Гази предложил Алеппо своему зятю Дубайсу за помощь в кампании[76]. По мнению К. Хилленбранд, «слава, опьянение от успеха и прибытие Дубайса с войском» повлияли на решение Иль-Гази согласиться[103].

Матвей Эдесский писал про 150 тысяч воинов в армии Иль-Гази[122] и 400 тысяч — у Тогрула[122]. И. А. Джавахишвили высказал гипотезу, что в труде Ибн аль-Асира содержалась цифра 300-400 тысяч относительно войка мусульман[131]. Грузинский хронист не называл цифр, лишь написал, что сельджуки "многочисленные, как морской песок, двенадцатого августа пришли в Триалети, Манглиси и Дидгори, и даже стоящим было им тесно в тех местах"[132][131]. Матвей Эдесский писал про 150 тысяч воинов в армии Иль-Гази[122] и 400 тысяч — у Тогрула[122]. Д. Рейфилд указал, что сельджукская армия была в 3-5 раз была больше грузинской (от 150 до 250 тысяч)[124]. По мнению турецкого историка А. Севима, армия союзников составляла около 30 тысяч человек[133], аналогичного мнения придерживались французский ученый Сен-Мартен[134] и армянский историк Чамчян[135].

Они вторглись в Грузию «по пути через гору Дидгор»[122]. Грузия была незнакомой местностью, и Иль-Гази и его люди разбили лагерь в долине под горой (в месте, названном Дидгори, недалеко от Тифлиса[117]), очень уставшие после долгого перехода. По словам Ибн аль-Азрака, Тогрул ещё не успел подойти. Не было ещё и подкреплений от вассала Иль-Гази, Тогана Арслана[136]. Ибн аль-Асир датировал эту войну среди событий 514 года и писал, что Мелик Тугрул также участвовал в этой битве, но современник событий, Ибн аль-Азрак, писал, что внезапное нападение Давида заставило Иль-Гази сражаться, не дождавшись союзников[133].

Матвей Эдесский писал, что Давид выступил во главе 40 тысяч воинов, 15 тысяч половцев, 500 аланов и 100 франков[122]. Аналогичные цифры называл Д. Рейфилд: примерно 56 000 человек, в том числе 16 000 кипчаков и несколько сотен «франков»[124]. 18 августа 1121 года Давид внезапно напал на ожидавшего союзников Иль-Гази, стремительно спустившись с гор со своим войском из грузин и кипчаков. Вместе с ним был его сын Деметре[137]. 200 кыпчаков Давида сумели пробраться в армию Иль-Гази, их пропустили, приняв за перебежчиков. Когда они вошли в лагерь, туркменские солдаты решили, что те сдались им, и не напали. Мнимые сдавшиеся внезапно атаковали, после чего в армии Иль-Гази поднялась паника. Давид начал атаковать их, воины Иль-Гази начали разбегаться во все стороны[133][124]. Иль-Гази потерпел сокрушительное поражение после ожесточенного боя[138].

Матвей Эдесский так описывал битву:

«в четверг в праздник Успения, яростная битва закипела в горных теснинах. Она была настолько ужасной, что горы оглашались страшным грохотом от столкновения воинов. Бог пришел на помощь грузинам, и, перестроившись, они обратили турецкие силы в бегство. В этот день страшное избиение турок произошло в том месте, и реки были заполнены трупами. Горные вершины и долины также покрылись трупами. Трупы лошадей и оружие павших в битве покрыли всю землю»[122].

Ибн аль-Каланиси и Камаль ад-Дин также писали, что в ущелье грузины напали на мусульман и разбили их, обратили их в бегство и преследовали[139]. Иль-Гази и Дубайс едва сбежали от грузинских войск, которые преследовали их десять лиг[140]. Весь их обоз был разграблен, грузины захватили около 4000 пленников[133]. Годом позже, в 1122 году, Тифлис был оккупирован Давидом и отдан на три дня на разграбление[141].

Самый подробный рассказ о кампании из всех мусульманских историков привёл Ибн аль-Азрак[126]. По мнению Л. Хилленбранд, описанию битвы между Давидом и Иль-Гази Ибн аль-Азраку можно доверять больше, чем другим историкам того времени. Другие авторы основывают на его словах свои описания[142]. Ибн аль-Азрак посещал Грузию в 548 году хиджры[133] и, вероятно, обсуждал эти события с участниками с грузинской стороны[103]. Царь Деметре, сын Давида, сообщил историку, что один из когда-то взятых в бою с Иль-Гази пленников всё ещё был заточен в замке, расположенном у подножия горы[133][143]. Ибн аль-Азрак стремился дать точное изложение фактов, а не польстить Артукидам. Он описал полное поражение Иль-Гази, что согласуется с Анонимной сирийской хроникой и грузинскими источниками[103]. Ибн аль-Каланиси, Камаль ад-Дин пытались смягчить это поражение, утверждая, что успех сначала был на стороне мусульман, но затем они были разбиты грузинами[144]. Аналогичное утверждение оставил и Матвей Эдесский[122]. По словам Д. Рейфильда, «битва при Дидгори 12 августа 1121 года длилась всего три часа, но уничтожила мусульманскую гегемонию над Грузией и Арменией»[124].

Громкое поражение было унижением для гордости Иль-Гази[145]. Однако, несмотря на поражение у Тифлиса, репутация Иль-Гази на севере Сирии оставалась высокой. Согласно Бар-Эбрею, византийский император написал Иль-Гази письмо, предлагая военную поддержку[146][comm 3], а в 1122 году султан пожаловал ему Майяфарикин в дополнение к другим его землям[62].

Ко времени после грузинской экспедиции относится конфликт Иль-Гази с его сыном Сулейманом, которого он оставил своим заместителем в Алеппо. Согласно традиционной версии, вернувшись в Мардин, Иль-Гази обратился к нему с какими-то просьбами[148]. Окружение Сулеймана спровоцировало его не слушаться отца, и даже воспитанник Артука-бея Хаджиб Насир выступал против соблюдения верности Иль-Гази. Крестоносцы воспользовались обстановкой и снова начали атаковать район Алеппо. Узнав о мятеже сына, Иль-Гази послал Балака подавить восстание[149]. Затем Иль-Гази и сам быстро прибыл в Алеппо в ноябре 1121 года[150], желая наказать сына, но Сулейман извинился перед отцом. Хотя Иль-Гази чуть не убил своего сына, которого поймал в пьяном виде, потом он пожалел и отпустил его. Однако Сулейман решил, что безопаснее бежать к хакиму Дамаска Тугтекину, который вступился за него. Чтобы укрепить свою власть над Алеппо, Иль-Гази женился на одной из дочерей сельджукского правителя города, Рыдвана (до того на ней был женат Балак). Перед тем, как уехать, Иль-Гази поручил управление городом другому Сулейману — своему племяннику, сыну брата Абдулджебара[151].

Согласно Камаль ад-Дину Ибн ал-Адиму, ходили слухи, что мятеж Сулеймана был инсценирован. Причиной стало нежелание отдавать Алеппо Дубайсу. Отправляясь в грузинскую экспедицию, Иль-Гази обещал зятю «отдать ему Алеппо и сто тысяч динаров», если он соберет армию и поможет ему. После грузинской кампании Иль-Гази якобы передумал и написал своему сыну в Алеппо. Тот должен был сделать вид, что восстал против него, чтобы разорвать договорённости с Дубайсом[152]. «А [Иль-Гази] изменил своё решение и дал тайный приказ своему сыну Сулайману сделать вид, что он поднял против отца бунт, чтобы иметь предлог для отказа от соглашения, заключённого Иль-Гази с Дубайсом»[128]. По мнению А. Севима, этот слух ложен, потому что реакция Иль-Гази говорит о его гневе. Он сразу же прибыл в Алеппо, узнав о мятеже, а после подавления восстания наказал некоторых из его инициаторов[150]. Подавив мятеж сына, Иль-Гази заключил мир с крестоносцами, чтобы остановить их нападения на Алеппо[117].

После смерти Иль-Гази его наследник Тимурташ легко отказался от Алеппо. Ибн аль-Адим писал, что город был слишком ослаблен, чтобы быть подходящим местом для Иль-Гази[76].

События 1122 года освещаются источниками с расхождениями. Согласно историку из Алеппо Камаль аль-Дину, летом 1122 года Иль-Гази вызвал Балака в новый рейд. 1122 года они перешли Евфрат и объединились с Тугтекином[153], а ещё через месяц 27 июля осадили Зардану. Балак быстро установил несколько мангонелей[154]. Вскоре туркменам удалось взять внешний замок[155]. Армия короля Балдуина подошла к замку Зарданы, который к тому моменту уже четырнадцать дней находился в осаде. Услышав о подходе крестоносцев, Иль-Гази отступил с Тугтекином в Неваз, чтобы принять бой на равнине[156]. Неизвестно, почему, но Балак покинул лагерь Иль-Гази. Возможно, его туркменам не терпелось пограбить, а у Зарданы перспективы были неясны. После нескольких недель ожидания и ряда стычек обе стороны разошлись[154].

Во время осады Иль-Гази заболел[117]. По словам Камаль ад-Дина, у Иль-Гази «вздулся его живот, и стало ему плохо, его болезнь усилилась»[157]. А. Севим писал, что Иль-Гази заболел, потому что он ел слишком много сушеного мяса, арбуза и других фруктов. Он вернулся в Алеппо, чтобы лечиться[158]. Пробыв некоторое время в Алеппо, Иль-Гази почувствовал себя лучше и переехал в Мардин[156]. Из Мардина он в сопровождении жены Йель-хатун и сына Сулеймана отправился в недавно полученный от султана Майяфарикин[156].

По словам Матвея Эдесского, Иль-Гази умер 13 сентября 1122 года[122]. Все мусульманские источники (Ибн Каланиси, Ибн аль-Адим, Ибн аль-Асир, Ибн аль-Азрак) называют ноябрь 1122 года[156]. Ибн аль-Адим называл 9 ноября, Ибн Каланиси — 14 ноября, Ибн аль-Асир и Ибн аль-Эзрак — 25 ноября[159].

По поводу места смерти также есть разногласия. Согласно Ибн аль-Асиру и Бар-Эбрею, Иль-Гази умер в возрасте около 60 лет в Майяфарикине. По словам Ибн Каланиси, Иль-Гази скончался в Фухуле (в Диярбакыре, владении Майафарикина), согласно Ибн аль-Адиму — в Аджулейне. По словам Михаила Сирийца, это произошло по пути из Мардина в Майяфарикин. При этом жена Иль-Гази и его сын Сулейман сопровождали его в последней поездке. Они скрыли его смерть, наняв двух людей придерживать тело Иль-Гази. Встречающим они сообщили, что эмир сильно болен[160]. В трудах исследователей относительно смерти Иль-Гази также нет единства. А. Севим писал, что Иль-Гази приехал в Майяфарикин, там он снова заболел и скончался 17 рамадана 516 года[158]. Атчекен и Яшар полагали, что это произошло в местечке Аджулейн по пути в Мардин[117]. К. Каэн датировал смерть эмира 8 ноября 1122 года[161].

Тело Иль-Гази было временно похоронено в Майяфарикин в месте под названием Синдели. Затем эмира перезахоронили в Мардине[162].

На момент своей смерти Иль-Гази правил в городах Мардин, Алеппо и Мейяфарикин. После его смерти его старший сын Хусамеддин Тимурташ правил в Мардине, его другой сын Сулейман — в Майяфарикине, а его племянник Сулейман — в Алеппо[163]

После смерти Иль-Гази король Балдуин II начал атаки на Алеппо и занял такие важные позиции, как Бозала и Бире. Сулейман, хаким Алеппо, заключил мир с королём и был вынужден оставить ему замок Атариб в апреле 1123 года. Наконец, Алеппо, который был повторно осаждён крестоносцами, был захвачен другим племянником Иль-Гази, Балаком, в начале июня 1123 года[164].

• Картлис Цховреба / Национальная Академия Наук Грузии, Гл. ред. Р. Метревели. — Тбилиси: АРТАНУДЖИ, 2008. — С. 192.
• Гибб Г. Дамасские хроники крестоносцев / пер. с англ. Е. Б. Межевитинова. — М.: Центрполиграф, 2009. — (Хроники военных сражений).
• Камал ад-дин ибн ал-Адим. Сливки, снятые с истории Халеба // Из истории средневековой Сирии / пер. Л. А. Семеновой. — М.: Наука, 1990.
• Михаил Сириец, Гусейнов Р. А. Из «Хроники» Михаила Сирийца (часть 1) // Письменные памятники Востока. Историко-филологические исследования. : Ежегодник. — М.: Наука, ГРВЛ, 1979. — № 1973. — С. 26—54.
• Усама ибн Мункыз. Книга назидания / пер. Ю. И. Крачковского (1920). — М.: Восточная Литература, 1958.
• Ibn-Alatyr. Extrait de la chronique intitulée Kamel-Altevarykh, par Ibn-Alatyr // Recueil des historiens des croisades : Historiens orientaux / ed. and trans. W. MacGuckin de Slane. — Paris: Imprimerie nationale, 1872. — P. 191—744. — 952 p.
• Bar Hebraeus. Chronography / Translated from Syriac by E. A. Wallis Budge. — L., 1932.
• Foucher de Chartres. Histoire des croisades. — J.-L.-J. Briere, 1825. — 414 с.
• Michel le Syrien. Chronique de Michel le Syrien / J.-B.Chabot. — Paris: Roger Pearse, 1905.
• Matthew of Edessa. The Chronicle of Matthew of Edessa (англ.) / Translated from Classical Armenian by R.Bedrosian.
• Galterius Gautier. Bella Antiochena / Heinrich Hagenmeyer. — Verlag der Wagner'schen universitäts-buchhandlung, 1896. — 439 с.
• William of Tyre. A History of Deeds Done Beyond the Sea / translated and annotated by Emily Atwater Babcock and A. C. Krey. — Columbia University Press, 1943. — Т. 1.
• Walter the Chancellor's the Antiochene Wars / Asbridge Th.. — Brookfield, VT: Ashgate Pub, 1999. — ISBN 1-84014-263-4.

• И. А. Джавахишвили. ქართველი ერის ისტორიის (груз.). — Тбилиси: АН ГрССР, 1983. — Т. II. — С. 185. — (Сочинения в двенадцати томах).
• Միքայել Չամչյան (Чамчян М.). Պատմութիւն Հայոց (История Армении) (арм.). — 1817. — Т. III. — С. 43.
• Alptekin C. Belek b. Behrâm (тур.) // Islam Ansiklopedisi. — 1992. — Vol. 5. — S. 402—403.
• Asbridge Th. The significance and causes of the battle of the Field of Blood (англ.) // Journal of Medieval History. — Elsevier, 1997. — Vol. 23. — Iss. 4. — P. 301–316. — ISSN 1873-1279 0304-4181, 1873-1279. — doi:10.1016/S0304-4181(97)00015-8.
• Atçeken Z., Yaşar B. Malazgirt'ten Vatana Anadolu Selçuklu Devleti Tarihi. — Eğitim Yayınevi, 2016. — 352 S. — ISBN 978-975-8890-15-6.
• El-Azhari T. K. The Policy of Balak the Artukids against Muslims and Crusaders. A Turkmen Identity dilemma in the Middle East1090-1124 (англ.) // International Journal of Humanities and Social Science. — 2014. — Vol. 4, no. 4. — P. 286—293.
• Beeler J. Warfare in Feudal Europe, 730–1200. — Cornell University Press, 1971. — ISBN 978-0-8014-0638-6.
• Cahen C. Le Diyar Bakr au temps des premiers Urtukides (фр.) // Journal Asiatique. — Société Asiatique, 1935. — Vol. CCXXVII. — P. 219—276. — ISSN 1783-1504.
• Cahen Cl. La Syrie du nord à l'époque des croisades et la principauté franque d'Antioche. — P. Geuthner, 1940. — 802 p.
• Cahen Cl. Balak / In Houtsma, Martijn Theodoor. — Leiden: BRILL, 1986. — Vol. 1. — С. 983. — (E.J. Brill's first encyclopaedia of Islam, 1913–1936).
• Hillenbrand C. The history of the Jazira 1100-1150: the contribution of Ibn Al-Azraq al-Fariqi. — Thesis presented for the Degree of PhD. — Edinburgh: University of Edinburgh, 1979. — Vol. 1.
• Hillenbrand C. The Career of Najm al-Dīn İl-Ghāzī (англ.) // Der Islam / ed. of Stefan Heidemann. — Berlin: Walter de Gruyter, 1981. — Vol. 58. — Iss. 2. — P. 250—292. — ISSN 0021-1818.
• Hillenbrand C. The Establishment of Artuqid Power in Diyār Bakr in the Twelfth Century (англ.) // Studia Islamica. — Leiden: Brill, 1981. — Iss. 54. — P. 129–153. — ISSN 0585-5292. — doi:10.2307/1595383.
• Minorsky V. Caucasica in the History of Mayyāfāriqīn (англ.) // Bulletin of the School of Oriental and African Studies. — Cambridge University Press, 1949. — Vol. 13, iss. 1. — P. 27–35. — ISSN 1474-0699 0041-977X, 1474-0699. — doi:10.1017/S0041977X00081830.
• Murray Alan V. Ager Sanguinis, Battle of // The Oxford Encyclopedia of Medieval Warfare and Military Technology (англ.). — N. Y.: Oxford University Press, 2010. — P. 6—7. — 1798 p. — ISBN 978-0-19-533403-6.
• Oman Ch. Battle of Hab, August 14, 1119 // A History of the Art of War in the Middle Ages. — Methuen & Company Limited, 1924. — P. 295—299. — 584 p.
• Rayfield D. Edge of Empires: A History of Georgia. — Reaktion Books, 2013. — 482 p. — ISBN 978-1-78023-070-2.
• Runciman St. The first crusade and the foundation of the Kingdom of Jerusalem. — Cambridge University Press, 1951. — Т. 1. — (A history of the crusades).
• Saint-Martin J. Mémoires historiques et géographiques sur l'Arménie: Suivis du texte Arménien de l'Histoire des Princes Orpélians, par Étienne Orpélian, archevêque de Siounie, et de celui des Géographies attribuées à Moyse de Khoren et au docteur Vartan, avec plusieurs autres pièces relatives à l'histoire de l'Arménie. — Impr. Royale, 1819. — Vol. 2. — С. 233. — 534 с.
• Sevim A. Artuk Oğlu İlgazi (тур.) // TTK Belleten. — Ankara, 1962. — Vol. XXVI. — Sayıl. 104. — S. 649—691. — ISSN 0041-4255.
• Sevim A. İlgazi, Necmeddin (тур.) // Islam Ansiklopedisi. — 2000. — Vol. 22. — S. 89—90.
• Sevim A. Sökmen b. Artuk (тур.) // Islam Ansiklopedisi. — 2009. — Vol. 37. — S. 392—394.
• Smail R. C. Crusading Warfare, 1097-1193. — Cambridge University Press, 1995. — 324 p. — ISBN 978-0-521-45838-2.
• Sümer F. Ahlatşahlar // Islam Ansiklopedisi. — 1989. — Vol. 3. — S. 24—28.
• Stevenson W. B. The Crusaders in the East: A Brief History of the Wars of Islam with the Latins in Syria During the Twelfth and Thirteenth Centuries (англ.). — Cambridge University Press, 1907. — 414 p. — ISBN 9781107669093.
• Sussheim K. Ilghazi / In Houtsma, Martijn Theodoor. — Leiden: BRILL, 1987. — Vol. 3. — P. 1118—1119. — (E.J. Brill's first encyclopaedia of Islam, 1913–1936).
• Tezcan S. Realpolitik and Jihād: Najm al-Dīn Ilghāzī's Relations with the Early Crusader States (англ.) // Turk DunyasI Sosyal Bilimler Dergisi. — 2014. — Vol. 69. — P. 263-296. — doi:10.12995/bilig.2014.6913.
• Turan O. Mardin'de İl-Gaziler Devleti // Dogu Anadolu Türk Devletlen Tarihi. — Istanbul: Mardin'de İl-Gaziler Devleti, 1973. — S. 145—151. — 256 S.
• Väth Gerhard. Die Geschichte der artuqidischen Fürstentümer in Syrien und der Ǧazīra'l-Furātīya (496 — 812/1002 — 1409). — Berlin: Schwarz, 1987.