Военный переворот в Грузии (1991—1992)

После советизации Грузии в 1921 году данная страна стала одной из 15 республик^{[уточнить]} в составе СССР[1]. Несмотря на «де-юре» статус суверенного государства Грузинской ССР, в 1970-е годы у грузин появились националистические чувства[2]. Большие экономические проблемы, диктаторский характер правительства и подавление националистических символов привели к нескольким протестным акциям в Грузии, кульминацией которых стала события на проспекте Руставели 9 апреля 1989 года, когда протесты в Тбилиси были подавлены властями. Погиб 21 человек, основные лидеры оппозиции были арестованы, в том числе Звиад Гамсахурдия[3].

События в Тбилиси 9 апреля 1989 года в сочетании с выводом советских войск из Афганистана и падением железного занавеса привела к тому, что страны Балтии провозгласили свою независимость в 1990 году. Вскоре советские власти под давлением массовых волнений разрешили демократические выборы в октябре 1990 года[4].

Война в Южной Осетии — одно из главных обвинений в адрес Гамсахурдии.

Рост грузинского национализма привёл к возрождению межэтнической напряженности с некоторыми меньшинствами внутри грузинского государства, в первую очередь, в Абхазской АССР и Юго-Осетинской автономной области. Коммунистическое движение «Адамон Нихас» в Южной Осетии начало требовать от Тбилиси большей автономии ещё в конце 1980-х годов[5]. Запрос был отклонён центральным правительством в ноябре 1989 года[6]. Напряжённость между грузинскими националистами и осетинскими коммунистами возрастала до тех пор, пока в Цхинвали в сентябре 1990 года не была провозглашена декларация о суверенитете, после чего Тбилиси в ответ полностью отменил местную автономию и направил военную группировку для умиротворения региона[7].

Президентство Гамсахурдия только обострило конфликт, особенно после того, как он выдвинул лозунг «Грузия для грузин»[8]. В январе 1991 года милитаризация конфликта разделила Цхинвали на две части, что привело к гражданской войне, которая длилась до июня 1992 года и привела к созданию сепаратистской Республики Южная Осетия[9].

Между тем в Абхазии усиливалась межнациональная рознь. Ещё в 1989 году жестокие столкновения между грузинскими и абхазскими националистами привели к определенному разделению, которое переросло в «войну законов» между законодательными органами Тбилиси и Автономной Советской Социалистической Республики Абхазия[10].

Акт о восстановлении независимости Грузии, подписанный 9 апреля 1991 года.

9 апреля 1991 года, через два года после тбилисской трагедии и через десять дней после в значительной степени победного референдума по этому вопросу, Верховный совет Грузии объявил независимость страны и назначил Звиада Гамсахурдия, известного диссидента и представителя местного национализма в качестве временного президента[11]. Последний в конечном итоге был избран президентом, набрав 86 % голосов на выборах, в которых 26 мая приняли участие 83 %. Однако его президентство началось с серьёзного противодействия политических оппонентов, в частности, из-за больших президентских полномочий, предоставленных ему парламентом, в том числе[12]:

• Право вето в отношении любого закона, одобренного парламентом;
• Объявление войны и право объявлять военное положение;
• Полномочия по назначению премьер-министра, председательствующего судьи Верховного суда, генерального прокурора и главнокомандующего вооружёнными силами;
• Полный иммунитет

Уже в октябре 1990 года, когда националистическое движение Гамсахурдии находилось у власти в Тбилиси «де-юре» под юрисдикцией Советского Союза, новое правительство приступило к закрытию большинства газет, поддерживающих Коммунистическую партию[13]. Журнал «Молодежь Грузии», базирующийся в Тбилиси, также был закрыт 3 апреля 1991 года из-за обвинений Гамсахурдии в сотрудничестве с КГБ СССР[13]. Общественное телевидение, находящееся под контролем националистов, отменило все передачи, не поддерживающие платформу Гамсахурдии, и в декабре 1990 года 60 членов ополчения Мхедриони в ответ объявили голодовку[14].

После обретения независимости политические преследования только усилились. Независимая газета «Иберия» была насильственно изгнана из своей штаб-квартиры в мае 1991 года[14]. Журналистов исключали из пресс-конференций, а общественное телевидение часто обвиняло своих конкурентов в том, что они служат Москве[14], в то время как Тбилиси использовал угрозы убийством и ложное уголовное расследование в отношении репортёров-ведущих новостей[15]. Международная пресса также подвергалась серьёзным репрессиям[15].

Гамсахурдия преследовал и нескольких политических оппонентов. В феврале 1991 года были арестованы десять членов Национально-демократической партии (НДП) в Кахети и 56 членов ополчения Мхедриони, включая его лидера Джабу Иоселиани[16]. 18 августа[17] три министра, в том числе премьер-министр Тенгиз Сигуа, ушли в отставку со своих постов и присоединились к оппозиции, обвинив президента в том, что он стал «тоталитарным демагогом»[18]. Всего через несколько месяцев после обретения независимости столица погрузилась в хаос.

Китовани в ущелье Ркони после мятежа.

В январе 1991 года Звиад Гамсахурдия подписал указ о создании Национальной гвардии Грузии, предшественника будущих вооружённых сил Грузии, находящейся под юрисдикцией нового Министерства внутренних дел[19]. Во главе гвардии он назначил Тенгиза Китовани, недавно избранного в Верховный Совет Грузии вместе с партией Гамсахурдии, с миссией набрать 20 000 боеспособных солдат[19]. В феврале министерство, пытаясь объединить несколько военизированных организаций, действующих по всей стране, с помощью советских войск посадило в тюрьму Джабу Иоселиани, бывшего криминального авторитета, возглавлявшего ультранационалистическую организацию Мхедриони[16].

Китовани отличился в Южной Осетии, совершив несколько нападений на районы, не подконтрольные Тбилиси в период с февраля по июнь 1991 года[9]. Однако летом того же года ситуация резко изменилась.

19 августа Гамсахурдия возглавил министерства иностранных дел и юстиции после отставки нескольких руководителей правительства[18]. Попытка путча в Москве на следующий день вызвала новую публичную полемику с явными слухами о том, что Гамсахурдия поддерживает радикальных лидеров государственного переворота, которые ходят по Тбилиси, что вынудило Китовани к несогласию[20]. Вскоре российское информационное агентство «Интерфакс» опубликовало статью, в которой утверждалось, что президент Грузии готовится разоружить Национальную гвардию, чтобы интегрировать её в Советскую армию, однако официальный Тбилиси вскоре опроверг это заявление[21]. 23 августа Гамсахурдия издал указ президента об упразднении должности командира Национальной гвардии, увольнении Китовани и передаче войск полностью в ведение Министерства внутренних дел[21].

Тенгиз Китовани, выступая против этого решения, покинул Тбилиси и разбил лагерь в ущелье Ркони, примерно в 40 км к северу от столицы, за ним последовало около 15 000 вооружённых людей[22]. Вскоре к нему присоединились Тенгиз Сигуа и бывший министр иностранных дел Георгий Хоштария[12]. В ответ Гамсахурдия запретил Коммунистическую партию, в которую на тот момент входило 60 членов парламента[12].

Чтобы успокоить ситуацию, Тбилиси преобразовал местное бюро КГБ в Департамент национальной безопасности, который через несколько недель стал министерством[23]. Был также создан Совет национальной безопасности, доказавший, что Гамсахурдия хотел видеть военную инфраструктуру, независимую от Москвы[23]. Однако ни одна из этих реформ не успокоила Китовани и его союзников.

Бывший штаб тбилисского КГБ, где содержались несколько политзаключенных режима Гамсахурдии.

2 сентября ситуация накалилась, когда силы МВД атаковали демонстрации, организованные Народным фронтом Грузии и НДП с требованием освободить Джабу Иоселиани[24]. По данным общественной организации Human Rights Watch, протестующих, собравшихся на проспекте Руставели, избивали дубинками, а солдаты стреляли в толпу, ранив трех мирных жителей[24].

Георгий Чантурия, лидер НДП, был арестован правоохранительными органами, что только усугубило напряжённость[25]. Оппозиционные члены парламента, студенческие группы и другие активисты со всего Тбилиси в сентябре проводят ежедневные демонстрации[12]. 11 сентября, когда 27 политических партий подписали заявление об отставке Гамсахурдии[12], последний грозится распустить парламент и строит баррикады на проспекте Руставели. Историк Стивен Ф. Джонс позже напишет, что эти провокации представляли собой прямую угрозу гражданской войны[26].

22 сентября группа из нескольких десятков протестующих начинает голодовку перед зданием парламента, но её силой разгоняют 250 президентских гвардейцев и около 200 «фурий» — женщин-партизан Гамсахурдии[27]. В ночь с 22 на 23 сентября ситуация усугубляется насилием, когда около 5000 сторонников Гамсахурдии во главе с депутатом Автандилом Рцхиладзе входят в штаб НДП, где сталкиваются с примерно 800 членами оппозиции[27].

24 сентября Звиад Гамсахурдия объявляет чрезвычайное положение[26]. Затем правительство начинает новый раунд нападок на прессу, в частности, 15 вооружённых солдат ограбили квартиру российского журналиста Альберта Кочеткова[15]. Тем временем Тенгиз Китовани обещает поддержать политическую оппозицию Гамсахурдии и направляет сообщение поддержки членам НДП через журналиста Зураба Кодалашвили, оборудование которого конфисковано властями[15].

Увеличивается число политзаключённых: 17 сентября арестован член политической партии Грузинский национальный конгресс Георгий Хаиндрава[28]. Валерий Кварацхелия, телепродюсер[28], 2 октября оказывается в тюрьме, вскоре к нему присоединяется региональный секретарь НДП в Самтредиа Гога Хиндашели[16]. В ночь с 21 на 22 октября арестованы также одиннадцать членов НДП[16]. Лидер Монархической партии Темур Жоржолиани арестован 15 ноября[16]. Все они находились в тюрьме Ортачала на юге Тбилиси[29].

По словам лидеров оппозиции политический конфликт продолжался в тюрьме Ортачала[30]. Лидеры НДП утверждают, что были организованы несколько беспорядков для планирования убийств некоторых заключённых. 25 октября двери некоторых тюремных камер остаются открытыми, что приводит к новым беспорядкам, которые заканчиваются вмешательством советских войск, убившим неизвестное количество заключённых[29].

Чрезвычайное положение в Тбилиси заставляет приостановить формальную политическую деятельность. Таким образом, НДП и Партия национальной независимости — две последние активные оппозиционные партии, приостанавливают свою деятельность вскоре после демонстраций 3 и 5 октября[12].

Флаг Мхедриони.

С конца сентября 1991 года Тбилиси — разделённый город. Микрорайоны Глдани, Надзаладеви и Дидубе, а также южная и центральная части проспекта Руставели (где расположены правительственные здания) остаются под военным контролем Звиада Гамсахурдии, который начал изолироваться внутри здания парламента. Окрестности, расположенные между Институтом Маркса-Энгельса-Ленина (проспект Руставели, 29) и Тбилисским государственным университетом (проспект Чавчавадзе, 1), лояльны оппозиции, в то время как милиция Мхедриони использует остальную часть проспекта Чавчавадзе как полигон[26]. Между тем, районы Ваке и Сабуртало, населённые представителями советской интеллигенции, остаются нейтральными[26].

В конце сентября Тенгиз Китовани возвращается в Тбилиси в сопровождении части своих войск, но администрация привозит тысячи сторонников Гамсахурдии из сельских районов Грузии[26]. 25 сентября лидер Партии национальной независимости Ираклий Церетели объявил о начале гражданской войны, угрожая: «либо мы погибнем, либо Гамсахурдия»[31].

Первые боевые действия происходят в октябре вокруг здания, где находится штаб-квартира общественного телевидения, которую оппозиция пытается взять под свой контроль, чтобы транслировать сообщение, объявляющее о конце режима Гамсахурдии[26]. По мнению Спироса Деметриу, советские власти, все ещё базирующиеся недалеко от Тбилиси, использовали внутренний хаос для продажи оружия обеим сторонам, чтобы ухудшить ситуацию[32].

Здание парламента Грузии на проспекте Руставели.

После крупных арестов политических оппонентов центральное правительство одерживает лёгкие победы, сумев вытеснить Китовани и его бывшие войска Национальной гвардии из Тбилиси. Они останутся в окрестностях города до декабря[31]. Временное восстановление мира позволяет Гамсахурдии 5 ноября запретить все политические партии[12], предварительно закрыв газету «Сакартвело-Сакинформ»[13]. В том же месяце взрываются машины, принадлежащие двум лидерам оппозиции Тедо Пааташвили и Геле Чорголашвили, что Helsinki Watch назовёт террористическим актом[33].

19 декабря Тенгиз Китовани предлагает Звиаду Гамсахурдии ультиматум с требованием о его немедленной отставке. Но последний отказывается, за что впоследствии подвергнется критике со стороны его собственного министра иностранных дел Мурмана Оманидзе[34].

20 декабря 1991 года Тенгиз Китовани возвращается в Тбилиси, где он объединяет свои войска с отрядами ополченцев Мхедриони и Общества Мераба Коставы[35]. На следующий день Советский Союз формально распускается^{[уточнить]}, а Грузия отказывается присоединиться к Содружеству Независимых Государств. Звиад Гамсахурдия забаррикадировался в подвале здания парламента[36].

По прибытии в столицу Китовани объявляет[37]: «Мы не боролись [против Гамсахурдии] активно, пока международное мнение об авторитарном характере его личной диктатуры не было ясным. Так что то, что мы сейчас делаем — это не военный переворот, а свержение диктатуры с целью установления демократического режима».

Бойцы-звиадисты укрываются за зданием парламента.

Отсутствие организованности в правительственных войсках и дезертирство большого количества сил во время переворота затрудняют любую попытку оценить размер войск, лояльных Звиаду Гамсахурдии[lower-alpha 1]. В начале конфликта Национальная гвардия, в состав которой входила лишь небольшая часть из 15 000 первоначальных солдат после отделения Тенгиза Китовани, составляла костяк войск, защищающих здание парламента, но количество фактических членов Национальной гвардии, участвовавщих в конфликте, остаётся неизвестным, поскольку большая часть гвардии во время переворота находилась в Южной Осетии[22]. Хотя некоторые западные источники утверждают, что за Гамсахурдию сражались от 1000 до 2000 бойцов[38], по оценкам последнего, на его стороне было 5 000 солдат[39].

Источники становятся более размытыми на второй неделе переворота. Гия Каркарашвили, возглавлявший военные усилия Военного совета, утверждал, что на другой стороне к 4 января осталось не более 250—300 человек[40], в то время как российское информационное агентство «Интерфакс» сообщало о 300—500 солдатах-звиадистах[41]. Между тем другие российские источники 5 января оценивают силы звиадистов в 1500 человек, 60 % из которых были вооружены[38].

Военный совет, представляющий оппозицию, заявил во время конфликта, что большинству сторонников Гамсахурдии было от 18 до 19 лет, и они были вынуждены вступить в бой[38]. По данным Совета, это была лишь очень небольшая группа вооруженных боевиков, принадлежащих к правительственному ОМОНу, специальному, хорошо обученному подразделению Национальной гвардии[38]. Сообщается, что некоторые из тех, кто сражался на стороне Гамсахурдии, были его преданными последовательницами, одетыми в чёрное, известными как «фурии» или «Батальон чёрных колготок»[42][43]. Молодёжное ополчение из горного района Сванетия под названием «Леми» (ლემი, или «Лев» по-свански) также сражалось за президента[43].

Участие иностранных наемников остается спорным вопросом, отрицаемым сторонниками Гамсахурдии. Однако во время пресс-конференции 4 января Военный совет осуждает использование чеченских наёмников, посланных президентом Ичкерии и близким союзником Гамсахурдии Джохаром Дудаевым[40]. Джаба Иоселиани, лидер ополчения Мхедриони, заявляет тогда, что «позиция Джохара Дудаева неприемлема и неуместна, но остается надежда, что это можно исправить»[40]. 5 января оппозиция задержала четырех украинских наёмников, которые, вероятно, работали снайперами правительства[44].

Солдаты оппозиции.

Большая часть оппозиционных солдат была из повстанческих группировок Национальной гвардии, которые последовали за Тенгизом Китовани во время его мятежа в августе 1991 года[45]. Хотя примерно от 15 000 до 20 000 военнослужащих гвардии присягнули на верность борьбе оппозиции, лишь небольшая часть этих солдат участвовала в битве за Тбилиси, в то время как остальные оставались в Южной Осетии для снижения межэтнической напряжённости.

Джаба Иоселиани командует ополчением численностью от 600[46] до 5 000[47] ультраконсервативных солдат, действовавших по стандарту «Мхедриони». Это ополчение остаётся под непосредственным руководством Иоселиани даже после объединения оппозиции после провозглашения Военного совета 2 января 1992 года, и именно это ополчение станет причиной резни 3 января. Общество Мераба Коставы, которое было организовано как политическое движение в 1990 году, а затем превратилось в вооружённое ополчение, возглавляемое Важей Адамией, вступило в ряды повстанческой Национальной гвардии уже 20 декабря 1991 года[46].

Начиная с 22 декабря, «Тетри Арциви» (თეთრი არწივი, или «Белый орел»), военизированная группа численностью около 80 человек во главе с полевым командиром Гией Каркарашвили, действующая в войне в Южной Осетии, покидает Цхинвали, чтобы помочь оппозиции[48]. Это ополчение будет использоваться для осады Тбилиси и блокирования всех путей, ведущих к столице[48]. Каркарашвили позже станет одной из главных фигур в Военном совете, прежде чем занять пост министра обороны во время войны в Абхазии[49].

Союз афганцев, ополчение, состоящее из ветеранов Афганской войны, которое оставалось нейтральным на первых этапах переворота, сначала не решается присоединиться к прогамсахурдиянской коалиции. Однако после ареста главы ополчения и заместителя министра обороны Нодара Гиоргадзе слухи о его казни в президентском бункере привели к тому, что Союз формально присоединился к оппозиции[43].

Владимир Лобов, Начальник Генерального штаба Вооружённых Сил СССР в 1991 году.

По словам историка и близкого соратника Гамсахурдии Лейлы Цомая, существует противоречивая теория о начале конфликта. Гамсахурдия, согласно этой версии, мог до 07:00 22 декабря связаться с Борисом Ельциным и пообещать вступить в Содружество Независимых Государств. Отказ Гамсахурдии сделать это стал бы толчком к началу боевых действий[50]. Эту версию подтверждает заявление грузинского президента, обвинившего Ельцина в причастности к перевороту[51]. 3 января он повторил свои обвинения и назвал переворот «Кремлёвским путчем»[43].

Во время конфликта обвинения в помощи России той или иной стороне регулярно выдвигались как президентом, так и оппозицией. Так, Гамсахурдия жаловался из своего бункера, что подразделения Советской Армии «не помогают законно избранному президенту, а вместо этого оказывают существенную помощь бандитам оппозиции»[51]. В свою очередь, Джаба Иоселиани обвинил Гамсахурдию в слишком близких отношениях с российскими спецслужбами, заявив, что три министра (министр иностранных дел Мурман Оманидзе, министр внутренних дел Дилар Хабулиани и министр технических ресурсов Игорь Чхеидзе) были агентами КГБ[37]. Несмотря на эти обвинения, Юрий Греков, первый заместитель командующего Закавказского военного округа Советской Армии, отрицал какое-либо советское участие в конфликте[52] при достижении соглашения о пребывании советских войск в Грузии после ухода Гамсахурдии[37].

В декабре 1992 года, почти через одиннадцать месяцев после окончания конфликта, «Московские новости» опубликовали письмо генерал-полковника Суфияна Беппаева, который в то время был заместителем командующего Закавказским военным округом Советской Армии. В письме утверждалось, что с 28 декабря Советская Армия оказывала оппозиции материально-техническую и военную помощь. Согласно этому письму, без вмешательства российских солдат «сторонникам Гамсахурдии была бы гарантирована победа». Эта версия фактов выявила также причастность российских солдат к бою у телебашни[53].

Однако другую теорию предложил греческий стратег Спирос Деметриу, который в исследовании 2002 года показал большое значение советских войск в гражданской войне. Вскоре после избрания Гамсахурдии на выборах в 1990 году московские власти санкционировали тайную операцию по вводу в Грузию крупной партии недокументированного оружия через Армению и Азербайджан[54], которая была распространена среди нескольких военизированных формирований, созданных грузинскими националистами. Уже в начале 1991 года большие тайники с AK и пистолетами Макарова были введены на военную базу Вазиани и на грузинские станции ДОСААФ[55]. Таким образом, до начала гражданской войны были вооружены девять грузинских, три осетинских и три абхазских ополчения[32].

Во время самого переворота Суфиян Беппаев мог предоставить оружие и транспортные средства обеим сторонам. Согласно некоторым источникам, он мог начать с предложения бесплатного оружия в начале переворота, прежде чем начать его продавать: от 200 до 300 долларов за АК, 800 долларов за пистолет Макарова и от 5000 до 8000 долларов за боевую машину[56]. По данным Фонда обороны Грузии, в период с 21 декабря 1991 года по 6 января 1992 года Национальная гвардия получила около 200 автоматов АК, 50 РПГ-7, две винтовки Драгунова и 200 пистолетов Макарова[56]. После победы Военного совета 10 января был сформирован специальный батальон Национальной гвардии, полностью оснащённый российскими военными базами[56].

Авторы исследования «Опасные поставки: стрелковое оружие и конфликт в Республике Грузия» (англ. Dangerous Supply: Small mall arms and conflict in the Republic Georgia) отмечают, что начиная с конца 1991 года нападения на советские войска и кража оружия стали обычным явлением и происходили гораздо чаще в 1992 году. Большинство из них оставалось безнаказанными, так как нападения отражали широко распространённое мнение, что подобные действия имели официальную санкцию на основании указа об оккупационном режиме, изданного Гамсахурдиа в ноябре 1991 года. Этим указом всё советское оружие, боеприпасы, снаряжение и так далее было объявлено национализированной собственностью. В этот период было зафиксировано более 600 случаев нападений, погибло около 100 российских военнослужащих[57].

Звиад Гамсахурдия официально назвавший советские войска оккупационными, в то же время был не прочь использовать их в своих целях, например, 18 февраля 1991 года, когда армия помогала разоружать базу военизированной организации «Мхедриони». Нападения на грузинских гвардейцев отмечались, как грузинской стороной, так и российской[58]. Иногда нападение было маскировкой для прямой продажи оружия советскими офицерами[59], что является отражением схемы распределения оружия, возникшей в результате царившего хаоса в Грузии, отсутствием порядка в частях советской армии после распада СССР, суровых экономических условий Кавказа и высокой степенью коррупции среди военных чиновников[56].

Однако Деметриу выдвинул и другую теорию о совместной поддержке россиян[60]:

В своей попытке определить и реализовать внешнеполитические цели на постсоветском пространстве президент России Борис Ельцин столкнулся с прерогативами консервативных и жестких политических и военных деятелей. В Грузии эти споры проявились в двойственности политики в отношении конфликтов. Ельцин выступал за диалог, переговоры и сотрудничество с грузинским правительством. Российское военное руководство, однако, рассматривало сохранение российского военного влияния и стратегических активов на геостратегически важном Кавказе как первоочередную цель, которую необходимо достичь даже за счёт независимости Грузии, любыми возможными средствами. В результате российские военные провели собственную «внешнюю политику» в Грузии. Целью этой «внешней политики» было противодействие отказу Грузии от любых связей с Россией, например, в рамках СНГ. Средствами были дестабилизация и создание ситуации, при которой потребовалась бы существенная и долгосрочная помощь России (в виде войск и сооружений). Подпитывая воюющие стороны со всех сторон конфликта оружием и другой «военной техникой», российское военное руководство достигло обеих этих целей.

Как только Китовани прибыл в Тбилиси, боевые планы воплощаются в жизнь. Пока Национальная гвардия и правительственные лидеры укрепляются в здании парламента, Тенгиз Сигуа захватывает Отель Марриотт на проспекте Руставели, менее чем в 250 метрах от здания парламента. Здание становится военным штабом оппозиции[61]. 21 декабря Отар Литанишвили, командующий Мхедриони, приносит в штаб подробную карту столицы, военные руководители планируют предстоящие атаки. Тенгиз Китовани берет на себя руководство предстоящим штурмом парламента, будучи наиболее осведомлённым в инфраструктуре здания ещё со времен своего пребывания на посту главы Национальной гвардии[48].

Подготовка оппозиции в основном ведется в ночь с 21 на 22 декабря. Георгий Арвеладзе, офицер Мхедриони (и будущий министр экономики), отправляется осмотреть окрестности Парламента, чтобы подтвердить местонахождение правительственных войск. Вскоре проспект Руставели закрыют для общественности. Обе стороны используют автобусы и боевые машины, чтобы изолировать самую популярную улицу Тбилиси[48]. Около 01:00 Гия Каркарашвили, возглавляющий отряд из 80 человек, известный как Тетри Арциви («Белый орел»)[32], покидает свой пост в Цхинвали, где он защищает грузинские кварталы города во время конфликта в Южной Осетии и устанавливает баррикады на главной дороге, ведущей в Тбилиси с севера, во избежание любого доступа к столице[48]. Его ополчение было вооружено 50 автоматами AKМ, 3 АКС-74, 20 АКСУ-74 и 50 ящиками гранат[62].

Утром 22 декабря, согласно свидетельским показаниям бывшего депутата Сандро Брегадзе, Сигуа приказывает своей личной охране во главе с бывшим советским офицером секретной службы Муртазом Шалуахсвили расположиться в парке Александрова (сегодня известном как парк 9 апреля), чтобы нацелиться на парламент[63]. Поскольку буфером между обоими лагерями была церковь Кашвети, правительственные власти отправляют мэра Тбилиси Тамаза Вашадзе и депутата Автандила Рцхиладзе с переговорной миссией в последний раз перед началом военных действий, но эти двое были задержаны силами Сигуа[48].

Около 07:30 Муртаз Шуалашвили приказал открыть огонь по парламенту[63]. Каркарашвили выпустил четыре ракеты по зданию парламента[48], чем начал две недели насилия. Согласно сообщению New York Times, оппозиция отказалась брать на себя ответственность за первую атаку[64]. В течение 22 декабря обе стороны использовали ракеты, гранаты и автоматическое оружие для борьбы друг с другом[64]. Церковь Кашвети, в которой находились солдаты оппозиции, становится мишенью правительственных сил[65]. Дом Гамсахурдии, получивший прозвище «Звон Колхиды», загорелся[48], но его семья, находящаяся под защитой правительства во время переворота, осталась в безопасности[40].

Гостиница стала в декабре 1991 года штаб-квартирой вооружённой оппозиции..

Здание парламента было полностью изолировано, в частности, из-за того, что ранее были отключены все кабели связи, ведущие к бункеру Гамсахурдии и от него, что было приказано президентом за несколько месяцев до этого по совету его советника по национальной безопасности Отара Хатиашвили[63]. Он присоединился к оппозиции в первый день боевых действий, а министр связи Феликс Ткебучава формально остался в правительстве, но сотрудничал с лидерами переворота, перерезая телефонные линии парламента[63].

В течение дня повстанцам дважды удавалось проникнуть в парламент, но оба раза правительственные силы оказывали сопротивление, прежде чем потребовать переговоров[64]. Последние вскоре увенчиваются провалом, а Сигуа связывается с Гамсахурдией и предупреждает его[50]: «Ваши ошибки больше не будут происходить. Вы должны были подать в отставку давным-давно. Теперь вы лучше выходите с белым флагом, или мы позаботимся обо всех».

Бесик Кутателадзе, заместитель министра обороны, был направлен Звиадом Гамсахурдией для повторных переговоров с оппозицией, но он предал президента, присоединился к оппозиции и сделал телеобъявление с просьбой об отставке Гамсахурдии и призывом к новому парламенту наказать все виновных в насилии[50]. Затем Кутателадзе садится на вертолет, и Сигуа с Китовани отправляют его в Зугдиди в западной Грузии, чтобы не допустить формирования сил сторонников Гамсахурдии[50]. Заместитель министра иностранных дел Тамаз Нинуа также присоединяется к оппозиции[63].

Во второй половине дня Илия II, Католикос-Патриарх Грузинской Православной Церкви, появляется на проспекте Руставели и просит обе стороны договориться о мире, сохраняя нейтралитет во время конфликта. Впоследствии он подвергнется резкой критике со стороны некоторых сторонников Гамсахурдии[66]. Вечером Гамсахурдия, оставаясь в бункере с семьёй, обратился к народу, сделав вид, что его войска победили войска оппозиции и пообещал не уходить в отставку[64]. В первый день сражения погибло от 7 до 17 человек[64].

Церковь Кашвети во время переворота была мишенью.

Конфликт обостряется 23 декабря во время нового прямого нападения на парламент, организованного утром, но получившего отпор со стороны Национальной гвардии[67]. В течение дня президентский самолет перемещается из одной стороны тбилисского аэропорта на другую, что вызывает слухи о возможном вылете Гамсахурдии; эти слухи, однако, опровергаются правительством, которое заверяет, что этот шаг сделан в целях безопасности, но при этом заявляет о сомнительном преимуществе перед солдатами оппозиции[67]. Аэропорт, теле- и радиостанции временно закрыты[67]. Российское телевидение тем временем предоставляет кадры транспортных средств, вооруженных ракетными установками, направленных на здание парламента перед началом второй атаки на здание, возглавляемой самим Тенгизом Сигуа, который предсказывает неминуемую победу[64][68].

Вторая атака 23 декабря привела к временной победе президентских сил, но через дорогу от парламента загорелся музей искусств Грузии[64]. Агентство ТАСС пишет о том, что несколько человек застряли в музее, а пожарные команды не имеют доступа из-за блокады оппозиции на улице[64]. Гамсахурдия отзывает оставшиеся части своей Национальной гвардии в Тбилиси, чтобы попытаться прорваться через баррикады оппозиции за пределы города, тем самым положив конец крупному военному присутствию Грузии в Южной Осетии[67].

Согласно сообщению газеты New York Times из Тбилиси, насилие возрастает 24 декабря, а также звуки ракет, выпущенных по парламенту и телебашне (в двух километрах к западу от проспекта Руставели) слышны через центр столицы. Государственный департамент США так отреагировал на обострение ситуации[69]:

Мы считаем, что приверженность президента Гамсахурдия демократическим принципам и международно признанным правам человека оставляет желать лучшего. Политические и другие споры должны разрешаться мирным путем и в соответствии с международно признанными принципами прав человека. Мы призвали как правительство Грузии, так и оппозицию соблюдать эти принципы при разрешении спора.

Эта реакция Джорджа Буша по сей день вызывает споры среди сторонников Звиада Гамсахурдии. Более того, начало международного признания независимости Грузии во время переворота, а не во время президентства Гамсахурдии, подвергнется критике со стороны министра иностранных дел Мурмана Оманидзе[70]. Действительно, США, Канада и Иран признают Грузию 25 декабря, за ними следуют Бразилия, Куба, Таиланд и Индия 26 декабря, Вьетнам, Белоруссия, Египет, Алжир и Китай 27 декабря, Иордания и Хорватия 28 декабря, Ливан 30 декабря и Пакистан 31 декабря[70]. В этот период Оманидзе находится в Москве, чтобы попытаться получить помощь от президента России Бориса Ельцина, но последний отказался встретиться с грузинским официальным лицом, сославшись на нарушения прав человека в Южной Осетии[71].

24 декабря, усиливая блокаду Тбилиси, Тенгиз Сигуа и Тенгиз Китовани предлагают Гамсахурдии мирное предложение. План предлагает обеспечить безопасность членов правительства в обмен на немедленную отставку президента, но глава государства отклонил это предложение[67]. В конце концов, согласно некоторым международным отчётам, число погибших составляло от 23 до 50 грузин и от 168 до 200 раненых. Российское телевидение в вечернее время показывало кадры эвакуации тел погибших мирных жителей[67]. По данным американских СМИ, 25 декабря число погибших выросло до 30-80[71].

Самая жестокая битва государственного переворота происходит 27 декабря, когда войска Тенгиза Китовани проникли внутрь парламента и бензином подожгли первый этаж здания[72]. После интервью с «The New York Times» министерство здравоохранения объявило, что «мы понятия не имеем, что происходит, за исключением того факта, что вокруг парламента происходят стрельба[72]». Однако это не мешает американской неправительственной организации Human Rights Watch опубликовать в тот же день официальный отчёт, в котором правительство Звиада Гамсахурдии официально обвиняется в нарушениях прав человека[73].

18-страничный отчёт становится единственным источником информации о президентстве Гамсахурдии среди многих западных кругов[73]. Публикация осуждает политические преследования оппозиции со стороны правительства, аресты членов Мхедриони, межнациональную рознь в Южной Осетии и прекращает повествование 22 ноября 1991 года. Во время пресс-конференции представители HRW заявили, что они «не в состоянии оценить приверженность неорганизованной оппозиции правам человека»[73]. Рэйчел Денбер, главный автор отчёта, признала милитаризацию оппозиции во время интервью в США, подчеркнув при этом тот факт, что «значительная часть оппозиции по-прежнему привержена основным правам»[73].

28 декабря становится ясно, что правительственные силы потеряли всякий контроль за пределами президентского бункера. Тенгиз Китовани, сопровождаемый отрядом Мхедриони, захватывает бывшее отделение КГБ в районе Глдани, где содержались несколько лидеров оппозиции[74]. Восемь заключённых были освобождены и доставлены на проспект Руставели, чтобы подбодрить оппозиционеров, в том числе Георгий Чантурия, Георгий Хаиндрава и номинальный глава Мхедриони Джаба Иоселиани[74]. Последний возвращает себе контроль над ополчением. Чантурия заявляет, что гражданская война должна продолжаться до отставки Гамсахурдии[74]. По пути китованские войска сожгли несколько зданий, имеющих стратегическое значение, в том числе Национальный банк Грузии и Министерство внутренних дел[74], что привело к уничтожению почти 210 000 документов (или 80 %) правительственных архивов советских времён[75].

По состоянию на конец 28 декабря число погибших возросло как минимум до 42, а 260 получили ранения[74]. 31 декабря Нодар Гиоргадзе, заместитель министра обороны и лидер ополчения, состоящего из ветеранов войны в Афганистане, публично просит об отставке Гамсахурдию, что приводит к его аресту. Вскоре к нему присоединяется Мурман Оманидзе, министр иностранных дел и один из ближайших советников Гамсахурдии после его неудавшейся поездки на переговоры в Россию[76].

1 января 1992 года оппозиционные силы захватили Телерадиовещательную башню Тбилиси, что позволило им контролировать телевизионные сообщения[77]. 2 января 1992 года лидеры оппозиции, собравшиеся в Академии наук[40], объявили о создании Военного совета[78]. Совет становится единственным правительством, признанным представителями оппозиции, а Звиад Гамсахурдия в глазах многих становится узурпатором[79]. Хотя полный состав администрации Совета никогда не оглашался, Тенгиз Китовани и Джаба Иоселиани объявили себя лидерами Совета, одновременно выдвигая Тенгиза Сигуа на пост премьер-министра[79] и распуская парламент[80]. Александр Чикваидзе, посол России в Нидерландах, назначен Министром иностранных дел[81], бывший советский военный комиссар Леван Шарашенидзе назначен Министром обороны[82], а Вахтанг Размадзе становится Генеральным прокурором[83]. Теоретически правительство Гамсахурдии оставалось единственным законным образованием, признанным крупными иностранными державами, но неясно, какое правительство признали Лаос, Эфиопия и Ирак, которые признают независимость Грузии в день создания Совета[70].

Китовани и Иоселиани подписывают вместе все указы Совета[84][85], включая первый указ о свержении кабинета Гамсахурдии до отмены Конституции во втором постановлении[78]. Лидеры оппозиции заявили, что хотят восстановить Конституцию 1921 года, но это восстановление произойдет только в конце февраля, и страна будет находиться под односторонним контролем совета в течение месяца[85]. Чтобы убедить гражданское население в демократических намерениях оппозиции, Военный совет объявляет о создании консультативного собрания из политических и интеллектуальных деятелей («открытый для всех, кроме Звиада Гамсахурдии»[46]), политических партий и этнических меньшинств.

В тот же день Совет устанавливает в Тбилиси комендантский час, запрещая всем покидать свои дома с 23:00 до 06:00[78]. Звиад Гамсахурдия, чьи войска на тот момент состояли из нескольких сотен охранников, просит из своего бункера грузинский народ игнорировать указы Военного совета и следовать только «Конституции, законам республики и её избранному правительству», при этом отказываясь уйти в отставку[78].

Основное сражение 2 января происходит вечером, когда около 18:00 правительственные войска атакуют Iveria Hotel, контролируемый оппозицией менее чем в одном километре к северу от здания парламента, в котором находится станция Красного Креста. Оппозиция наносит ответный удар со стороны здания Академии художеств, что приводит к ожесточённому бою на проспекте Руставели, длившегося до 22:00. К концу 2 января Минздрав Гамсахурдии насчитал 73 погибших и 400 раненых с начала конфликта[78]. Гия Каркарашвили назначен Военным советом военным губернатором Тбилиси[80].

В то время как Тбилиси погружается в хаос, остальная часть Грузии (за исключением Южной Осетии) остается более-менее спокойной в течение первой недели конфликта. Однако в январе 1992 года события затронули некоторые сельские районы. Таким образом, хотя 1 января грузинское телевидение попадает под контроль оппозиции[77], ТВ из Тбилиси не транслируется в Западной Грузии, которая осталась верной Гамсахурдии благодаря захвату звиадистами телебашни Кутаиси[44]. Точно так же, в то время как большая часть страны перестает получать газеты после закрытия типографий в Тбилиси во время переворота, западная Грузия сохраняет свои прогамсахурдиянские газеты благодаря типографиям Кутаиси[44].

4 января Звиад Гамсахурдия подписывает из своего бункера указ, требующий от всех муниципальных и региональных властей за пределами Тбилиси организовать крупномасштабную мобилизацию войск против оппозиции[86]. Это акт, который некоторые называют призывом к партизанской войне[87]. Этот приказ требовал, чтобы мобилизация была проведена до 7 января[46] и обязывал органы местного самоуправления открывать мобилизационные центры для приёма всех призывников в возрасте от 20 до 45 лет[88]. Местные власти также обязаны организовать транспорт для этой теоретической армии[88]. Однако без Национальной гвардии этот указ не мог быть исполнен[46].

В ответ Военный совет объявляет об упразднении органов местного самоуправления и заявляет о своем намерении назначить местных губернаторов, лояльных оппозиции[87]. Согласно заявлению Совета, большинство центров местного самоуправления перешло под его контроль к 18:30 4 января[87]. Однако в стране все ещё было несколько лояльных президенту городов; 5 января у мэрии Рустави в 25 км к югу от столицы происходит перестрелка между местными властями и войсками Военного совета[89]. О пострадавших в результате этого боя не сообщается[89].

3 января протестующие бегут после нападения Военного совета.

3 января становится ясно, что у правительства Гамсахурдии больше нет сил для разгрома оппозиции[78]. Однако западная пресса ставит под сомнение силу оппозиции, в частности, не только из-за выгодного положения бункера, но также из-за отсутствия какой-либо решающей силы с обеих сторон[78]. Ашот Манучарян, советник президента Армении по национальной безопасности Левона Тер-Петросян, в тот же день прибывает в Тбилиси, чтобы договориться о мире между противниками и убедить их подписать мирное соглашение; однако Гамсахурдия был обижен встречей армянской делегации с оппозицией[90].

Звиад Гамсахурдия произносит свою последнюю речь из бункера утром[90]:

В то время как мы почти достигли подлинной независимости республики, её признания мировыми державами, несколько предателей нашей родины пытаются угрожать нашей независимости, создав Военный совет, аналогичный революционному комитету в феврале 1921 года. Судьбу нашего народа ещё предстоит решить. Я прошу всех подняться на защиту Родины, на защиту будущего наших детей. Всё население нашей республики должно встать на защиту своего законного и демократически избранного правительства. Правительство полностью контролирует ситуацию и продолжает управлять инфраструктурой республики. На пути к независимости мы преодолели множество препятствий. Верим, что и сейчас грузинский народ с честью преодолеет сложившуюся ситуацию. Я прошу вас создавать комитеты обороны и противостоять решениям Военного совета. Я прошу вас организовать большие демонстрации, множество забастовок и другие акты гражданского неповиновения.

Хотя Военный совет издал новый декрет, запрещающий любые протесты[78], собралось около 3 000[78] до 4 000[91] сторонников Гамсахурдии организуют демонстрацию в 12:00 3 января, стартуя на железнодорожной станции в нескольких километрах от поля боя[78]. Протестующие, в основном мужчины и женщины среднего возраста, несли портрет президента, скандируя его имя («Звиади!») и направляясь в сторону проспекта Руставели. Уже через 15 минут[78] автомобиль, перевозивший людей в масках из «Мхедриони», бросает дымовые шашки в толпу, что только злит и заряжает её энергией через аплодисменты мирных жителей с балконов[91]. Группа из восьми-десяти человек в масках, одетых в солнцезащитные очки, чтобы скрыть свою личность, выстраивается в линию перед демонстрантами и начинает стрелять холостыми, чтобы разогнать толпу[78]. Несколько мгновений спустя по протестующим стреляют боевыми патронами. Некоторые прячутся за автомобилями[78]. Двое протестующих были сразу убиты, несколько ранены, в том числе двое умерли через несколько дней[78].

Вид на проспект Руставели, центральное место конфликта.

События 3 января усилили риторику между обеими сторонами. Джаба Иоселиани во время пресс-конференции объявил, что решение о насильственном разгоне демонстрации было принято непосредственно Военным советом из-за указа о запрете всех демонстраций[78]. Он назвал резню «нормальной» и пригрозил повторить приказ, если жители Тбилиси продолжат нарушать указы Совета, и извинился перед четырьмя журналистами, оборудование которых конфисковано оппозиционными силами[91]. Иоселиани обвиняет элитные силы ОМОНа Гамсахурдии в том, что они спровоцировали солдат Мхедриони[92].

Звиад Гамсахурдии, силы которого схватили и подвергли пыткам двух солдат Мхедриони, ответственных за стрельбу[78], во время интервью 4 января британскому телеканалу Sky News сравнил Военный совет с «террористами и преступниками»[93]. Во время того же интервью он отказался от нового предложения обсудить свою отставку с оппозицией и сравнил стрельбу с январскими событиями 1991 года в Литве, когда советские войска застрелили нескольких протестующих[94].

В 18:00[43] Сигуа объявляет по телевидению ультиматум президенту, давая ему время до 8:00 следующего утра уйти в отставку[80]. Военный совет временно прекращает огонь[88] и блокирует любой доступ к зданию парламента, за исключением улицы за зданием, чтобы позволить солдатам Гамсахурдии покинуть поле боя[41]. Президент отказывается от ультиматума, предлагая компромисс: серьёзное ограничение исполнительной власти, референдум о существовании должности президента[41], восстановление автономии Южной Осетии, возвращение турок-месхетинцев, сосланных в Среднюю Азию в 1940-х годах, освобождение политических заключенных и членство в Содружестве Независимых Государств[43]. Оппозиция отклоняет это предложение, после чего Гамсахурдия заявляет[51]:

Я несколько раз пытался положить конец убийствам, но, похоже, это невозможно обсудить с оппозицией, так как это всего лишь преступная группировка. Остается только сражаться, сражаться и снова сражаться. Конечно, это непростая задача, но мирное решение возможно только в том случае, если грузинское общество мобилизует себя, а оно пока остается пассивным. Я знаю, что мы можем победить восстание с помощью наших вооружённых сил, но на это потребуется время.

Отказ Гамсахурдии приводит к напряженности внутри бункера, которая обостряется, когда две стороны вызывают жестокую драку из-за разногласий по поводу стратегии последующих действий. После выстрелов на территории большая часть боевиков покидает здание парламента[86] и к 20:00 на охране здания остаётся только 500 человек[95]. После ложных слухов о казнях Нодара Гиоргадзе и Джемаля Котелиани, двух членов правительства, заключённых в бункере, Военный совет разрабатывает план новой атаки на парламент[43].

Внутренние помещения парламента несколько раз были захвачены солдатами оппозиции.

4 января, когда Джаба Иоселиани объявляет о плане отмены президентства и установления парламентской системы в Грузии[46], Министерство внутренних дел и Генеральная прокуратура присягают на верность Военному совету[96]. В ответ правительственные силы нападают на прокуратуру, в результате чего двое сотрудников были ранены, но здание прокуратуры не было занято[77]. Другой бой происходит ночью, когда войска, поддерживающие Гамсахурдию, пытаются захватить телебашню с гранатометами, но им это не удалось[97]. Однако эти стычки происходили в то время, когда оппозиции удается заблокировать все радиопередачи, идущие из бункера. Огонь по зданию парламента прекращался, чтобы позволить войскам бежать из бункера[96].

5 января проходит очередная демонстрация, собравшая около 2000 сторонников Гамсахурдии[77]. Хотя слухи о приближающихся на машинах мужчинах в масках создают напряжённость в группе, демонстрация проходит мирно, люди расходится в течение нескольких часов[93].

В этот же день происходят последние бои между войсками Военного совета и войсками Гамсахурдии. Пока жители массово уезжают из центра Тбилиси[93], Тенгиз Китовани выигрывает новый бой на улице братьев Зулабашвили[93] за зданием парламента, чем завершает окружение последней цитадели правительства. Тем временем Тенгиз Сигуа публично заявляет, что одним из самых больших его критических замечаний в адрес Гамсахурдии является его враждебность к России[94] и прогнозирует, что Грузия снова присоединится к Содружеству Независимых Государств после ухода Гамсахурдии[73]. 5 января российская газета «Постфактум» публикует интервью с анонимными людьми из президентской охраны, в котором президент обвиняется в том, что запретил побег своих войск и угрожает казнью любому солдату, пытающемуся бежать[38].

Войска лоялистов в последний раз пытаются захватить телебашню Тбилиси[94]. В 20:12 Военный совет совершает последнюю жестокую атаку на здание парламента, изолируя Звиада Гамсахурдию. Последний получает телеграмму от президента Армении о предоставлении убежища[98]. Ричард Ованнисян, профессор истории Кавказа в УКЛА, заявляет, что «на данный момент мы не имеем представления о том, где находятся грузинские избиратели»[73].

По состоянию на конец 5 января Минздрав зарегистрировал не менее 90 погибших и 700 раненых[94], в то время как Военный совет настаивал на том, что число жертв достигло 200 убитых и 900 раненых[95].

Звиад Гамсахурдия.

Утром 6 января около 05:00[99] Звиад Гамсахурдия, его семья и личная охрана — всего около 60 высокопоставленных лиц и телохранителей покидают парламент[94] через дорогу за зданием, то есть через единственный выход, оставленный войсками оппозиции, чтобы контролировать побег президента и предотвратить рассредоточение вооружённых сторонников Гамсахурдии по столице[99]. Президент и его семья уезжают на президентской машине Mercedes-Benz[94]. Их сопровождает внедорожник, микроавтобус и два «жигули»[99]. Они избежали блокпоста, установленного на реке Мтквари Георгием Шенгелией, Вахтангом Кикабидзе^{[какой?]} и Георгием Хаиндравой[100]. Затем силы оппозиции проникают в заброшенное здание парламента, некоторые поддерживающие колонны которого полностью разрушены, провозглашая победу над правительством Гамсахурдии и освобождая 40 заключённых, оставшихся в бункере (двое из которых доставлены в местную больницу после того, как показали следы пыток[94]).

По данным оппозиционных сил Звиад Гамсахурдия, покидая Тбилиси, увёз примерно 700 миллионов рублей из государственной казны[99].

Несколько автобусов Ikarus выехали из парламента вместе с отрядами лоялистов вскоре после отъезда президента, но им не удалось вовремя покинуть город, и они попали в засаду на улице Леселидзе, во время которой шесть солдат-лоялистов были казнены по приказу Каркарашвили[99]. Оставшиеся в здании парламента во главе с временным председателем парламента Немо Бурчуладзе были взяты в плен[101]. Последний бой происходит во второй половине дня в западной части Тбилиси, возле кладбища Мурхатбердани[99]. После восстановления спокойствия в бункер отправляется отряд по борьбе с минированием, чтобы очистить территорию[102].

Звиад Гамсахурдия пересекает границу Азербайджана в 09:20 и в сопровождении 12 автомобилей прибывает в Гянджу в 12:15[103]. Военный совет использует вертолёты для поиска сбежавшего президента[104], в то время как Тенгиз Китовани распространяет ложные слухи о захвате Гамсахурдии властями Азербайджана. Эти слухи вскоре опровергнуты Министерством обороны Военного совета[105]. Хотя некоторые сообщения показывают, что изгнанные грузины пытались добраться до Баку, прежде чем пересечь российскую границу в Дагестане[105], Гамсахурдия попадает в армянский город Иджеван на севере Армении со 150 последователями[91]. Вечером Китовани и Сигуа подписывают заявление о падении «диктатуры», несколько солдат празднуют на ступенях павшего парламента[106].

В Тбилиси полностью разрушен центр города. Министерство связи, гостиница Тбилиси, Национальная художественная галерея, кинотеатр на проспекте Руставели и другие национальные символы разрушены, а Дом художников полон пулевых отверстий. В нём даже была невзорвавшаяся ракета[106]. Сам проспект Руставели заполнен разбитыми окнами, поваленными деревьями и сгоревшими автомобилями[106]. Мост Метехи, главный пункт сообщения между двумя берегами реки Мтквари, был подожжён солдатами Мхедриони[100].

Эдуард Шеварднадзе, бывший коммунистический лидер Грузии и последний министр иностранных дел Советского Союза, объявляет о своём намерении вернуться в Грузию, чтобы помочь Военному совету, и, по словам американского геополитического аналитика Томаса Фридмана, «администрация Джорджа Буша-старшего не знала, что сказать, и поэтому ничего не сказала[107].» По официальным оценкам, в конце конфликта погибло 90 человек, были сотни раненых. Современные источники в МВД показывают, что общее число погибших составляет 113 человек[108].

Президент Ичкерии Джохар Дудаев приглашал Гамсахурдию в Грозный.

7 января Звиад Гамсахурдия объявляет, что его правительство находится в изгнании, настаивая на том, что его легитимность остается в силе и переворот не может быть признан международным сообществом[115]. Однако это утверждение вскоре отклоняется Военным советом, чей юрисконсульт Рон Миграули пишет статью для ежедневной газеты «Свободная Грузия», утверждая, что вооружённая революция против диктатуры, даже если она будет избрана и признана международным сообществом, законна в соответствии с международным правом[106].

Чтобы продемонстрировать свою поддержку свергнутому президенту, в тот же день на улицах Тбилиси проходят демонстрации в несколько сотен человек, игнорируя указы Военного совета[73]. Джаба Иоселиани приказывает своим войскам запугать толпу, стреляя холостыми, разогнав демонстрацию и ранив двоих[91]. Несколько волонтёров в Тбилиси и Мингрелии, родном регионе Гамсахурдии, начинают организовывать и вербовать вооружённую поддержку для планирования контрреволюции[83].

Вахтанг Размадзе, прокурор, назначенный Военным советом, направляет делегацию в составе Александра Касвадзе, Георгия Шенгелии, заместителя прокурора Реваза Кипиани и заместителя министра внутренних дел Гиви Кванталиани в Армению для переговоров о мирном возвращении изгнанного президента в Грузию, предлагая обещание свободы в обмен на прекращение его президентских претензий. Предложение было отклонено Гамсахурдией[116]. 13 января вторая делегация под председательством Эльдара Шенгелии, в состав которой входили Чабуа Амиреджиби, Григол Лордкипанидзе, Георгий Хаиндрава, Вахтанг Кикабидзе и Риваз Кипиани, отправятся в Ереван для встречи с президентом Армении Левоном Тер-Петросяном и председателем Верховного Совета Бабкеном Араркцяном[116]. Однако армяне отказались экстрадировать Гамсахурдию[116]. Лордкипанидзе, один из грузинских делегатов, пишет письмо, подписанное десятком представителей тбилисской интеллигенции, с просьбой о солидарности со стороны армянской интеллигенции[117].

В тот же день Звиад Гамсахурдия и его семья садятся на частный самолёт с грузинским пилотом и вылетают из Армении в Грозный, столицу Ичкерии, президент которой Джохар Дудаев по-прежнему признавал легитимность правительства в изгнании[118]. Два истребителя, присланные Военным советом, пытались сбить самолёт, но безуспешно[119].

Эдуард Шеварднадзе стал главой грузинского государства уже в марте 1992 года.

Помимо разрушения центральной части Тбилиси и гибели более ста человек, последствия гражданского конфликта декабря 1991 года — января 1992 года будут ощущаться на протяжении 1990-х годов. Военный совет, находящийся у власти в Тбилиси ещё два месяца, создаёт авторитарный и военный режим по всей стране до прибытия Эдуарда Шеварднадзе в марте[120][121]. Последний, который уже заявил о своей поддержке оппозиции и своём предложении прийти на помощь Грузии с 5 января[122], становится новым главой государства и должен потратить несколько лет, чтобы установить свою центральную власть, столкнувшись с милитаристскими амбициями как Тенгиза Китовани, так и Джабы Иоселиани[123]. Только в 1995 году проводятся следующие президентские выборы, которые официально закрепляют руководство Шеварднадзе[124].

Уход Гамсахурдии знаменует собой лишь начало гражданской войны, которая погрузила Грузию в хаос до 1994 года[125]. Через несколько месяцев^{[когда?]} Гамсахурдия возвращается в Грузию через Абхазию, разбив лагерь в Зугдиди, региональной столице Мингрелии[126]. Изгнав силы нового центрального правительства, Гамсахурдия и его сторонники, которых называют «звиадистами», создают оппозиционное правительство в Западной Грузии, втягивая Мингрелию в гражданскую войну до гибели Гамсахурдии 31 декабря 1993 года[126]. На протяжении 1990-х годов Мингрелия станет объектом жестоких политических преследований, организованных милицией Мхедриони для борьбы с оставшимися звиадистами[127][128][129].

Ещё более прямое следствие — ситуация, сложившаяся в Южной Осетии во время конфликта. Пока в регионе идёт война против осетинского меньшинства, переворот даёт повстанцам возможность укрепить свои позиции[lower-alpha 2]. 4 января Тенгиз Эпиташвили, представитель президента в Южной Осетии, присоединяется к Военному совету и обязуется сохранить свои последние бастионы Национальной гвардии на месте, чтобы защищать грузинские территории[112]; но в тот же день лидеры оппозиции предлагают сепаратистам прекращение огня и мирное предложение[95]. В знак доброй воли Китовани и Иоселиани освободили Тореза Кулумбегова, бывшего советского лидера Юго-Осетинской автономной области, заключенного Гамсахурдией в тюрьму во время начала восстания осетин 5 января[95].

Однако осетины игнорируют это, и самопровозглашенный Верховный Совет Южной Осетии объявляет о всеобщей мобилизации всех мужчин в возрасте от 18 до 60 лет, чтобы использовать неудачу Грузии в своих интересах[130]. 5 января сформирован комитет обороны из десяти мобильных подразделений для защиты Цхинвали и нападения на грузинские позиции[131]. Знаур Гассиев, возглавляющий Южную Осетию во время отсутствия Кулумбегова, предсказывает, что «если победит этот злой Гамсахурдия, наш народ должен будет сражаться до конца, если Россия нас не признает. И нам придется погибнуть, потому что мы не оставим наши земли, и Гамсахурдия не даст нам здесь жить»[132].

Той зимой осетины захватили весь Цхинвали и несколько деревень. Победа сепаратистов будет подтверждена во время прекращения огня, подписанного Шеварднадзе в июне 1992 года[9]. На сегодняшний день Южная Осетия остается под контролем сепаратистов[lower-alpha 3], хотя размежевание грузин и осетин, начавшееся в 1990-х годах в ответ на лозунг «Грузия для грузин», продолжается. Слова З. Гамсахурдия о том, что негрузины не имеют права иметь в семьях больше одного ребёнка вызвали возмущение. Роин Агрба, абхазский журналист, отмечает, что независимость Абхазии и Осетии не связана с «кремлёвским проектом», корни конфликта находятся в независимых сегодня республиках и в Грузии, а их независимость — это «продукт чаяния нескольких поколений…»[133].

• Asatiani, Nodar. History of Georgia / Nodar Asatiani, Otar Janelidze. — Tbilissi : Publishing House Petite, 2009. — ISBN 978-9941-9063-6-7..
• Dawisha, Karen. Russia and the New States of Eurasia / Karen Dawisha, Bruce Parrott. — New York : Cambridge University Press, 1994.
• Demetriou, Spyros. Politics from the Barrel of a Gun: Small Arms Proliferation and Conflict in the Republic of Georgia (1989–2001). — Geneva : The Small Arms Survey, November 2002.
• Conflict in Georgia - Human Rights Violations by the Government of Zviad Gamsakhurdia, Helsinki Watch, Human Rights Watch (27 December 1991).
• Jones, Stephen. Georgia: A Political History Since Independence. — London : I.B. Tauris, 2013. — ISBN 978-1-78453-085-3.
• Tsomaia, Leila. პრეზიდენტ ზვიად გამსახურდიას ხელისუფლების დამხობა : [груз.]. — Tbilissi, 2018. — ISBN 978-9941-8-0513-4..
• Wheatley, Jonathan. Georgia from National Awakening to Rose Revolution: Delayed Transition in the Former Soviet Union. — Ashgate Publishing, Ltd., 2005. — ISBN 0-7546-4503-7..

• თბილისის ომი — 1991 — პარლამენტის შენობა на YouTube
• Georgia — The Struggle for Control на Country-Studies.com