Бушин, Владимир Сергеевич

4 января 1966 года Бушин, находясь в прямом эфире телепередачи «Литературный вторник» (Ленинградская студия телевидения), выступил против переименования дореволюционных названий улиц и городов[4]. Также он процитировал выдержки из писем своих читателей, которые предлагали городам Куйбышев, Горький, Калинин и Киров вернуть первоначальные названия[5].

В 1979 году выступил с острой критикой Государственного издательства художественной литературы за низкое качество подготовки юбилейного Полного собрания сочинений А. С. Пушкина. Его фельетон «Фахчисарайский бонтан» опубликовал 24 сентября 1976 года только «Московский комсомолец», толстые журналы в публикации отказали, опасаясь критиковать главное издательство страны. «Но все-таки я и тут нашел журнал, который напечатал статью — ростовский «Дон» (№ 1’77). Правда, статью сократили, дали ей беззубое заглавие «Досадные промахи серьезного издания», подвели едва ли не под развлекательный жанр «Заметки на полях»… Ну да и за это в мире трусов и перестраховщиков спасибо. А Гослит ни на фельетон, ни на статью и ухом не повел», — отмечал Бушин[2].

Будучи коммунистом с военного времени, Бушин весьма критически относился и к партийной бюрократии, и к партийным бонзам. На 7 мая 1979 года пришлись похороны критика Дмитрия Старикова и партийное собрание писателей, на котором выступил первый секретарь Московского горкома партии В. В. Гришин. «В похоронах было больше жизни, чем в его речи», — саркастически написал Владимир Сергеевич в дневнике. В том же мае 1979 года он направил письмо в ЦК КПСС по поводу его постановления «О дальнейшем улучшении идеологической работы»: "Утверждаю, что никакого улучшения нет. Одна болтовня, общие тупые фразы, угодничество! Чего стоит статья Наровчатова по поводу присуждения пятикратному Герою Советского Союза Брежневу еще и Ленинской премии по литературе за «Малую землю». Пишет, например: «Для настоящего руководителя нет мелких дел. Все они, когда он обратит на них внимание, становятся большими». Вот как! Бросил взгляд — и мелкое дело стало большим! Глянул на копейку — и она стала червонцем. Волшебный взор настоящего руководителя. Кончаю так «В постановлении надо было говорить не о «дальнейшем улучшении», а о коренной перестройке идеологической работы. Никакого ответа, как и на письмо о «Малой земле», конечно не жду»[2].

Будучи коммунистом, Бушин при этом веровал во Христа и соблюдал православный церковный календарь[2].

После публикации критической и ироничной[2] статьи «Кушайте, друзья мои» о романе Булата Окуджавы «Путешествие дилетантов» («Москва», 1979, № 7)[6] Окуджава утверждал, что с ним сводит счёты целая бригада ненавистников, которым Бушин позволил использовать своё имя. На Бушина ополчилась большая часть писательской братии, не гнушаясь даже сочинением доносов[7]. Было множество и положительных отзывов. «Статью вашу, беспощадную и справедливую, буквально взахлеб читали в гагаринском Доме творчества грузинские и русские литераторы. Отклики самые разные, но ни одного — равнодушного… Статья блестящая по сарказму, по убедительности и чисто художественной форме, достойной лучших образцов русской критики», — написал Бушину Юрий Помозов[8] . По утверждению Бушина, в 1980-х годах несколько лет не печатали (если не считать трёх изданий романа о Марксе и Энгельсе «Эоловы арфы» в 1982, 1983 и 1986 годах). Прочитав спустя годы статью Бушина о пресловутом романе, Александр Зиновьев написал ему: «Вот в таком духе написать бы целую книгу о писателях, раздутых на Западе и навязанных России в качестве „гениев“! Я имею в виду Солженицына, Аксёнова, Войновича и многих других. В конце концов должен же кто-то сказать, что все эти короли на самом деле голые… С огромным наслаждением прочитал ваши последние работы. Думаю, Ваша критика Солженицына особенно важна» (20 августа, 30 ноября 1990 г. и 17 декабря 1991 г., Мюнхен)[8].

«Характерно, что один из важнейших эпизодов романа — бегство героев — начинается фразой: «Мы были у Гостиного двора в двенадцать часов пополудни». Судя по всему, автор хотел сказать «в двенадцать часов дня», «в полдень», но перо, привычное к ночным сценам, само невольно перенесло действие в полночь: ведь хотя так никто и не говорит — «двенадцать часов пополудни», но по прямому грамматическому смыслу эти слова могут означать только одно — полночь, — иронизировал в статье Бушин. — Некий «батюшка Никитский» над покойником читал акафист»? Ведь, во-первых, акафист не читают, а поют; во-вторых, акафист — это не заупокойная служба по усопшему, это торжественно-хвалебная служба в честь Христа, Богоматери, святых угодников; в-третьих, над покойниками не акафисты поют, а псалтырь читают. Немыслимо представить, чтобы исторический романист, знаток русской старины путал поминки с панихидой, а псалтырь с акафистом»[9].

«У нас нет другого писателя, который был бы так популярен при такой малограмотности», — заключил об Окуджаве Владимир Сергеевич[2]. «Я с фактами в руках показал, что популярный поэт не в ладу с русским языком (например, путает слова «навзничь» и «ничком»), оплошен в истории (путал зуавов с зулусами) и плохо знает старый русский быт (утверждал, что русские люди любили заниматься любовью, положив под матрац взведённый пистолет), уверял, что перлюстрация писем процветала исключительно в России, хотя хорошо известно, что за границей перлюстрировали письма не только Энгельса к Марксу, но даже Екатерины Великой к Вольтеру, и т. д.»[10].

Эта статья означала для Бушина запрет на публикации публицистики на 8 лет, до 1986 года, хотя никто из защитников Окуджавы так и не опроверг тезисов Бушина[10].

С 1987 года Бушин публиковался в газетах «День», «Завтра», «Советская Россия», «Правда», «Патриот», «Молния», «Дуэль», «Своими именами» и других изданиях.

В конце 1989 года выступил в печати («Кубань» 1989, № 10, 1991, № 5 и 9, «Слово», 1989, № 10) с утверждением, что «гнусный стишок „Прощай, немытая Россия… Быть может, за хребтом Кавказа укроюсь…“» М. Ю. Лермонтову не принадлежит, так как первое упоминание о ней встречается в 1873 году[11][12]. Российские и зарубежные лермонтоведы, решительно опровергают данное утверждение[13].

В 1990 году подписал «Письмо семидесяти четырёх».

В своих публикациях отстаивал идеалы Советского Союза, положительный образ И. В. Сталина. Подверг ревизии положительный образ Солженицына и его новояз в ряде статей и книге «Неизвестный Солженицын» (в другом издании книга имеет заглавие «Александр Солженицын. Гений первого плевка»).

Как фельетонист выступал с критикой ряда российских политиков, общественных деятелей, писателей, журналистов, телеведущих. В частности, критике подвергнута деятельность: Никиты Михалкова, Александра Яковлева, Егора Гайдара, Евгения Евтушенко, Фёдора Бурлацкого, Анатолия Собчака, Григория Явлинского, Бориса Ельцина, Владимира Путина, Дмитрия Медведева, Даниила Гранина, Владимира Солоухина, Льва Разгона, Александра Солженицына, Станислава Говорухина, Владимира Шумейко, Эдварда Радзинского, Валерии Новодворской, Геннадия Бурбулиса, Николая Сванидзе, Леонида Млечина.

В 2008—2009 году в газете «Правда» вышел ряд статей, посвящённых телепроекту «Имя Россия» и его участникам, а в 2009 году в газете «Завтра» — цикл статей с критикой фильма «Ржев. Неизвестная битва Георгия Жукова».

В 2010 году Бушин невольно оказался участником скандала на телешоу «Суд времени» на тему «Советский человек», на которое он был приглашён в качестве свидетеля стороны Кургиняна. Оппонент Кургиняна Млечин, которого Бушин ранее неоднократно жёстко критиковал в своих публикациях и назвал беглым коммунистом из «Нового времени»[10], отказался задавать вопросы свидетелю Бушину, заявив: «К сожалению, свидетель Бушин известен своими отвратительными высказываниями в отношении очень уважаемых людей, начиная с поэта-фронтовика Булата Окуджавы. Я не опущусь до разговора с ним, у меня вопросов к свидетелю Бушину нет и быть не может»[14]. Выступление Бушина на программе в эфирную версию не включили[15].

В августе 2013 года стал сопредседателем Организационного комитета по подготовке и проведению памятных мероприятий, посвящённых 20-летию расстрела Съезда народных депутатов России и Верховного Совета РФ[16].

Владимир Сергеевич отослал президенту РФ Путину написанную в сентябре 1917 года статью В. И. Ленина «Грозящая катастрофа и как с ней бороться», в которой большевистский лидер предупреждал о полном развале экономики страны и признавал: «достаточно самого небольшого внимания и размышления, чтобы убедиться в том, что способы борьбы с катастрофой и голодом имеются, что меры борьбы вполне ясны, просты, вполне осуществимы, вполне доступны народным силам и что меры эти не принимаются только потому, исключительно потому, что осуществление их затронет неслыханные прибыли горстки помещиков и капиталистов»[17][18]. «У нас создают торговые центры, стадионы, но это не те плацдармы, с которых можно делать прорыв, о котором говорит Путин. Прорыв можно делать, создавая фабрики и заводы, а это рабочий класс, который легко может объединиться. А порождать рабочий класс власть не намерена. У нас в 1920-30-е годы в строй входили чуть ли не ежедневно новые фабрики и заводы — такого прорыва ожидать нет возможности». Бушин также отправил президенту свою давнюю статью об авторстве «Немытой России», которую, по его убеждению, написал не Лермонтов, после чего президент перестал цитировать это произведение[18].

Владимир Сергеевич Бушин скончался 25 декабря 2019 года[19]. Урна с прахом захоронена в колумбарии на Ваганьковском кладбище.

«Бушин оказался представителем той небольшой части советской интеллигенции, которая не сдала свои идеалы и свою страну в перестройку. В постсоветское время Владимир Сергеевич не сдался, не пошел по пути „красного“ вписывания в антисоветскую систему, Бушин продолжил борьбу против десоветизации как журналист, как литературный критик и как писатель», — отмечалось в прощальном слове ИА Регнум о Владимире Сергеевиче[15].