Солоухин, Владимир Алексеевич

Родился 14 июня 1924 в селе Алепино Владимирского уезда Владимирской губернии (ныне Собинский район Владимирской области) в крестьянской семье. Отец — Алексей Алексеевич Солоухин, мать — Степанида Ивановна Солоухина (в девичестве Чебурова)[1]. Владимир был десятым, последним ребёнком.

В 1942 г. окончил Владимирский механический техникум по специальности механик-инструментальщик[2]. Первые стихи были опубликованы во владимирской газете «Призыв».

После службы в РККА (1942— июнь 1946, в охране Кремля), Владимир Солоухин начал всерьёз заниматься литературной деятельностью. В 1951 году окончил Литературный институт имени А. М. Горького. Член КПСС с 1952 года. Был членом редколлегии журнала «Молодая гвардия» (1958—1981), редколлегии, а затем Совета редакции журнала «Наш современник».

На Общемосковском собрании писателей 31 октября 1958 года принял участие в осуждении романа Б. Л. Пастернака «Доктор Живаго»[3]. Солоухин отметил о лауреате Нобелевской премии, что Пастернаку следует стать эмигрантом: «Он там ничего не сможет рассказать интересного. И через месяц его выбросят, как съеденное яйцо, как выжатый лимон. И тогда это будет настоящая казнь за предательство, которое он совершил»[4].

В своей публицистике конца 1950-х — начала 1960-х годов писатель высказывался как русский патриот, указывал на необходимость сохранения национальных традиций, размышлял о путях развития русского искусства.

В начале 1960-х заинтересовался русскими иконами, стал поборником бережного отношения и внимания к ним, собирателем и специалистом по истолкованию и технике иконописи. Его публикации на эту тему — «Письма из Русского музея» (1966), «Чёрные доски» (1968) — встретили широкий общественный отклик.

Главная тема творчества Солоухина — русская деревня. Владимир Солоухин является видным представителем «писателей-деревенщиков». В 1975 году в журнале «Москва» была опубликована автобиографическая повесть «Приговор», где главному герою (от лица которого ведётся повествование) ставится онкологический диагноз и проводится хирургическая операция. В наследии писателя особое место занимает автобиографическая проза, в которой автор осмысляет историю России XX века («Последняя ступень», «При свете дня», «Солёное озеро», «Чаша»).

Стихи Солоухина были поначалу традиционными по форме, затем его лирика всё больше приближалась к прозе, он отказывался от рифмы и размера, разделяя стихи посредством синтаксических параллелей и повторений слов и частей предложения. Проза Солоухина по своей ассоциативной структуре и по тому, что действие в ней часто отходит на задний план, напоминает прозу К. Г. Паустовского (о творчестве которого Солоухин отзывался с глубоким пониманием); в этой прозе сочетаются публицистическая документальность и настроенность на природную лирику, исконно-крестьянское, основанное на собственных наблюдениях над жизнью колхозников, и размышлениями на искусствоведческие темы, национально-русское восхищение родиной и её культурными традициями и злободневная критика[5].

Журнал «Коммунист» в № 2 за 1982 год содержал резкие нападки на писателя, в которых Солоухина обвиняли в «заигрывании с боженькой».[6] Затем кампания против «религиозно-мистических взглядов члена КПСС Солоухина» вылилась в специальное «литературное» постановление ЦК КПСС против писателей-патриотов (июль 1982)[7].

Публичные выступления В. А. Солоухина времён поздней «перестройки» (конец 1980-х годов) проходили, в отличие от официозных речей прошлых лет, уже с позиций идеализации дореволюционной России. В статье «Читая Ленина» Солоухин одним из первых открыто высказал мысль, что необходимо пересмотреть взгляд на фигуру Ленина в истории России. В годы «перестройки» была популярна мысль, что преступления эпохи правления Сталина являются «извращением ленинских принципов», Солоухин же обосновывал противоположный тезис — что они являются закономерным продолжением ленинской политики. Статья «Читая Ленина» вызвала критику даже со стороны соратников Солоухина по антикоммунистическому лагерю. Например, А. Собчак назвал эту статью «грубой подтасовкой» и «недобросовестной, односторонней критикой Ленина»:

Настоящей научной критики ленинских взглядов мы до сих пор не имеем. На смену славословиям приходит подтасовка цитат с целью очернить их автора. Наиболее показательный пример — «Читая Ленина» В. Солоухина. С моей точки зрения, это грубая подтасовка, извинительная, может быть, лишь потому, что известный писатель никогда научной работой не занимался. Открыл тома Ленина, наткнулся на «страшные» места. Человек он эмоциональный… Я тоже читал ленинские тома и мог бы доказать, что цитаты Солоухиным вырваны из контекста. Мы в очередной раз имеем дело с недобросовестной, односторонней критикой Ленина[8].

Дом В. А. Солоухина в селе Алепино

Владимир Солоухин много путешествовал, его произведения переведены на иностранные языки. Оставил большое поэтическое наследие, среди которого выделяется стихотворение «Три черёмуховых дня». Автор в последние годы жизни читал «Черёмуху» со сцены на всех литературно-художественных мероприятиях, куда его приглашали.

В октябре 1990 года подписал «Римское обращение» (Писатели и общественные деятели «патриотичного» и либерального толка, живущие в СССР и на Западе, собрались в Риме на конференцию «Национальные вопросы в СССР: обновление или гражданская война?», среди которых были Иосиф Бродский, Чингиз Айтматов, Василь Быков, Михаил Шемякин, Виктор Астафьев, Дмитрий Лихачёв, Эрнст Неизвестный, Владимир Крупин и др. Конференция была организована Витторио Страда в Риме по инициативе Хельсинкского комитета Италии, Независимого университета «Вашингтон-Париж-Москва»[9], итальянского журнала «Рабочий мир», журналов «Континент» и «Юность», газеты «Комсомольская правда»). В 1990-е годы Солоухин испытал сильное разочарование от перестройки, на которую сначала возлагал большие надежды. Был возмущён реформами (в частности, приватизацией), проводимыми правительством Ельцина — Гайдара — Чубайса, и категорически не принял новые демократические порядки:

Солоухин от перестройки многого ждал: свободы слова, освобождения от тех пут, которыми мы были связаны в советское время. Но потом он очень разочаровался, потому что не оказалось в перестроечное время настоящего национального деятеля, который обратил бы её на пользу страны <…> Солоухин был расстроен, что перестройка не улучшила общего положения дел в стране. Он был возмущён приватизацией, совершенно не принял новые демократические порядки <…> «В какой же пропасти мы все оказались сегодня, в какой выгребной яме сидим, что те десятилетия насилия и крови, искусственного голода кажутся теперь чуть ли не раем, вызывают ностальгические чувства?» — писал он[10].

Демократия — это ширма, за которой группа людей, называющих себя демократами, навязывает населению свой образ мышления, вкусы, пристрастия. Демократия как цель — абсурд. Это лишь средство для достижения каких-то целей. Ленин, большевики до 1917-го года все демократами были. А взяли власть — такую демократию устроили, до сих пор расхлебать не можем[11].

Был ярым монархистом, носил на пальце перстень с изображением царя Николая II — этому факту посвящено стихотворение С. П. Щипачева «О человеке, носящем перстень»[12]; был также выведен в романе Всеволода Кочетова «Чего же ты хочешь?» (1969) под именем Савва Богородицкий[13][14][15]. В романе «Последняя ступень» (1976, издан в 1995) озвучил мнение о солдатах вермахта как о «решительных соседях», которые пришли помочь населению СССР изгнать захватчиков-большевиков.

Также Солоухин был противником нивелирования различий между национальными культурами. В своём эссе «Что же понимать под сближением национальных культур?»[16] он писал:

Как бы нам, встав на эту точку зрения, вместо интернационализма не скатиться к самому элементарному и вульгарному космополитизму? Уже сейчас (по картине художника-абстракциониста) нельзя сказать, какой национальности этот художник, — итальянец, француз, американец или даже японец. Что же это, интернациональная культура? Уже сейчас между ними — абстракционистом-французом и абстракционистом-японцем — национального различия меньше, чем, скажем, между Сарьяном и Пластовым. Так что же это, хорошо? Если это хорошо, давайте писать на эсперанто.

Нужно думать о воспитании в людях единого, интернационального мировоззрения, а не о стушёвывании национального колорита. В остальном же да здравствуют Галия Измайлова, танцующая по-узбекски, Гоар Гаспарян, поющая по-армянски, Расул Гамзатов, пишущий по-аварски! Да здравствуют таджикский орнамент, казахская опера, эстонская скульптура, чукотская резьба по моржовой кости! Да здравствует великий русский язык, но и да здравствует сладкопевная, ни с чем не сравнимая, украинская мова!

Солоухин умер 4 апреля 1997 года в Москве, отпевание прошло в Храме Христа Спасителя в Москве. Солоухин был первым, кто был отпет в храме после его открытия[17]. Похоронен в родном селе Алепине, где в 2021 году открыт мемориальный музей писателя.

В Москве на доме (Красноармейская ул., 23), где в 1962—1997 годах жил Солоухин, установлена мемориальная доска.

• Орден Трудового Красного Знамени (13 июня 1984 года).
• Орден Дружбы народов (25 мая 1994 года) — за большой личный вклад в развитие отечественной культуры и современной литературы[22].
• Орден «Знак Почёта» (28 октября 1967 года) — за заслуги в развитии советской литературы и активное участие в коммунистическом воспитании трудящихся[23].
• медали
• Государственная премия РСФСР имени М. Горького (1979) — за повести и рассказы последних лет «Прекрасная Адыгене», «Трость», «Мёд на хлебе», «Барометр», «Варшавские этюды».

Литературовед, литературный критик, журналист, писатель и публицист Б. Г. Яковлев определял Солоухина как[25]:

талантливого литератора, но по своей славянофильской позиции склонного к крайностям суждений.

• Камов Б. Н. Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров. — М.: Олма Медиа Групп, 2011. — 544 с. — ISBN 978-5-373-03972-7.
• Островский А. В. Глупость или измена? Расследование гибели СССР. М.: Форум, Крымский мост-9Д, 2011. — 864 с. ISBN 978-5-89747-068-6
• Запевалов В. Н. Солоухин Владимир Алексеевич // Русская литература ХХ века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь: в 3 томах. — М.: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2005.
• Солоухин, Владимир Алексеевич / Левицкий А. Р. // Сен-Жерменский мир 1679 — Социальное обеспечение. — М. : Большая российская энциклопедия, 2015. — С. 675. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 30). — ISBN 978-5-85270-367-5.
• Яковлев Б. Г. Записки счастливого неудачника. — М.: Новый ключ, 2011. — 256 с. — ISBN 978-5-7082-0337-3.

• Инна Симонова. Последняя ступень Владимира Солоухина
• Ежедневный урок. Владимир Солоухин. телеканал «Культура»
• Биография на Хроно.ру
• Избранные произведения
• Поэзия В. А. Солоухина
• Страничка памяти Владимира Алексеевича Солоухина
• Василий Песков. «Место высокое, бескомарное» («Комсомольская правда», 10 июня 2004)