Арабо-византийские войны

В Леванте вторгшаяся армия арабов была встречена византийской армией, состоявшей из имперских войск и местных рекрутов. Согласно исламским историкам, монофизиты и евреи Сирии приветствовали арабов как освободителей, поскольку были недовольны правлением византийцев — высокими налогами и постоянными войнами с персами[8].

Император Ираклий заболел и не смог лично руководить армиями, противостоявшими арабскому завоеванию Сирии и Палестины в 634 году. В битве под Аджнадайном летом 634 года армия халифата одержала решительную победу[9]. После победы при Фахле мусульманские силы захватили Дамаск в 634 году под командованием Халида ибн аль-Валида[10]. Византийцы в ответ собрали ополчение и отправили максимальное количество войск под командованием лучших генералов, включая Феодора Трифирия и армянского генерала Вагана, чтобы изгнать мусульман с их недавно завоёванных территорий[10].

Однако в битве при Ярмуке в 636 году мусульмане, детально изучив местность, заманили византийцев в длительное сражение, которых византийцы обычно избегали, и в кровопролитных боях смогли вырвать победу[11]. Прощальное восклицание Ираклия (согласно историку IX века Аль-Баладури[12]), когда он покидал Антиохию и отбывал в Константинополь, выразило его разочарование: «Мир тебе, Сирия, и какая это прекрасная страна для врага!». Влияние потери Сирии на византийцев иллюстрируется словами Иоанна Зонары: «после падения Сирии народ исмаилитов не переставал вторгаться и грабить территории римлян»[13].

В апреле 637 года арабы после длительной осады захватили Иерусалим, который был сдан патриархом Софронием. По данным С. Рансимена, "в февральский день 638 года халиф Умар ибн аль-Хаттаб вошёл в Иерусалим на белом верблюде, на котором ездил его раб. Он был одет в поношенные грязные одежды. Рядом с ним ехал патриарх Софроний как старейшина города, который сдался. Умар ехал к Храма Соломона, откуда его друг Мухаммед вознёсся на небо. Видя, как он стоит там, патриарх вспомнил слова Христа и пробормотал сквозь слёзы: «Вот мерзость запустения, о которой говорил пророк Даниил»[14].

Летом 637 года мусульмане завоевали Газу, в тот же период византийские власти в Египте и Месопотамии купили дорогостоящее перемирие, которое длилось три года для Египта и один год для Месопотамии. Антиохия пала перед мусульманскими войсками в конце 637 года, и к тому времени мусульмане заняли всю северную Сирию, за исключением верхней Месопотамии, которой они предоставили однолетнее перемирие[7]. По истечении этого перемирия в 638—639 годах арабы захватили византийскую Месопотамию и византийскую Армению и закончили завоевание Палестины, захватив Кесарию Приморскую и Аскалона. В декабре 639 года мусульмане покинули Палестину, чтобы вторгнуться в Египет[7].

К тому времени, когда Ираклий умер, значительная часть Египта была потеряна, и к 637–638 годам вся Сирия была в руках мусульман. С 3500–4000 солдат Амр ибн аль-Ас вступил в Египет из Палестины в конце 639 года или в начале 640 года. К нему постепенно присоединялись подкрепления, в частности 12 000 солдат Аз-Зубайра. Амр сначала осадил и завоевал Вавилон Египетский, а затем напал на Александрию. Византийцы, разделённые и потрясённые внезапной потерей такой большой территории, сдали город к сентябрю 642 года[15]. Падение Александрии прекратило византийское правление в Египте и позволило мусульманам продолжить свою военную экспансию в Северную Африку; между 643–644 годами Амр завершил завоевание Киренаики[16]. В это же время Усман ибн Аффан сменил халифа Умара после его смерти[17].

Потеря богатого Египта лишила византийцев запасов пшеницы, что привело к нехватке продовольствия в Византии и ослаблению её армий в последующие десятилетия[18].

Византийский флот ненадолго отвоевал Александрию в 645 году, но снова потерял её в 646 году вскоре после битвы при Никиу[19]. Исламские силы совершили набег на Сицилию в 652 году, а в 653 году были захвачены Кипр и Крит.

В 647 году арабская армия во главе с Абдаллой ибн аль-Саадом вторглась в византийский Африканский экзархат. Триполитания была завоёвана, за ней последовала Суфетула в 240 км к югу от Карфагена, а губернатор и самопровозглашённый император Африки Григорий был убит. Нагруженные добычей силы Абдаллы вернулись в Египет в 648 году после того, как преемник Григория Геннадий пообещал им ежегодную дань в размере 300 000 золотых монет[20].

После гражданской войны в халифате к власти пришли Омейяды во главе с халифом Муавией I. При Омейядах было завершено завоевание оставшихся византийских и северных берберских территорий в Северной Африке, и арабы смогли перебраться через большую часть берберского мира, вторгнуться в вестготскую Испанию через Гибралтарский пролив под командованием берберского генерала Тарека ибн-Зияда. Это произошло после того, как они развили собственную военно-морскую мощь и разрушили византийский оплот Карфаген между 695–698 годами[21]. Потеря Африки означала, что византийский контроль над Западным Средиземноморьем был поставлен под сомнение растущим арабским флотом, действовавшим из Туниса[22].

Муавия начал консолидировать арабские территории от Аральского моря до западной границы Египта. Он назначил губернатора в Египте и в 663 году совершил набег на Анатолию. Затем с 665 по 689 год была развёрнута новая североафриканская кампания в Киренаике. Арабская армия из 40 000 взяла Барку, разбив 30 000 византийцев[23].

Авангард из 10 000 арабов под командованием Укбы ибн Нафи выдвинулся из Дамаска. В 670 году Кайруан был основан как база для дальнейших вторжений; он стал столицей исламской провинции Ифрикия и одним из основных арабо-исламских религиозных центров в средние века[24]. Затем ибн Нафи «погрузился в сердце страны, пересёк пустыню, в которой его преемники воздвигли великолепные столицы Фес и Марокко, и, наконец, вышел к границе Атлантики и великой пустыни»[25].

В своём завоевании Магриба Укба ибн Нафи захватил прибрежные города Беджая и Танжер, центры бывшей римской провинцией Мавретания, где он был окончательно остановлен[26].

Когда первая волна мусульманских завоеваний на Ближнем Востоке пошла на спад, была установлена ​​полупостоянная граница между двумя державами, зона, не востребованная ни византийцами, ни арабами и практически безлюдная (известная на арабском языке как аш-Шавани, «внешние земли») местность в Киликии, вдоль южных подступов горных хребтов Тавр и Антитавр, оставив Сирию мусульманам, а Анатолийское плато — византийцам. И Император Ираклий, и халиф Умар (634—644) использовали стратегию разрушения в этой зоне, пытаясь превратить её в эффективный барьер между двумя империями[27].

Тем не менее, Омейяды по-прежнему считали полный разгром Византии своей конечной целью. В их мышлении преобладали исламские учения, которые помещали неверных византийцев в Дар-аль-Карб, «Дом войны», которых, по словам учёного Хью Н. Кеннеди, «мусульмане должны атаковать по возможности, а мир может быть только временным. Истинный мир (ṣulḥ) может наступить только тогда, когда враг примет ислам или статус покорённого»[28].

Будучи губернатором Сирии, а затем халифом, Муавия I (661—680) был движущей силой мусульманских усилий против Византии, особенно благодаря созданию флота, который бросил вызов византийскому флоту и совершал набеги на византийские острова и побережья. Византийский флот был разбит в битве при Фениксе, открыв арабам Средиземное море[29][30][31][32][33], до тех пор являвшееся «римским озером», и начав многовековую серию морских конфликтов из-за контроля над средиземноморскими торговыми путями[34][35]. 500 византийских кораблей были уничтожены в битве, а император Констант II едва спасся. По указанию халифа Усмана ибн Аффана Муавия начал готовиться к осаде Константинополя.

Торговля между мусульманским восточным и южным побережьем и христианским северным берегом почти прекратилась, изолировав Западную Европу от событий в мусульманском мире[36]. Муавия начал первые широкомасштабные набеги в Анатолию с 641 года. Эти экспедиции, нацеленные как на разграбление, так и на ослабление и удержание византийцев в страхе, в конечном итоге стали основополагающими для византийско-арабской войны в течение следующих трёх столетий[37][38].

Золотой тремисс Константа II.

Начавшаяся в 656 году гражданская война в Халифате дала Византии драгоценную паузу, которую император Констант II (641—668) использовал, чтобы укрепить оборону, расширить и укрепить контроль над Арменией и, самое главное, собрать крупную армию. Он поделил Анатолию на несколько округов, в них разместил остатки старых полевых армий. Солдатам была выделена земля для оплаты их службы, что повысило боевой дух армии — теперь солдаты сражались не только за императора, а за собственные земли и семьи[39].

После победы в гражданской войне Муавия предпринял серию нападений на византийские владения в Африке, Сицилии и на Востоке[40]. К 670 году мусульманский флот проник в Мраморное море и обустроил стоянку в Кизике. Четыре года спустя большой мусульманский флот вновь появился в Мраморном море и восстановил базу в Кизике, оттуда он совершал набеги на византийские побережья. Наконец, в 676 году Муавия послал армию, чтобы блокировать Константинополь с суши, начав первую осаду города. Император Константин IV (661—685) использовал новое разрушительное оружие, которое стало известно как «греческий огонь», изобретённое христианским беженцем из Сирии по имени Каллиник, чтобы рагромить флот Омейядов в Мраморном море. Это привело к снятию осады в 678 году. Возвращающийся мусульманский флот понёс дальнейшие потери из-за штормов, в то время как армия потеряла много людей от атак византийских отрядов на обратном пути[41].

Среди погибших во время осады был Абу Айюб аль-Ансари, знаменосец Мухаммеда и последний из его сподвижников; для мусульман ныне его могила считается одним из самых святых мест в Стамбуле[42]. Византийская победа остановила исламскую экспансию в Европу почти на 30 лет.

Несмотря на бурное правление Юстиниана II, на его монете ещё чеканили традиционный «PAX», мир.

За неудачей в Константинополе последовали дальнейшие перемены во всей обширной мусульманской империи. Византийцы предприняли ряд контратак. В частности, третий губернатор Африки, Зухейр, был свергнут мощной армией, посланной из Константинополя Константином IV для снятия осады Карфагена[26]. Тем временем в Аравии и Сирии разгорелась вторая арабская гражданская война, в ходе которой сменилось четыре халифа[43].

Сарацинские войны Юстиниана II (685—695 и 705—711), последнего императора династии Ираклианов, «отразили общий хаос эпохи»[44]. После успешной кампании он заключил перемирие с арабами, договорившись о совместном владении Арменией, Иберией и Кипром; однако, удалив 12 000 христиан-мардаитов из их родного Ливана, он устранил серьёзное препятствие для арабов в Сирии, и в 692 году, после катастрофической битвы за Себастополис, мусульмане вторглись и завоевали всю Армению[45]. Свергнутый в 695 году, Юстиниан вернулся к власти в 705 году[44]. Его второе правление было отмечено арабскими победами в Малой Азии и гражданскими беспорядками[45].

Правление Юстиниана сопровождались внутренним хаосом, восстаниями и самозванством. В этой ситуации Омейяды укрепили свой контроль над Арменией и Киликией и начали готовить новое наступление на Константинополь. В Византии генерал Лев Исавр (717—741) только что захватил трон в марте 717 года, когда большая мусульманская армия под руководством знаменитого генерала Масламы ибн Абд аль-Малика начала двигаться в направлении имперской столицы[46]. Согласно источникам, армия и флот Халифата во главе с Масламой насчитывали около 120 000 человек и 1800 кораблей. Каким бы ни было реальное число, это была огромная сила, намного большая, чем имперская армия. К счастью для Льва и византийцев, морские стены столицы были недавно отремонтированы и укреплены. Кроме того, император заключил союз с булгарским ханом Тервелем, который согласился атаковать захватчиков[47].

Стены Феодосия, Константинополь

С июля 717 года по август 718 года город был осажден мусульманами с суше и моря. Однако попытка арабов завершить морскую блокаду провалилась, когда византийский флот применил против них греческий огонь; в итоге арабский флот держался вдали от городских стен, оставляя константинопольские маршруты снабжения открытыми. Вынужденная продлить осаду на зиму, осаждающая армия понесла огромные потери от холода и недостатка продовольствия[48].

Весной подкрепления были отправлены новым халифом Умаром ибн Абд аль-Азизом (717—720) морем из Африки и Египта и по суше через Малую Азию. Экипажи нового флота состояли в основном из христиан, которые начали дезертировать в большом количестве, в то время как сухопутные войска попали в засаду и потерпели поражение в Вифинии. Поскольку голод и эпидемия продолжали преследовать арабский лагерь, осада была прекращена 15 августа 718 года. По возвращении арабский флот понёс дополнительные потери в результате штормов и извержения вулкана Тера[49].

Карта византийско-арабской границы в юго-восточной Малой Азии

После провала захвата Константинополя в 717–718 годах Омейяды отвлеклись на укрепление позиций в других регионах, позволив византийцам перейти в контрнаступление и добиться определённых успехов в Армении. Однако с 720/721 года арабские армии возобновили экспедиции против византийской Анатолии, но теперь они больше были нацелены не на завоевание, а на грабежи и редкие нападения на форты и крупные поселения[50][51].

При поздних омейядских и ранних аббасидских халифах граница между Византией и Халифатом стабилизировалась вдоль линии горных хребтов Тавр-Антитавр. С арабской стороны Киликия была постоянно оккупирована, и её заброшенные города, такие как Адана, Мопсуестия (Аль-Масса) и Тарсус, были восстановлены и заселены при ранних Аббасидах. Аналогичным образом в Верхней Месопотамии Германикея (Мараш), Хадат и Мелитена (Малатья) стали крупными военными центрами. Эти два региона образовали две половины новой укреплённой пограничной зоны — тугура[38][52].

Как Омейяды, так и позднее Аббасиды продолжали рассматривать ежегодные экспедиции против «традиционного врага» как неотъемлемую часть продолжавшегося джихада: одна-две летние экспедиции иногда сопровождались морской атакой. Набеги были в основном ограничены пограничными районами и центром Анатолийского плато и лишь в редких случаях достигали периферийных береговых районов, которые византийцы сильно укрепили[50][53].

При более агрессивном халифе Хишаме ибн Абд аль-Малике (723–743) арабские экспедиции на некоторое время усилились, во главе их были поставлены наиболее способные генералы халифата, включая принцев династии Омейядов, такие как Маслама ибн Абдул-Малик и аль-Аббас ибн аль-Валид, сыновья Хишама Муавия, Маслама и Сулейман[54]. Это было время, когда Византия ещё боролась за выживание, и «пограничные провинции, опустошённые войной, были землёй разрушенных городов и пустынных деревень, где поредевшее население полагалось на скалы или непроходимые горы, а не на армии Византии, для обеспечения безопасности"[28].

Под впечатлением арабских нашествий и серии стихийных бедствий, таких как извержения вулкана на острове Тера[55], император Лев III Исавр сделал вывод, что Византия утратила божественную милость. Уже в 722 году он попытался форсировать обращение евреев империи в христианство, а вскоре он обратил внимание на почитание икон, которое некоторые епископы считали идолопоклонством. В 726 году Лев опубликовал указ, осуждающий их почитание. Он официально запретил изображения религиозных деятелей в 730 году[56][57].

Это решение вызвало серьёзную оппозицию как со стороны народа, так и церкви, особенно епископа Рима, что Лев не предусмотрел. По словам У. Тредголда, «Лев не видел необходимости консультироваться с церковью, и он, кажется, был удивлён глубиной народной оппозиции, с которой он столкнулся»[56][57]. Полемика ослабила Византийскую империю и стала ключевым фактором раскола между константинопольским патриархом и римским епископом[58][59].

Омейядский халифат в это время все чаще отвлекается на конфликты в других регионах, особенно на противостояние с хазарами, с которыми Лев III заключил союз, женив своего наследника Константина V (741-775) на хазарской принцессе Чичак. Только в конце 730-х годов мусульманские набеги снова стали угрозой, но византийская победа в Акроиноне и Аббасидская революция привели к паузе в арабских атаках против Империи. Это открыло путь для более агрессивной позиции Константина V, который в 741 году напал на главную арабскую базу в Мелитене. Эти успехи были истолкованы Львом III и Константином как свидетельство возвращения Божьей милости к Империи и укрепили положение иконоборцев[60][61].

Аббасидский халиф аль-Мамун обменивается посланиями с византийским императором Феофилом

В отличие от своих предшественников Омейядов, аббасидские халифы не преследовали целей активной экспансии: в целом они были удовлетворены достигнутыми территориальными границами, и любые внешние кампании, которые они вели, были ответными или превентивными, предназначенными для сохранения границ и влияния Аббасидов на соседей[62]. Ежегодные набеги, которые почти прекратились в суматохе после революции Аббасидов, были начаты с новой силой с 780 года и были единственными экспедициями, в которых халиф и его сыновья участвовали лично[63][64]. Постоянная война на сирийских границах была полезна для Аббасидов, поскольку она обеспечивала места для сирийской и иракской военной элиты и различных добровольцев (muṭṭawi‘a), которые стекались для участия в джихаде[65][66].

Желая подчеркнуть свою благочестие и роль лидера мусульманской общины, халиф Харун ар-Рашид (786—809) был самым энергичным из первых правителей Аббасидов в стремлении к войне против Византии: он разместил свой двор в Ракке, недалеко от границы, а в 786 году сформировал вторую оборонительную линию в северной Сирии, аль-Авасим[67][68]. Продолжая тенденцию, начатую его предшественниками, правление Харуна также привело к развитию регулярных контактов между двором Аббасидов и Византией, причем обмен посольствами и письмами был гораздо более распространённым, чем при Омейядах. Несмотря на враждебность Харуна к византийцам, «существование посольств является признаком того, что Аббасиды признавали Византийскую империю силой, равной себе»[69].

Дипломатические контакты не мешали арабам провоцировать волнения внутри Византии. При поддержке халифа Аль-Мамуна арабы под предводительством Фомы Славянина атаковали селения Малой Азии, через несколько месяцев только два округа Малой Азии оставались верными императору Михаилу II[70]. Когда арабы захватили Фессалоники, второй по величине город Империи, она была быстро отбита византийцами[70]. Осада Фомой Константинополя в 821 году завершилась бесславно[70].

Осада Амория

Арабы не отказались от своих претензий на Малую Азию, и в 838 году начали новое вторжение, разграбив город Аморий.

В то время как на Востоке царило относительное равновесие, ситуация в западном Средиземноморье безвозвратно изменилась, когда в 820-х годах Аглабиды начали медленное завоевание Сицилии. Используя Тунис в качестве базы, арабы начали с завоевания Палермо в 831 году, Мессины в 842 году, Энны в 859 году, кульминацией стал захват Сиракуз в 878 году. Это открыло южную Италию и Адриатическое море для набегов и поселения арабов. Византия также потерпела серьёзную неудачу, потеряв Крит, который заняла компания андалусийских пиратов, в течение следующего столетия разорявших побережья.