Битва при Аазазе (1030)

Эмират Алеппо был византийским вассалом со времён Никифора II Фоки, но уже в годы, предшествовавшие смерти Василия II, его эмиры начали признавать сюзеренитет Фатимидов, халифов Египта. К тому времени, правившая в Алеппо династия Мирдасидов (1025—1080) получила контроль над городом, а византийское влияние над Алеппо и Северной Сирией значительно сократилось. После гибели мирдасидского эмира Салиха ибн Мирдаса в битве у Аль-Укуванахе против Фатимидов, в Палестине в 1029 году, ему наследовали его молодые сыновья Наср и Тимал. Катепан Антиохии Михаил Спондил решил использовать неопытность преемников Салиха для установления контроля над владениями Мирдасидов. Кроме того, Спондил провоцировал строительство крепостей мусульманскими семьями в прибрежных горах и конфессиональные столкновения между мусульманами и христианами в Мааррет-эн-Нуумане. Без ведома императора Романа III Аргира, Спондил направил византийские силы против Мирдасидов, которые были разгромлены племенем Бану Килаб, сильнейшем в Северной Сирии и откуда происходили Мирдасиды, при Кайбаре в июле 1029 году.

Существуют различные версии относительно мотивации Романа III для нападения на Мирдасидов[1]. По мнению средневековых арабских хронистов Яхьи Антиохийского (ум. 1066) и Ибн аль-Адима (ум. 1272) византийский император решил отомстить за поражение своего наместника в Антиохии[2], которого он снял[1]. Однако, византийские историки Иоанн Скилица и Михаил Пселл считали, что грядущая кампания была мотивирована стремлением Романа III к славе. Несмотря на полное отсутствие военного опыта, он стремился подражать деяниям Василия II и его предшественников. По словам Пселла, Роман III хотел последовать примеру древнеримских императоров, таких как Траян и Август, или даже Александра Македонского[3][4]. Историк Сухайл Заккар скептически относится к обеим версиям, утверждая, что Роман III, скорее всего, опасался возможного завоевания Алеппо Фатимидами, которые могли воспользоваться смертью Салиха[5]. На это указывает присутствие в войсках Романа III Мансура ибн Лулу, бывшего эмира Алеппо, которого византийский император, вероятно, стремился восстановить в Алеппо вместо Мирдасидов[5]. Кроме того, в письмах Насру и Тималу Роман III выражал обеспокоенность тем, что их враги могут воспользоваться их молодостью и отобрать город, и просил их сдать ему Алеппо в обмен на выплату[6].

В марте 1030 Роман III покинул Константинополь, возглавив военную кампании против Алеппо. По словам Пселла, он был так уверен в своём успехе, что приказал подготовить роскошные венки для своего триумфа и устроить торжественное вступление в Антиохию[7], которую он достиг 20 июля[8]. Наср, узнав о приближении византийцев, отправил к ним послов во главе со своим двоюродным братом Мукалидом ибн Камилем[8] с предложением признать сюзеренитет Византии и возобновить выплату дани[9]. По словам Пселла, посланники Насра заявили, что они не хотели этой войны и не давали императору никакого предлога для её начала, но видя угрозы со стороны византийцев они будут готовиться к войне, если Роман III не изменит свои действия[7]. Романа III поддержал в его стремлении продолжить кампанию лидер джаррахидов Хасан ибн Муфарридж из племени Бану Тайи[10], византийские военачальники советовали ему принять предложения Насра, чтобы избежать опасностей, связанных с действиями в безводной сирийской пустыне в летнее время, особенно на фоне того, что их войска оказались непривычны к таким условиям и были одеты в тяжёлые доспехи[3].

Тем не менее, Роман III отверг советы своих военачальников и повёл войско к Аазазу 27 июля[10]. Византийская армия расположилась станом в бесплодной равнине в окрестностях Аазаза и вырыла глубокий оборонительный ров вокруг своих позиций[8]. Между тем, Наср и Тимал произвели свои приготовления, эвакуировав свою семью из Алеппо, мобилизовав воинов Бану Килаб и других бедуинских племён, таких как Бану Нумайр, а также под предлогом джихада (священной войны), мусульманских жителей Алеппо и окрестной сельской местности[10]. Большинством мобилизованных сил командовал Тимал, который защищал Алеппо и его цитадель, в то время как остальные войска, целиком состоящие из всадников Бану Килаб и Бану Нумайр, возглавляемые Насром, намеревались противостоять византийцам[10].

Арабские источники разнятся в своих оценках о численности войск Насра: хронисты Ибн аль-Адим и аль-Азими говорят о 923 всадниках, Ибн Абил Дам насчитал 700 всадников, египтянин аль-Макризи (ум. 1442) утверждает о 2 000 всадниках, в то время как Ибн аль-Джаузи (ум. 1200) насчитал 100 всадников и 1000 пехотинцев; Заккар отмечает, что последняя цифра выглядит крайне сомнительной, поскольку почти все источники уверенно сообщают о том, что силы Насра полностью состояли из конницы[11]. Византийская армия оценивалась примерно в 20 000 человек и включала множество иностранных наёмников[12]. Арабские хронисты давали фантастическую цифру в 600 000 византийских воинов[11].

Византийцы создали укреплённый лагерь в районе Аазаза, и император отправил экскувиторов на разведку местности[12][3]. Они попали в засаду, их командир был взят в плен[12][3] а большинство его людей были убиты или также захвачены в плен[13]. Этот успех вдохновил арабов, которые начали оказывать давление на византийский лагерь и отрезали византийцев от снабжения провиантом[12][3]. В результате, византийская армия начала страдать от голода и особенно от жажды[12][3]. Патрикий Константин Далассин возглавил атаку против арабов, но потерпел поражение и бежал обратно в лагерь[14].

Византийцы были деморализованы, и имперский совет решил отказаться от похода и вернуться на византийскую территорию[14]. Роман III также приказал сжечь осадные орудия[13]. На следующее утро, 10 августа 1030 года, армия покинула свой лагерь и двинулась в сторону Антиохии[12]. Дисциплина была нарушена в византийской армии, армянские наёмники использовали отступление как возможность грабить рынки и имущество лагеря[12][13]. Это привело к дальнейшему хаосу среди византийских войск[13]. Наср использовал этот беспорядок, чтобы внезапно напасть на отступающие силы противника[13]. Пселл писал, что арабы нападали разрозненными группами, создавая впечатление огромных полчищ, которые деморализовали византийскую армию и посеяли панику в их рядах[15]. Большая часть их войск была измучена жаждой и дизентерией и не оказывала сопротивления, обратившись в бегство[14].

Согласно Пселлу телохранители императора бежали без оглядки, покинув Романа III[15][16]. Иоанн Скилица отмечал, что византийцы потерпели страшный разгром, и что некоторые из воинов погибли в хаотичной давке[14]. Яхья Антиохийский пишет, что византийцы понесли удивительно малые потери[12][15][14]. По его словам, погибло всего два византийских военачальника, а один был захвачен арабами[14].

Арабы захватили крупную добычу, в том числе и весь обоз императорской армии[12], который византийцы бросили в своём поспешном бегстве[15]. Среди трофеев был роскошный императорский шатёр с его сокровищами, для перевоза которых якобы потребовалось 70 верблюдов[12]. По некоторым данным, всадники Бану Нумайр в одиночку захватили 300 мулов с золотыми динариями[2]. Только икона Богородицы, которую византийские императоры часто брали с собой в поход, была сохранена у византийцев[17].

Провал императора был частично компенсирован победой Георгия Маниака, правителя Антепа, над 800 арабами. Арабы, воодушевлённые своей победой, требовали его покинуть свою провинцию. Маниак сначала сделал вид, что согласен, посылая еду и напитки для арабов, но потом атаковал и победил их[18]. Также последовала византийская кампания против арабских приграничных правителей, которые восстали против византийского владычества после битвы при Аазазе. Роман III сам отправился в Константинополь, а двое его военачальников одержали ряд побед, захватив несколько крепостей, в том числе Аазаз после короткой осады в декабре 1030 года. В течение следующих двух лет, они систематически брали городища местных племён, приводя их к покорности и восстанавливая византийские позиции в Сирии. В то же время, Наср в Алеппо, стремясь примирить своего могущественного соседа, отправил своего сына Амра в Константинополь уже в апреле 1031 года просить договора, который вновь признавал вассальную зависимость Алеппо от Византии[19][20]. Восстановление византийцами своей власти в Сирии завершилось взятием Эдессы в 1031 году Маниаком[21].