Орловский рысак

Орловский рысак получил своё название по фамилии своего создателя — графа Алексея Орлова-Чесменского (1737—1808)[4][6][10]. В 1775 году он вышел в отставку и посвятил себя племенной работе[1][8][10][15][16]. Коневодством граф начал заниматься в 60-х годах XVIII века в своём подмосковном имении Остров[4][7][10][11][12]. Но в полной мере недюжинный талант Орлова как зоотехника раскрылся позднее, когда Екатерина II после дворцового переворота 1762 года пожаловала ему в Воронежской губернии земли вместе с крепостными. Тогда он и приступил к реализации своей давней задумки соединить в одной лошади красоту, сухость и грацию арабских скакунов с массивностью, мощью и рысистыми способностями западноевропейских упряжных пород: датской, голландской, норфолкской, мекленбургской и т. д. Новую породу лошадей удалось получить путём сложновоспроизводительного скрещивания[6][8][9][10][11].

По велению императрицы в распоряжение графа Орлова доставили лучших жеребцов и маток из дворцовых конных заводов, а также 12 трофейных жеребцов и девять кобыл из Аравии и Турции — наследие победы в русско-турецкой войне 1774 года[4][8][10][11][12]. Согласно разным источникам, граф вывез из Турции, Египта и Аравии 30 племенных жеребцов[10][12][17].

Арабский жеребец Сметанка. Картина крепостного художника конца XVIII века, предположительно Гавриила Васильева (Музей коневодства, Москва)

История создания орловского рысака началась в 1776 году, когда граф Орлов ввёз в Россию ценнейшего и очень красивого внешне арабского жеребца Сметанку[4][7][8][10]. Он был приобретён за огромную сумму — 60 тысяч серебром у турецкого султана[4][10][12][18]. В сопровождении конвоя, с охранной грамотой турецкого правительства Сметанку доставили в Россию через Турцию, Венгрию и Польшу. Неблизкий путь был очень долог — около двух лет (жеребца везли сушей)[4][8][10]. В Остров жеребец прибыл в 1776 году[4][10][11].

Сметанка был необычно крупным для своей породы и очень нарядным жеребцом с несколько удлинённой спиной (у него оказалось девятнадцать пар рёбер вместо обычных для лошади восемнадцати). Свою кличку получил за светло-серую масть, практически белую, как сметана. Превосходно двигался на всех аллюрах, в том числе и на рыси[4][9][10]. Однако в России прожил недолго, меньше года. В 1777 году Сметанка пал, оставив четырёх сыновей и одну дочь, все 1778 года рождения (один из жеребцов, Полкан I, оказался самым ценным для создания рысистой породы)[4][8][9][10][11]. Существует несколько версий причин гибели знаменитого арабского жеребца. По одной из них, Сметанка пал жертвой грубости конюха, который слишком резко дёрнул его за повод у водопоя, от чего Сметанка поскользнулся и ударился головой о каменный сруб колодца[10]. По другой версии, Сметанка не смог перенести тяжёлую дорогу и сырой российский климат[10][11]. Третья предполагает, что жеребцу не подошли корма.

Арабский жеребец Сметанка на флаге Молоковского сельского поселения

В том же году скелет Сметанки был помещен в музей Островского завода. Случилось это на 12 лет раньше, чем в Англии начали сохранять скелеты знаменитых скакунов, первым из которых был скелет Эклипса, павшего в 1789 году. Известно, что в музее Хреновского конного завода скелет Сметанки находился вместе со скелетами других знаменитых лошадей, сохранявшимися начиная с 1650-х годов. По скелету удалось раскрыть загадку удлинённого корпуса Сметанки, который имел один лишний, 19-й, спинной позвонок и, соответственно с ним, добавочную пару рёбер. Впоследствии скелет Сметанки долгое время хранился в музее Хреновского конного завода и только позже был утерян[10].

После смерти Сметанки Орлов перевёл всех своих лошадей из подмосковного имения Остров в село Хреново́е Воронежской губернии. Здесь с 1778 года существовал основанный Орловым конный завод, где граф планировал начать работу по созданию новой породы[4][10][12].

По задумке графа Орлова, новая порода лошадей должна была обладать следующими качествами: быть крупной, нарядной, гармонично сложенной, удобной под седло, в упряжку и в плуг, одинаково хорошей на параде и в бою. Они должны были быть выносливы в суровом российском климате[6][7][8][10][11] и выдерживать долгие российские расстояния и плохие дороги. Но главным требованием к этим лошадям была резвая, чёткая рысь, поскольку бегущая рысью лошадь долго не устаёт и мало трясёт экипаж. В те времена резвых на рыси лошадей было крайне мало и ценились они очень дорого. Отдельных пород, которые бегали бы устойчивой, лёгкой рысью, не существовало вовсе[11].

Ещё до появления Сметанки граф Орлов применял для получения новой породы скрещивание арабских жеребцов с крупными и массивными упряжными кобылами из Дании, Голландии и Англии[4][7][10][11][12]. Однако все эти помеси были неудачны[4][13]. Лишь дети Сметанки, рождённые после его смерти, а именно его лучший сын, жеребец серой масти Полкан I от датской кобылы буланой масти без клички, оказался подходящего экстерьера. Полкан был крупный, величавый на ходу, но несколько грубоватых форм жеребец, к тому же не обладавший устойчивым рысистым ходом. От него в 1784 году был получен жеребец серой масти Барс I[4][7][8][9][10].

Поскольку в Голландии среди фермерских лошадей встречались лошади на устойчивом рысистом ходу, Орлов принял решение завезти этих лошадей из голландской провинции Фрисландии. Потомки этих лошадей сохранились в Голландии до сих пор — это знаменитая на весь мир фризская порода. Кобыл из Фрисландии скрестили с арабскими и арабо-датскими жеребцами, в том числе и с Полканом I. Первые жеребята от этих скрещиваний родились в 1784 году. Среди них был и серый в яблоках жеребец Барс I, сын Полкана и голландской кобылы[4][6][7][11][12]. Современники отмечали его большой рост, гармоничность сложения, лёгкость движения, большую силу, правильный ход и резвую рысь[6][12][13].

Барс I, названный так за крупные светлые яблоки на серой шерсти подобно шкуре барса, был очень близок к задуманному графом образцу. В возрасте семи лет его поставили в завод производителем, где за 17 лет он дал большое потомство, и его дети и внуки по своим внешним и внутренним качествам значительно превосходили всех остальных лошадей[4][13]. Через несколько поколений в Хреновом не было ни одной лошади, не являвшейся прямым потомком Барса I, или, как впоследствии его начали называть, «Барса-родоначальника»[7][9][12]. Несколько лет граф сам разъезжал на Барсе по Москве, испытывая его беговые качества[1].

Барс I был признан родоначальником орловской рысистой породы. Для улучшения хода, выработки резвости среди рысаков всегда проводили соревнования, или испытания, как говорят конники[4][5][7][9][12]. Среди многочисленного потомства Барса I самыми ценными оказались два жеребца: вороной Любезный I (Барс I — гнедая без клички из Мекленбурга) и серый Лебедь I (Барс I — Невинная). Все современные орловские рысаки по мужской линии восходят именно к этим двум сыновьям Барса I[4][6][7][12][13].

После смерти Орлова в 1808 году[8] Хреновской завод, где стояли ценнейшие потомки Сметанки и Барса I[7][10][12], перешёл по наследству к его дочери, Анне Алексеевне, а управляющим в нём в 1811 году был поставлен тогда ещё крепостной В. И. Шишкин. Будучи талантливым коннозаводчиком от рождения и наблюдая приёмы тренинга у Орлова, Шишкин с успехом продолжил начатое своим господином дело создания новой породы, которая теперь требовала закрепления необходимых качеств — красоты форм, лёгкости и изящества движений и резвой, устойчивой рыси[4][8][11][12][13]. Именно при Шишкине было широко использовано близкородственное скрещивание для закрепления необходимых качеств[4][7][12], а также учёт качества потомства каждого жеребца и кобылы. Благодаря таланту Шишкина как селекционера хреновские лошади приобрели прекрасные формы, иногда при этом теряя массивность и способность к резвой рыси[11][13].

В 1812 году завод посетил Александр I. Во время этого визита 500 лошадей, словно приветствуя императора, встали на дыбы и оглушительно заржали благодаря выработанному Шишкиным условному рефлексу. Царь был доволен приёмом, подарил Шишкину бриллиантовый перстень и попросил дочь графа Анну Орлову дать Василию Ивановичу вольную[8].

Все лошади как при Орлове, так и при Шишкине, проходили испытания на резвость[4][6][7][12][13], когда лошадей с трёх лет гоняли рысью на 18 вёрст по маршруту Остров—Москва[4][9][12]. Летом лошади в русской упряжи с дугой бежали в дрожках, зимой — в санях[4][13].

Орловский рысак Сокол на езде. Картина Н. Сверчкова

Алексей Орлов первым начал испытывать лошадей на резвость и отбирать для заводского использования наиболее резвых и выносливых на рыси[4][5][12][13]. Система испытаний и тренировок рысаков включала бега на короткие и длинные (до 20—22 км) дистанции[4][6][7][12][13]. Кобылы в тренинге находились с 3 до 6—7 лет, жеребцы бегали с 3 до 7—8 лет, а иногда и старше.

Граф Орлов завёл знаменитые в то время «Московские бега», быстро ставшие большим развлечением для москвичей. Летом Московские бега проводились на Донском поле, зимой — на льду Москвы-реки[4]. Лошади должны были бежать чёткой уверенной рысью, переход на галоп (сбой) осмеивался и освистывался публикой. Орлов приглашал к состязаниям людей любых сословий на любой лошади, но неизменно его лошади одерживали верх. Вскоре вслед за Москвой бега стал проводить и Санкт-Петербург — зимой по льду Невы. С началом войны 1812 года бега были прекращены и возобновились только в 1834 году вместе с открытием первого в Европе бегового ипподрома и организацией Московского бегового общества[4][11][12]. К этому времени термин «рысак» стал неотъемлемой частью названия породы[10].

Рысистая кобыла Краса на бегу в дрожках. Картина Н. Сверчкова (1870)

В 1836 году гнедой жеребец Бычок (Молодой Атласный — Домашняя), рождённый на конезаводе Шишкина, пробежал на Московском ипподроме дистанцию в 3 версты (или 3200 м) за 5 минут 45 секунд, что по тем временам было мировым рекордом[4][7][11][12][13]. Сразу после этого бега Бычок был куплен коннозаводчиком Д. П. Голохвастовым за огромную сумму — 36 тысяч рублей[13].

В первые десятилетия после создания бегового общества и ипподрома орловских рысаков испытывали в русской упряжи с дугой, запрягая в четырёхколёсные дрожки летом и в сани зимой. Лошади бежали поодиночке, не по кругу, а по прямым, в конце каждой прямой обегали столб и поворачивали в обратную сторону. Такая система испытаний имела явные недостатки, связанные с потерей времени, но долгое время считалась единственно правильной. Все дистанции были длинными — от 3 до 5 вёрст и длиннее[4].

Лошадь в беговых санях с седоком. Картина Н. Сверчкова

Практически никаких защитных приспособлений на ноги лошадям не надевалось, несмотря на то, что покрытие дорожки было очень жёстким — бетон и небольшой слой песка сверху. Многие лошади, проходя испытания в таких условиях, калечили себе ноги и копыта, а те, что бежали успешно, показывали заведомо худшие результаты. Такими же неудовлетворительными в общей массе были разведение и тренинг орловских рысаков. Многие коннозаводчики не имели ни малейшего понятия о правилах разведения и тренинге рысаков, но, считая себя специалистами, использовали собственные «технологии», зачастую только калечившие лошадь[12]. Лошадей проигрывали в карты, продавали за границу десятками голов, чтобы раздать долги, играли на спор. Конюхи и наездники на ипподромах были в недавнем прошлом обычными кучерами, среди которых мало было талантливых, понимающих лошадь мастеров. Лошадь за любую провинность могли избить; тренинг был также по «собственным» технологиям, от чего приходилось отправлять обратно в завод лошадей, покалеченных не только физически, но и психически[12], негодных не только к ипподромным испытаниям, но даже к простому хождению в упряжи.

Тем не менее, рекорды орловских рысаков росли[4][19]. Орловец Свет выиграл в возрасте 10 лет престижный Императорский приз в Москве. В 1867 году жеребец Потешный (Полканчик — Плотная) в дрожках на 3 версты показал время 5 минут 8,0 секунды. На следующий год он же улучшил это время до 5.00,0[4][7][11][12]. В этих условиях показателен один случай с орловским жеребцом Пройдой. Этот жеребец возил своего хозяина, был коренником тройки и никогда не бывал в ипподромном тренинге. Однажды его хозяин, В. К. фон Мекк, поспорил со своим приятелем, что Пройда выиграет приз на ипподроме. Жеребца привезли на ипподром, и буквально на следующий день он стартовал в очень престижном призе — Колюбакинском. Пройда не только выиграл приз, но и показал время, близкое к рекорду Потешного — 5 минут 1 секунда[12][20].

Царь Александр III в открытом ландо. Картина Н. Сверчкова

После такого феноменального бега Пройда был замечен и использован как производитель. Линия Пройды через его лучшего сына Варвара Железного, сохранилась до настоящего времени[21].

Подобных случаев в то время было немало. Потенциал породы был огромен, лошади продолжали улучшать свою резвость[7][12][13].

Орловская порода, разводившаяся с 1830-х годов в других конных заводах, к середине столетия распространилась во многих районах России[4][6][8][13]. Благодаря орловским рысакам, в России, а затем в Европе, куда их активно вывозили с 1850-х — 1860-х годов, зародился рысистый спорт[4][6][12]. В 1869 году в 1609 конных заводах разводили 5321 чистопородного орловского производителя и 52 700 маток[17]. До 1870-х годов орловские рысаки были лучшими среди легкоупряжных пород, широко использовались для улучшения конского поголовья России и импортировались в страны Западной Европы и США[4][5][6][8][11].

Порода сочетала в себе качества крупной, красивой, выносливой легкоупряжной лошади, способной на устойчивой рыси везти тяжёлую повозку, легко переносить во время работы жару и холод[6][8]. В народе орловский рысак удостоился характеристик «и в подводу, и под воеводу» и «пахать и щеголять»[8]. Орловские рысаки стали фаворитами международных состязаний и Всемирных конских выставок[6][17][19].

В XIX и начале XX веков популярность орловских рысаков в России была чрезвычайная, чему способствовали отличные акклиматизационные способности этой породы, сравнительная нетребовательность в разведении, универсальность, качества превосходной упряжной и разгонной лошади[4][6][8][10][12]. В Москве в начале XX века было более 200 извозчиков, поэтому лошадей орловской породы преимущественно использовали в качестве рабочих и разъездных, да ещё для улучшения крестьянских лошадей в глубинке[5][9][10][11][12]. В бегах же участвовала лишь малая их часть.

Вокруг выдающихся рысаков всегда бурлили страсти. Орловец Крепыш, названный в начале XX века «лошадью столетия», был долго непревзойдённым в резвости[6][8][19][22][23]. И его неожиданный проигрыш заморскому гостю Дженераль-Эйчу в Интернациональном призе переживался как национальная трагедия[23].

Художник Кожин С. Л. «Стандартбред»

В конце XIX века в Россию были впервые привезены американские рысаки — лошади стандартбредной породы. В соревнованиях с ними орловские рысаки потерпели первые поражения. Некрасивые и негармоничные, селекционированные в направлении узкой специализации — стандарту резвости и воспитанные точным и проверенным американским тренингом, «американцы» легко обыгрывали крупных и нарядных, но в большей степени «измученных» бессистемным разведением и неправильным тренингом орловцев[4][5][7][8][13]. Вместе с лошадьми американские коннозаводчики привезли и свои знания по тренингу и испытаниям рысаков[4][12][13].

Качалка (двухколёсная «американка») на ипподроме в Венсене (Франция)

В России началась массовая «американизация» бегов. Дистанция в 3 версты потеряла свою ценность. Классической стала дистанция в 1 милю (1609 м), в России эту дистанцию перевели в более привычные 1600 метров. Вместо громоздких, тяжёлых дрожек рысаков стали запрягать в лёгкие двухколёсные «американки», в советские времена получившие название «качалка» (в Европе и США называемые «сулки», англ. sulky). Стали применяться всевозможные средства защиты лошадей от травм — наколенники, ногавки и др.[4] Американские наездники стали обучать русских наездников наработанным в США технологиям[12], хотя немногие из них соглашались обучаться, считая себя вполне образованными и знающими.

Разница в резвости американского рысака и орловского была очень велика[7]. В 1903 году рекорд американских рысаков на 1 милю принадлежал мерину Улану — 1 минута 58 секунд. Среди орловских рысаков рекорд на эту дистанцию был у серого Питомца[11][13] (Приветный — Жар-Птица[12]) — 2 минуты 14,2 секунды[13].

Многие российские коннозаводчики бросили орловскую породу[4] и начали разводить американо-орловских помесей, которые в целом оказались резвее орловских рысаков, но хуже американских. Большинство лучших орловских кобыли скрещены с американскими жеребцами сомнительного качества[4][5][11][12][13] и потому, из-за бытовавших в те времена заблуждений по поводу телегонии, считались безвозвратно потерянными для орловской породы как матки. Любители лошадей разделились на два непримиримых, открыто враждовавших между собой лагеря: так называемых «чистопородников», придерживавшихся разведения орловского рысака в чистоте[4][6][19], и «метизаторов», убеждённых в полном скрещивании и слиянии орловской породы с американской[4][12][19].

Орловский рысак Крепыш. Художник С. С. Ворошилов

Долгое время явный перевес сил был на стороне «метизаторов» — помесные рысаки начали обыгрывать лучших орловских рысаков, тон задавали и американские наездники, расхваливающие метисов со страниц всех газет и журналов, посвящённых беговому спорту. Однако в 1908 году на ипподроме в Москве орловец по кличке Крепыш (Громадный — Кокетка 1904)[4][6][7][11][12] неожиданно выиграл приз на дистанции 1600 м с результатом 2 минуты 18,3 секунды. Показанное Крепышом время было очень высокой резвостью для четырёхлетнего рысака, даже для метиса, поскольку тогдашний рекорд для четырёхлетних орловцев равнялся 2 минутам 17 секундам. Вскоре Крепыш с лёгкостью превзошёл это время, показав 2 минуты 14,3 секунды[19][23].

Это был первый, но далеко не последний и не самый громкий рекорд в жизни этого выдающегося жеребца, после которого о Крепыше заговорили даже люди, далёкие от рысистых бегов. Имя Крепыша не сходило со страниц газет, его тренировки и выступления подробным образом обсуждались. Крепыш был объявлен «Лошадью столетия» после того, как в возрасте шести лет он пробежал 1600 м с новым рекордом России — 2 минуты 8,5 секунды[4][5][6][11][13]. Ни один метис, и тем более ни один орловец, не был способен на такое время.

В ответ из США в Россию привезли двух мировых рекордистов — кобылу Лу Диллон[13][19] и мерина Улана. Их владелец Биллингс вежливо отклонил предложение владельца Крепыша М. М. Шапшала устроить очное соревнование между Крепышом и двумя рекордистами и даже не позволил своим лошадям бежать тренировку, боясь, что Крепыш пробежит резвее[19].

Американцы привезли против Крепыша высококлассного рысака Боба Дугласа, имевшего у себя на родине по идеальной дорожке 2 минуты 4 секунды[4][12][19], но в России этот рысак проиграл Крепышу во всех очных встречах[19]. Спустя несколько месяцев после первого рекорда, в мае 1910 года, Крепыш установил ещё один абсолютный рекорд, на дистанции 3200 м, — 4 минуты 25,7 секунды[4][7][11][12][13].

Однако наступил день, когда «Серый Великан», как называли Крепыша восхищённые зрители, проиграл американскому рысаку по кличке Дженераль-Эйч. Считалось, что этот проигрыш был подстроен американцами. С этого момента у Крепыша больше не было громких побед и поразительных рекордов, и вскоре он был вынужден завершить свою карьеру[8][19][23].

Беговая карьера Крепыша, феномена своего времени, доказала в очередной раз наличие огромного резвостного потенциала у орловского рысака. Всего за карьеру Крепыш установил 13 рекордов, стартовал 79 раз и 55 раз был первым. От Крепыша было получено мало потомков, поскольку «Лошадь столетия» пала в возрасте 13 лет в разгар гражданской войны[12][19][22][23]. Линия Крепыша до наших дней не сохранилась. В царское время из всех рекордов Крепыша был побит только один: гнедая метиска по кличке Прости пробежала 1600 м за 2 минуты 8 секунд. Все остальные рекорды долгое время оставались непокорёнными[4].

В 1910 году на российских конных заводах находилось 10 тысяч производителей и 100 тысяч маток орловской породы[17].

В ходе гражданской войны поголовье орловских рысаков значительно уменьшилось. Однако в советское время разведение, испытания и тренинг орловских рысаков стали, наконец, систематическими и продуманными. С 1920-х годов лошадей этой породы начали разводить и совершенствовать только чистопородным методом[5][12]. Рекорды орловских рысаков снова стали расти, а поголовье увеличиваться[13]. И всё же рекорды Крепыша держались ещё долгое время.

Лишь в 1933 году серый жеребец Улов (Ловчий — Удачная 1928)[6][7][8][14][24] первым показал резвость выше, чем у «Лошади столетия» — 2 минуты 7,5 секунды на 1600 м. В 1934 году Улов установил новые рекорды на 1600 м — 2 минуты 2,2 секунды[6][7][24][25][26] и на 3200 м — 4 минуты 20,6 секунды[11][12][13][24]. Оба рекорда были на тот момент одновременно и европейскими[7][24].

В 1938 году жеребец Пилот[5] (Гиацинт — Пеночка 1932) повторил время Улова на дистанции 1600 м — 2.02,2[12][14][25][27][28]. В 1939 году из 14 орловских рысаков, показавших резвость 2 минуты 10 секунд и быстрее на 1600 м, восемь лошадей были резвее Крепыша. В этом же году жеребец Вальс установил новый рекорд для четырёхлетних орловцев — 2 минуты 5,4 секунды[12][29]. Вместе с увеличением резвости орловских рысаков повысился и средний рост в холке[29].

После Великой Отечественной войны рост рекордов орловской породы продолжился. Новый рекорд для четырёхлетних орловцев установил серый, очень нарядный жеребец Морской Прибой (Посол — Мурашка 1944), пробежав 1600 м за 2 минуты 4,5 секунды[11][12][14]. Этот рекорд держался 38 лет.

Несколько улучшен был и абсолютный рекорд Улова на 3200 м[25]. Жеребец Лерик (Конспект[12] — Ледяная 1948) пробежал эту дистанцию за 4 минуты 20,3 секунды.

Особую славу среди орловских рысаков заслужил гнедой жеребец Квадрат (Пролив — Керамика 1946)[8][11][12][14][30], признанный чемпионом породы по экстерьеру на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке (ВСХВ)[8]. Обладая идеальным экстерьером, этот орловский рысак не показал выдающейся резвости (его личный рекорд равнялся 2.08,1 на 1600 м)[7][11][12][14][30]. Однако в четырёхлетнем возрасте он продемонстрировал исключительный бойцовский характер, благодаря которому сумел выиграть все главные призы для четырёхлетних рысаков, в том числе и в борьбе с лучшими метисами[14][30][31].

Квадрат отличался стремлением быть всегда первым, а, завершив свою карьеру, был отправлен производителем в завод[30]. От него было получено более 600 потомков[14], причём не только от орловских кобыл, но и от других упряжных пород. Многие потомки Квадрата получили от отца такой же идеально красивый экстерьер и были проданы за рубеж — в Европу и Азию. В породе орловских рысаков Квадрат также оставил след: его линия является ныне одной из основных. Великие заслуги Квадрата были отмечены ещё при жизни установкой двух бронзовых памятников — одного на Всесоюзной выставке достижений народного хозяйства[32], другого — на территории Московского конного завода[8][13].

Самым знаменитым после Крепыша орловским рысаком стал феноменальный во всех отношениях жеребец Пион (Отклик — Приданница 1966)[6][8][13][14][20]. Этот серый в яблоках жеребец обладал не менее прекрасным экстерьером, чем Квадрат, он трижды признавался чемпионом породы на ВСХВ. На дорожке ипподрома Пион также заслужил славу феноменального рекордиста. Так, дистанцию 1600 м он прошёл с резвостью 2 минуты 0,1 секунды, побив рекорд Улова сразу на 2,1 секунды[7][13][14][20][26]. Ещё более невероятное время Пион показал на дистанции 3200 м — 4 минуты 13,5 секунды[11][14][20]. Хотя рекорд Пиона на 1600 м давно улучшен другими орловскими рысаками, рекорд на 3200 м сохраняется до сих пор[6][7]. Даже среди русских и американских рысаков, рождённых в России, нашлось только два представителя, сумевших превзойти время Пиона на эту дистанцию.

Примечательный по красоте и резвости бег Пион демонстрировал и на зарубежных ипподромах Берлина и Хельсинки. Однако самую большую славу Пион завоевал не на ипподромной дорожке, а в заводе, будучи производителем[20][32]. Ни один орловский рысак не дал столько резвых детей и внуков, сколько было получено от Пиона. Практически все рекорды для орловской породы перешли к потомкам Пиона.

Среди детей Пиона были такие резвые орловские рысаки, как Батожок (2.05,0), Капрал (2.05,0), Капрон (2.05,0), Заплот (2.04,7)[28], Крап (2.04,7), Капот (2.04,0), Клапан (2.03,9), Флоп (2.03,9), Баффина (2.03,7), Капитан (2.03,6)[26], Блокпост (2.03,4)[33], Гвиана (2.03,2), Синап (2.02,5), Помпей (2.02,4)[27], Фагот (2.02,3), Канитель (2.02,2), Проспект (2.01,6)[7][13], Фант (2.00,9). Став в завод сами, они также оказались великолепными производителями в скрещивании с рысаками других линий. Благодаря этому, линия Пиона существенно увеличилась в размерах, средние результаты резвости орловской породы также резко возросли. В 1973 году в СССР было свыше 370 орловских рысаков с резвостью Крепыша (2 минуты 8,5 секунды)[5][6][34].

Лучшими конными заводами орловских рысаков, кроме Хреновского, в советское время считались: Московский, Пермский, Новотомниковский (Тамбовской области), Тульский, Дубровский (Полтавской области)[5][6][8][12][14].

Среди внуков Пиона особо стоит отметить жеребцов Кипра (Помпей — Крутизна 1982)[11][13][14][27] и Ковбоя (Блокпост — Крутизна 1984)[6][11][27][33]. Будучи родными братьями по матери и двоюродными по отцу, эти два жеребца снова напомнили о том огромном потенциале, который содержится в орловской породе и до сих пор полностью не раскрыт.

В своей массе орловские рысаки продолжали значительно уступать по резвости американским рысакам[4][7]. В то время как рекорд Пиона на 1600 м был равен 2.00,1[7][13][20][26][27], рекорд американских рысаков на эту же дистанцию составлял 1.53. Русские рысаки, потомки тех метисов, которые бегали в царское время[5], пусть незначительно, но также превосходили орловскую породу по резвости. Если в 1930-е — 1950-е годы многие выдающиеся орловцы, такие как Морской Прибой[11][12][14], Квадрат[12], Былая Мечта[11], Кавычка[12], могли побеждать русских рысаков даже в самых крупных призах, включая «Всесоюзное Дерби», то начиная с 1960-х годов таких знаменитых орловцев становилось всё меньше.

Превосходство русских рысаков усиливалось вследствие того, что их снова начали улучшать скрещиванием с ценными американскими производителями — Лоу Гановером[14][32], Сентениалом Уэйем, Миксом Гановером и другими. Особо выдающимся производителем в русской породе был американский жеребец Реприз (Нобл Виктори — Флоридейт), проданный в СССР за 1 520 000 долларов и ставший своеобразным «Пионом» в русской породе. Огромное количество детей Реприза показало резвость 2.05 и быстрее. Его лучший сын Сорренто в Европе обыгрывал самых резвых европейских рысаков[14].

В таких условиях орловские рысаки не могли бороться на равных с «улучшенными» русскими рысаками за самые главные призы. Тем не менее, в орловской породе имелись лошади, составившие конкуренцию американским и русским рысакам, рождённым в СССР и России. Первым таким чемпионом стал гнедой Кипр. За свою беговую карьеру этот жеребец установил 14 рекордов различного ранга, главным из которых был рекорд для четырёхлетних орловских рысаков — 2.03,4. С этой резвостью Кипр победил всех лучших русских рысаков во «Всесоюзном Дерби» 1986 года[7][11][13][27]. Некоторые рекорды Кипра были позднее побиты, некоторые сохранились.

Орловский рысак Канюк (Ковбой — Камея), победитель приза «Барса», многократный победитель выводок и коренник одной из лучших российских троек на марке России (2007)

Брат Кипра, рыжий Ковбой, установил 11 рекордов, главный среди которых — абсолютный рекорд для рысаков всех пород, рождённых в России. В августе 1991 года на Раменском республиканском ипподроме восьмилетний Ковбой принял старт с лучшими детьми Реприза (после Сорренто) — гнедым Ромбом (Реприз — Ольта) и серым Реалом (Реприз — Ямайка). Бег получился очень резвым. Орловский рысак Ковбой финишировал первым, показав 1 минуту 57,2 секунды. Это время стало новым абсолютным рекордом, который держится до сих пор[6][7][27][33].

Встав в завод, оба жеребца оказались отличными производителями. Дети Ковбоя дважды улучшали рекорд для двухлетних рысаков. Сначала светло-серый Кекс (Ковбой — Кичка 1995) показал 2.13,0, а затем рыже-чалый, похожий на своего отца, Банкет (Ковбой — Бавария 2001) превзошёл это время — 2.11,3. Лучшими сыновьями Ковбоя были серый Дробовик (Ковбой — Дрофа 1997), рекордист Уральского региона и пятикратный чемпион породы, и светло-серый Канюк (Ковбой — Камея 2001), победитель «Приза Барса», проданный впоследствии на аукционе за высокую для орловского рысака сумму — 17 тысяч долларов. Лучшими детьми Кипра, безусловно, признаются гнедая Мозаика (Кипр — Мандолина 1999), установившая рекорд для трёхлетних орловских кобыл — 2.07,7 и очень красивый вороной жеребец Дротик (Кипр — Дрофа 1998), родной брат Дробовика по матери. Дротик побил рекорд собственного отца, показав в четырёхлетнем возрасте 2.02,6.

В истории орловской породы существуют два рысака, сумевшие преодолеть рубеж в 2 минуты на дистанции 1600 м. Первым из них был серый жеребец Иппик (Персид — Ифигения 1980), по материнским линиям восходящий к самому Крепышу. В забегах на 1600 м он показал 1 минуту 59,7 секунды[11][14], а затем на дистанции 2400 м стал абсолютно лучшим среди всех рысаков, рождённых в СССР и России, с резвостью 3 минуты 2,5 секунды. Последний результат до сих пор превзойдён лишь одной рождённой в России лошадью. Среди немногочисленных детей Иппика особо выделяется светло-серый Колорит (Иппик — Купавка 1990), единственный на сегодняшний день трёхкратный победитель «Приза Пиона» на Московском ипподроме, чемпион породы, чемпион Всероссийской конской выставки «Эквирос»-2001.

Ещё один, безупречного экстерьера, серый жеребец Мазок (Запас — Модница 1983) имел рекордную резвость — 1 минута 58,4 секунды[14]. Однако он оказался не очень хорошим производителем, и жеребцов—потомков Мазка на сегодняшний день практически не осталось.

На начало 1985 года поголовье чистопородных орловских рысаков в бывшем СССР равнялось 54 813 головам. Однако в 1990-е годы начался резкий спад поголовья орловских рысаков вследствие общего ухудшения экономического состояния в России. К 1997 году количество орловских кобыл достигло критической отметки в 800 голов (тогда как для нормального развития конской породы нужно не менее 1000 кобыл)[6][8][35].

Многие конные заводы были разорены настолько, что лошади в них умирали от голода или всем поголовьем отвозились на бойню. Появившиеся после распада СССР частники не желали разводить национальную породу России[6], предпочитая ей более экономически выгодного американского или русского рысака. Призовые суммы в заездах для орловских рысаков даже на Московском ипподроме были крайне малы, не говоря уже о провинции. За спасение орловского рысака взялись специалисты и любители из разных регионов России, включая Ассоциацию рысистого коневодства «Содружество»[36], в которую входят любители и специалисты по лошадям рысистых пород нескольких стран СНГ. Именно при помощи «Содружества» был налажен контакт с Французской рысистой ассоциацией, делегаты которой в 1997 году посетили крупнейшие конные заводы, разводящие орловского рысака. После этого в 1998 году было подписано Соглашение о проведении «Дней России» на французском ипподроме Венсен (фр. Vincennes) с обязательным участием в этом мероприятии орловского рысака и «Дней Франции» в России, спонсорами которых являлась Французская рысистая ассоциация.

В 1999 году на Московском ипподроме состоялись первые «Дни Франции», программа которых включала заезды для трёхлетних орловских рысаков («Приз Парижа»), четырёхлетних орловских рысаков (приз в честь Французской рысистой ассоциации), а также для орловцев старшего возраста на дистанцию 2400 м («Приз Франции») и заезд для русских троек («Приз Венсеннского ипподрома»). «Дни России» во Франции были впервые проведены в 2000 году на Венсеннском ипподроме близ Парижа, в рамках которых были организованы чемпионат наездников из России и Франции, заезд на орловских рысаках (победителем стал наездник из России В. Танишин на сером жеребце Лабинске) и показательное выступление троек. В последующие годы программа «Дней России» расширилась до двух заездов на орловских рысаках.

• Рысистые бега на качалках на ипподроме в Венсене (Франция), где в 2000 году успешно соревновались орловские рысаки
• 
• 
• 

Наряду с популяризацией орловского рысака в России и за её пределами, принимаются меры по восстановлению численности этой породы. Так, на Московском ипподроме ввели обязательную доплату к призовым суммам во всех орловских заездах, а затем увеличили поголовье испытываемых на ипподроме орловских рысаков по всем возрастным категориям. Подобные меры были предприняты и на Раменском ипподроме. Национальную породу России принялись поддерживать и на многих региональных ипподромах России — Саратовском, Казанском, Новосибирском, Пермском и др.[6][37][38][39] Появились частные конные заводы по разведению орловского рысака. Серьёзно улучшилась система тренинга и ухода за лошадьми. Благодаря этим усилиям орловские рысаки, остановившиеся было в резвости в кризисные 1990-е годы, начали устанавливать новые рекорды. И всё же, несмотря на то, что наметился медленный рост поголовья орловских рысаков, для спасения породы от гибели нужно предпринимать ещё немало усилий в течение многих лет.

Тренинг орловского рысака (Москва, 1999)

С 1975 по 1989 год был обследован генофонд советских пород лошадей с использованием биохимических (белковых) маркеров. Помимо орловской рысистой, в состав изученных пород были включены лошади донской, якутской, ахалтекинской, башкирской, кабардинской, казахской (типа «джэбе») и карабаирской пород, а также дикие лошади Пржевальского[43].

Определены частоты аллелей по трём локусам белков крови: трансферрина (Tf), альбумина (Al) и эстеразы (Es). Среди обследованных 998 орловских рысаков выявлены следующие частоты аллелей: Tf ^D — 0,099; Tf ^F — 0,357; Tf ^H — 0,213; Tf ^O — 0,035; Tf ^R — 0,296; Al ^A — 0,400; Al ^B — 0,600; Es ^F — 0,199; Es ^G — 0,356; Es ^I — 0,444; Es ^H — 0,001[43].

Генетическую структуру отдельно орловских и русских рысаков сравнивали также при помощи 16 белковых маркеров, при этом полиморфизм был отмечен по шести локусам. Наибольшие генетические различия между двумя породами рысаков наблюдали по локусам трансферрина и фосфоглюкомутазы[44].

Дальнейшие исследования показали, что в целом по своей генетической структуре рысаки занимают промежуточное положение между лошадьми верховых и тяжелоупряжных пород[45]. Кроме того, они заметно отличаются от зарубежных рысистых пород, особенно от американского рысака. У орловцев сравнительно часто встречаются аллели Tf ^H и Tf ^R, отсутствующие у лошадей стандартбредной породы[45][46], а также Es ^G[46]. Проведенный анализ генофонда орловской рысистой породы показал, что относительно своих предковых форм она имеет более тесные связи с европейскими упряжными породами, чем с арабскими лошадьми[45][46].

Предполагают, что сложившиеся характерные особенности породы поддерживаются стабилизирующим отбором, что подтверждается постоянством генетической структуры популяции на протяжении 1980-х — 1990-х годов[45][46]. В отличие от других призовых пород орловский рысак имеет большой резерв генетической изменчивости, а также хорошие адаптивные качества[6][8][45][46]. Генетическое тестирование всего племенного ядра этой породы (1254 голов) показало, что во всех заводах поголовье имеет типичные для породы аллели в маркерных локусах, но различается по их частоте. Наиболее существенные различия были выявлены между орловскими рысаками разных заводских типов[45][46].

Поскольку при совершенствовании конских пород основным методом является разведение по линиям, изучение генетической структуры заводской породы орловских рысистых лошадей выявило явно выраженные межлинейные различия по наличию и распространённости отдельных аллелей[45][46].

При генетическом обследовании орловских рысаков было также обнаружено, что увеличение степени инбридинга не всегда коррелирует с одновременным увеличением гомозиготности инбредных лошадей по изученным локусам[46].

Поиск связей между белковыми маркерами и резвостью выявил некоторую тенденцию повышения резвости при увеличении частоты аллелей Tf ^F и Es ^F у орловских рысаков, но различия по группам лошадей оказались недостоверными[46].

В качестве иммуногенетических маркеров при изучении генетической структуры орловской рысистой породы применяли эритроцитарные антигены групп крови, идентифицируемые в классических иммунологических реакциях агглютинации и гемолиза с использованием специфических антисывороток-реагентов[47].

Сравнительные исследования иммуногенетического полиморфизма орловских и русских рысаков, недавно ещё наиболее массовых пород, показали, что в Западной Сибири в результате адаптации к местным условиям сформировался специфический и своеобразный генофонд популяций этих двух пород. При этом в Сибири, по сравнению с популяциями европейской части России, сформировались даже более сильные различия по генофонду между двумя породами рысаков, чем различия при сравнении двух географически удалённых регионов[47].

Следуя положениям о государственных племенных книгах, всё племенное поголовье лошадей чистокровной орловской рысистой породы подлежит обязательному иммуногенетическому тестированию (типированию по крови)[46].

Особенности и механизмы селекционно-генетических процессов, приводящих к межпородным и межпопуляционным различиям, удалось прояснить с помощью современных методов молекулярно-генетических исследований на уровне полиморфизма участков ДНК, контролирующих, в частности, масти лошадей (локусов пигментообразования — рецептора меланокортина-1, MC1R, и тирозиназы, Tyr)[48]. Полученные по орловской рысистой породе данные свидетельствуют о неслучайности сформированных в популяциях спектров фенотипов (по масти) и генетической структуры. С помощью комплексных исследований генофонда орловских рысаков удалось выявить особенности формирования популяции Алтайского конного завода — лучшего на начало XXI века племенного ядра породы. Полученные сведения представляют интерес для анализа причин выдающихся успехов выращенных здесь орловцев на крупнейших ипподромах и конских выставках, для обоснования оптимальных мер сохранения породы и её развития[47].

В другом исследовании выборку из 10 орловских рысаков анализировали с использованием нового поколения молекулярно-генетических маркеров — фрагментов ДНК, фланкированных инвертированными микросателлитными повторами (ISSR-PCR). С помощью трёх тринуклеотидных праймеров (фрагментов микросателлитных локусов (CTC)6A, (СТС)6С, (GAG)6C) был получен спектр ампликонов у каждого из изученных животных. Суммарно по всем праймерам у орловских рысаков выявлено 17 ампликонов, стабильно воспроизводящихся при трёхкратных повторных анализах[49].

В исследовании полиморфных систем крови и микросателлитов ДНК маркирование генотипов выдающихся производителей и маток может использоваться не только для контроля процесса передачи потомкам генов родоначальника, определения индекса генетического сходства, но и для прогноза эффективности подбора и отбора. Так, в результате семейного анализа генотипа орловского жеребца Осевого (Синап — Охта 1994) было установлено, что им унаследованы маркированные гены двух выдающихся родоначальников линий Улова и Пиона, что может стать основанием для прогноза успеха его заводской карьеры[45].