Неолитическая революция

Неолити́ческая револю́ция, неолитиза́ция, или Первая аграрная революция — переход человечества от присваивающего хозяйства («экономика охотников и собирателей») к производящей экономике, имеющей в своём составе сельскохозяйственные подотрасли (земледелие, животноводство), а также выделяющееся в отдельную отрасль ремесло.

Центры зарождения и пути распространения сельского хозяйства: Плодородный полумесяц (9 тыс. лет до н. э.), долины рек Янцзы и Хуанхэ (7 тыс. лет до н. э.), высокогорья Новой Гвинеи (7-4 тыс. лет до н. э.), Центральная Мексика (3-2 тыс. лет до н. э.), северо-запад Южной Америки (3-2 тыс. лет до н. э.), Африка южнее Сахары (3-2 тыс. лет до н. э.), долина Миссисипи (2-1 тыс. лет до н. э.)[1]
Распространение земледелия из Плодородного полумесяца по территории Европы с датами
Центры происхождения культурных растений, выявленные Н. И. Вавиловым: 1. Центральноамериканский, 2. Южноамериканский, 3. Средиземноморский, 4. Переднеазиатский, 5. Абиссинский, 6. Среднеазиатский, 7. Индостанский, 7A. Юго-восточноазиатский, 8. Восточноазиатский.

Понятие «неолитическая революция» впервые предложено британским археологом-марксистом Гордоном Чайлдом в 1923 году. Кроме появления производящего хозяйства оно включает в себя ряд последствий, важных для всего образа жизни человека эпохи неолита. Маленькие мобильные группы охотников и собирателей, господствовавшие в предшествующей эпохе мезолита, осели в городах и посёлках возле своих полей, радикально изменяя окружающую среду путём культивирования (в том числе ирригации) и хранения собранного урожая в специально возведённых зданиях и сооружениях.

Повышение производительности труда вело к увеличению численности населения, созданию сравнительно больших вооружённых отрядов, охраняющих территорию, разделению труда, оживлению товарообмена, появлению права собственности, централизованной администрации, политических структур, идеологии и новых систем знания, которые позволяли передавать его из поколения в поколение не только устно, но и письменно. Появление письменности — атрибут окончания доисторического периода, который обычно совпадает с окончанием неолита и вообще каменного века. Но неолитическую революцию можно также трактовать как разрушение гармоничного сосуществования человека с природой, отныне он оказывается в оппозиции к ней, подстраивая окружающую среду под свои нужды, что приводит к возникновению цивилизации и технического прогресса.

По данным археологии, одомашнивание животных и растений происходило в разное время независимо в 7-8 регионах. Самым ранним центром неолитической революции считается Ближний Восток, где одомашнивание началось не позднее, чем 10 тыс. лет назад[2].

Соотношение технологических характеристик неолита с появлением производящего хозяйства и последовательность этих событий у разных культур остаются предметом обсуждения и, по-видимому, различаются, а не являются только лишь следствием действия неких универсальных законов развития человеческого общества[3][4].

В марксистской историографии (академик Г. Б. Поляк, профессор А. Н. Маркова) события неолитической революции рассматриваются сквозь призму двух крупнейших стадий разделения труда: разделение земледелия и скотоводства и отделение от них ремесла.

Теории генезиса земледелия

Существует несколько конкурирующих (но не взаимоисключающих) теорий о причинах появления земледелия. Наиболее распространёнными считаются следующие.

Неолитический шумерский серп (из обожжённой глины)
  • Теория «оазисов», приверженцем которой был сам Гордон Чайлд[5]. Она привязывает экономические перемены к изменениям климата в конце ледникового периода, которые сопровождались засухой и миграциями людей и животных в оазисы, где и происходило одомашнивание как животных, так и растений. Эта теория в настоящее время не получает подтверждения, так как ледниковый период закончился раньше и предполагаемые климатические изменения относятся к другой эпохе.
  • Теория «холмистых склонов». Предполагает, что одомашнивание началось на холмистых склонах гор Тавра в Турции и Загроса в Иране, где климат не был засушливым, и сохранилось разнообразие диких животных и растений, среди которых некоторые были одомашнены[6].
  • Теория «фиесты»[7] допускает, что в рамках местной культуры имела место демонстрация своей власти и могущества, в частности, в виде организации многолюдных праздников, фиест. Для этого было необходимо сделать запасы дичи и злаков, часть которых произрастала возле жилищ или размножалась в неволе.
  • «Демографическая теория», предложенная Карлом Зауэром[8][9], предполагает, что увеличение численности населения было не следствием, а причиной перехода к земледелию. Местных ресурсов диких растений не хватало для прокорма возросшего числа людей, и тогда их стали культивировать.
  • Теория «целенаправленной эволюции»[10] рассматривает одомашнивание растений как результат взаимного приспособления людей и растений, когда люди сначала защищали дикорастущие растения до их созревания, а затем произошёл специализирующий отбор, закончившийся полным одомашниванием.
  • Ещё один вариант увязывания экономического прогресса с изменениями климата состоит в предположении, что появление земледелия стало возможным в связи с наступлением длительного периода стабильного и предсказуемого климата, что очень важно для растениеводства[11].

Первые культурные растения
См. также: Центры происхождения культурных растений

Первые попытки культивирования некоторых растений были предприняты около 10 тыс. лет назад. Успешными и важными по своим последствиям для истории человечества оказались ячмень и пшеница, окультуренные в эту же эпоху в районе плодородного полумесяца на Ближнем Востоке[12][13]. В эту же эпоху и в этом же регионе — в горах Загроса (Ганджи-Даре и др.) — были одомашнены козы[14][15] и овцы[16].

В раннем голоцене в Новой Гвинее начали разводить таро[17]. Несколько позже, около 9 тыс. лет назад в юго-восточной Азии был одомашнен рис[18][19].

Дальнейшая эволюция
См. также: Хронология развития сельского хозяйства и производства пищи
Нэп-оф-Хауар, поселение земледельцев, датируемое 3500—3100 гг. до н. э.

До эпохи земледелия люди имели более разнообразную пищу за счёт охоты и собирательства, которые сами по себе являлись более трудоёмким занятием, чем животноводство. Многие примитивные земледельческие культуры продолжали охотиться на диких животных, с тем отличием, что это занятие перекладывалось на имеющих специальные навыки охотников (разделение труда). Кроме того, до появления ездовых животных охота также была не слишком эффективна, в особенности после массового исчезновения мегафауны за пределами Африки. Так, переход от индивидуальной пешей охоты к намного более эффективной загонной верхом на лошадях позволил североамериканским индейцам в XVIII — начале XIX веках резко увеличить свою численность и очень быстро освоить обширные территории североамериканских прерий (что и вызвало их конфликт с европейскими поселенцами, начавшими развивать в тех же самых прериях сельское хозяйство).

Охотники и собиратели использовали свои умственные и физические способности сообразно стратегии выживания, при которой выгодно именно охотиться. Первичная мегафауна, которую застал человек, могла и обеспечивала с запасом все потребности относительно малых по численности человеческих сообществ. При этом у охотников и собирателей в итоге были схожие моменты поведения с шимпанзе. Шимпанзе также умеют коллективно охотиться и проводят «рейды» с целю добычи мяса на мелких приматов — колобусов[20].

Напротив, земледелие, особенно до начала использования тягловых животных, предполагало тяжёлый механический труд (однако сопряжённый с гораздо меньшим риском, чем охота, и более продуктивный, чем также весьма трудоёмкое собирательство). Приготовление пищи было также трудным занятием, поскольку зёрна приходилось толочь вручную. А конечным результатом этого для большинства людей была однообразная пища с низким содержанием белка и витаминов (зато доступная постоянно, а не время от времени).

Однако общее количество такой пищи оказывалось значительно более обильным, нежели могла дать такая же территория охотничьих угодий, что позволило значительно увеличить концентрацию населения в одном племени, сделать его жизнь более независимой от природных условий и более защищённой от агрессии соседей (за счёт той же численности, а также привычки к организации). Главное же — продукты земледелия можно было откладывать про запас, так что питание было более стабильным и равномерным, в то время, как в климате с чётко выраженной сезонностью (лето и зима, дождливый и сухой сезон) у охотников-собирателей доступ к пище весьма варьировался в зависимости от времени года.

Таким образом создались и условия для внешней агрессии. Охотники-собиратели часто бывают воинственны, но при этом их воинственность ограничивается территориальностью — желанию оградить свою территорию от конкурентов. Примитивных земледельцев же перенаселение и быстрое истощение почвы при примитивных способах хозяйствования толкали на миграции в поисках новых земель, при этом провиант в виде зерна был весьма портативен и мог быть сравнительно легко перемещён с места на место. Такие переселения примитивных земледельцев, уже освоивших производящее хозяйство, но ещё не выработавших развитой государственности и рабовладения или иных форм личной зависимости, нередко заканчивались геноцидом, поскольку население захваченной территории рассматривалось исключительно как помеха и подлежало уничтожению[21]. Именно с появлением земледелия и связанным с этим резким увеличением численности отдельных групп людей, сумевших достичь доминирования на обширных территориях, современные исследователи связывают формирование так называемых «больших рас» человечества. Там же, где население ввиду изоляции и сверхблагоприятных природных условий сохранило быт охотников-собирателей, оно так и осталось мозаичным, полиморфным — нивелирования расовых признаков на основе численного превосходства носителей конкретного расового типа, оттеснивших прочие группы на окраины ареала, там не произошло.[21]

Целенаправленное выращивание растений создало условия для развития общества, что привело к появлению первых цивилизаций (к III тыс. до н. э.). Благодаря обработке земли людям эпохи неолита удалось впервые в истории приспособить естественную среду обитания к собственным потребностям. В эпоху неолита же возникает производящее хозяйство. Получение излишков продовольствия, появление новых видов орудий труда и строительство оседлых поселений сделали человека относительно независимым от окружающей природы. Повышенная концентрация населения изменила структуру племени с родовой общины на соседскую. Как отмечают, в ответ на потребности социальных изменений при переходе от первобытной охоты к земледелию происходит замена зооморфных богов антропоморфными с разной степенью снятия старых культов новыми[22].

В период неолитической революции, продолжавшейся около семи тысячелетий, были заложены материальные и духовные основы культур Месопотамии и других регионов Западной Азии, Египта, Китая, Японии и древней Америки. Коренное изменение материальной, художественной и религиозной сторон жизни людей произошло после появления письменности в Месопотамии и Египте к III тысячелетию до н. э.

См. также

Примечания
  1. Farmers and Their Languages: The First Expansions
  2. «Origin of agriculture and domestication of plants and animals linked to early Holocene climate amelioration», Anil K. Gupta*, Current Science, Vol. 87, No. 1, 10 July 2004
  3. «The Slow Birth of Agriculture», Heather Pringle* Архивировано 1 января 2011 года.
  4. «Zawi Chemi Shanidar», EMuseum, Minnesota State University Архивировано 18 июня 2008 года.
  5. Gordon Childe. Man Makes Himself (англ.). — Oxford University Press, 1936.
  6. Charles E. Redman. Rise of Civilization: From Early Hunters to Urban Society in the Ancient Near East (англ.). — San Francisco: Freeman, 1978.
  7. Hayden, Brian. Models of Domestication // Transitions to Agriculture in Prehistory (неопр.) / Anne Birgitte Gebauer and T. Douglas Price. — Madison: Prehistory Press, 1992. — С. 11—18.
  8. Sauer, Carl, O. Agricultural origins and dispersals (неопр.). — Cambridge, MA, 1952.
  9. Binford, Lewis R. Post-Pleistocene Adaptations // New Perspectives in Archaeology (неопр.) / Sally R. Binford and Lewis R. Binford. — Chicago: Aldine Publishing Company, 1968. — С. 313—342.
  10. Rindos, David. The Origins of Agriculture: An Evolutionary Perspective (англ.). — Academic Press, 1987. — ISBN 978-0125892810).
  11. Wright. A Short History of Progress first=Ronald (неопр.). — Anansi, 2004. — ISBN 0-88784-706-4).
  12. Jorge Dubcovsky and Jan Dvorak, «Genome Plasticity a Key Factor in the Success of Polyploid Wheat Under Domestication», Science 316 [Issue 5833], p. 1862, 29 June 2007
  13. Saltini Antonio. I semi della civiltà. Grano, riso e mais nella storia delle società umane,, prefazione di Luigi Bernabò Brea Avenue Media, Bologna 1996
  14. Hirst, K. Kris. «The History of the Domestication of Goats». About.com. Accessed August 18, 2008.
  15. Naderi et al. The goat domestication process inferred from large-scale mitochondrial DNA analysis of wild and domestic individuals (англ.) // Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America : journal. — 2008. — 18 November (vol. 105, no. 46). — P. 17659—17664. — doi:10.1073/pnas.0804782105.
  16. J. R. S. Meadows, I. Cemal, O. Karaca, E. Gootwine, and J. W. Kijas. Five Ovine Mitochondrial Lineages Identified From Sheep Breeds of the Near East. Genetics, 2007, 175:1371-1379
  17. Denham, Tim P.; et al. Origins of Agriculture at Kuk Swamp in the Highlands of New Guinea (англ.) // Science : journal. — 2003. — Vol. 301, no. 5630. — P. 189—193. — doi:10.1126/science.1085255. — PMID 12817084.
  18. Vaughan et al. The evolving story of rice evolution (англ.) // Plant Science. — Elsevier, 2008. — Vol. 174, no. 4. — P. 394—408. — doi:10.1016/j.plantsci.2008.01.016.
  19. Londo et al (2006). «Phylogeography of Asian wild rice, Oryza rufipogon, reveals multiple independent domestications of cultivated rice, Oryza sativa». PNAS.
  20. Обезьяна не убьёт другую обезьяну?.. Шимпанзе истребляют красных колобусов - Антропогенез.РУ
  21. Станислав Владимирович Дробышевский, научный редактор АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ, к. б. н., доцент кафедры антропологии биологического факультета МГУ имени Ломоносова. Социальные факторы антропогенеза.
  22. А. Э. Назиров, О. В. Маслиева. О становлении духовной культуры

Литература

Ссылки
This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.