Монотеизм в индуизме

Индуизм принято описывать как политеистическую религию.[2] Ни в какой другой религиозной традиции мира невозможно встретить такого изобилия богов и богинь, полубожественных и демонических существ, проявлений божества в человеческих и животных формах.[2] Но всё это всего лишь внешний, красочный аспект глубокой религиозной традиции.[2] В индуизме, последователи многих течений вайшнавизма, шиваизма и шактизма поклоняются единому Богу, выступающему в роли спасителя верующих и выполняющему функции творца, хранителя и разрушителя материальной вселенной.[2]

В индуистском контексте, термин «монотеизм» имеет своё особое значение.[6] В отличие от других монотеистических традиций, в индуизме в рамках одной традиции существуют различные модели монотеистического Бога.[7] В случае с индуизмом, развитие монотеизма не означает отвержение политеизма или монизма, которые сохраняются как альтернативные и дополнительные модели.[7]

Всегда рискованно оперировать терминами, исторически развившимися и используемыми в одной группе религиозных традиций, применительно к другой группе традиций.[6] Применение термина «монотеизм» в контексте различных направлений индуизма представляется особенно проблематичным.[6] Ни в одном из индийских языков не существует аналогичного монотеизму слова или понятия.[6] Для индусов, взращённых в богатом и разнообразном религиозном мире, сама идея одного и единственного Бога может показаться странной и даже извращённой.[6] В индуизме сами термины, которые используются для обозначения высшего божества, указывают на множественность и разнообразие космических сил: «Бог богов» (дева-дева), «Господь богов» (девеша), «Обладающий всеми достояниями» (бхагаван) и т. д.[6] Каждый из этих терминов указывает на выделение одного бога из множества других.[6]

При поверхностном взгляде на предмет может показаться, что индуистский теизм более схож с древнебиблейской монолатрией (поклонение одному богу среди множества как верховному божеству), а не с монотеизмом.[6] Однако, индуистский теизм нельзя назвать одной из форм монолатрии.[6] Нельзя его также назвать генотеизмом — термином, введённым в обиход Максом Мюллером для описания ренневедийской формы теистического поклонения.[6] Индуистские богословы не считают множество богов индуистского пантеона отдельными друг от друга и независимыми, но рассматривают их как различные ипостаси и проявления единого верховного божества.[6] Такое же понимание природы Бога характерно для простых индуистов.[8]

Для приверженцев традиций бхакти, мотивы для монотеизма являются религиозными, а не философскими, и основаны на глубоком опыте общения верующего с личностным Богом.[9] В отличие от иудейского и исламского монотеизма, основанного на «стремлении к праведности», индуистский монотеизм уделяет основное внимание «сознанию Бога», религиозному опыту божественного.[9] Этический аспект монотеизма имеет в индуизме второстепенное значение.[9]

Самые ранние следы монотеизма можно обнаружить в Ведах.[10] В одном из наиболее поздних и известных гимнов «Ригведы», «Пуруша-сукте», представлено ви́дение творения вселенной из частей тела космического гиганта Пуруши.[3] Идея изначального, расчленённого гиганта, постепенно развилась и превратилась в бесконечно делимое, многоличностное понятие Бога, преобладающее в современном индуизме.[3]

В индологических публикациях по ведийской религии говорится о богах или божествах ведийского пантеона.[11] Эквивалентами слов «бог» или «божество» в Ведах выступают санскритские термины дэва и дэвата.[11] Во многих ригведийских гимнах, бог, к которому обращён гимн, превозносится как единственный, верховный и величайший;[11] как творец вселенной, поддерживающий в ней жизнь, как верховный управляющий всех живых существ (людей и богов).[12] При этом, прославляемый дэва включает в себя всех других богов, описываемых как его проявления.[12] Таким образом, определённому ведийскому божеству даётся набор наименований, эпитетов и атрибутов, присущих лишь единому монотеистическому Богу.[12][13] Клаус Клостермайер отмечает, что в более поздних формах индийской религии, те же наименования и атрибуты даются именно монотеистическому Богу-спасителю.[13]

Согласно Клостермайеру, эти имена и атрибуты приобретают смысл только тогда, когда ригведийские божества рассматриваются как различные проявления единого Верховного Бога.[13] Клостермайер приводит гимн из первой мандалы «Ригведы» (I.164.46), указывающего на возможное присутствие монотеизма в Ведах:

Согласно этому гимну, — Индра, Митра, Варуна, Агни и Яма, — это имена, даваемые единому Богу.[13] Согласно «Ригведе», Всевышний был первым и получил все эти имена в специфических обстоятельствах.[13] Всевышний безымянен — имена дают Ему люди, описывающие Его в категориях, взятых ими из личного опыта, из исторических и космических событий.[13]

Эджертон отмечает, что в ригведийских гимнах описывается Бог, который творит мир, управляет им и поддерживает его.[15] Это не безличная первопричина, а личностное божество, своего рода Аллах или Яхве, «попытка монотеизма, но ещё не монизм», следы которого также присутствуют в «Ригведе».[15]

Эджертон отмечает, что если брать каждый ригведийский гимн в отдельности, то может показаться очевидным, что в них подразумевается монотеизм, но на самом деле в них представлен ритуальный генотеизм.[12] Термин «генотеизм» был придуман Максом Мюллером для обозначения ведийской религии и для её отличения от библейского монотеизма.[11] Этим термином Мюллер обозначил то состояние религиозного сознания, в котором данный бог, к которому верующий обращается с молитвой, совмещает для него атрибуты всех прочих богов и представляет (в этот момент) единое верховное божество. Мюллер создал этот новый термин после того, как обнаружил несоответствие представлений «Ригведы» классическому определению политеизма.[11]

По мнению Дж. Фоулер, для многих гимнов Вед характерен «панентеистический монотеизм».[16]

В «Брихадараньяка-упанишаде» содержится диалог, в котором мудрецу Яджнавалкье задаётся вопрос о том, сколько всего существует богов.[17] В ответ, Яджнавалкья сначала цитирует ведийский гимн — «три и три сотни, и три, и три тысячи». Когда тот же вопрос ему задают снова и снова, он с каждым ответом сокращает количество богов: сначала до 33-х, затем до шести, трёх, двух, полутора и в конце-концов объявляет, что Бог — «Один».[К 2] Затем, на вопрос «Каков один бог?» Яджнавалкья отвечает — «Дыхание. Он — Брахман, его зовут: То».[17]

По сей день этот ответ на вопрос о том, кто такой Бог, является характерным для индуизма.[17] Брахман — душа всего живого, основа мироздания, внутренний принцип вселенной, термин которым называют верховное существо и который уже в течение нескольких тысяч лет является объектом религиозно-философских размышлений.[17] Однако, Брахман всегда сохранял ауру чего-то неопределённого, неконкретного и непостижимого для ума верующего.[17] Для обозначения конкретного, личностного Верховного Существа в Упанишадах и в более поздних текстах используются другие, не менее древние термины «Ишвара» и «Бхагаван».[17]

Первое явное свидетельство существования монотеистического течения в индуизме присутствует в «Махабхарате».[10] В разделе «Нараяния» описывается монотеистический вайшнавизм, в котором Бог, называемый Нараяной, требует эксклюзивной (эканта) преданности Себе.[10] Подобно ведийскому Пуруше и безличному Брахману в более ранних текстах, Нараяна выступает здесь как источник и основа мироздания.[10] Богословие «Нараянии» очень близко по смыслу «Бхагавад-гите», что свидетельствует о том, что оба текста появились примерно в один и тот же период.[10]

Вайшнавизмом называют ряд теистических традиций бхакти, посвящённых поклонению Вишну, также известного под именами «Кришна», «Говинда» и др.[18] В XI—XVI веках вайшнавизм, как часть более широкого движения бхакти, распространился по всему Индийскому субконтиненту.[19] Вайшнавизм можно охарактеризовать как самое строго теистическое направление индуизма.[20] Вайшнавские течения объявляют бхакти как основной целью духовной практики, так и средством достижения этой цели.[20] В отличие от вайшнавизма, в других традициях бхакти присутствует заметное влияние имперсонализма и монизма.[20]

Вайшнавизм можно охарактеризовать как «полиморфный монотеизм»,[21] который часто упрощённо и неверно называют политеизмом.[22] Полиморфный монотеизм принято описывать как веру в одного, единого Бога, принимающего множество форм, проявляющего себя на различных уровнях бытия и являющего источником меньших божеств.[22] В вайшнавском богословии признаётся существование одного, единого Бога во множестве форм и ипостасей.[21] Могущество Бога проявляется в Его способности одновременно пребывать в различных местах и распространять себя в различные формы, оставаясь при этом единым и неделимым.[21]

Вайшнавский монотеизм получил позднее развитие в традиции гаудия-вайшнавизма.[22] Оформление гаудия-вайшнавского богословия было начато в XVI веке такими последователями Чайтаньи (основоположника этой традиции), как Рупа Госвами, Санатана Госвами и Джива Госвами и завершено в XVIII веке теологом Баладевой Видьябхушаной. Грэм Швейг характеризует монотеистические представления в гаудия-вайшнавском богословии как «полиморфный би-монотеизм».[22] Поклонение гаудия-вайшнавов (более известных как кришнаиты) сосредоточено на Кришне и его вечной возлюбленной девушке-пастушке Радхе.[22] В гаудия-вайшнавском богословии, Радха и Кришна выступают в качестве женской и мужской форм единого андрогенного божества Радхи-Кришны, являющегося источником всех других божественных форм и проявлений.[22]