Катастрофа Ан-24 под Завоей

Ан-24Б (на латинице — An-24B, но часто указывают как An-24W) с регистрационным номером SP-LTF (заводской — 67302406, серийный — 024-06) был выпущен Киевским авиационным заводом в марте 1966 года. Лайнер был продан в Польскую Народную Республику, где к 12 апреля поступил в национальную авиакомпанию LOT[1]. Так как при переговорах с диспетчерами экипажи использовали в качестве позывных не номер рейса, а бортовой номер, то позывной борта SP-LTF был «Сима Папа Лима Танго Фокстрот» (см. про Фонетический алфавит ИКАО) или коротко «Танго Фокстрот»[2].

• Командир воздушного судна — Чеслав Далински (польск. Czesław Doliński). Стаж около 20 лет, налёт свыше двух миллионов километров.
• Второй пилот — Януш Гржечжик (польск. Janusz Grześczyk)
• Бортинженер — Тадеуш Касински (польск. Tadeusz Kasiński)

Самолёт выполнял короткий внутренний рейс LO-165 из Варшавы в Краков протяжённостью около 250 километров и расчётной продолжительностью 50—55 минут. На маршруте ожидалась относительно хорошая погода: в низинах облака с нижней границей 500 метров, видимость до 8 километров, ветер сильный северо-западный, на южной части маршрута — западный, в районе Кракова возможен снегопад. В 15:20 с 48 пассажирами и 5 членами экипажа борт SP-LTF вылетел из аэропорта Окенче, после чего повернул на юг и направился к Кракову. Спустя 19 минут второй пилот в соответствии с планом полёта доложил на землю о прохождении радиомаяка Пшисуха[3].

Согласно плану, спустя 10 минут после прохождения Пшисухи, то есть в 15:49, рейс 165 должен был пройти Енджеюв, а затем переходить на связь с диспетчером аэропорта Балице (Краков). Но в 15:53 в диспетчерский центр Окенче позвонили из Балице и спросили, куда пропал борт SP-LTF. На звонок ответил помощник диспетчера, который сказал, что, возможно, экипаж просто задержался с прохождением Енджеюва из-за встречного ветра. Такие задержки не были редкостью, но всё же в Варшавском аэропорту забеспокоились и попытались вызвать этот пропавший самолёт. Наконец в 15:54 после третьей попытки это удалось, после чего командир самолёта Далински доложил, что минуту назад они прошли Енджеюв. Ещё через пару минут с самолёта доложили: Варшава, это Танго Фокстрот. Енджеюв пройден в сорок девять [15:49]… то есть… в пятьдесят две [15:52], простите. Енджеюв прошли на [эшелоне] три девятьсот [метров]. Новое время прохождения маяка сильно отличалось от переданного ранее, но диспетчер Ирена Кисилев (польск. Irena Kisielew) не стала требовать от экипажа уточнить информацию, а вместо этого сообщила в Балице, что самолёт задерживается с прибытием из-за встречного ветра[2].

В 15:57 экипаж установил связь с аэропортом Балице и доложил о прохождении Енджеюва в 15:49, а радиомаяк аэропорта рассчитывает пройти минуты через три—четыре. Однако в указанное время самолёт данный радиомаяк не прошёл. Тем не менее диспетчер контроля, подозревая задержку из-за встречного ветра, дал указания по выходу на радиомаяк. Диспетчеры аэропорта были уверены, что рейс 165 следует правильным маршрутом, хотя в 15:59 пилоты передали, что ещё не наблюдают Краков. Тогда был включён радиолокатор Decca 424 большего радиуса действия, после чего увидев на его экране точечные засветки диспетчеры успокоились, решив, что одна из них и есть тот самый самолёт. Далее диспетчер дал указание снижаться до высоты 1200 метров. В свою очередь на борту самолёта экипаж никак не мог определить по радиокомпасу сигнал от аэропорта, поэтому решил, что их радиокомпас вышел из строя, но волноваться нет причины, так как диспетчер наблюдает их на радиолокаторе. В 16:05:34 диспетчер спросил у экипажа, какой у них пеленг от дальней приводной радиостанции, на что ему ответили: 03. В 16:05:47 с самолёта доложили о занятии высоты 1200 метров, на что диспетчер дал указание сохранять её и направляться к дальнему приводу. В 16:08:17 диспетчер передал: Танго Фокстрот, поворот вправо на курс сто десять градусов и снижайтесь до шестисот метров. В ту же минуту связь с бортом SP-LTF оборвалась[2][4].

После нескольких безуспешных попыток связаться с бортом SP-LTF, диспетчеры в 16:13 связались с находящимся близ Кракова военным Ли-2 и попросили помочь найти исчезнувший Ан-24. Но с военного самолёта сообщили, что не наблюдают ни самолёта, ни признаков его падения. Затем в аэропорту Балице раздался телефонный звонок — полиция городка Завоя, что в полусотне километрах юго-юго-западнее Кракова, сообщила, что недалеко от них на склоне Бабьего массива разбился самолёт. К 20 часам на место происшествия прибыли поисковые отряды, которые подтвердили худшее — это был пропавший рейс 165. Хотя в районе Кракова и ожидалась хорошая погода, но южнее в горах стояла метель. Летя сквозь снегопад на высоте 1200 метров Ан-24 на скорости 520 км/ч врезался в покрытый лесом склон горы Поличи (высота 1369 метров) и промчавшись сквозь деревья на протяжении 200 метров полностью разрушился, при этом все 53 человека на борту погибли[4][2]. На то время эта авиационная катастрофа была крупнейшей в стране и среди самолётов Ан-24. В настоящее время (2015 год) занимает в данных категориях соответственно третье (после катастроф в Варшаве в 1980 и 1987 годах) и шестое места соответственно[5].

Доска с именами погибших

• Зенон Клеменсевич — учёный-языковед, член Польской академии знаний и Польской академии наук.
• Станислав Ткачёв (1913—1969) — министр лесного хозяйства в 1945—1947 годах, посол ПНР в Монголии в 1960—1966, член ЦК ПОРП в 1948—1968, львовский воевода в 1944—1945, депутат ГосСовета и Сейма в 1944—1956.

Уже на следующий день после катастрофы радио «Свобода» передало, что самолёт на самом деле был угнан, при этом угонщики могли направиться, например, в Вену, либо какую-либо другой европейский город за пределами Восточного блока. Причиной катастрофы в этом случае могла быть драка между пилотами и угонщиком (либо угонщиками), в ходе которой самолёт вышел из под контроля и упал с эшелона. Однако польские следователи проверив данные на всех людей на борту быстро опровергли версию об угоне. Из всех пассажиров пилотировать Ан-24 могли только два пилота компании LOT, которые в данном рейсе летели пассажирами, но у них не было найдено никаких мотивов бежать из страны[2].