Зикр

Помимо вводной части — произнесения формул хизба и вирда — участники зикра, по словам Аль-Газали, должны отрешиться от мира, принять аскетический образ жизни и иметь «искреннее намерение» (ният) следовать по пути. Рекомендовалось также умащать себя благовонными маслами и облачаться в ритуально чистую одежду.

Важную роль в совершении коллективного зикра играет духовный наставник и руководитель суфийской общины. Он наблюдает за исполнением зикра во время совместных радений с тем, чтобы его последователи не позволяли себе симулировать экстатическое поведение или «работать на публику». Что касается индивидуального зикра, то его исполнитель должен полностью забыть обо всём окружающем и постоянно удерживать пред мысленным взором образ своего шейха.

• В суфийских руководствах оговаривается поза суфия во время индивидуального поминания (ему надлежит сидеть на молитвенном коврике скрестив ноги) и положение его рук.
• Во время коллективного зикра приняты кружения дервишей

• Как правило, зикр начинается произнесением первой части мусульманского символа веры (шахада), а именно: «Нет божества, кроме Аллаха» (ла илаха илла-Алаху). Согласно шазилийскому методу, произнесение этой формулы должно начинаться во «вместилище сердечного светила и месте средоточия духовного света», то есть в левой части груди, затем её нужно плавно «двигать» из нижней части груди наверх и вправо, пока она не вернётся в своё исходное место. Таким образом, она совершает полный круг в груди отправляющего зикр (закир).
• Распространённой формулой зикра является так называемое «Имя величия», то есть Аллах. Её артикуляция должна сопровождаться двумя следующими движениями: произнося первый слог, состоящий из хамзы и краткого звука «а», подвижник ударяет себя подбородком в грудь, а затем, выдыхая слог «ллах», он запрокидывает голову назад. Ещё одна известная формула зикра связана с аль-Халладжем и его последователями. В ней в слове Аллах опускается начальный слог ал, поэтому она звучит как лаху, лахи, лаха. Ас-Сануси предупреждал, что эту формулу надлежит использовать с осторожностью и только тем, кто «осознаёт её возможные последствия». Другие формулы зикра обычно представляют собой одно из «прекрасных имён» Бога, а именно: Хува, [аль-]Хакк, [аль-]Хайй, [аль-]Каййум, [аль-]Каххар и т. д. Согласно Аль-Газали, чтобы начать отправление «тихого» зикра, суфий должен уединиться в своей келье (завийа), где ему следовало постоянно произносить имя Бога (Аллах), пока оно не проникнет в каждую клетку его тела.

Продолжительность зикра всегда должна быть нечётной — 101, 1001 и т. п.

Согласно Ибн 'Ата' Аллаху, большинство из них различали три стадии поминания. Первая — это «зикр языка», который должен быть обязательно подкреплён «намерением сердца»; отсутствие такого искреннего намерения и полной сосредоточенности на имени Бога делает зикр бессмысленной и ненужной рутиной. На этой стадии подвижник обязан строго придерживаться правил поминания, предписанных ему его шейхом. Его задача заключается в том, чтобы «вселить Того, Кого он поминает (то есть Бога) в своё сердце». Когда эта задача исполнена, «воззвания к Богу» становятся непроизвольными и продолжаются уже без всяких усилий со стороны исполнителя поминания. Однако на этой стадии всё ещё можно различить три ключевых составляющих зикра: самого «поминающего» (закир), «поминание» (зикр) и «Поминаемого» (мазкур), то есть Бога.

После того, как первый этап пройден, суфий вступает в стадию «зикра сердца», на которой, согласно Аль-Газали, «на его языке не остаётся и следа [поминаемых им] слов». Теперь органом зикра становится само сердце суфия. Эта стадия, в свою очередь, делится на два этапа: сначала суфий должен насильно «заставить» своё сердце «произносить» формулу поминания, в результате чего он может почувствовать даже физическую боль в груди. Однако со временем нужда в каких-либо усилиях с его стороны отпадёт, так как формула станет неотъемлемой частью биения его сердца. Теперь имя Бога начинает пульсировать вместе с пульсацией крови в артериях человека без участия его голосовых связок или мозга. Находясь в этом состоянии «Божественного присутствия», вызванном поминанием, суфий совершенно забывает об окружающем мире. Такое состояние является основой для следующей, третьей, стадии зикра, которая называется «поминанием сердечной тайны» (сирр). Будучи вместилищем Божественного знания, сердце лучше других органов подходит для того, чтобы стать местом «лицезрения» Бога (мушахада) исполнителем «богопоминания». Именно в «сердечной тайне» поминающего осознание им Божественной единственности (таухид) и неразделимости человеческого и Божественного начал достигает своего апогея. Суфийские авторы часто связывают эту стадию с состоянием «благодеяния» (ихсан), которое, как уже говорилось, следует сразу за состояниями внешнего подчинения [Божьей воле] (ислам) и внутренней веры (иман). Когда суфий достигает этого состояния, зикр становится неотъемлемой частью его организма. Более того, всё естество суфия становится, иногда даже помимо его воли, «языком, отправляющем зикр». В конечном итоге упомянутая выше триада зикра, состоящая из «поминающего», «поминания» и «Поминаемого», перестаёт существовать и сливается в единое целое. В акте добровольного самоуничтожения в Боге человек, отправляющий зикр, теряет ощущение множественности окружающего мира (фана 'ан аз-закир би-Ллах), и тогда для него наступает не сравнимый ни с чем «момент истины». Индивидуальное «Я» суфия полностью растворяется во всепоглощающем Божественном единстве и единственности, которые не несут в себе и намёка на двойственность или множественность.

Во время зикра суфии могут впадать в состояние экзальтации джазба. В некоторых суфийских руководствах описываются звуковые и визуальные явления, которые соответствуют различным формам и стадиям зикра. В одном из таких описаний «зикр сердца» уподобляется «жужжанию пчёл», которое сопровождается особыми зрительными и цветовыми ощущениями. Аль-Газали, к примеру, говорил о видении «огней», которые «иногда проносятся как молнии, а иногда задерживаются, иногда надолго, иногда нет; иногда они следуют один за другим… а иногда сливаются в единое целое». Аль-Газали называет их «проблесками истины», которые Бог щедро ниспосылает Своим «избранникам». Некоторые суфии утверждали, что такого рода «световые явления» наиболее ярки на стадии «зикра сердечной тайны» и потому могут считаться его отличительной чертой. На этой стадии, согласно Ибн 'Ата Аллаху аль-Искандари, «пламя зикра не угасает, его огни не иссякают… ты видишь, как одни огни поднимаются вверх, а другие опускаются вниз; тебя окружает пламя, из которого исходит обжигающий жар». Считается, что «поднимающиеся и опускающиеся огни» суть не что иное, как «Божественное озарение», вызванное правильно исполненным зикром.

В качестве примера этого явления можно привести экстатические танцы братства маулавийа и пронзительные выкрики «воющих дервишей» братства рифаия. В массовом сознании эти явления стали постепенно отождествляться с суфийским образом жизни в целом. Отчасти по этой причине в конце XIX — начале XX вв. суфизм и его ритуалы подверглись резкой критике со стороны таких мусульманских реформаторов-модернистов, как Мухаммад Абдо ('Абду) и Рашид Рида.