Дым (роман)

• Григорий Михайлович Литвинов — помещик, сын отставного чиновника из купеческого рода и дворянки, четыре года провел за границей, учась агрономии.
• Ирина Павловна Ратмирова (в девичестве Осинина) — представительница древнего, но обедневшего княжеского рода, юношеская любовь Литвинова; под покровительством графа Рейзенбаха входит в петербургское общество и становится светской дамой.
• Валериан Владимирович Ратмиров — муж Ирины Павловны, молодой генерал; карьерист «не без примеси общего, легкого, как пух, либерализма», но либеральные взгляды не мешают ему пороть взбунтовавшихся крестьян.
• Татьяна Петровна Шестова — троюродная сестра и невеста Литвинова.
• Капитолина Марковна Шестова — тётка Татьяны, воспитавшая её, старая дева; придерживается демократических взглядов, читает Штрауса и не любит аристократию, но всё же не удерживается от соблазна посмотреть на «большой свет» Баден-Бадена.
• Созонт Иванович Потугин — отставной надворный советник, по происхождению разночинец, служил в министерстве финансов в Петербурге, убежденный западник; безответно влюблен в Ирину Павловну, по её просьбе воспитывает внебрачную дочь её подруги.
• Степан Николаевич Губарев — глава гейдельбергского кружка русской интеллигенции.
• Ростислав Бамбаев — московский знакомый Литвинова, «вечно без гроша и вечно от чего-нибудь в восторге».
• Семен Яковлевич Ворошилов — молодой красноречивый офицер, приятель Бамбаева.
• Матрена Семеновна Суханчикова — вздорная бездетная вдова.
• Пищалкин — «идеальный мировой посредник».
• Тит Биндасов — «с виду шумный бурш, а в сущности, кулак и выжига, по речам террорист, по призванию квартальный».

Григорий Михайлович Литвинов, молодой помещик тридцати лет, проводит время в Баден-Бадене, дожидаясь приезда своей невесты и её тётки. Литвинов знакомится на курорте с представителями русской интеллигенции, но, видя их ничтожество, скучает, не участвуя в ожесточённых спорах о судьбах отечества. Внезапная и неожиданная встреча с любовью своей юности Ириной переворачивает жизнь Литвинова. Бросаясь навстречу взаимному сильному чувству, он готов пустить свою прежнюю жизнь под откос.

Сатирически изображенные в романе «Дым» образы представителей высшего света и генералитета, списанные Тургеневым с натуры во время его нахождения в Баден-Бадене, никого из читающей публики не оставили равнодушным. Авторы большинства статей о романе, появившихся сразу после его опубликования, были настроены к нему критически. В 1867 году Иван Сергеевич, возобновивший переписку с Герценом, сообщал ему: «…меня ругают все — и красные, и белые, и сверху, и снизу — и сбоку…». Положительно оценили роман П. В. Анненков (в статье «Русская современная история в романе И. С. Тургенева „Дым“»[1]) и А. Н. Плещеев (в письме к А. М. Жемчужникову от 15 (27) июля 1867 г.)[2]. Тютчев увидел в книге измену патриотическому чувству и, по предположению ряда критиков, выразил свои чувства в стихотворении «Дым», а также опубликовал следующую эпиграмму:

Ги де Мопассан отмечая, что в этой книге Тургенев показал «успех революционных умов, а вместе с тем — их слабость и причины их бессилия» писал: «Он подвергся тогда нападению сразу с двух сторон; его беспристрастность возбудила против него обе соперничающих фракции»[3]. Л. Н. Толстой в июне 1867 года писал А. А. Фету, что «моё впечатление общее всем»: «В „Дыме“ нет ни к чему почти любви и нет почти поэзии. Есть любовь только к прелюбодеянию легкому и игривому, и потому поэзия этой повести противна»[4]. Вместе с тем некоторые литературоведы пытаются отыскать некоторое влияние романа Тургенева на более поздний роман Толстого «Анна Каренина»,[5] являющийся по наблюдению Бялого Г. А. близким по жанру и типу[6].

Литвинов на иллюстрации Джозефа Скелтона

Многие комментаторы видели в «Дыме» подтверждение того, что за годы заграничной жизни Тургенев утратил связь с действительностью послереформенной России. Так, Д. Мирский характеризует «Дым» как «самый плохо построенный из его романов», где имеется «прекрасная любовная история, которая нашпигована разговорами, постоянно прерывающими ее течение; к персонажам эти разговоры не имеют никакого отношения, это просто диалогизированные журнальные статьи на тему о том, что вся мыслящая и образованная Россия не более чем дым»[7]. Если же убрать эту публицистическую составляющую, то «Дым», по мнению Мирского, не уступает лучшим повестям Тургенева 1850-х гг., а по сюжету напоминает «Вешние воды» (1871): «молодой человек любит чистую прелестную девушку, но оставляет ее ради зрелой и похотливой тридцатилетней женщины, любимой многими, для которой он лишь игрушка мимолетной страсти»[7]. Образ Ирины видится Мирскому одним из самых удачных в творчестве Тургенева.

В советском литературоведении «Дым» рассматривался как роман-памфлет, отразивший глубокое разочарование Тургенева в современной политической жизни и его скептическое отношение к молодому поколению[8]. Всё это для него лишь «дым, бессмысленный и бесполезный»[8]. Исследовательница Г. Э. Винникова утверждает, что в «Дыме» место Герцена и Огарева заняли вульгаризаторы их идей, не соглашаясь с теми, кто считал, что в романе за Губаревым стоит Огарев.[1] По словам И. И. Векслера (1885—1954), предпоследний роман Тургенева представляет собой «манифест либеральных сторонников прусской системы капиталистического развития России, написанный рукою большого мастера, в ярких образах, в блестящей публицистической оправе доведённый до современной ему читающей публики»[9].

Роман был экранизирован в 1992 году режиссером Аян Шахмалиевой (трехсерийный фильм «Дымъ»). Главные роли исполнили Владислав Ветров, Станислав Любшин и Лариса Борушко.

• Бялый Г. А. «Дым» в ряду романов Тургенева // «Вестник ЛГУ», 1947, № 9
• Векслер И. И. И. С. Тургенев и политическая борьба шестидесятых годов. Л.: Изд-во АН СССР, 1934. — 96 с.
• Цейтлин А. Г. Мастерство Тургенева-романиста. — М.: Сов. писатель, 1958. — 435 с.