Новь (роман)

• Алексей Дмитриевич Нежданов — студент, революционер, молодой человек двадцати трёх лет, незаконнорожденный сын князя Г. и гувернантки.
• Пимен Остродумов — революционер, «человек лет двадцати семи, небрежно и бедно одетый».
• Фёкла Машурина — революционерка, эмансипированная женщина тридцати лет, безответно влюблена в Нежданова.
• Сила Самсонович Паклин — маленький, хромой, болтливый молодой человек, «сочувствующий» революционерам.
• Борис Андреевич Сипягин — дворянин с либеральными взглядами, «мужчина лет под сорок, высокого росту, стройный и величавый».
• Валентина Михайловна Сипягина — жена Сипягина, женщина тридцати лет.
• Коля Сипягин — их сын девяти лет.
• Семён Петрович Калломейцев — помещик с реакционными взглядами, сосед Сипягиных, камер-юнкер, молодой мужчина тридцати двух лет.
• Марианна Викентьевна Синецкая — племянница Сипягина, молодая девушка, возлюбленная Нежданова, становится революционеркой.
• Анна Захаровна Сипягина — тетка Сипягина, старая дева.
• Сергей Михайлович Маркелов — брат Сипягиной, помещик, революционер.
• Василий Федотович Соломин — управляющий бумагопрядильной фабрикой, «сочувствующий» революционерам.
• Павел Егорович — доверенное лицо Соломина.
• Татьяна Осиповна — жена Павла.
• Капитон Андреевич Голушкин — купец, «жуир, эпикуреец на русский лад».
• Вася — приказчик Голушкина.
• Фома Лаврентьевич и Евфимия Павловна Субочевы — дворяне, родственники Паклина, «люди восемнадцатого века».
• Снандулия — горбатая сестра Паклина.
• Кисляков — революционер, молодой странствующий пропагандист.

В центре романа — зарождающееся в России 1868 года движение революционеров-народников. Борис Андреевич Сипягин, сановник из поколения «просвещённых бюрократов», нанимает на лето студента Алексея Нежданова учителем для своего сына. В имении Сипягина Нежданов встречает его племянницу — молодую девушку Марианну, которая живёт в доме на правах бедной родственницы и преподаёт французский сыну Сипягина.

Увлёкшись революционными идеями Нежданова, Марианна влюбляется в него. Молодые люди совершают побег из дома Сипягина, и поселяются во флигеле бумагопрядильной фабрики, где управляющим работает их друг Василий Соломин, который хотя и сочувствует революционным идеям, но относится к ним скептически, предпочитая более практические дела (например, при фабрике он открыл школу и больницу). Нежданов начинает «ходить в народ», надев кафтан, сапоги и картуз со сломанным козырьком, но мужики к нему враждебны и речей его не понимают. Нежданов разочаровывается в революционных идеях и стреляет себе в сердце. На смертном одре раненый революционер «поручает» свою невесту Соломину. После смерти Нежданова Соломин и Марианна венчаются.

Чтобы роман прошёл цензуру, Тургеневу пришлось обойти в нём многие опасные места. Тем не менее вторая часть «Нови» была пропущена цензурой только потому, что первая часть романа уже была опубликована, и запрет на публикацию второй грозил вызвать скандал в обществе. Первоначальная реакция критиков на «Новь» была преимущественно отрицательной, причём как со стороны консервативного лагеря, возмущённого сатирическим изображением в романе сановника Сипягина, так и со стороны народников, в частности Лопатина, отмечавших незнание автором многих сторон деятельности революционеров. Однако после появления в печати материалов судебного дела «процесса пятидесяти» и особенно после судебного процесса Веры Засулич отношение к «Нови» в демократическом лагере стало меняться. Некоторые критики, сравнивая образ Марианны в романе и Засулич, даже называли Тургенева пророком[4]. Современник Тургенева писатель В. М. Гаршин писал о прочитанном романе[5]:

Ив<ан> Серг<еевич> на старости лет тряхнул стариной. Что за прелесть! Я не понимаю только, как можно было, живя постоянно не в России, так гениально угадать всё это.

Литературовед Д. Мирский относил изображение семьи Сипягиных в «Нови» к лучшим сатирическим страницам Тургенева, но вместе с тем считал, что долгие годы жизни за границей не позволили Тургеневу достоверно отобразить жизнь и заботы нового поколения соотечественников: «изображение революционеров семидесятых годов здесь напоминает рассказ о чужой стране человека, который никогда в ней не бывал»[6].

В публикации (2018) о забытом романе журналист Максим Семеляк назвал его недооценённым и нашёл в нём «насмешливую лёгкость, параллели с современной повесткой и вековой русский сон»[7].