Думный дьяк

Документы, в которых официально устанавливается статус думного дьяка, не фиксируются.

Из ряда публикаций следует, что понятие «думный дьяк» существует с середины XVI века. Так Г. В. Вернадский пишет:

В 1558 г. русский вельможа Остафий Волович (православный) отправил конфиденциальное послание московскому думному дьяку Ивану Михайловичу Висковатому.

Однако надо заметить, что в Тысячной книге 1550 года и в документах 1554 года[2] Висковатый упоминается в первом случае — как большой дьяк, а во втором — просто как дьяк.

Появление этой должности связывается исследователями с тенденцией к централизации власти в Русском государстве XVI века. Требовалось грамотное оформление и тщательное протоколирование государственных решений, следовательно канцелярские навыки и дисциплина, но в то же время понимание предмета обсуждения и ориентация в различных областях государственной деятельности, а значит, образование и интеллект.

Думные дьяки и исполняли в Боярской Думе, главным образом, технические функции (формулировка текстов постановлений и коррекция текстов писем, отчётность по возглавляемым ведомствам).

По сведениям Г. Котошихина, думные дьяки были обязаны стилистически редактировать государственные документы, выработанные в Думе, и ставить на них свою подпись.

А на всяких делах закрепляют и помечают думные дьяки, а царь и бояре ни х каким делам, кроме того что послы прикладывают руки к договорным записям, руки своей не прикладывают, для того устроены они думные дьяки.

В. О. Ключевский разъясняет:

Думный разрядный дьяк имел значение государственного секретаря. Постоянное присутствие в думе начальников важнейших приказов сообщало ей вид совета министров.

Кроме работы в Боярской думе, должность думного дьяка предполагала функции исполнительной власти по ведомствам, отчасти напоминая деятельность современных руководителей министерств или глав управлений.

Ключевский обосновывает это следующим образом:

Дела посольские, разрядные и поместные непосредственно вела сама дума; потому приказы, в которых сосредоточивались эти дела, были как бы отделениями думской канцелярии; потому же во главе их и стояли дьяки, а не бояре или окольничие.

Чин думного дьяка являлся четвёртым, самым низшим чином в структуре боярской думы по отношению к другим думным чинам: боярин, окольничий, думный дворянин. По чину, думный дьяк обладал только совещательным голосом, тем не менее в разрядных книгах можно обнаружить упоминание думных дьяков выше, чем перечисление московских дворян.

Думные дьяки, в отличие от других чинов боярской думы, в присутствии государя стояли и садились лишь в тех случаях, когда приглашал их к тому сам царь.

Историк Н. П. Загоскин так объясняет причину возникновение чина думных дьяков:

Словом — должна была быть сознана потребность в живой связи Думы с приказами. Самым естественным средством удовлетворения этой потребности могло быть соединение звания членов Думы Боярской со званием первоприсутствующих важнейших приказов. И вот тем дьякам — первоприсутствующим приказов, которым присваивалось государем право присутствия в Думе Боярской, и давалось название думных дьяков, обратившееся скоро в четвертый по порядку старшинства придворный чин.

Г. Котошихин указывает количество думных дьяков:

Три или четыре, а болши четырех не бывает;

Н. П. Загоскин, проведя своё исследование, подтверждает данные Котошихина, но дополняет:

Но с конца царствования Алексея Михайловича теряет значение это историческое начало и исчезает связь звания думных дьяков с должностями первоприсутствующих четырех основных приказов; мы видим примеры появления думных дьяков и в других приказах и вместе с тем быстрое увеличение количества их — которое доходит при воцарении Феодора Алексеевича до 6, а при воцарении Иоанна и Петра Алексеевичей — до 14.

Некоторые думные дьяки за службу производились в думные дворяне или окольничие, оставаясь во главе своих приказов. Таким образом, они имели возможность карьерного роста, как и другие думские чины.

Примером может служить биография окольничего Фёдора Елизарова, о котором упоминает Н. П. Загоскин:

Простой дьяк поместного приказа в 1644 году, в последующее время является он в том же приказе, в 1646 г. — думным дьяком, в 1652 г. — думным дворянином, а в 1659 г. — уже окольничим.

Г. Котошихин в XVII веке, говоря о думных дьяках, отмечает, что этот чин получают люди разных социальных групп:

…и в тех думных дьяках бывают из дворян, и из гостей, и ис подьячих;

Но справедливости ради следует сказать, что большинство думных переведены (повышены в чине) из рядовых дьяков. Как пример, Загоскин упоминает фамилии дьяков: Шапилова, Лопухина, Зыкова, Данилова, Семенова, Оловенникова, Алмаза Иванова.

По Котошихину, из всех думных дьяков глава посольского приказа является наиболее значимой фигурой:

…и ис тех думных дьяков посолской дьяк, хотя породою бывает менши, но по Приказу и по делам выше всех;

Хотя приведённая фраза не читается однозначно. То ли в боярской думе существовала неофициальная иерархия даже среди нескольких думных дьяков, то ли отмечается официальная степень ответственности руководителя посольского приказа.

Загоскин склоняется к мысли, что думные дьяки была активными, имеющими право голоса, членами думы, ссылаясь на записку о царском дворе и государственном устройстве, составленной в 1610—1613 годах для королевича Владислава:

Повинность боярам и окольничим и дьяком думным быти всегды на Москве при государе безотступно и заседать в палате, думати о всяких делех, о чем государь роскажет и что царству Московскому належать будет, и доносят до государя думу дьяки думные.

Невзирая на совещательный голос в принятии государственных решений, думные дьяки, в определённых ситуациях, могли себе позволить активную позицию. Известен случай, когда думный разрядный дьяк Томило Юдич Луговской инициировал избиение стольника Чихачёва, начав бить последнего его же костылём за симуляцию и гордыню при собрании думы в Золотой палате Кремля[3].

Денежные оклады думных дьяков были несколько ниже остальных думских чинов. По Загоскину, использовавшего для исследования вопроса книгу боярских списков за 1658 год, думные дьяки получали:

Из числившихся в том же году четырех думных дьяков, Сем. Заборовской имел по боярской книге 155 (1647 г.) денежного оклада 250 рубл.; Лар. Лопухин по той же книге — 300 р., да за Конотопский бой 50 руб. придачи, Дем. Башмаков пользовался окладом в 150 рубл.

Оклад Алмаза Иванова не упоминается.

Для сравнения средний оклад бояр по тому же году был от 500 до 800 рублей, а средний оклад у окольничих — от 300 до 400 рублей. У думных дворян — около 300 рублей.

Указаниями на низшее положение в думе являлись формальное отсутствие у думных дьяков «-вич» в отчестве и устное назначение на должность.

• Боярская дума
• Приказ (орган управления)
• Дьяк
• Подьячий

• Котошихин Г. К. О России в царствование Алексея Михайловича. — 3-е изд.. — СПб., 1884.
• Ключевский В. О. Боярская дума Древней Руси. — Пг., 1919.
• Зимин А. А. О составе дворцовых учреждений русского государства конца XV и XVI в. // Исторические записки. — М., 1958. — Т. 63.
• Зимин А. А. Реформы Ивана Грозного. — М.: Издательство социально-экономической литературы, 1960. — 515 с.
• Садиков А. П. Очерки по истории опричнины. — М.: Издательство Академии наук, 1950. — 594 с.
• Вернадский Г. В. Россия в средние века. — М.—Тверь: Леан, Аграф, 1997. — 346 с. — ISBN 5-85929-016-6.

• В. М—н. Дьяки // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Загоскин Н. П. История права Московского государства. История центрального управления в Московском государстве. / По изданию 1879 года (Известия и ученые записки Казанского университета)
• Ключевский В. О. Курс русской истории
• Сабенникова И. В. Думный дьяк // Сайт Международной военно-исторической ассоциации.