Голосов, Лукьян Тимофеевич

Подьячий (1640-х). Дьяк Патриаршего разряда (1654-1663), письмоводитель патриарха Никона. Известны патриаршие письма, скреплённой подписью «диак Лукьян Голосов» — валашскому воеводе Стефану (1 декабря 1657) и Газскому митрополиту Паисию Лигариду о позволении приехать в Россию (10 мая 1656)

Лукьян Тимофеевич продал свою вотчину патриарху Никону для строящегося Ново-Иерусалимского монастыря (1657). В купчей говорилось: "Се аз, Лукьян Тимофеев сын Голосов, продал вотчину свою Святейшему Никону Патриарху Московскому и всея Руси, в Московском уезде, в Сурожском стане село Никулино на реке на Истре, да в том селе церковь во имя Пресвятыя Богородицы да в пределах трех Святителей вселенских, Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого, да великого чудотворца Николая и великомученика Георгия, со всяким строением и с колоколами..."[2]

Дьяк Аптекарского приказа (1657)[3] Сохранился перевод Л.Т. Голосова с латыни рукописи доктора англичанина Самуила Коллинса (1664), xpaнящийся в фонде Аптекарского приказа[4]. Перевод написан на столбцах и подклеен прямо к подлиннику, как это было принято при подготовке документов "в доклад" государю.[5]

Когда патриарх Никон оставил престол (1658), Лукьян Голосов переведён в Мастерскую палату.

По велению Алексея Михайловича вместе с другими, составлял выписку из правил, относительно перспектив пребывания церкви в случае отказа патриарха от его престола (21 декабря 1662).

Пожалован думным дьяком и впервые упомянут в данном чине в Галицкой и Владимирской чети (1667), Малороссийского приказа (1668).

Служил в Посольском приказе (1670).

Упомянут в составе посольства в Польшу с боярином И. В. Бутурлиным (1674), бояриным, князем Н. И. Одоевским, (1678), за что получил жалования 700 рублей и на 200 рублей соболей[6].

По переписным книгам (1677—1678) — владелец 70 дворов в Московском уезде, в Алексине, на Белоозере, во Владимире, в Белёве.

Пожалован чином думного дворянина (1682). Во время Стрелецкого бунта 1682 года, в результате которого власть была передана царевне Софии, играл заметную роль.

"20 сентября Голосов был послан с грамотами патриарху Иоакиму (он оставался в столице) и всем стрелецким полкам «и их, служивых, уговаривал. И в грамотах им писано, чтоб они великим государем служили верно и от смятения престали и сполохов и страхования в царствующем граде не чинили, и что князь Иван да князь Андрей Хованские за измену казнены, а тое не вступалися. . . А служивым . . . государскаго гнева и опалы не было, и были б без смущения на их царскую милость надежны, а для челобитья дел своих, кому надобно, шли бы в поход» (к Троице) («Созерцание краткое лет 7190 и 191 и 92, в ниже что содеяся во гражданстве»). Ясно, что Голосов не только пользовался доверием правительства, но и был популярным в Москве человеком."[7]

В середине XVII века в Москве в Белом городе (урочище Кулишки) в приходе церкви Николы в Подкопаях находилась усадьба Лукьяна Тимофеевича Голосова.

По его фамилии был назван исчезнувший (1745) Голосов переулок.

• Тимофей Голосов - пожалован из подьячих в дьяки зa успешное посольство в Крым вместе с Прокопием Соковниным (1634), ведал Галицкой, Владимирской, Новгородской четями, служил в Сыскном приказе, Каменном приказе, Печатном приказе, скончался на службе в Астрахани († 1646).

Три его сына: Иван Большой, Григорий и Иван Меньшой служили стольниками, первые двое ездили с отцом в составе посольства в Польшу (1678). Род Голосовых идущий от думного дьяка Лукьяна Тимофеевича угас (около 1760)[8].

"К 1682 году относятся «Диалоги о премудрости воплощения сына божия», поднесенные Голосовым царевне Софье. Судя по рукописи, это обширное силлабическое произведение исполнялось во время рождественских праздников. По композиции оно было типичным для жанра диалога и распределялось между двенадцатью «отроками» (видимо, учениками Заиконоспасской школы, которой ведал Сильвестр Медведев, или между малыми певцами, «недоростками» церковного хора). Из «Диалогов о премудрости воплощения сына божия» очевидно, что Голосов хорошо усвоил и силлабическую версификацию, и основные правила риторики. Диалог занимал большое место в структуре барочного школьного театра. В XVII веке его часто смешивали с декламацией, хотя в его основе лежал спор, словесный конфликт, в то время как декламация была распространенным описанием. В диалоге в большей степени, нежели в декламации, присутствовали элементы театральности, хотя диалог не имел строго описанных сценических норм, не нуждался в особом поэтическом вымысле, и по мнению театральных деятелей, произносился, а не разыгрывался. Как правило, исполнявшие диалог «строки» не наряжались в театральные костюмы".[9]

• Подколокольный переулок
• Подкопаевский переулок

• Панченко А. М. Голосов Лукьян Тимофеевич // Труды Отдела древнерусской литературы. — Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1990. — Т. XLIV. — С. 82—84.]
• «Созерцание краткое лет 7190—92» Сильвестра Медведева: По списку Григоровическому. Киев, 1895. С. 126
• Дело о патриархе Никоне / Изд. Археографической комиссии. СПб., 1897. С. 429, № 117
• Каптерев Н. Ф. 1) Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Сергиев Посад, 1909. Т. 1. С. 73; 2) Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. Сергиев Посад, 1913. С. 145;
• Богоявленский С. К. Приказные судьи XVII века. М.; Л., 1946. С. 106—107
• Буганов В. И. Московские восстания конца XVII века. М., 1969. С. 288, 301, 303
• Панченко А. М. Русская стихотворная культура XVII века. Л., 1973. С. 110—111, 211
• Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV—XVII вв. М., 1975. С. 123—124.
• Материалы для истории медицины в России. СПб., 1884. Вып. 3, № 1057.
• Шляпкин И. А. Царевна Наталья Алексеевна и театр её времени // ПДП. СПб., 1888. Т. 128. С. 41-68.