Фёдор Иванович

Когда родился Фёдор, Иван Грозный повелел построить церковь в Феодоровском монастыре города Переславль-Залесский. Этот храм в честь Феодора Стратилата стал главным собором монастыря и сохранился до настоящего времени. По преданию, на месте самого рождения царевича, в урочище Собилка, в 4 км от города по направлению к Москве, была поставлена каменная часовня-крест, также сохранившаяся до нашего времени.

Со слов самого Ивана Грозного, Фёдор был «постник и молчальник, более для кельи, нежели для власти державной рождённый». От брака с Ириной Фёдоровной Годуновой имел одну дочь (1592), Феодосию, прожившую всего девять месяцев и скончавшуюся в том же году (по другим сведениям — скончалась в 1594 году).

19 ноября 1581 года умер наследник престола Иван (по одной из версий — от раны, нанесённой отцом). С этого времени Фёдор стал наследником царского престола.

Рождение Фёдора

18 (28) марта 1584 царь Иван Грозный умер.

Исаак Масса[2]отмечает: "помазывался на царство как следует обычаю с начала нового года - 1 сентября 1584". Кроме того он приводит его полный титул, который впоследствии указывал и Татищев:

Божиею милостию царь и великий государь всея России, самодержец владимирский, московский, новгородский, царь астраханский, государь псковский, великий князь смоленский, земель тверской (Otveria), югорской, пермской, вятской, болгарской, государь и великий князь низовых земель, черниговской, рязанской, полоцкой, ростовской, ярославской, белозерской, удорской, обдорской, кондинской, всей сибирской и самоедской земли и ногайцев, верховный повелитель северской земли (in den noortsen lande Siveria) и государь Ливонии.

Реконструкция Герасимова

• Претендовал на трон Речи Посполитой, но занять его не смог[3].
• 1584 — избран на царство Московским Земским собором. Основан Архангельск в устье Северной Двины. Основан город Царевококшайск.
• 1586 — отлита Царь-пушка. Вдоль трассы Старой Казанской дороги основаны Самара и Тюмень, до статуса города повышена Уфа. На Дону основан Воронеж.
• 1587 — рядом со столицей Сибирского ханства Искером основан Тобольск. Царь Фёдор Иоаннович сделал неудачную попытку участия в выборах короля в Речи Посполитой[3].
• 1589 — учреждён Московский патриархат с первым патриархом Иовом. Рядом с бывшей столицей Золотой Орды Сарай-Берке основан Царицын;
• 1590 — основан Саратов.
• 1591 — отражён последний крупный поход Крымского ханства под руководством хана Газы II Герая на Москву.
• 1591 — завершено строительство Белого города Москвы.
• 1593 — основан Старый Оскол.
• 1594 — на западной границе Пегой Орды основаны крепости Тара и Сургут.
• 1595 — окончена Русско-шведская война 1590—1595 годов, по результатам которой России возвращено побережье Балтийского моря (города Ям, Ивангород, Копорье, Корела). Договор в Тявзине. Основан Обдорск в устье Оби, начато строительство Бабиновской дороги в Сибирь.
• 1597— указ об урочных летах.

Царь Фёдор Иоаннович скончался 7 (17) января 1598 года. По свидетельству Патриарха Иова, в предсмертном томлении царь беседовал с кем-то незримым для других, именуя его великим Святителем, а в час кончины его, по преданию, ощущалось благоухание в палатах Кремлёвских. Сам Патриарх совершил таинство елеосвящения и причастил умирающего Царя Святых Христовых Таин. Феодор Иоаннович умер, не оставив потомства, и с его смертью прекратилась московская династия Рюриковичей на царском престоле в Москве. Погребён он был в Архангельском соборе Московского Кремля[1].

В конце 1597 года Фёдор смертельно заболел и 7 (17) января 1598 года в час ночи скончался. На нём пресеклась по мужской линии московская линия династии Рюриковичей (потомство Ивана I Калиты).

Фёдор Иоаннович не оставил после себя наследников. Во время его правления погиб его младший единокровный брат царевич Дмитрий. Таким образом прямая линия наследования пресеклась.

Большинство историков считают, что Фёдор был не способен к государственной деятельности, по некоторым данным слабый здоровьем и умом; принимал мало участия в управлении государством, находясь под опекой сперва совета вельмож, затем своего шурина Бориса Фёдоровича Годунова, который с 1587 года фактически был соправителем государства, а после смерти Фёдора стал его преемником. Положение Бориса Годунова при царском дворе было столь значимо, что заморские дипломаты искали аудиенции именно у Бориса Годунова, его воля была законом. Фёдор царствовал, Борис управлял — это знали все и на Руси, и за границей.

Историк Сергей Соловьёв в «Истории России с древнейших времён» описывает обычный распорядок дня Государя так:

Борис Годунов

«Обыкновенно встаёт он около четырёх часов утра. Когда оденется и умоется, приходит к нему отец духовный с Крестом, к которому Царь прикладывается. Затем крестовый дьяк вносит в комнату икону Святого, празднуемого в тот день, перед которой Царь молится около четверти часа. Входит опять священник со святою водой, кропит ею иконы и Царя. После этого царь посылает к царице спросить, хорошо ли она почивала? И чрез несколько времени сам идет здороваться с нею в средней комнате, находящейся между его и её покоями; отсюда идут они вместе в церковь к заутрени, продолжающейся около часу. Возвратясь из церкви, Царь садится в большой комнате, куда являются на поклон бояре, находящиеся в особенной милости. Около девяти часов Царь едет к обедне, которая продолжается два часа… После обеда и сна едет к вечерне… Каждую неделю Царь отправляется на богомолье в какой-нибудь из ближайших монастырей»[4].

Основатель династии Романовых, Михаил Фёдорович приходился двоюродным племянником Фёдору I Ивановичу (так как мать Фёдора, Анастасия Романовна, была родной сестрой Никиты Романовича Захарьина - деда Михаила); на этом родстве основывались права Романовых на престол.

Изображение Фёдора Иоанновича, Царь-пушка

По отзыву английского дипломата Джайлса Флетчера[5]:

«Теперешний царь (по имени Феодор Иванович) относительно своей наружности: росту малого, приземист и толстоват, телосложения слабого и склонен к водяной; нос у него ястребиный, поступь нетвердая от некоторой расслабленности в членах; он тяжел и недеятелен, но всегда улыбается, так что почти смеется. Что касается до других свойств его, то он прост и слабоумен, но весьма любезен и хорош в обращении, тих, милостив, не имеет склонности к войне, мало способен к делам политическим и до крайности суеверен. Кроме того, что он молится дома, ходит он обыкновенно каждую неделю на богомолье в какой-нибудь из ближних монастырей».

Голландский купец и торговый агент в Москве Исаак Масса[5]:

Очень добр, набожен и весьма кроток… Он был столь благочестив, что часто желал променять своё царство на монастырь, ежели бы только это было возможно.

Шведский король Карл IX отозвался о нём так:[6]

«русские на своём языке называют его „durak“».

Дьяк Иван Тимофеев даёт Фёдору такую оценку[5]:

«Своими молитвами царь мой сохранил землю невредимой от вражеских козней. Он был по природе кроток, ко всем очень милостив и непорочен и, подобно Иову, на всех путях своих охранял себя от всякой злой вещи, более всего любя благочестие, церковное благолепие и, после священных иереев, монашеский чин и даже меньших во Христе братьев, ублажаемых в Евангелии самим Господом. Просто сказать — он всего себя предал Христу и всё время своего святого и преподобного царствования; не любя крови, как инок, проводил в посте, в молитвах и мольбах с коленопреклонением — днём и ночью, всю жизнь изнуряя себя духовными подвигами… Монашество, соединенное с царством, не разделяясь, взаимно украшали друг друга; он рассуждал, что для будущей (жизни) одно имеет значение не меньше другого, [являясь] нераспрягаемой колесницей, возводящей к небесам. И то и другое было видимо только одним верным, которые были привязаны к нему любовью. Извне все легко могли видеть в нём царя, внутри же подвигами иночества он оказывался монахом; видом он был венценосцем, а своими стремлениями — монах».

Исключительно важно свидетельство неофициального, иными словами, частного исторического памятника — «Пискарёвского летописца». О царе Фёдоре сказано столько доброго, сколько не досталось никому из русских правителей. Его называют «благочестивым», «милостивым», «благоверным», на страницах летописи приводится длинный список его трудов на благо Церкви. Кончина его воспринимается как настоящая катастрофа, как предвестие худших бед России: «Солнце померче и преста от течения своего, и луна не даст света своего, и звезды с небеси спадоша: за многи грехи християнския преставися последнее светило, собратель и облагодатель всея Руския земли государь царь и великий князь Фёдор Иванович…» Обращаясь к прежнему царствованию, летописец вещает с необыкновенной нежностью: «А царьствовал благоверный и христолюбивый царь и великий князь Феодор Иванович… тихо и праведно, и милостивно, безметежно. И все люди в покое и в любви, и в тишине, и во благоденстве пребыша в та лета. Ни в которые лета, ни при котором царе в Руской земли, кроме великого князя Ивана Даниловича Калиты, такие тишины и благоденства не бысть, что при нём, благоверном царе и великом князе Феодоре Ивановиче всеа Русии»[5].

Современник и близкий ко двору Государя князь И. М. Катырёв-Ростовский сказал о Государе так:

«Благоюродив бысть от чрева матери своея и ни о чём попечения имея, токмо о душевном спасении». По его свидетельству, в Царе Феодоре «мнишество бысть с царствием сплетено без раздвоения и одно служило украшением другому»[1].

Известный историк В. О. Ключевский так писал о святом Феодоре:

«…блаженный на престоле, один из тех нищих духом, которым подобает Царство Небесное, а не земное, которых Церковь так любила заносить в свои святцы»[1].

В статье, посвящённой прославлению в лике святых Патриархов Иова и Тихона, архимандрит Тихон (Шевкунов) отметил:

«Царь Феодор Иоаннович был удивительный, светлый человек. Это был воистину святой на троне. Он постоянно пребывал в богомыслии и молитве, был добр ко всем, жизнью для него была церковная служба, и Господь не омрачил годы его царствования нестроениями и смутой. Они начались после его смерти. Редко какого царя так любил и жалел русский народ. Его почитали за блаженного и юродивого, называли „освятованным царём“. Недаром вскоре после кончины он был занесён в святцы местночтимых московских святых. Народ видел в нём мудрость, которая исходит от чистого сердца и которой так богаты „нищие духом“. Именно таким изобразил царя Фёдора в своей трагедии Алексей Константинович Толстой. Но для чужого взгляда этот государь был другим. Иностранные путешественники, соглядатаи и дипломаты (такие как Пирсон, Флетчер или швед Петрей де Эрлезунда), оставившие свои записки о России, в лучшем случае называют его „тихим идиотом“. А поляк Лев Сапега утверждал, что „напрасно говорят, что у этого государя мало рассудка, я убеждён, что он вовсе лишен его“»[7].

• Зимин А. А. В канун грозных потрясений. — М., 1986.
• Павлов А. П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584—1605). — СПб., 1992.
• Морозова Л. Е. Два царя: Фёдор и Борис. — М., 2001.
• Володихин Д. Царь Фёдор Иванович. — М., 2011.
• Мельник А. Г. Богомолья царей Федора Ивановича и Бориса Годунова // Макариевские чтения. Православная культура в период испытаний и потрясений. — Можайск, 2021. — Вып. 27. — С. 170—181. — ISBN 978-5-6046393-0-6.