Аблаут в праиндоевропейском языке

Аблаут бывает количественным и качественным[3]. Обычно выделяют три ступени количественного аблаута: нулевую (также ступень редукции, англ. zero grade, нем. Nullstufe, Schwundstufe, фр. degré zéro), полную (также нормальная, англ. full grade, нем. Vollstufe, Hochstufe, фр. degré plein) и удлинённую (также продлённая, англ. lengthened grade, нем. Dehnstufe, фр. degré long)[1][2][4].

Древнеиндийские грамматики считали основной нулевую ступень (поэтому она даже не получила у них названия), современные же учёные полагают, что основной была полная ступень[5].

В морфеме, находящейся на ступени редукции, гласный отсутствовал (либо, возможно, там находился нефонематический редуцированный гласный[6]), на полной ступени выступал краткий гласный, на ступени удлинения — долгий.

Иногда за терминами «нулевая ступень» и «ступень редукции» стоят два понятия, а не одно. В этом случае под ступенью редукции подразумевается ступень аблаута, при которой в морфеме находится редуцированный гласный. Однако большинство учёных отвергает наличие четвёртой ступени[1].

Поскольку основным гласным праиндоевропейского языка был *e, стандартная модель количественного аблаута выглядит следующим образом:

При качественном аблауте, как правило, *e чередуется с *o: лат. sedēre «сидеть» : solium < *sodium «престол».

В сумме, при изменении как по количественному, так и по качественному аблауту, морфема может иметь пять вариантов[7]:

При этом, хотя теоретически каждая морфема праиндоевропейского языка могла иметь все ступени, на практике это происходит редко[8].

У дифтонгов и дифтонгических сочетаний система аблаута выглядит следующим образом[9]:

Как правило, в аблауте не участвует гласный *a, зафиксировано лишь несколько случаев[10][11]:

• др.-греч. ἄγω «веду» ~ ὄγμος «борозда, скошенная полоса, прокос, путь, орбита»;
• др.-греч. ἄκρις «горная вершина, высота» ~ ὀκρίς «обрывистый, неровный, острый», хеттск. ḫēkur «вершина утёса»;
• др.-греч. ἀγκάλη «согнутая рука, локоть» ~ ὄγκος «загнутый назад зубец стрелы, кривой наконечник, крюк стрелы, угол», хеттск. ḫēnk- «сгибать»;
• лат. sāl, род. п. salis (< *sal-) ~ англ. silt «ил, наносы, осадок», нем. Sülze «студень, заливное, солеварня» (< *sl̥-);
• др.-греч. λάκκος «пруд, яма, ров», лат. lacus «озеро» ~ гэльск. loch «озеро».

В рамках ларингальной теории такое чередование объясняют тем, что начальный *a- здесь возник из сочетания *h₂e-[10].

Термином Schwebeablaut (нем. Schwebe «неопределённость») называют вариации типа *CeRC- ~ *CReC-. Предположительно, в данном случае дело в двух разных реализациях корня первоначального вида *CeReC-, в спорадической метатезе[12], либо формы типа *CReC- возникли из *CeRC- через нулевую ступень *CRC-[13].

Исчезновение «ларингальных согласных» вызвало чередования иного рода: *ā, *ē, *ō с «шва примум», которое дало i в санскрите, α, ε, ο в древнегреческом и a в некоторых других языках. Долгие гласные восходят к сочетаниям *aH, *eH, *oH (где *H — любой «ларингал»), а «шва примум» является слоговой реализацией ларингалов[14].

Пример:

В склонении существительных аблаут встречается довольно редко, он больше распространён в глагольном спряжении[15]. В системе глагола наблюдаются следующие чередования: в формах единственного числа активного залога индикатива атематического корневого презенса и аориста употребляется полная е-ступень, в остальных формах этих времён и в причастиях с суффиксом *-to- — нулевая, а в перфекте и корне итеративных и каузативных основ с суффиксом *-eye/o- — полная o-ступень[16][17][18]. Кроме того, качественный аблаут служил для образования отглагольных существительных, ср. *leg'- (др.-греч. λέγω «говорю») > *log'-o- (др.-греч. λόγος «слово»). То же чередование и в русских отглагольных существительных: теку — ток, беру — бор, лежу — лог.

Продлённая ступень использовалась в следующих случаях[19]:

• в и. п. ед. ч. корневых и гистеродинамических основ (*k'ērd «сердце», *ph₂tēr «отец»);
• в некоторых отымённых дериватах (*swēk’uros);
• в s-аористе (*wēg'^hst «он привёз»);
• в «статическом» настоящем времени (санскр. ताष्ठि (IAST: tāṣṭi) «он плотничает»);
• в м. п. ед. ч. протеродинамических основ;
• в окончании 3-го лица мн. ч. перфекта *-ēr.

Возникновение ступени редукции иногда связывают с исчезновением гласной в безударном положении[20]. Однако прямой взаимосвязи между безударностью слога и ступенью редукции не выявлено (существуют слова, в которых ударный слог находится на ступени редукции, и слова с безударным слогом на полной ступени)[21][22]. Т. Барроу полагает, что это связано с тем, что редукция гласного в безударном положении существовала только в раннем праиндоевропейском языке, а в позднем она исчезла, после чего во многих словах ударение сместилось и стало находиться на ранее безударных слогах[23].

Ступень удлинения, вероятно, возникла из нескольких источников: заменительного удлинения гласного в основе атематических существительных в и. п. ед. ч. в результате выпадения *-s (например, *ph₂ters > *ph₂tēr) и в основе итеративных глаголов как средство выражения длительности действия[22][24][25][26].

Неясным остаётся генезис качественного аблаута. Г. Хирт и Г. Гюнтерт высказались в пользу того, что в какую-то эпоху в праиндоевропейском языке *e переходило в *o в случае переноса ударения с него на предыдущий или следующий слог[27]. И. А. Бодуэн де Куртенэ думал, что условием перехода *e в *o был характер соседних фонем[21]. Той же точки зрения придерживается немецкий учёный М. Майер-Брюггер, который предполагает, что заударное *e могло переходить в *o после *r, *l, *n, *m[28]. Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов считают, что *o возникло из *ə под влиянием соседней лабиальной фонемы[29].

Польский учёный Е. Курилович выработал следующую периодизацию истории праиндоевропейского аблаута[30]:

1. наличие чередования *e/*o;
2. возникновение чередования *e/∅ в результате исчезновения и вокализации редуцированных гласных _e и _o;
3. возникновение ступени удлинения.

Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов полагают, что для древнейшего состояния праиндоевропейского языка можно реконструировать только две ступени — полную и нулевую[31].

Лучше всего система индоевропейского аблаута сохранилась в древнегреческом языке (первоначальное состояние было изменено только вокализацией слоговых сонорных и переходом шва в a, e, o)[32].

В индоиранских языках из-за совпадения *e, *o, *a в a исчез качественный аблаут (сохранились только его следы, которые определяются по закону Коллица и закону Бругмана), зато очень хорошо сохранился количественный (с поправкой на переход *m̥ и *n̥ в a и небольшие выравнивания по аналогии)[32][33][34].

В латыни продуктивность не утратило лишь чередование полная ступень ~ ступень удлинения, а чередования полная ступень ~ ступень редукции и качественный аблаут сохранились лишь остаточно[32].

Германские языки также хорошо сохранили аблаут (с поправкой на некоторые изменения гласных), значительно расширив область его применения в спряжении глагола[32][35].

В балтийских и славянских языках аблаут характеризуется развитием чередования полная ступень ~ ступень удлинения. В славянских языках это дало чрезвычайно продуктивное чередование o/a, например, выходить/выхаживать, поворотить/поворачивать, проколоть/прокалывать и т. д. В остальном он в полной мере сохранился в балтийских, а в праславянском был затемнён такими изменениями гласных, как монофтонгизация дифтонгов, возникновение носовых и редуцированных[36][37].

• Гамкрелидзе Т. В., Иванов Вяч. Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры. — Т. I—II. — Тбилиси: Издательство Тбилисского университета, 1984. — С. 152—194.
• Красухин К. Г. Введение в индоевропейское языкознание. — М.: Академия, 2004. — С. 100—107.
• Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. — М.: Издательство ЛКИ, 2007. — С. 173—186.
• Савченко А. Н. Сравнительная грамматика индоевропейских языков. — М.: УРСС, 2003. — С. 144—153.
• Семереньи О. Введение в сравнительное языкознание. — М.: УРСС, 2002. — С. 95—108, 126—137.
• Beekes R. S. P. Comparative Indo-European linguistics: an introduction. — Amsterdam — Philadelphia: John Benjamin’s Publishing Company, 1995. — P. 164—167.
• Erhart A. Indoevropské jazyky. — Praha: Academia, 1982. — S. 76—82.
• Fortson B. Indo-European language and culture. An Introduction. — Padstow: Blackwell Publishing, 2004. — P. 73—76.
• Kuryłowicz J. L’apophonie en indo-européen. — Wrocław: Zakład imienia Ossolińskich — Wydawnictwo PAN, 1956.
• Meier-Brügger M. Indo-European Linguistics. — Berlin — New York: Walter de Gruyter, 2003. — P. 144—152.