Филипп I Араб

Марк Юлий Филипп родился около 204 года[2]. Эта дата выводится из сообщения Пасхальной хроники, где говорится, что на момент смерти в 249 году Филиппу было 45 лет. Аврелий Виктор сообщает, что в 249 году Филипп был уже весьма зрелым и больным человеком[3]. Так как в 243 году Филипп стал префектом претория, то, скорее всего, в этот момент ему было около сорока лет[2]. Таким образом, сообщение Пасхальной хроники можно считать близким к истине[2].

Его родиной было поселение Шахба, расположенное приблизительно в 55 милях (89 километров) к юго-востоку от Дамаска, в Трахониде[4], которая принадлежала римской провинции Аравия[5]. Филипп получил прозвище «Араб», потому что он происходил из Аравии[2]. Его отцом был всадник[1] Юлий Марин, бывший римским гражданином[2]. Псевдо-Аврелий Виктор писал, что Марин якобы «был знаменитым атаманом разбойников»[6]. Многие историки согласны, что род Филиппа был арабского происхождения и что он сам получил римское гражданство от отца[7][8]. Имя матери Филиппа неизвестно. У него был также брат — Гай Юлий Приск, входивший в состав преторианской гвардии при Гордиане III[9]. Ранняя карьера Филиппа достаточно неясна. Скорее всего, он возвысился благодаря своему брату[2].

В 230-х годах Филипп женился на Марции Отацилии Севере, дочери римского наместника[2]. У них в браке родился сын Филипп Младший в 238 году.

Антониниан с портретом Филиппа Араба

Возвышение Филиппа произошло в 243 году, когда во время кампании Гордиана III против Шапура I в Персию он был назначен префектом претория после того, как предыдущий префект Аквила Тимесифей умер при невыясненных обстоятельствах (возможно его отравил сам Филипп)[10]. Брат Филиппа возвысил его для того, чтобы контролировать молодого императора и править за него империей в качестве неофициальных регентов[2]. Филипп сумел настроить легионеров против правителя, обвиняя его в нехватке продовольствия, возникшей из-за того, что вовремя не прибыли корабли с зерном[1]. После поражения, нанесённого ему персами, Гордиан III умер в 244 году при неизвестных обстоятельствах. Есть две версии гибели Гордиана: либо он был убит в результате заговора Филиппа, либо он погиб в бою (последнее утверждают также персидские источники)[10][11]. Во всяком случае, именно Филипп стал императором после смерти Гордиана и сообщил сенату, что император умер своей смертью[1]. По словам Эдварда Гиббона:

«Его восхождение от ничтожества к высшим ступеням имперской иерархии само по себе свидетельствовало, что этот человек отличался отвагой и недюжинными организаторскими способностями. Но отвага подтолкнула его к узурпации трона, а недюжинные способности пущены были в ход ради того, чтобы лишить власти своего не в меру доверчивого покровителя, вместо того, чтобы служить ему[12]».

Филипп не хотел повторять ошибок предыдущих императоров и понимал, что он должен быстро вернуться в Рим, чтобы обеспечить поддержку сената[4]. Тем не менее, его первой задачей было заключить мирный договор с персидским царём Шапуром I и предотвратить потенциально катастрофическую ситуацию, к которой могло привести дальнейшее нахождение римской армии в Месопотамии[13]. Кроме того, армия была ослаблена после битвы при Массисе, окончившейся поражением римской стороны[13]. Хотя Филипп и обвинялся в отказе от завоёванной территории, условия договора оказались не такими унизительными, какими их представляют[13]. Мир был подписан на следующих условиях: Римская империя получает Малую Армению и Месопотамию (до Сингары) в полное владение и Великую Армению, находившуюся на самом деле под персидским владычеством, в формальную зависимость — поэтому Филипп присвоил себе титул «Персидский Величайший»[14]. Кроме того, он обязывался заплатить огромную контрибуцию персам в 500 000 золотых денариев[14]. Филипп сразу же выпустил монеты с надписями «pax fundata cum Persis» (рус. мир, основанный с персами)[13]. Император также «наградил солдат щедрыми подарками»[15].

После этого Филипп повёл свою армию до Евфрата, где к югу от Цирцессиума он приказал возвести кенотаф с восхвалительной надписью в честь Гордиана III, но прах покойного императора был отправлен в Рим[16]. В Риме Гордиан был обожествлён[14]. В то время в Антиохии Филипп оставил своего брата Приска в качестве экстраординарного правителя восточных провинций с титулом ректора Востока[4]. Перемещаясь дальше на запад, император дал своему шурину Севериану под контроль провинции Мёзия и Македония[17]. В конце лета 244 года Филипп вступил в Рим, где он был немедленно утверждён сенатом в качестве императора[2]. До конца года император назначил своего маленького сына наследником, Цезарем и Предводителем молодёжи[18], а жену Отацилию Северу провозгласил Августой[13]. Кроме того, Филипп обожествил своего отца Юлия Марина, хотя тот никогда не был императором, и поставил в его честь бронзовый бюст в Филиппополе[13].

Филипп перестроил родное селение в типичный римский город с театром, термами, римскими дорогами, акведуком. На фото: руины театра в Филиппополе

В попытке укрепить свой режим Филипп приложил огромные усилия для поддержки стабильных и хороших отношений с сенатом и с самого начала своего правления он вновь подтвердил старые римские добродетели и традиции[13]. Вскоре после провозглашения императором Филипп переименовал своё родное селение в Филиппополь (лат. Philippopolis) и построил там много зданий[2] — театр, стадион, центральную площадь, термы. Кроме того, он даровал городу почётный статус колонии[16]. Филиппополь был фактически заново выстроен по примеру римских городов с кардо и декуманус[18]. Среди храмов можно отметить Филиппейон, посвященный семье императора[18].

Новый император испытывал недостаток в финансах, так как он был обязан выплатить дань персам, раздать подарки солдатам, чтобы наградить их за поддержку, а также строительство нового города тоже было дорогостоящим предприятием[16]. После смерти императора строительство в новом городе было остановлено, а запланированное расширение города так и не было закончено. В результате Филипп был вынужден сильно повысить уровень налогообложения, и в то же время он перестал платить племенам, проживавшим к северу от Дуная[19], субсидии, имевшие важное значение для поддержания мира на дунайских границах[19]. Оба эти решения будут иметь существенное влияние на империю и правление Филиппа[20]. Кроме того, Филипп перечеканивал монеты своего предшественника[18].

В конце 245 года Филипп был вынужден уехать из Рима, поскольку стабильность на границах, установленная префектом претория Аквилой Тимесифеем, была разрушена сразу несколькими событиями: смертью Аквилы, поражением Гордиана III на востоке и решением Филиппа прекратить выплату субсидий[4]. Племя карпов двинулось через Дакию, затем пересекло Дунай и неожиданно появилось в Мёзии, откуда оно угрожало Балканам[21]. Ни Севериан, ни военачальники Мёзии не смогли остановить захватчиков. Прибыв в балканские провинции, император сделал своей ставкой фракийский город Филиппополь, после чего он сильным ударом отбросил карпов за Дунай и долго преследовал их в Дакии[22]. К лету 246 года Филипп одержал над ними решительную победу и получил титул «Карпийский Величайший»[22]. По словам Зосима, карпы бежали после атаки отрядов мавров, служивших Риму[23]. Присутствие Филиппа в Дакии в 246 году подтверждают монеты, где есть надписи, провозглашавшие новую эру в истории провинции[1]; а другой принятый им титул «Германский Величайший» указывает на то, что, вероятно, на рейнской границе были одержаны победы над варварами[24]. Тем временем, армянская правящая династия Аршакидов отказалась признать власть персидского царя Шапура I и война с Персией вспыхнула снова в 245 году[20].

Тем не менее, Филипп вернулся в Рим в августе 247 года, где он потратил много денег на наиболее знаковое событие его правления — Секулярные игры, которые проводились в честь тысячелетия основания Рима[22]. Это торжество праздновалось в апреле 248 года, так как по традиции считается, что столица была основана 21 апреля 753 года до н. э. первым римским царём Ромулом[1]. По свидетельству современников, праздник был очень роскошным и включал в себя театральные представления во всём городе и игрища[24]. В Колизее проводились бои с участием множества диких зверей — бегемотов, леопардов, львов, жирафов и одного носорога, предназначавшихся ещё Гордианом III для празднования своего триумфа над персами, более тысячи гладиаторов погибли вместе с этими животными[25]. Это событие было также описано в нескольких сочинениях, в том числе в труде римского историка Гая Азиния Квадрата «История тысячи лет», специально подготовленном к юбилею[2]. Римским жителям раздали субсидии в виде специальных монет с надписью Aeternitas Augustorum (рус. Вечность императору)[1]. В тот год император назначил своего сына Августом и соправителем[2].

Также Филипп предпринял серьёзный шаг, чтобы предотвратить злоупотребления казначеев. Были введены законы против гомосексуализма, кастрации и мужской проституции[26], к которым император относился неприязненно[1]. 78 эдиктов Филиппа в несколько переработанном виде впоследствии вошли в Кодекс Юстиниана[1], три в Кодекс Грегориана[27].

Монета с портретом Филиппа Араба

Несмотря на праздничную атмосферу, в провинциях было много проблем. В конце 248 года легионы Паннонии и Мёзии, недовольные результатом войны против карпов, восстали и провозгласили своего военачальника Тиберия Клавдия Пакациана императором, который чеканил монеты с надписями «Вечному Риму — тысяча лет и один год»[28]. Беспорядок, возникший после этого, дал возможность квадам и других германским племенам напасть на Паннонию и её разграбить[22]. В то же время готы во главе со своим королём Остроготой вторглись в Мёзию и Фракию через дунайскую границу и осадили крупный город Маркианополь[22]. Кроме того, карпы, ободрённые готским вторжением, возобновили свои нападения на Дакию и Мёзию из-за того, что император прекратил ежегодные выплаты им[22]. Между тем, на Востоке Марк Фульвий Иотапиан, считавший себя потомком Александра Севера, поднял восстание среди населения в ответ на большие налоги, введённые братом Филиппа Гаем Юлием Приском, правившим восточными провинциями, и его деспотические методы правления[29]. Два других малоизвестных узурпатора, Силбаннак и Спонсиан, поднимали восстания, длившиеся непродолжительное время и окончившиеся неудачей[2].

После этих событий Филипп выступил в сенате и после долгой речи заявил, что собирается отречься от престола[30]. После этого в зале воцарилась тишина, которую прекратил префект претория Деций Траян, заявивший императору, что Пакациан не имеет достаточного опыта для правления империей и вскоре погибнет от рук своих же людей[30]. В самом деле его пророчество сбылось, и Иотапиан умер той же смертью[30]. Филипп, который был сильно впечатлён его поддержкой, направил Деция с армией в Паннонию и Мёзию и сместил Севериана, который потерпел поражение от варваров. Это назначение имело двойную цель: подавление восстания Пакациана, а также отражение варварских вторжений[30].

Кроме того, Децию удалось подавить восстание и восстановить порядок и дисциплину в армии[20]. В результате префект претория был провозглашён императором дунайской армией весной 249 года, после чего сразу же двинулся на Рим[30]. Но даже прежде, чем он покинул вверенные ему провинции, ситуация для Филиппа в этом регионе складывалась трудная. Финансовые трудности заставили его понизить вес антониниана, беспорядки начали происходить в Египте, вызванное в результате этого нарушение поставки пшеницы в Рим подорвало поддержку Филиппа в столице[31]. Хотя Деций пытался прийти к соглашению с Филиппом и говорил ему, что принял власть не по своему желанию[30], император, несмотря на болезнь, выступил с армией и встретился с узурпатором близ Вероны летом 249 года. Деций выиграл битву, и Филипп был убит либо во время сражения, либо его убили собственные солдаты в угоду новому правителю[32]. Иоанн Антиохийский сообщал, что битва происходила у македонского города Верия[2]. Одиннадцатилетний сын Филиппа был убит в лагере преторианцами, о дальнейшей судьбе Приска ничего неизвестно[32]. По сообщению Евтропия, после смерти Филипп был обожествлён[33]. Эта версия дискутируется в историографии, существуют и другие версии. Так, Кристиан Корнер считает, что Филипп был подвергнут проклятию памяти[34]. Надписей с посвящением божественному Филиппу не найдено[34].

Филипп I Араб остается загадочной фигурой, потому что разные авторы оценивали его правление с самых разнообразных точек зрения. Христианские авторы эпохи Поздней античности хвалили человека, который, по их мнению, был первым римским императором-христианином. Языческие историки видели в Филиппе нерешительного, коварного и слабого правителя. Отсутствие детального описания правления Филиппа Араба делает любой анализ весьма спекулятивными. Тем не менее, провинциальная и административная политика Филиппа представляет собой продолжение политики эпохи династии Северов. Его карьеру можно сравнить с карьерой Макрина, провинциала из всаднического рода, который за четверть века до этого, будучи также префектом претория, стал императором. В борьбе за сохранение законности Филипп столкнулся с восстаниями и переворотами в нескольких уголках империи. Он был в состоянии преодолеть эти проблемы в течение половины десятилетия. Империя в принципе оставалась устойчивой и стабильной во время его правления. Великие потрясения III века были ещё впереди[2].

Поздняя христианская традиция приписывает Филиппу приверженность к этой религии. Этот факт впервые был упомянут историком Евсевием в его «Церковной истории». Евсевий считал, что Филипп был первым римским императором-христианином. Вот, что он рассказывает:

«Рассказывают, что он [Филипп] был христианином и захотел в последнюю предпасхальную всенощную помолиться в Церкви вместе с народом, но тамошний епископ разрешил ему войти только после исповеди и стоять вместе с кающимися на отведенном для них месте. Не сделай он этого, епископ не допустил бы его по множеству взводимых на него обвинений. Говорят, что Филипп сразу же согласился и на деле доказал, что он искренне благочестив и боится Бога[35]».

Евсевий также сообщал, что христианские учителя и апологет Ориген писали одно письмо Филиппу, а другое его жене Отацилии Севере[36]. В христианских текстах говорится о том, что Филипп не приносил языческих жертвоприношений во время празднования тысячелетия Рима, более поздние источники утверждали, что император и его сын приняли христианскую веру по дороге к празднику.

Судя по всему (чеканка монет с языческими символами, обожествление отца и т. д.), Филипп не был христианином, однако и о гонениях на христиан в правление Филиппа нет достоверных упоминаний[2]. Император не сделал никаких улучшений в правовом статусе христиан[2]. Более того, о предполагаемом приверженстве к христианству нет упоминаний ни у одного не христианского автора[37]. Этот рассказ был, по всей видимости, навеян резким контрастом между религиозными политиками Филиппа и его преемника Деция Траяна[2]. По легенде, святой Квирин Римский был сыном Филиппа Араба[38].

• Монеты Филиппа Араба