Сталинский судебный процесс

В советских газетах 1947 года процесс назывался по-разному. «Известиях Советов депутатов трудящихся СССР» называли его «Судебный процесс в гор. Сталино»[1]. «Правда» называла иначе: «Судебный процесс по делу о злодеяниях немецко-фашистских преступников в Донбассе»[1]. В исторических исследованиях (например, в работах кандидата исторических наук Д.Ю. Асташкина) используется название «Сталинский (Донецкий) судебный процесс»[1][2]. Украинский доктор исторических наук Дмитрий Титаренко использовал в 2020 году обозначение «Сталинский процесс»[3].

Немецкие войска вступают в Сталино

В октябре 1941 года была захвачена Сталинская область. 21 октября 1941 года Сталино было оккупировано немецко-итальянскими войсками[2]. Затем, в ноябре — декабре 1941 года часть Сталинской области была освобождена — до Миус-фронта. В июле 1942 года немецкие войска захватили оставшиеся местности Сталинской области. В феврале 1943 года советские войска освободили эти территории, вновь отбросив немцев на Миус-фронт. В сентябре 1943 года Донбасская операция привела к освобождению всей Сталинской области. 9 сентября 1943 года Сталино было освобождено[2]. На момент освобождения в Сталино было 175 тысяч жителей[2], более чем вдвое меньше, чем на начало оккупации.

Весь период оккупации Сталинская область находилась под управлением немецкой военной администрации и не входила в состав рейхскомиссариата «Украина»[3].

На территории Сталинской области, по неполным данным ЧГК, были уничтожены 174 416 мирных граждан и 149 367 военнопленных[2]. Трупы убитых сбрасывались в шахты. Так, в Сталино в недействующую шахту № 4/4-бис сбросили более 75 000 человек (часть — заживо)[2]. Значительная часть уничтоженных была убита в газенвагенах[3]. Часть убитых была расстреляна на краю шурфов, после чего их трупы были сброшены в шурфы[3]. Трупы разлагали щелочью[2]. Много трупов было в шахтах Макеевки (около 30 тысяч) и Горловки (14 тысяч)[2]. При отступлении немцы взорвали надшахтные сооружения, в результате тела погибших (частью уже разложившиеся) были засыпаны строительным мусором[3]. Спасся только один человек - горный инженер Положенцев, который, не дожидаясь выстрелов, бросился в шурф, где смог укрыться в штольне и через 2 суток подняться на поверхность[3].

Среди погибших были евреи. Основная часть евреев была эвакуирована до прихода оккупантов, а большинство оставшихся не пережило оккупацию[3].

Жители Артёмовска перед отправкой в Германию, май 1942 года

По неполным данным ЧГК, оккупанты угнали на принудительный труд 252 тысячи жителей Сталинской области[2]. Многие здания в Сталино были разрушены[3].

Сообщение Чрезвычайной государственной комиссии о последствиях оккупации Донбасса, «Красная звезда», 13 ноября 1943 года

Сбор информации о военных преступлениях в Сталино начался сразу же после освобождения — были (как и на других освобожденных территориях СССР) сформированы комиссии, которые опрашивали очевидцев, собирали материалы и составляли акты. Проблемой стал подсчет числа жертв, сброшенных в шахты. Осенью 1943 года часть останков из шурфов эксгумировали, но дальнейшую эксгумацию признали нецелесообразной: тела уже превратились в сплошную массу[3]. Поэтому число погибших рассчитали математически: сопоставив объем шахты, заполненной телами, с объемом одного тела в стадии разложения[3].

Уже 13 ноября 1943 года в газете «Красная звезда» было опубликовано сообщение Чрезвычайной государственной комиссии «О разрушениях, причиненных немецко фашистскими захватчиками промышленности, городскому хозяйству, культурно просветительным учреждениям Сталинской области»[1]. Это сообщение содержало выдержки из заключений комиссий в составе Чрезвычайной государственной комиссии по следующим населенным пунктам Сталинской области[1]:

• Артёмовск;
• Краматорск;
• Сталино.

Акт комиссии в составе ЧГК об угоне населения Горловского района. Составлен в январе 1944 года

Комиссии в составе ЧГК продолжили работу и позднее. Так, в январе 1944 года был составлен акт комиссии в составе ЧГК об угоне в Германию жителей Горловского района[4].

Одно из военных преступлений, совершенных в Сталино, рассматривали на Нюрнбергском процессе. 5 - 6 сентября 1943 года перед отступлением оккупанты сожгли вместе с жильцами Дом профессуры в Сталино[3]. Этот эпизод был озвучен на Нюрнбергском процессе[3].

В 1945—1946 годах в разных городах СССР прошли открытые судебные процессы в отношении иностранных военнопленных по обвинению в военных преступлениях. На двух процессах — Киевском и Минском — рассматривались некоторые преступления, совершенные в Сталинской области. В частности, на Киевском процессе были оглашены показания выжившего горного инженера Положенцева[3].

В 1946 году на Киевском процессе были осуждены организатор убийств на Донбассе генерал‑лейтенант К. Буркхардт (повешен 29 января 1946 года на киевской площади Калинина) и исполнитель обер‑ефрейтор И. Лауэр (получил 20 лет каторжных работ), а на Минском процессе осудили бригаденфюрера СС Э. Герфа (повешен 30 января 1946 года в Минске)[5].

Одновременно шли процессы над коллаборационистами, помогавшими оккупантам совершать военные преступления. 16 — 24 сентября 1946 года в Сталино прошел открытый судебный процесс над пособниками оккупантов, среди которых был бургомистр города Андрей Эйхман[6]. Дело рассматривал военный трибунал войск НКВД по Сталинской области[7]. На этом процессе Эйхман был осужден по 54-1а Уголовного кодекса Украинской ССР к расстрелу[8].

В 1947 году в СССР прошла серия новых открытых судебных процессов над иностранными военнопленными. 18 мая 1947 года министр внутренних дел С. Н. Круглов представил заместителю председателя Совета Министров СССР В. М. Молотову проект правительственного постановления о проведении открытых судебных процессов в девяти городах[9]: Севастополе, Кишиневе, Чернигове, Витебске, Бобруйске, Сталино, Полтаве, Гомеле, Новгороде. Проект допускал, что судить будут в том числе лиц, которые не признали вину[9].

В начале сентября 1947 года Круглов и заместитель министра иностранных дел Вышинский в письме И. В. Сталину указали, что сотрудники Министерства внутренних дел собрали материалы на предание суду 136 военных преступников, в том числе 19 генералов, 68 офицеров и 49 солдат[9]. В связи с этим Круглов и Вышинский предложили межведомственную комиссию по организации судебных процессов в следующем составе[9]:

• министр юстиции Н. М. Рычков (председатель),
• первый заместитель Генерального прокурора СССР Г. Н. Сафонов (заместитель);
• министр внутренних дел С. Н. Круглов;
• заместитель министра государственной безопасности С. И. Огольцов;
• председатель Верховного суда СССР И. Т. Голяков;
• начальник Договорно-правового управления Министерства иностранных дел С. А. Голунский.

10 сентября 1947 года Совет Министров СССР принял постановление об организации открытых судебных процессов в девяти городах, предложенных Кругловым[9]. Изначально Сталинский процесс планировали провести над военнослужащими 257-й пехотной дивизии[3]. Для процесса отобрали 15 военнопленных, но в процессе расследования выяснили, что конкретные обвинения можно предъявить только 3-м из них[3]. Поэтому обвинения стали предъявлять также тем, кто не служил в 257-й пехотной дивизии. Обвиняемых выявляли в лагерях на территории Ворошиловградской и Сталинской областей, а 2-х военнопленных доставили из Киева[3]. В итоге для процесса подобрали 12 обвиняемых, следствие по которым было окончено.

Дело рассматривал Военный трибунал Киевского военного округа в составе[10]:

• Председатель — Ф. Ф. Каравайков, генерал-майор юстиции;
• Члены суда — Дубинин (подполковник юстиции) и Котенко (майор юстиции).

Государственное обвинение поддерживали полковник юстиции И. Ф. Семашко и подполковник юстиции Чубаров[10]. Семашко в 1946 году был государственным обвинителем на Николаевском процессе.

Подъем тел из шахты 4/4-бис, 1943 год

На процессе были следующие подсудимые[11][12]:

• Курт Рёпке, генерал пехоты, командир 46-й пехотной дивизии. В сентябре 1943 года приказал разграбить и уничтожить населенные пункты Донбасса (создал «зону пустыни»), угнать в Германию 10000 человек. В ноябре 1943 года приказал — не брать советских солдат в плен, а расстреливать на месте;
• Лео Крач, полковник. Во исполнение приказов Рёпке сжег до 20 населенных пунктов, угнав в Германию до 20000 человек. Сопротивлявшихся угону расстреливали. Крач лично расстрелял 15 советских военнопленных;
• Георг Вильгельм, комендант ортскомендатуры Константиновки. Производил массовые аресты и расстрелы мирных жителей. Кроме того, в лагере в Константиновке руководил отбором советских военнопленных[3];
• Герман Рех, жандарм. Вместе с Г. Вильгельмом расстрелял около 200 человек, угнали в немецкое рабство около 2000 человек и сжег Константиновку;
• Отто Цехендорф, мейстер-полицай, начальник жандармерии Артёмовска и Артёмовского района. В течение года отдавал приказы проводить массовые облавы и аресты;
• Густав Цандер, обер-лейтенант, начальник отдела 1-ц штаба 257-й пехотной дивизии. Лично отправил в лагеря 1000 военнопленных, где 250 из них умерли;
• Рейнгольд Ягов, ортскомендант Славянск-курорта. Возглавлял карательную команду, расстрелявшую 120 человек;
• Вольфганг Леснер, командир взвода. Доставил 13 октября 1942 года тремя автомашинами к шахте № 4/4-бис 120 граждан из оберфельдкомендатуры. Жертвы тремя партиями по 40 человек были расстреляны и тела сброшены в шахту;
• Вильгельм Роттер, возглавлял зондеркоманду, которая расстреляла и повесила десятки людей в Одессе, Николаеве, Горловке и Никитовке;
• Вальтер Гааргауз, командир полка, который сжег десять населенных пунктов, создавая «мертвую землю»;
• Генрих Лукас и Виллибальд Регитчинг обвинялись в арестах, расстрелах, повешениях и грабеже. В частности, Регитчингу вменялось участие в карательных операциях на территории Киевской области и Белорусской ССР[3].

Всех обвиняемых судили по статье 1 указа Президиума Верховного совета СССР от 19 апреля 1943 года.

В качестве доказательств вины подсудимых использовались следующие:

• Показания свидетелей. В частности, показания спасшегося горного инженера Положенцева[3];
• Собственные признания подсудимых. В частности, В. Гааргауз признал, что его полк сжег 10 населенных пунктов[13];
• Показания подсудимых в отношении друг друга. В частности, полковник Л. Крач дал показания на К. Рёпке[2];
• Акты комиссий в составе Чрезвычайной государственной комиссии;
• Судебно-медицинские акты;
• Фотографии (в частности, трупов расстрелянных);
• Иные документы.

На суде дали показания медицинский эксперт, священник, очевидцы расстрелов[13].

Подсудимых защищали 3 советских адвоката по назначению[13]: А. Ф. Мишустин, С. Е. Мелитов и А. Я. Заярный[14]. Курт Рёпке признал факты преступлений, но отказался признать вину, указав, что исполнял приказы[13].

Здание оперного театра, где проходил суд. Фото 1941 года

Сталинский процесс проходил в здании Театра оперы и балета[15]. Это здание было одним из немногих, которое не было уничтожено немцами при отступлении[3]. Зал суда вмещал 1,5 - 2 тысячи человек[3].

В здании, где проходил суд, была размещена «широкая витрина с фотодокументами, в которой запечатлены злодеяния фашистских извергов»[16]. Подобные фотовыставки были обычными для такого рода процессов. Фотовыставки на других процессах 1947 года: на Новгородском и Севастопольском.

30 октября 1947 года суд огласил приговор[13]:

• К. Рёпке, Г. Вильгельм. Г. Лукас, Г. Цандер, Р. Ягов, В. Леснер, О. Цехендорф, В. Роттер, Г. Рех и В. Регитчниг — по 25 лет каторжных работ;
• Л. Крач — 20 лет каторжных работ;
• В. Гааргаус — 15 лет каторжных работ.

В сентябре 1955 года СССР признал ФРГ, а канцлер К. Аденауэр в Москве договорился об установлении дипломатических отношений и об освобождении 10 тысяч немецких военнопленных. В 1955—1956 году выжившие осужденные Сталинского процесса были репатриированы в ФРГ. В частности, генерал К. Рёпке был отпущен 7 января 1956 года в ФРГ и умер 10 лет спустя в Гёттингене[13].

Сообщение о Сталинском процессе (изъято с полосы, чтобы не допустить нарушения авторских прав) расположено рядом с сообщениями о процессах в Бобруйске и Берлине. «Известия», 1 ноября 1947 года

Сталинский процесс освещался в центральных советских газетах: «Известиях» (4 публикации) и «Правде» (5 публикаций). Из Сталино информацию о процессе передавали собственный корреспондент «Правды» Алексей Ионов и П. Харченко для «Известий». «Известия» опубликовали два репортажа о Сталинском процессе на одной полосе с сообщениями о Бобруйском процессе и о рассмотрении дела о военных преступлениях в концлагере Заксенхаузен.

• Кандидат исторических наук Дмитрий Асташкин о Сталинском процессе
• Доктор исторических наук Дмитрий Титаренко о Сталинском процессе