Хабаровский процесс

В январе 1946 года США возобновили расследование в Японии в отношении руководителей отряда 731: генералов Китано и Исии[2]. 4 июня 1946 года на Токийском процессе началась фаза обвинения. Начальник следственного отдела Рой Морган обратился к советскому обвинению с просьбой организовать допрос Кадзицука Рюдзи «находившегося в советском плену начальника санитарной службы Квантунской армии по вопросам подготовки японцами бактериологической войны»[2]. В начале августа 1946 года генерал-лейтенант Кадзицука Рюдзи на допросе в качестве свидетеля ничего не сообщил о разработке бактериологического оружия[2].

11 августа 1946 года допрошенный в качестве свидетеля генерал-майор Кавасима (начальник производственного отдела отряда 731 с 1941 год по март 1943 года) стал первым, кто дал показания о деятельности отряда и об опытах над людьми[2].

29 августа 1946 года помощник американского обвинителя Дэвид Н. Саттон в своем выступлении на Токийском процессе сообщает о практике использования гражданских пленных в медицинской лаборатории[2]. Международный трибунал после этого выступления попросил американское обвинение предоставить более полные доказательства преступной деятельности отряда 731[2]. Американская сторона попросила советскую сторону о содействии[2]. В СССР дал показания еще один свидетель — Карасава Томио, майор медицинской службы, бывший начальник отделения 4-го отдела отряда 731[2].

Собранные в СССР материалы были предъявлены главному обвинителю Токийского процесса Джозефу Киннану, который «признал желательным использовать для суда протоколы показаний…Кавасима Киоси и Карасава Томио с доставкой обоих в Трибунал для дачи свидетельских показаний»[2]. Однако затем американская сторона отказалась от этой идеи[2]. 7 января 1947 года советский обвинитель А. Н. Васильев направил в правовой отдел штаба Макартура письмо, в котором советская сторона просила выдать ей Исии Сиро «как военного преступника, совершившего преступления против СССР»[2].

В конце апреля — начале мая 1949 года С. Н. Круглов отправил все имевшиеся у МВД следственные материалы в отношении сотрудников «отряда № 731» министру иностранных дел А. Я. Вышинскому и предложил провести открытый судебный процесс[3]. Вышинский в мае 1949 года ознакомился с материалами, присланными ему С. Н. Кругловым и отметил, что их вполне достаточно на проведение открытого судебного процесса[3]. 20 мая 1949 года А. Я. Вышинский в своем письме В. М. Молотову сообщил о том, что не считает целесообразным обсуждать этот вопрос более детально до окончания репатриации японских военнопленных (то есть до осени 1949 года)[3]. В. М. Молотов не посчитал эту причину веской и на сообщении министра иностранных дел поставил резолюцию «вернемся к вопросу в июне-июле»[3].

17 августа 1949 года на заседании Политбюро ЦК был утвержден проект обвинительного заключения в отношении японцев, подозреваемых в производстве и применении бактериологического оружия[4]. Утвержденный текст обвинительного заключения они должны были получить 22 декабря[4].

5 сентября 1949 года А. Я. Вышинский дал свое согласие на проведение судебного процесса, отметив, что «вопрос об организации указанного выше процесса следовало бы решить теперь же»[4].

30 сентября 1949 года главы МВД и МИД СССР представили проект постановления Совета министров о Хабаровском процессе, который после правок Молотова был отправлен Сталину[4].

В постановлении Совета министров СССР от 8 октября 1949 года были определены следующие параметры Хабаровского процесса[5]:

• Дата начала — 17 декабря 1949 года;
• Дата окончания — 25 декабря 1949 года;
• Вид и примерный срок наказания: десятерых подсудимых — на срок от 10 до 25 лет исправительно-трудовых лагерей, двух подсудимых — на срок от 1 до 3 лет.
• Состав судейской коллегии и представителей обвинения: члены военного трибунала и представители Генеральной прокуратуры СССР, имевшие опыт работы на Токийском процессе и открытых судебных процессах в отношении иностранных военнопленных. Обвинение должен был представлять государственный советник юстиции 3-го класса Л. Н. Смирнов. Защиту подсудимых доверили членам Московской коллегии адвокатов, ранее работавших на открытых судебных процессах.

Эти сроки соблюсти не удалось. 9 декабря 1949 года окончательный вариант проекта обвинительного заключения был согласован с В. М. Молотовым, В. С. Абакумовым и заместителем министра внутренних дел А. А. Громыко, а процесс был начат лишь 25 декабря и завершен 30 декабря 1949 года[6].

Процесс проходил в Хабаровске с 25 по 30 декабря 1949 года в военном трибунале Приморского военного округа в составе председательствующего генерал-майора юстиции Д. Д. Черткова и членов — полковника юстиции М. Л. Ильницкого и подполковника юстиции И. Г Воробьева.

Государственным обвинителем на процессе был Л. Н. Смирнов, а защитниками — адвокаты Н. К. Боровик, Н. П. Белов, С. Е. Санников, А. В. Зверев, П. Я. Богачёв, Г. К. Прокопенко, В. П. Лукьянцев и Д. Е. Болховитинов.

Обвиняемым вменялось в вину создание в Квантунской армии специальных подразделений («отряд 731», «отряд 100»), занятых разработкой бактериологического оружия, в частности, разведением бактерий чумы, холеры, сибирской язвы и других тяжёлых заболеваний, проведение экспериментов над людьми (в том числе советскими военнопленными) по заражению их этими заболеваниями, использование бактериологического оружия против Китая.

Обвинение было предъявлено по пункту 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года № 39 «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и для их пособников», предусматривавшему ответственность в виде смертной казни через повешение[7].

В тексте Указа японцы не были поименованы и японцам не вменялось совершение (как было предусмотрено Указом) преступлений на территории СССР[8]. Изначально (30 октября 1949 года) будущим обвиняемым Хабаровского процесса было предъявлено обвинение по статье 58-4 Уголовного кодекса РСФСР[2]. В конце ноября 1949 г. министр внутренних дел Круглов, министр юстиции Горшенин и Генеральный прокурор Сафонов предложили В. М. Молотову переквалифицировать статью всем обвиняемым и судить их по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года, обосновав это следующим[2]:

…хотя в этом Указе японские военные и не упомянуты, однако их преступная деятельность аналогична преступлениям немецко-фашистской армии…

Вина всех обвиняемых была доказана в ходе процесса, и всем им, с учётом степени виновности, были назначены наказания в виде различных сроков лишения свободы. К смертной казни не был приговорён никто, поскольку смертная казнь в СССР была отменена указом Президиума ВС СССР от 26.05.1947. Хабаровский процесс стал последним из послевоенных советских открытых судебных процессов над иностранными военными преступникам.

В марте 1950 года все 12 осужденных прибыли в лагерь № 48 для высшего командного состава германской и японской армий, расположенный в селе (Чернцы, Ивановская область)[10]. Там они отбывали срок[10].

Двое осужденных на Хабаровском процессе умерли в СССР. Осужденный Т. Такахаси умер в лагере для военнопленных № 48 от кровоизлияния в мозг[11]. Томио Карасава покончил жизнь самоубийством в 1956 году в лагерной бане[12].

Двое осужденных были освобождены за отбытием срока заключения и вернулись в Японию до смерти Иосифа Сталина. Политбюро ЦК ВКП(б) 7 октября 1951 года приняло решение об освобождении ефрейтора Кикути Норимицу в связи с истечением срока заключения[13]. Осужденный Юдзи Курусима был освобожден по истечении срока заключения в 1952 году и также вернулся в Японию[12].

Отодзо Ямада был досрочно освобожден от уголовного наказания и вернулся в Японию в мае 1956 года[12].

В середине декабря 1956 года оставшиеся 7 осужденных (Рюдзи Кадзицука, Киеси Кавасима, Тосихидэ Ниси, Масао Оноуэ, Сюндзи Сато, Дзэнсаку Хирадзакура и Кадзуо Митомо) были доставлены пассажирским поездом из Иваново в Москву[12]. Их обеспечили продуктами и одеждой (в частности, генералам выдали полный комплект гражданского платья), вернули все изъятые и описанные при аресте личные вещи[14]. По просьбе репатриантов для них организовали экскурсию по Москве[15]. Их включили в состав последней группы японских военнопленных, которая была отправлена из СССР в Японию 23 декабря 1956 года[15]. В Находке их передали японским властям[15].

Исследователи М.В. и Н. С. Супотницкие сообщали о судьбе осужденных на Хабаровском процессе[16]:

Отодзо Ямада, возвращаясь из СССР, вел дневник. В них он отмечал сердечность и доброжелательность сопровождавших его сотрудников лагеря и в хокку описывал просторы и достопримечательности СССР[12]. Ямада из Японии писал в СССР не только военнопленным. но и сотрудникам НКВД и медперсоналу лагеря, которым выражал благодарность «за сердечную заботу и помощь», «за любезный, равносильный родственному уход» во время болезни и «за проявленное внимание вплоть до мелочей»[12].

В 1993—1994 годах Главная военная прокуратура Российской Федерации в связи с обращением Японской ассоциации бывших военнопленных рассмотрела материалы уголовного дела № Н‑20058 (по Хабаровскому процессу) и вынесла постановление об отказе в реабилитации[17]. Определением Верховного суда Российской Федерации от 15 декабря 1994 года приговор по Хабаровскому процессу был оставлен в силе[18].

Материалы Хабаровского процесса, изданные в СССР в 1950 году

Материалы Хабаровского процесса изданы специальной брошюрой. 28 января 1950 года Государственное издательство политической литературы получило указание от Политбюро ЦК ВКП(б) о подготовке к изданию материалов Хабаровского судебного процесса в виде отдельной брошюры, а Государственному издательству иностранной литературы было поручено издать брошюру с аналогичным содержанием на китайском, корейском, английском, французском и немецком языках, обеспечив высокое качество перевода[19]. Уже 31 марта 1950 года А. Я. Вышинскому прислали «Сборник материалов судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии»[19].

Вышинский прислал Молотову замечания по поводу издания[20]:

• В издании сообщалось, что одни протоколы допроса обвиняемых в ходе Хабаровского процесса, были прочитаны обвиняемым «на понятном японском языке», в других местах в издании упоминалось, что протоколы написаны «на японском языке», а иногда и вовсе отсутствовали упоминания о том, что протоколы были прочитаны обвиняемым. Вышинский предложил исключить детали прочтения протоколов допросов подследственным и стилистически унифицировать все фразы об этом;
• Не во всех протоколах было указано, что переводчик был осведомлен об ответственности за заведомо ложный перевод протоколов.

В июне 1950 года Государственным издательством иностранной литературы издание было выпущено на английском языке под названием: «Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия»[21].

18 октября 1950 года В. Г. Григорьян, председатель внешнеполитической комиссии ЦК ВКП(б), сообщил, что «Международной книгой» за рубеж отправлено экземпляров данной книги[22]:

• 8,9 тыс. экз. на немецком языке;
• 3 тыс. экз. — на французском языке;
• 12 тыс. экз. — на английском языке;
• 72 тыс. экз. — на корейском языке;
• 74 тыс. экз. — на японском языке.

Сиро Исия

Один из судей Токийского процесса — Берт Ролинг — писал, что ему «впервые стало известно о японских зверствах в результате суда в Хабаровске»[23]. При этом американская администрация в Японии знала и скрывала информацию о фактах разработки японцами бактериологического оружия — по просьбе главного обвинителя Токийского процесса Джозефа Кинана СССР готовил к отправке в Токио свидетелей, выявленных среди военнопленных[24].

Факт использования японцами бактериологического оружия подтверждался также свидетельством, опубликованным независимо от Хабаровского процесса. Врач-коммунист Генрих Кент, работавший врачом во время японо-китайской войны, опубликовал в газете компартии Австрии «Фольксштимме» 24 июля 1949 года свой рассказ о том, что он наблюдал применение японцами бактериологических средств в Китае[25]. После Хабаровского процесса свидетельство Кента было опубликовано в газете «Дер Абенд» (4 января 1950 года) и в «Правде» (5 января 1950 года)[26].

В связи с публикацией свидетельства Кента С. А. Голунский и Е. Г. Забродин предложили поручить заместителю Верховного комиссара СССР в Австрии А. С. Желтову «выяснить возможность получения от венского врача Кента подробного заявления об известных ему фактах применения японцами бактериологических средств в войне с Китаем»[26].

По итогам Хабаровского процесса советская сторона рассматривала вопрос об организации нового международного суда над японцами. К служебной записке поданной 3 января 1950 года на имя А. Я. Вышинского прилагался «список военных преступников, находящихся вне СССР и упоминавшихся в материалах военного трибунала в Хабаровске» из 48 фамилий[27].

Изучив представленные Прокуратурой СССР следственные документы Хабаровского процесса сотрудники Министерства иностранных дел СССР Е. Г. Забродин и заместитель начальника договорно-правового управления П. Д. Морозов 16 января 1950 года докладывали А. Я. Вышинскому, что в материалах Хабаровского процесса не выявили убедительных аргументов вины Хирохито и предложили в служебной записке[28]:

…для изобличения Хирохито собрать доказательства, уличающие его в том, что, подписывая указы о создании отряда 731, он знал о характере действий деятельности отряда или получал сообщения по подготовке к бактериологической войне

Забродин и Морозов предложили вновь допросить «лиц, проходивших по Хабаровскому процессу.. специально по вопросу о роли Хирохито в подготовке и применении бактериологической войны»[28].

По итогам Хабаровского процесса Советское правительство в ноте просило Великобританию, США и Китай арестовать и организовать международный процесс (со ссылкой на Женевский протокол от 25 июня 1925 года) над Сиро Исии и иными лицами, скрывшимися в Японии[29]. 3 февраля 1950 года в «Правде» была опубликована советская нота, в которой сообщалось о Хабаровском процессе и указывалось на необходимость наказать «других главных организаторов и вдохновителей этих чудовищных преступлений», которые были названы поименно[30]:

• Хирохито, по специальному секретному указу которого, «на территории Маньчжурии был создан центр японской армии по подготовке бактериологической войны и применению бактериологического оружия»;
• Исии Сиро, генерал-лейтенант медицинской службы, чья «активная организующая роль… в преступной подготовке и практическом применении бактериологического оружия» была полностью доказана на Хабаровском процессе;
• Китано Масадзи, генерал-лейтенант медицинской службы, руководивший отрядом № 731 с августа 1942 года по март 1945 года;
• Вакамацу Юдзиро, генерал-майор ветеринарной службы, начальник отряда № 100 в 1941—1945 годах, занимавшегося производством бактериологического оружия, заражениями водоемов, пастбищ и скота опасными болезнетворными бактериями и экспериментами над живыми людьми;
• Касахара Юкио, генерал-лейтенант, начальник штаба Квантунской армии

в 1942—1945 годах, осуществлявший «руководство подготовкой бактериологической войны против СССР».

Таким образом, список потенциальных обвиняемых сократился за месяц с 48 до 5 фамилий.

На советскую ноту согласием ответила Китайская народная республика[31].

11 мая 1950 года Государственный департамент США получил советскую дипломатическую ноту о предании суду Сиро Исии, Китано Масадзи, Вакамацу Юдзиро и Касахара Юкио[32]. Также СССР предлагал в связи с обстоятельствами, установленными в ходе Хабаровского процесса, предать суду императора Хирохито как военного преступника[33]. 3 февраля 1950 года МИД СССР получил ответную ноту от Государственного департамента США, в которой указывалось на то, что решение Дальневосточной комиссии от 3 апреля 1946 года рекомендовало исключить японского императора из списка обвиняемых на Международном военном трибунале для Дальнего Востока, а также на то, что Советский Союз не внес на рассмотрение в этот список кандидатуру Хирохито[33]. Поэтому предложение советской стороны, как указывалось в ноте Госдепартамента США, «явным образом ставит под сомнение истинные цели советской ноты»[33].

В итоге пять японцев, приведенных в советской ноте, так и не были преданы суду. К тому же в 1950 году началась Корейская война. В условиях этого конфликта 21 февраля 1952 года Мао Цзэдун в письме И. В. Сталину обвинил американцев в использовании японских разработок бактериологического оружия[34]:

Из числа видных японских военных преступников бактериологической войны, которые были упомянуты в ноте советского правительства от 1 февраля 1950 г., три человека, а именно Исии Сиро, Вакама[ц]у Юдзиро и Китано Масадз[и], в настоящее время находятся в Корее. Они взяли с собой все оборудование, необходимое для ведения бактериологической войны, в том числе бациллоносителей холеры и чумы и газы, действующие разрушающе на кровь человека, а также различное оборудование для распространения бациллоносителей. Японские военные преступники бактериологической войны с ведома американцев используют китайских и корейских военнопленных для испытания бактериологического оружия… Еще в марте 1951 г. начальник отдела санитарного благосостояния при Главном штабе войск ООН бригадный генерал Семс на бактериодесантном судне № 1091 прибыл в порт Гензан, а затем он посетил остров Киосейто, где под его наблюдением и руководством производились испытания бактериологического оружия на китайских и корейских военнопленных… На этот раз действия противника, направленные на распространение бациллоносителей, схожи с действиями и методами, которые применялись военными преступниками бактериологической войны Исии Сиро и другими японскими военными преступниками бактериологической войны в период японо-китайской войны

• Советско-японская война
• Отряд 731
• Биологическое оружие
• Японские военнопленные в Советском Союзе

• Рагинский М. Ю. Милитаристы на скамье подсудимых: По материалам Токийского и Хабаровского процессов / Предисл. А. Н. Николаева. — М.: Юридическая литература, 1985. — 360 с.
• Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия. — М.: Госполитиздат, 1950. — 538 с.

• Фото: На судебном процессе по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия на скамье подсудимых (первый ряд) Митомо, Кавасимо, Хиразакума, Ямада//Росархив. Тематический каталог фотодокументов. Победа над Японией
• Фото: Подсудимый генерал Ямади Отозоо, бывший главнокомандующий Квантунской армии, произносит последнее слово//Росархив. Тематический каталог фотодокументов. Победа над Японией]
• Фото: фото адвокатов на судебном процессе в Хабаровске над японскими военными обвиняемыми в подготовке и применении бактериологического оружия: Н. П. Белов, Н. К. Боровик, П. Я. Богачев, С. Е. Санников, А. В. Зверев, В. П. Лукьянцев, Д. Е. Болховитинов, Г. К. Прокопенко