Попытка к бегству

Повесть «Попытка к бегству» написана в 1962 году, впервые опубликована в 1962 году издательством «Молодая гвардия». Рабочие названия — «Возлюби ближнего», затем «Возлюби дальнего».

• Время действия: 2250 год.
• Место действия: дальний космос, планета Саула.
• Социальное устройство на Земле: развитый коммунизм («полдень»).

Двое молодых людей, звездолётчик Антон и структуральный лингвист Вадим, собираются лететь в отпуск на космический курорт — планету Пандора. В последний момент к ним присоединяется странно ведущий себя человек по имени Саул (Савел Петрович Репнин), представившийся историком по XX веку и предложивший изменить маршрут, чтобы высадиться на любой неисследованной планете. На найденной планете, названной в честь пассажира Саула, герои обнаруживают цивилизацию, находящуюся на низком, феодальном уровне развития.

Фактически они находят концентрационный лагерь с заключёнными, сосланными сюда за различные преступления и находящимися на грани выживания в суровых природных условиях. Заключённые под контролем охранников на полигоне пытаются жестоким опытным путём и даже ценой своей гибели научиться управлять техникой, оставленной на планете негуманоидной сверхцивилизацией Странников. Спонтанные и гуманистические попытки героев помочь заключённым, договориться с охранниками и воздействовать на ситуацию в целом терпят крах.

Герои возвращаются на Землю с намерением передать информацию об открытой цивилизации Комиссии по Контактам. При этом Саул неожиданным образом исчезает, причём выясняется, что он не современник своих молодых друзей, а «дезертир» из прошлого, заключённый, бывший бронетанковый командир Красной армии, бежавший для спасения своей жизни в будущее из национал-социалистического концентрационного лагеря, но впоследствии устыдившийся[1] своей «попытки к бегству» и решивший вернуться в своё время «доделывать своё дело».

• В повести Стругацкие впервые и сразу очень остро используют приём «отказа от объяснений». А именно: как Саул попал в будущее и как вернулся обратно — демонстративно не объясняется.
• Впервые в творчестве Стругацких появляется таинственная сверхцивилизация Странников — сквозная тема для Мира Полудня.
• В диалоге героев повести проскальзывает имя Румата-Искатель, впоследствии ставшее именем главного героя повести «Трудно быть богом» — Руматы Эсторского[1][2].
• Язык, на котором говорят жители Саулы, все их имена, названия и интонации — псевдо- (или квази-) японские. Так было изначально задумано и предложено Аркадием Стругацким, японистом по образованию[2].

• Объект Странников — два пункта нуль-транспортировки, соединённые автострадой с непрекращающимся потоком машин — становится символом непреодолимых надличностных обстоятельств. Этот мотив внеэтического детерминистического давления останется одним из главных в творчестве авторов («Далёкая Радуга», «За миллиард лет до конца света», «Гадкие лебеди», «Улитка на склоне» и др.).

По мнению самого Бориса Стругацкого: «Дорога машин» — символ неуклонности хода Истории, который (ход) задан не нами и не нам его изменить[2].

• Впервые в творчестве Стругацких возникает тема, в дальнейшем формирующаяся в проблему прогрессорства: целенаправленного воздействия развитых цивилизаций на цивилизации, находящиеся на более низкой ступени социального развития с целью ускорения их социального прогресса. В «Попытке к бегству» сформулированы две позиции: Антона и Вадима, полагающих, что для полного преобразования Саулы достаточно пяти лет активной деятельности по материальному насыщению Саулы, и позиции Саула, уверенного, что для этого и «пятисот пятидесяти пяти лет» будет мало.
• Умудрённый тяжёлым опытом жизни в середине XX века, Саул считает, что социальное преобразование общества неотделимо от морального взросления его членов и для преобразования Саулы необходима ломка этических парадигм всего населения планеты, а этот процесс гораздо более тяжёл и продолжителен. Здесь звучит тема учительства, одна из основных в творчестве Стругацких.
• Предвосхищая проблематику повести «Трудно быть богом», Саул задаётся вопросом этического шока, который неизбежно возникнет у человека будущего, погружающегося в принципиально иную морально-этическую действительность. Он буквально цитирует сюжетный ход будущей повести:

А что вы будете делать, когда придётся стрелять? А вам придётся стрелять, Вадим, когда вашу подругу-учительницу распнут грязные монахи…

Ответа на этот вопрос нет в «Попытке…», Стругацкие не дадут на него ответа и позже, несмотря на сформулированное ими кредо прогрессоров:

…существуют на свете носители разума, которые гораздо, значительно хуже тебя, каким бы ты ни был… И вот только тогда ты обретаешь способность делить на чужих и своих, принимать мгновенные решения в острых ситуациях и научаешься смелости сначала действовать, а потом разбираться («Жук в муравейнике»).

• Саул формулирует максиму, остающуюся верной при всей своей неопределённости: чтобы подвигнуть людей на изменение, «начинать нужно с того, что сеет сомнение» в устоявшихся понятиях. Здесь Саул — один из «хотящих странного», тех, кого власть на Сауле заключала в лагерь, диссидент в буквальном, изначальном смысле этого слова[4].

Первоначально авторы оценивали произведение как «неглавное, в чём-то даже вторичное» (Л. Филиппов «От звёзд — к терновому венку») из-за пока ещё негромко заявленной проблематики. Однако со временем они существенно изменили оценку повести, сместив акцент на её литературные достоинства. Борис Стругацкий говорил, что «„настоящие Стругацкие“ начинаются именно с этой повести». Приём «отказа от объяснений» авторы считали чрезвычайно важным и действенным.

Далее, это первое наше произведение, в котором мы ощутили всю сладость и волшебную силу ОТКАЗА ОТ ОБЪЯСНЕНИЙ. Любых объяснений — научно-фантастических, логических, чисто научных или даже псевдонаучных. Как сладостно, оказывается, сообщить читателю: произошло ТО-ТО и ТО-ТО, а вот ПОЧЕМУ это произошло, КАК произошло, откуда что взялось — НЕСУЩЕСТВЕННО! Ибо дело не в этом, а совсем в другом, в том самом, о чём повесть. (Б. Стругацкий. Комментарии к пройденному)

Стругацкие также считали, что столкновение прошлого, настоящего и будущего «эффективно и продуктивно» в литературном плане. С ними решительно не соглашаются некоторые критики.

В частности, Войцех Кайтох писал в монографии «Братья Стругацкие», что «сказочный» ход с путешествием Саула по времени — ничем не оправданное нарушение законов жанра: если произведение начинается в жанре фантастики, то и заканчиваться должно как фантастическое, не превращаясь в сказку. (Другим примером подобного нарушения служит, по мнению Кайтоха, «Отель „У погибшего альпиниста“» Стругацких). Далее Кайтох утверждал, что столкновение сразу четырёх цивилизаций — настоящей земной (Саул), будущей земной, феодально-отсталой (цивилизация Саулы) и сверхцивилизации Странников — это пренебрежение чувством литературной меры.

В целом современная критика благожелательно приняла повесть. Некоторые критики остались недовольны фактом, что люди будущего, Антон и Вадим, оказались менее адекватны в столкновении с феодальной действительностью, нежели современник читателя Саул[5].

• Войцех Кайтох. Братья Стругацкие. Монография.

• 100 лекций с Дмитрием Быковым. Аркадий и Борис Стругацкие. «Попытка к бегству», 1962 год — телеканал «Дождь»