Кубинское восстание

К середине 1830-х годов усилилось недовольство населения Кубинской провинции произволом чиновников царской администрации, собиравших с населения непомерные налоги сверх установленной нормы. Жители лезгинского села Куснет (ныне Владимировка) были насильственно вытеснены из родного аула, богатого пастбищными угодьями, плодородными землями и садами, и, под нажимом царских комендантов переселились в бесплодные горы, основав там новый аул под старым названием. После присоединения происходило интенсивное вытеснение лезгинского населения из Кубы, Кусары и Худата. Отобранные земли отдавались русским переселенцам и под военные гарнизоны[1]. В апреле 1837 года местным наибом Касум-беком в селе Хазра было созвано собрание старшин, на котором он озвучил требование о наборе из числа местных жителей рекрутов в Закавказский конно-мусульманский полк в Варшаве. Старшины отказались выполнить требование и призвали старшин близлежащих областей последовать их примеру. С этого времени местное население оказывается в состоянии бунта. В восстании приняло участие большое количество лезгин[1]. К восставшим также присоединились горцы из Ахтыпары и Рутула[9] и всё население Самурской долины. Кроме жителей Кубинской провинции среди восставших находилось значительное число кызыкумыхцев и некоторое число жителей Табасарана из Южного Дагестана[8]. Восставшие старшины обратились с письмом к исполняющему должность военно-окружного начальника Дагестана, генерал-майору И. А. Реутту с требованием отмены набора рекрутов из числа местного населения в конный полк. Реут удовлетворил требование старшин, после чего восставшие разошлись. Однако в августе того же года имам Шамиль написал письмо в адрес восставших, где укорял последних в том, что раз собравшись, те разошлись, и призвал их возобновить восстание.

Накануне восстания Кубинская провинция состояла из 10 магалов, 1 округа и 6 вольных обществ с 9404 домами. Царское командование понимало, что дестабилизация обстановки в Кубинской провинции чревата серьезными последствиями. Она служила первым этапом, главной базой при движении русских войск из Закавказья в Прикаспийский край. В то же время Куба — центр гражданского и военного управления Южным Дагестаном — представлял важный стратегический пункт и узел путей, которые расходились отсюда во все стороны: в Нуху, Шемаху, Баку и различные пункты Дагестана[10].

Природа Кубинской провинции

В 20-х числах августа начались боевые действия восставших против русских войск. Первым актом восстания явился захват команды из 50 казаков Донского полка № 22 с есаулом Поповым, заготавливавшей сено для полка. Затем повстанцы взяли в плен на худатском посту 68 рекрутов, следовавших из Дербента в Кубу. Добычей восставших стали также все денежные средства, направленные из Дербента в Тифлис. Разграбив и уничтожив пост, восставшие двинулись к Кубе. Сено, заготовленное вблизи города артиллеристами и частными лицами, штаб-квартиру казачьего полка на Карачае, кубинский пост и некоторые постройки, вынесенные за городскую черту, также сожгли. Имущество и казённый ячмень, сложенный в Еврейской Слободе и в новой Кубе, повстанцы разграбили. По пути движения в Кубу, в селе Джибир, в присутствии четырёх-тысячного отряда, житель села Хулуг Хаджи-Мухаммад был провозглашён имамом восставших. К новоизбранному главе повстанцев поступило письмо от Шамиля с обращением:

Повстанческие отряды под руководством Ярали закрыли на худатском посту дорогу, ведущую из Дербента в Кубу и Баку. К городу Куба подошёл первый повстанческий отряд численностью 3000 человек. В подмогу восставшим из Кюры прибыл отряд в 100 человек во главе с магарамкентским Махмудом-Эфенди. Значительную помощь оказали и жители Самурской долины, которые в 1837 г. «выслали довольно значительные вооружённые скопища в помощь бунтовщикам, обложившим самую Кубу».

В осаде Кубы участвовало 12 тысяч повстанцев  — из Кубинского ханства, Кюры и Самура. Восставшие написали имаму Шамилю письмо:

Военно-окружной начальник Дагестана генерал-майор Реут пребывал в своей резиденции в Кубе. Командир 20-й пехотной дивизии генерал-майор Фезе направил в его распоряжение два батальона пехоты.

Отдельные этапы Кубинского восстания происходили в Самурской долине. Царская администрация обвиняла население края в том, что они с 1837 года предпринимали «все усилия, дабы склонить дагестанцев и соседственные провинции к совместному против царизма восстанию». В Джарской области был сформирован отряд из 4-х батальонов и 250 милиционеров при 4-х горных единорогах. Под начальством генерал-майора Л. Я. Саварсамидзе[12], отряд собрался к 10 мая у аула Мухах для наступления на вольные общества Самура. У села Микрах собрались объединённые силы горцев Самурской долины. По причине недостаточности сил, было решено вступить в переговоры с русскими. Генерал-майор К. К. Фезе предложил самурцам условия, при которых они лишались независимости. Требования были отвергнуты, после чего генерал Фезе начал Самурский поход. «26 февраля 1838 года подполковника Бучкиева с батальоном из полка князя Варшавского направили в Самурскую долину. Как стало известно русским, в Самурской долине было немало главарей. Среди имен, перечисляемых ими, были: Абрека Ярали, Магомед-бек (Мамед-бек) Мискинджинский, Ули-бек и Ага-бек Рутульский. Генерал Реут считал, что если удастся их поймать, то отношение народа к русским изменится в лучшую сторону. То есть перестанут считать русских врагами[13].

Одновременно с восстанием в Кубе произошло выступление в Шекинской провинции. Под предводительством Ага-бека Рутульского отряд численностью около 5000, к которому примкнули многие жители Хачмазского магала Шекинской провинции, и поддерживаемый местными жителями, направился в городу Шеки, который был почти полностью захвачен восставшими. Происходили столкновения между восставшими и царскими войсками. Но прибывшие подкрепления царских войск рассеяли повстанцев[14].

Аджиахурское сражение

Основная статья: Аджиахурское сражение

Для занятия более удобных позиций горцы передислоцировали войска от Микраха в урочище Аджиахур. Там ими были проделаны окопы и завалы. Генерал Фезе приступил к штурму позиций горцев. Бой шёл с переменным успехом. К полудню поступило 4-х тысячное подкрепление во главе с Ага-беком рутульским и Шейх-муллой ахтынским. После двухдневных боёв, 5 июня депутация горцев подошла к русским для ведения переговоров. Но в этот момент горцы получили подкрепление, их число составило 7000 человек. Переговоры были отменены, в надежде сломить сопротивление русских горцы предприняли атаку на их позиции. Позже генерал Фезе в своем рапорте напишет: "Около полудня лезгины наступили опять сильными массами на самых верхних высотах. Многочисленность горцев, собравшей в числе до 4-х тысяч человек, искусно предводительствуемые Мискинджинским Магомедбеком, Рутульским Агабеком и Ахтынским Шейх-Муллою. Храбрость с которой они выступали с нами беспрестанно в рукопашный бой, могла быть преодолеваема только отважностью, храбростью наших войск. При отчаянном сопротивлении неприятеля, потери наши не могли быть маловажны."[15].

Бои затянулись ещё на два дня. В этот момент был пущен слух о том, что отряд русских войск следует к Рутулу. Тогда войска рутульского Ага-бека отправились защищать своё село. Ряды горцев существенно поредели[16]. 7 числа русским удалось пробить брешь в позициях горцев. Самурцы, потерпев стратегическое поражение, послали к русским депутацию с изъявлением покорности. По истечении сражения генерал Фезе отметил храбрость солдат Варшавского полка. Пленных у русских не оказалось, так как горцы «рубились до последней капли крови». На следующий день русскими был взят Ахты, спасённый от разрушения правителем Ахтыпары, Мирза Али аль-Ахты на переговорах.

Самурская долина

Осенью 1838 года прошли слухи о готовящемся вторжении персов, что побудило горцев к новым волнениям. В самурские общества были посланы свободные войска в Дагестане, население было усмирено. Вплоть до зимы 1839 года в долине сохранялась обстановка напряжённости, продолжались нападения и разбои.

Главную роль в подавлении Кубинского восстания сыграли казикумухский хан Магомед-Мирза и ширванский комендант подполковник фон Ашеберг. По его приказу в Кубу была направлена милиция, которой командовали прапорщики Адиль-бек, Шир-Али-бек и Ширим-бек. Генерал Фезе для подавления восстания в срочном порядке снял с «шамилёвского фронта» отряд численностью 3222 солдат при 14 орудиях. Кроме того, ещё в сентябре все свободные войска были поспешно переброшены в Южный Дагестан. Вскоре восстание было подавлено с большой жестокостью. После его подавления начались аресты. Хаджи Мухаммад, захватив жену, сына и двух дочерей, отправился искать покровительства у хана Казикумуха, но был вместе с сыном арестован и отправлен в Кубу с найденными при нём компрометирующими бумагами. Также был пойман негласный руководитель восстания Иса-бек, считавшийся главным виновником мятежа. Руководителю восставших Хаджи-Мухаммаду был вынесен смертный приговор. Пострадал и Гимбут, который по приказу Николая I «за важные упущения по должности во время управления им Кубинской провинцией был отставлен от службы». Военному суду предали 43 человека.

После подавления Кубинского восстания было решено ликвидировать горское самоуправление в лице вольных обществ, которые были преобразованы в Лучекское, Ахтыпаринское и Докузпаринское наибства в составе Самурского округа. Для удобства коммуникации войск были построены дороги, строительству которых местное население препятствовало. Был налажен тракт «Джар—Рутул—Ахты—Куба».

Одному из эпизодов Кубинского восстания посвящено стихотворение поэта 19 века Мискинджави Джабраила "Воины Шалбуздага" (Шалбуз дагъдин аскерар).

• Хаджи-Мухаммаду, имаму и руководителю восстания Сумбат-заде дал такую характеристику: «Гаджи-Магомед, человек незаурядных способностей, он сумел организовать в максимально короткий срок почти все силы крестьянства Кубинской провинции, направить эту силу против царского гарнизона Кубы и бекских её защитников, возглавить борьбу за взятие города и самоотверженно оставался на поле битвы до последней возможности. Любовь к справедливости, готовность вести борьбу против угнетателей Гаджи-Магомед унаследовал от своих свободолюбивых предков».
• Абрек Ярали Гильский[17] — «отчаянный человек, бравший в плен казаков, врывавшийся в город и почти в самом центре ведший рукопашную схватку с городским гарнизоном. Он, увидев неизбежность поражения, ускользнул от царского суда, а потом принял активное участие во всех военных действиях следующего года в верхних магалах Кубинской провинции, в Южном Дагестане и в Шекинской провинции».
• Шейх Мулла— предводитель жителей Самурского общества в Кубинском восстании.
• Шейх Махмуд-эфенди Магарамкентский — предводитель жителей Кюринского в Кубинском восстании[18].
• Мухаммад-бек — предводитель восставших горцев союза Докузпары и Алтыпары в Кубинском восстании.
• Агабек ар-Ратули — предводитель жителей Рутульского бекства в Кубинском восстании.

• Сумбатзаде А. Кубинское восстание. — Б.: Издательство Академии наук Азербайджанской ССР, 1961.
• Губа үсјаны (1837) (азерб.) // Азербайджанская советская энциклопедия. — 1979. — C. III.