Комодский варан

По исследованиям Уолтера Ауффенберга, взрослые комодские вараны обычно от 2.25 до 2.6 м в длину и весят от 35 до 59 кг (выборка из 12 особей)[4]. Самцы заметно крупнее самок и в некоторых случаях могут достигать по меньшей мере 3 метра в длину и весить более 70 кг. Согласно Книге рекордов Гиннесса, взрослые самцы комодских варанов весят от 79 до 91 кг при длине в 2.59 м, в то время как самки весят от 68 до 73 кг при длине в 2.29 м[12]. Но в этом случае может учитываться и содержимое желудка, масса которого после кормления может достигать или даже превышать 20 кг у взрослых варанов. В Loh Liang National Park, остров Комодо, был достоверно измерен варан длиной 304 см (154,05 см от кончика носа до клоаки) и весивший 81.5 кг без учета содержимого желудка[13]. В неволе эти ящерицы достигают ещё больших размеров — самый крупный известный экземпляр, для которого существуют достоверные данные, содержался в зоопарке Сент-Луиса и имел длину 3,13 м при весе в 166 кг[8]. Длина хвоста составляет около половины от общей длины тела.

Взрослая особь

Ранее считалось, что крупные размеры комодского варана являются примером островного гигантизма, хотя в настоящее время данная точка зрения признана недействительной, поскольку комодский варан эволюционировал в Австралии, прежде чем попасть на острова[7][14][15]. Несмотря на это, комодский варан и близкий к нему вымерший гигантский варан из Тимора (несколько превосходящий комодского варана по размерам) являются примерами крупных островных хищников[16]. Поскольку острова, как правило, предлагают ограниченное количество пищи и территории, крупные теплокровные хищники (такие как хищные млекопитающие) на них, как правило, меньше, чем на материке. Однако, ресурсов островов может быть вполне достаточно для того, чтобы поддерживать крупных холоднокровных хищников. При этом комодский варан все ещё не так велик, как его вымерший австралийский родственник (и некогда современник) — мегалания, появившийся в Австралии значительно позже комодских варанов и в качестве более специализированного хищника[7].

В то же время, занимаемая экологическая ниша и крупные размеры комодского варана никак не связаны с отсутствием на островах крупных плацентарных хищников. Окаменелости комодских варанов из плейстоцена острова Явы, близкого вида Varanus sivalensi из плиоцена Индии, а также возможное присутствие крупных хищных млекопитающих в плиоцене и плейстоцене на Флоресе, показывают, что мигрировавшие из Австралии гигантские вараны свободно сосуществовали с крупными хищными млекопитающими без взаимовытеснения[7].

На разных этапах жизни комодские вараны питаются самыми разными животными — как позвоночными, так и беспозвоночными. В зависимости от размеров и возраста, они могут поедать насекомых (преимущественно прямокрылых), крабов, рыбу, вышедших на берег морских черепах (в том числе крупных логгерхедов), ящериц, змей (в том числе и ядовитых), птиц, детёнышей крокодилов, грызунов (от мышей и крыс до дикобразов), циветт, оленей, кабанов, домашних или одичавших собак, кошек, коз, буйволов, крупный рогатый скот, лошадей и даже своих сородичей. Комодские вараны не брезгуют и падалью, хотя им более свойственна самостоятельная охота[4]. Самую гибкую диету, включающую в себя наибольшее число видов добычи, имеют молодые комодские вараны массой от 1 до 25 кг — предпочитаемыми кормовыми объектами у них, как правило, являются черные крысы, детёныши копытных и мусанги. В то время как большие взрослые особи питаются почти исключительно крупными копытными — в основном оленями и дикими кабанами, и лишь иногда — птицами и их яйцами, а самые маленькие ограничиваются поеданием насекомых и небольших ящериц. Молодые вараны могут даже лазать по деревьям, чтобы добраться до мелких животных, находящихся слишком высоко для своих старших сородичей, и проводят там очень много времени в свои первые годы жизни.[4][19] У комодских варанов весьма распространён каннибализм, особенно в голодные годы: крупные особи часто поедают молодых и более мелких варанов — те могут составлять до 8,8 % от их общей диеты. Взрослые ящерицы находятся на вершине пищевой цепи в местах своего обитания. Считается, что их присутствие на островах ограничивает расселение таких крупных змей, как сетчатые питоны, которые могут быть найдены на соседних территориях, но, видимо, очень уязвимы для хищнической деятельности варанов. Крупный комодский варан, как правило, отгоняет любое количество кабанов и одичавших собак от падали или объедков[4].

Молодой комодский варан у туши азиатского водяного буйвола

На питание крупными животными комодские вараны обычно переходят тогда, когда их масса достигает примерно 20 кг. Но несмотря на это, были зафиксированы удачные нападения и меньших по размерам (массой в районе 10 кг) подростков варанов на копытных массой около 50 кг.[19] В целом, комодский варан — очень эффективный для своих размеров хищник, способный убить жертву в 10-15 раз превышающую себя по весу. Однажды даже наблюдалось поедание варанами огромного буйвола массой около 1200 кг.[4] В прошлом, возможно, комодские вараны активно охотились на карликовых стегодонов, средняя масса которых варьировала от 300 до 850 и даже 2000 кг в зависимости от вида[20].

Комодские вараны обладают очень хорошим обонянием и с легкостью находят пищу на расстоянии от 4 до 9,5 км по запаху с помощью длинного раздвоенного языка. На запах растерзанной туши, падали или даже просто раненого животного порой собирается большое количество варанов. В местах кормёжки часты драки между самцами с целью установления и поддержания иерархического порядка (как правило, несмертельные, хотя в некоторых случаях проигравшие самцы все таки бывают убиты и съедены конкурентами), а также намеренное оттеснение и регулярные попытки убийства и поедания более мелких и слабых варанов. Комодские вараны кормятся, вырывая из туши большие куски плоти и заглатывая их целиком — широкая и изогнутая морда позволяет им сразу отрывать от добычи куски массой до 2,5 кг. Сначала, как правило, поедается кишечник, но при этом избегается его растительное содержимое. За один присест голодный варан может съесть количество мяса, равное примерно 80 % от массы его собственного тела. Вскрытие и поедание жертвы обычно происходит примерно в 10-25 раз быстрее, чем в случае с хищными млекопитающими такого же размера. Одна самка комодского варана массой 42 кг съела 30 кг кабана всего лишь за 17 минут[4]. Однако, относительно небольшая добыча, до размеров взрослой козы, может быть проглочена взрослой ящерицей целиком, чему способствуют подвижное соединение костей нижней челюсти и вместительный растяжимый желудок. Несмотря на то, что вараны выделяют большое количество красной слюны, смазывающей пищу, глотание целой туши занимает приличное количество времени (около 15-20 минут на то, чтобы проглотить козу). Некоторые ящерицы ускоряют этот процесс, проталкивая тушу в пасть, упираясь ею об ближайшие деревья, иногда с такой силой, что те могут быть повалены на землю[21]. Съеденная добыча переваривается вместе с костями, однако перья, чешую, рога, шерсть, копыта варан отрыгивает в виде больших комков, склеенных слизью, напоминая тем самым процесс отрыгивания погадок у птиц и некоторых других рептилий. После еды варан тщательно облизывается и вытирает морду об землю.

На оленей и кабанов вараны охотятся из засады, подстерегая жертву неподалеку от водопоя, лёжки или у лесной тропы. При атаке комодский варан иногда пытается сбить животное с ног мощным ударом хвоста (особенно, если оно пытается дать отпор), порой даже переламывая ему ноги. Но более стандартной тактикой обездвиживания жертвы является разрывание зубами сухожилий на конечностях и нанесение страшных, кровоточащих ран. Добыча умерщвляется путём нанесения зубами множества рваных ран в области живота или шеи, либо, при получении травм конечностей и потере возможности сопротивляться, просто начинает поедаться живьем. Если кабану или оленю удаётся спастись от первой атаки, то варан продолжает преследовать его, ориентируясь по запаху крови. Азиатские буйволы — крупнейшие животные, обитающие на островах, нередко становятся жертвами самцов комодских варанов длиной более 2,5 метра. Варан, как правило, кружит вокруг намеченной цели, избегая ударов копытами и рогами, и кусает её каждый раз, когда выпадает удобная возможность, как правило пытаясь при этом перерезать животному сухожилия на ногах. Так продолжается до тех пор, пока буйвол не упадёт на землю от полученных травм, после чего варан вспарывает ему брюхо. С наибольшей лёгкостью вараны одолевают привязанных буйволов, вынужденных бороться вместо того, чтобы бежать. Примерно такую же тактику комодские вараны используют тогда, когда расправляются с крупным рогатым скотом или лошадьми. Дикие и домашние собаки, как правило, оказываются внезапно схвачены вараном при нападении из засады, или пойманы прямо на территории людских поселений, нередко становясь жертвой даже молодых (длиной около 1,5 метров) ящериц. Относительно медленные домашние козы, вышедшие на берег самки морских черепах и различные мелкие животные ловятся варанами в результате быстрого броска в сторону жертвы и её последующего быстрого умерщвления[4].

В некоторых случаях комодские вараны демонстрируют необычное охотничье поведение. Описывалось, как взрослый варан ударил хвостом подошедшую к нему сзади собаку таким образом и с такой силой, что та пролетела по дуге и попала к нему прямо в пасть. Другие наблюдения указывают на то, что вараны могут намеренно преследовать и пугать беременных кобыл, чтобы вызвать у них выкидыш. Считается, что умение убивать таких крупных животных, как буйволы, является результатом приобретения соответствующих охотничьих навыков отдельными варанами[4].

При наблюдениях было установлено, что в 12 из 17 нападений олени и кабаны оказываются убиты комодскими варанами на месте. Из 5 сбежавших животных 1-2 удаётся уйти на значительное расстояние и, возможно, впоследствии залечить травмы, в то время как остальные умирают от ранений, либо же, через некоторое время оказываются настигнуты и убиты другими варанами. Это делает комодского варана достаточно эффективным хищником, с частотой удачных нападений составляющей не менее 70 %[22]. Наблюдения за отдельными варанами также показали, что они имеют очень высокую частоту успеха нападений на очень крупную добычу, такую как буйволы. Это может быть связано с тем, что отдельные индивиды со временем набираются опыта и осваивают особую тактику для умерщвления крупной добычи, повышающую шансы на успех[4].

Существует околонаучное мнение, что при охоте на крупных животных комодскому варану помогают не только его острые зубы-лезвия, но и яд[23] или даже болезнетворные бактерии, якобы скапливающиеся в слюне варана и при попадании в рану вызывающие у жертвы сильную воспалительную реакцию[24]. Учитывая тот факт, что комодские вараны не являются выдающимися бегунами и им нужно как-то лишить свою жертву возможности уйти, сильно ослабив, дезориентировав или парализовав её, на первый взгляд эта точка зрения может показаться достаточно правдоподобной. Хотя существуют и противоположные мнения, трактующие иную функцию для токсинов нижнечелюстной железы и ссылающиеся на исследования, опровергающие наличие в слюне комодского варана каких-либо опасных и специфичных только для этого животного бактерий[25][26][27][28]. Нанесения укусов за конечности или тяжелых механических повреждений шеи и живота, как правило, уже становится достаточно для того, чтобы лишить быстроногую жертву возможности уйти от варана[4][29][30][27]. Часто встречающиеся в популярной литературе и различных документальных фильмах утверждения о том, что комодский варан отпускает свою жертву после нанесения укуса и ждёт, пока она погибнет от воспаления раны, ещё ни разу не наблюдалось в природе и фактически является обычным городским мифом, не имеющим под собой никакого научного основания[4][25][27][28][23].

В 2017 году исследователи выделили мощный антибактериальный пептид из плазмы крови комодских варанов. Основываясь на их анализе этого вещества, они синтезировали короткий пептид, получивший название DRGN-1, и тестировали его на множестве устойчивых к лекарствам патогенов, в том числе бактериях Pseudomonas aeruginosa и Staphlyococcus aureus, также известных как MRSA. Предварительные результаты этих испытаний показывают, что DRGN-1 эффективен при уничтожении устойчивых к лекарственным средствам бактериальных штаммов и даже некоторых грибков. Кроме того, он обладает дополнительным преимуществом, значительно способствующим заживлению ран как в незаражённых, так и в смешанных ранах, поражённых биопленкой[31][32]. Вероятно, такой иммунитет позволяет комодским варанам переживать серьёзные ранения при нахождении в неблагоприятной среде, учитывая что холоднокровным животным требуется больше времени для обычного закрытия ран[32].

Самцы в процессе ритуальной борьбы

Половой зрелости животные этого вида достигают приблизительно на пятый — десятый год жизни, до которого доживает только небольшая часть появившихся на свет варанов. Соотношение полов в популяции составляет примерно 3,4:1 в пользу самцов. Возможно, это является механизмом регулирования численности вида в условиях островного обитания. Так как количество самок намного меньше количества самцов, в период размножения между самцами происходят ритуальные бои за самку. При этом вараны встают на задние лапы и, обхватив передними конечностями соперника, стараются повалить его. В таких боях побеждают обычно взрослые матёрые особи, молодняк и очень старые самцы отступают или даже бывают убиты. Самец-победитель прижимает соперника к земле и некоторое время царапает его когтями, после чего проигравший удаляется[4].

Самцы комодского варана значительно крупнее и мощнее самок. Во время спаривания самец подергивает головой, трётся нижней челюстью о её шею, а также царапает спину и хвост самки когтями, что иногда даже приводит к ранениям, сохраняющимся у самок в виде вытянутых шрамов[4].

Детеныш комодского варана, рожденный партеногенезом

Спаривание происходит зимой, в течение сухого сезона. После спаривания самка занимается поиском места для кладки яиц. Им часто являются гнёзда сорных кур, возводящих компостные кучи — естественные инкубаторы из палой листвы для терморегуляции развития своих яиц. Найдя кучу, самка варана вырывает в ней глубокую нору, а часто несколько, чтобы отвлечь внимание кабанов и других хищников, поедающих яйца. Откладывание яиц происходит в июле—августе, средний размер кладки комодского варана — около 20 яиц. Яйца достигают в длину 10 см и диаметра 6 см, весят до 200 г. Самка охраняет гнездо в течение 8—8,5 месяцев до вылупления детёнышей. Молодые ящерицы появляются в апреле—мае. Появившись на свет, они покидают мать и тут же взбираются на соседние деревья. Чтобы избежать потенциально опасных встреч со взрослыми варанами, молодые вараны первые два года своей жизни проводят в кронах деревьев, где они недосягаемы для взрослых особей[4].

У комодских варанов был обнаружен партеногенез. В условиях отсутствия самцов самка может откладывать неоплодотворённые яйца, что наблюдалось в Честерском и Лондонском зоопарках Англии. Поскольку вараны-самцы имеют две идентичные хромосомы, а самки — наоборот, различающиеся, и при этом сочетание идентичных жизнеспособно, все детёныши будут мужского пола. Каждое откладываемое яйцо содержит либо W, либо Z-хромосому (у комодских варанов ZZ — самец, а WZ — самка), затем происходит удвоение генов. Получившиеся при этом диплоидные клетки с двумя W-хромосомами гибнут, а с двумя Z-хромосомами развиваются в новых ящериц. Способность к половому и неполовому размножению у этих рептилий, вероятно, связана с изолированностью среды обитания — это позволяет им основывать новые колонии, если в результате шторма самки без самцов оказываются выброшенными на соседние острова[33].

Традиционно считалось, что некоторые последствия от укусов комодского варана (серьёзное воспаление в месте укуса, сепсис и так далее) вызываются бактериями, обитающими в ротовой полости ящерицы. Уолтер Ауффенберг указывал на наличие в слюне комодского варана патогенной микрофлоры, включающей Escherichia coli, Staphylococcus sp., Providencia sp., Proteus morgani и Proteus mirabilis[4]. Было выдвинуто предположение, что бактерии попадают в организм ящериц при питании падалью, а также при совместном кормлении от других варанов[22]. Однако, в пробах со слизистой ротовой полости, полученных от питающихся свежей пищей варанов из зоопарка, учёные из Университета Техаса обнаружили 57 различных штаммов бактерий, имеющихся у диких варанов, включая Pasteurella multocida. Кроме того, Pasteurella multocida из слюны варана демонстрировала гораздо более интенсивный рост на питательных средах, чем полученная из других источников[40]. В то же время, ни один из этих штаммов не был уникальным непосредственно для ротовой полости комодского варана, и мог быть обнаружен по меньшей мере и у других хищных рептилий. Исследование 2013 года подтвердило, что бактерии, найденные в слюне комодских варанов с той же частотой встречаются и у других хищников. Причём, большая их часть обитает в кишечниках копытных, поедаемых варанами. Было отмечено, что комодские вараны тщательно следят за гигиеной полости рта и, видимо, не оставляют куски мяса гнить между зубами: после еды они от 10 до 15 минут облизывают губы и трутся головой о листья, чтобы очистить рот. Это означает что подобного рода бактерии в слюне у варанов могут быть обнаружены только случайно[25][26][28][41]. Известные случаи гибели от сепсиса буйволов, раненых варанами, в настоящее время связываются с тем, что эти животные любят отдыхать в грязной, кишащей бактериями воде, даже при наличии открытых и активно кровоточащих ран[26].

Австралийские учёные, работавшие с другими видами варанов, установили, что по крайней мере некоторые виды этих ящериц сами по себе ядовиты. В конце 2005 года группа учёных из Университета Мельбурна во главе с Брайаном Фраем предположила, что гигантский варан, другие виды варанов, а также агамы могут обладать токсичной слюной, и что последствия укусов этих ящериц были вызваны мягкой интоксикацией. Исследования показали токсические эффекты слюны нескольких видов варанов — в частности, пёстрого варана (Varanus varius) и Varanus scalaris, — а также некоторых агамовых ящериц, в том числе бородатой агамы (Pogona barbata). До этого исследования существовали противоречивые данные о токсическом эффекте слюны некоторых варанов, например, серого варана (Varanus griseus)[42].

В 2009 году те же исследователи опубликовали дальнейшие доказательства того, что комодские вараны обладают ядовитым укусом. МРТ-сканирование показало наличие двух ядовитых желёз в нижней челюсти. Они извлекли одну из этих желёз у неизлечимо больного варана из Сингапурского зоопарка и нашли, что она выделяет яд, содержащий различные токсичные белки. Функции этих белков включают ингибирование свёртывания крови, снижение кровяного давления, паралич мышц и развитие гипотермии, ведущих к шоку и потере сознания у укушенной жертвы[28][43]. В соотношении 0,1 мг на 1 кг веса жертвы, яд вызывает выраженную гипотензию, а 0,4 мг на 1 кг веса вызывает гипотензивный коллапс (обморок). Таким образом, для того чтобы 40-килограммовый олень (обычная добыча для взрослых варанов) почувствовал головокружение, потребуется приблизительно 4 мг яда комодского варана, в то время как для его иммобилизации потребуется около 16 мг[23].

Некоторыми учёными для объединения змей, варанов, ядозубов, веретеницевых и игуанообразных предложена гипотетическая безранговая группа Toxicofera. Объединение основано на присутствии токсических компонентов в слюне и предполагает наличие для всех «ядовитых» групп одного предка (что на данный момент ещё не бесспорно).

В 2009 году Брайан Фрай и соавторы выдвинул предположение о центральной роли яда в хищнической деятельности комодского варана[23]. Но, вероятно, на самом деле помощь в умерщвлении особо крупной добычи является не единственной и даже не основной функцией токсичных компонентов, присутствующих в слюне у комодского варана. В пользу этого говорит тот факт, что ядовитые железы варанов устроены примитивнее, чем у ядовитых змей. У комодского варана они располагается на нижней челюсти, прямо под слюнными железами, а протоки открываются у основания зубов, не выводясь сквозь специальные каналы в зубах[23][44]. Такие каналы, служащие для введения яда в тело захваченной жертвы, отсутствуют у варанов, но присутствуют у ядозубов и ядовитых змей. Таким образом, комодский варан не способен эффективно вводить яд, кусая какое-либо животное: железы 160 см индивида способны выделить до 150 мг токсина, но из них лишь 30 мг способны преодолеть мясистые десны рептилии: чтобы полностью иммобилизировать взрослого азиатского буйвола весом более 590 кг, не хватит выделений нижнечелюстных желез даже самых больших самцов комодских варанов[28]. Кроме того, токсинные протеины с аналогичными свойствами выделяются нижнечелюстными железами других, менее крупных видов варанов, не так часто нападающих (или вообще не нападающих) на относительно крупных животных, что также опровергает их использование на охоте[25][27][28]. Наблюдения за охотой комодских варанов также делают сомнительным использование яда при хищничестве[4][27]. Одной из основных функций яда комодского варана, возможно, может быть помощь в пищеварении[27]. Также были предложены менее популярные версии о поддержании чистоты ротовой полости, присутствии ядовитых желез как редуцированного органа и их участии в процессе самообороны у молодых ящериц[29][30][27][44].

Доктор Курт Швенк, биолог из университета штата Коннектикут, категорично прокомментировал некоторые выводы из исследования Фрая и соавторов, предлагающие «ядовитое» объяснение шокирующему эффекту от укуса комодского варана[29][30]:

Я гарантирую, что если на вас из кустов выскочит трёхметровый ящер и вырвет ваши кишки, то вы будете вести себя довольно тихо и спокойно немного времени, по крайней мере до тех пор, пока вы не придёте в себя от шока и кровопотери вследствие того, что ваш кишечник разложен на земле перед вами.

Комодский варан на индонезийской монете

Комодские вараны были впервые замечены европейцами в 1910 году, когда слухи о «наземных крокодилах» дошли до лейтенанта ван Стейн ван Хенсбрука (van Steyn van Hensbroek), входящего в голландскую колониальную администрацию.[45] Широкую известность комодские вараны получили после 1912 году, когда Петер Ауэнс (Peter Ouwens), директор Зоологического музея города Богор (Ява) опубликовал статью после получения фото и кожи комодского варана от лейтенанта, а также двух живых образцов.[46] Первые два комодских варана, прибывшие в Европу, были выставлены в террариуме лондонского зоопарка, когда он был открыт в 1927 году.[47] Джоан Проктер (Joan Beauchamp Procter) сделала некоторые из самых ранних наблюдений за этими животными в неволе и продемонстрировала их на научном заседании Зоологического общества в Лондоне в 1928 году.[48] Комодские вараны были движущим фактором для экспедиции. В 1926 году состоялась экспедиция на остров Комодо с целью добычи варанов для изучения трупов и поведения в неволе живых особей, возможности которых общественное мнение сильно преувеличивало. После возвращения с 12 сохраненными экземплярами и 2 живыми, эта экспедиция послужила источником вдохновения фильма «Кинг-Конг» (1933 г).[49] Из этих образцов три до сих демонстрируются в американском музее естественной истории.[50]

Голландцы, заметив относительно небольшое количество варанов в дикой природе, сразу запретили спортивную охоту на них и ограничили количество особей, забираемых из дикой природы в научных целях. Научные экспедиции прекратились с началом Второй Мировой войны, не возобновляясь вплоть до 1950—1960-х годов, после чего исследователи изучили пищевое поведение, размножение и терморегуляцию комодских варанов. Примерно в это же время, Уолтером Ауффенбергом было запланировано масштабное изучение комодских варанов. Оно длилось 11 месяцев в 1969 году.[51] Во время своего пребывания Уолтер Ауффенберг и его помощник захватили и вывезли более 50 комодских варанов с островов, что значительно повлияло на количество этих животных, содержащихся в неволе.[52] После Ауффенберга ряд других исследователей также потратили немало времени на изучение комодских варанов.[53]

В 2019 году у комодских варанов выявили ряд генов, отвечающих за аэробный, то есть протекающий при участии кислорода, обмен веществ, и он подобен аналогичным генам теплокровных животных. Также оказалось, что веретеницеобразные (вараны, безухие вараны, веретеницы, ядозубы и безногие ящерицы) являются сестринской группой по отношению к игуанообразным (игуаны, агамы и хамелеоны) и змеям[54].

Комодский варан на эмблеме Восточной провинции Нуса Тенггара.

Комодский варан — эндемик, находящийся под угрозой исчезновения из-за хозяйственной деятельности человека, в частности, туризма, заселения территории и истребления привычной для варанов добычи. Из других в той или иной степени угрожающих для сохранности вида факторов также можно назвать вулканическую активность, землетрясения и пожары.[55]

В настоящий момент комодский варан внесён в Красную книгу МСОП и приложение I Конвенции о международной торговле видами CITES (коммерческая торговля незаконна).[56][57] В 1980 году для защиты вида от вымирания был организован национальный парк Комодо, в который теперь регулярно организуются экскурсионные, экологические и приключенческие туры.[58]

В 2013 году общая численность комодских варанов в дикой природе была оценена в 3222 особи, но она уменьшилась до 3092 особи в 2014 и 3014 особей в 2015 году.[59] Популяция осталась относительно стабильной на больших островах (Комодо и Ринка), но уменьшилась на меньших островах, таком как Гили-Мотанг, вероятно вследствие уменьшения количества добычи. На Падаре бывшая популяция комодских варанов вымерла, последние её представители были замечены в 1975 году.[60] Широко предполагается, что комодские вараны на Падаре исчезли вследствие истребления браконьерами крупной добычи.[61]

Комодские вараны достаточно агрессивны и являются одними из потенциально опасных для человека хищников. Известно несколько случаев нападений варанов на людей, в том числе и смертельных. На данный момент их количество только продолжает расти[62]. Вероятно, это связано с тем, что человеческие поселения на островах немногочисленны, но они есть, и это, как правило, бедные рыбацкие деревни, население которых быстро растёт (800 человек по данным за 2008 год), вследствие чего увеличивается вероятность неприятных встреч людей с дикими хищниками. Поскольку в настоящее время убивать комодских варанов запрещено законом, они со временем перестают опасаться некогда охотившихся на них людей. Ситуацию также осложняет то, что раньше местное население подкармливало варанов, чтобы избежать нападений голодных животных, а теперь на подобные действия также был наложен запрет[63]. В голодные годы, особенно в засуху, комодские вараны подходят очень близко к поселениям, особенно привлекает их запах человеческих экскрементов, домашних животных, пойманной рыбы и т. д. Хорошо известны случаи выкапывания варанами человеческих трупов из неглубоких могил[64]. В последнее время, однако, мусульмане-индонезийцы, проживающие на островах, хоронят умерших, накрывая их плотными литыми цементными плитами, недоступными для варанов. Егеря обычно отлавливают потенциально опасных особей и перемещают их в другие районы острова.

Укусы комодских варанов крайне опасны — даже сравнительно небольшой варан легко способен вырвать мышцы с бедра или плечевой кости и вызвать масштабную кровопотерю с вытекающим из неё болевым шоком. Количество летальных исходов из-за несвоевременного оказания первой врачебной помощи (и, как результат, наступления коллапса) достигает 99 %. Так же как и в случаях с укусами крокодилов, достаточно распространено возникновение сепсиса после укусов варанов[4].

Поскольку взрослые вараны обладают очень хорошим обонянием, они могут определить местонахождение источника даже слабого запаха крови на расстоянии более 5 км. Задокументировано несколько случаев, когда комодские вараны пытались напасть на туристов с небольшими открытыми ранениями или царапинами. Подобная опасность грозит и женщинам, которые посещают острова обитания комодских варанов во время менструации. Туристы, как правило, предупреждаются егерями о потенциальной опасности; все группы туристов обычно сопровождаются егерями, вооружёнными для обороны от возможных атак длинными шестами с раздвоенным концом. Подобных мер безопасности обычно бывает достаточно, поскольку в туристических зонах вараны обычно сыты и достаточно приучены к человеку, не выказывая агрессии без явной провокации.