Девгениево деяние

Девгениево деяние — древнерусское переложение, вероятно, XII—XIII века среднегреческой (византийской) поэмы X века «Дигенис Акрит» повествующей о подвигах легендарного героя-акрита Дигениса[1][2][3][4].

Девгениево деяние
«Деяние прежних времен храбрых человек»;
«О дерзости и о храбрости и о бодрости прекрасного Девгения»;
«Житие Девгения»

Дигенис Акрит борется со змеем (византийская тарелка, Афинская агора)
Дата написания предположительно XII—XIII век (переложение византийской поэмы X века)
Язык оригинала древнерусский язык
Страна
Содержание эпическое повествование о героической борьбе византийцев с сарацинами, рассказ о подвигах героя Дигениса Акрита
Рукописи 3 списка XVII—XVIII веков

Содержание

Сюжет поэмы представляет собой эпическое повествование о героической борьбе греков-византийцев с сарацинами, а также рассказ о подвигах Дигениса Акрита. Сам образ Девгения (то есть «дважды рождённого»; сына гречанки и арабского эмира) олицетворяет собой представление об идеальном герое, характерное для Средневековья. Стилистика текста сочетает в себе черты устной поэтической традиции и воинских повестей Киевской Руси[5][6][7].

Текстология

Поэма известна в трёх списках XVII—XVIII веков под названиями «Деяние прежних времен храбрых человек», «О дерзости и о храбрости и о бодрости прекрасного Девгения» и «Житие Девгения»[8][9].

Одна из редакций перевода, восходящая в XVI веку, входила в состав погибшего во время Отечественной войны 1812 года Мусин-Пушкинского сборника вместе со знаменитым «Словом о полку Игореве» и была переписана тем же писцом. Отрывки этой редакции известны по «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина[5][10][11].

В. Ф. Миллер отмечал близость по лексике и системе образов между Девгениевым деянием и Словом о полку Игореве, поскольку в обоих памятниках прославляется мужество и приводится описание битв, вещие сны предрекают будущие события, присутствует насыщенное описание природы. Авторы произведений используют поэтические средства сравнения и уподобления: воины — ястребы, вороны, соколы, а герои — солнце. Также Миллер указывал на родство обоих повествования в присутствии высказываний и восклицаний героев, а в нежности, пронизывающей женские образы, находит отголоски книжной сентиментальности Византии. Также он считал «Дегениево деяние» болгарским, а не русским переводом[12]. В то же время Е. В. Барсов в противовес Миллеру выдвинул гипотезу о существовании близкого к греческому тексту русского перевода, который попав на Русь был переработан и сокращён. Он полагал, что перевод был сделан не раньше XIII века и отсюда делал вывод, что стиль «Слова о полку Игореве» повлиял на «Девгениево деяние»[13].

В свою очередь М. Н. Сперанский провёл сопоставление «Девгениева деяния» с современными ему литературными памятниками — «Историей иудейской войны» Иосифа Флавия, Ипатьевской летописью и «Словом о полку Игореве» на предмет лексики и фразеологии. Итогом этого исследования явилось установление близости используемых языковых средств. Например, в «Девгенивом деянии» и «Слове о полку Игореве» имеет место одинаковый тип сравнений, употребляются подобные эпитеты, используются одни и те же слова: «жемчуг», «живот» («жизнь»), «иноходый» — «иноходец», «кликнуть», «кожух», «кмети», «пардус», «поскочити», «рыкати», эпитет «милый» и т. д.[14]

Примечания
  1. Аверинцев, 1984, По-видимому, уже в XII—XIII вв. переложения эпоса о Дигенисе вошли в древнерусскую литературу («Девгениево деяние») и одновременно нашли отголосок на Западе — во фландрской поэзии., с. 354.
  2. БСЭ, 1972, древнерусская переводная повесть. Перевод или пересказ сделан не позднее 12—13 вв. с греческого оригинала — византийской поэмы 10 в., текст которой до нас не дошёл..
  3. Смолицкий, 1964, др.-рус переводная повесть. Перевод или пересказ сделан не позднее 12—13 вв. с греч. оригинала — визант. поэмы 10 в., текст к-рой до нас не дошёл..
  4. Творогов, 1995, наименование древнерус. переработки визант. эпич. сказания о богатыре-пограничнике (акрите). Греч. эпич. поэма о Дигенисе (двоерожденном — сыне гречанки и араб. эмира, принявшего крещение) возникла в X—XI вв. Рус. перевод её или, скорее, восходящего к ней сказания был осуществлен, как полагают, в XII в., с. 98-99.
  5. БСЭ, 1972, В основе поэмы — сказания византийского героического эпоса о борьбе греков с сарацинами и подвигах Дигениса Акрита. Стилю русского текста свойственны элементы устной поэтической традиции и стилистики воинских повестей Киевской Руси. В образе Девгения воплощено представление об идеальном герое, характерное для средневековья. Древнейший сохранившийся текст (16 в.) находился в одном сборнике вместе со "Словом о полку Игореве"..
  6. Смолицкий, 1964, Поэма основана на сказаниях визант. героич. эпоса о борьбе греков с сарацинами и подвигах нар. героя Дигениса Акрита, имя к-рого в рус. повести преобразилось в Девгения. В стиле рус. текста ощутима устная традиция и стилистика воинской повести Киевской Руси. В образе Девгения воплощено представление об идеальном герое, характерном для феод. культуры..
  7. Творогов, 1995, наименование древнерус. переработки визант. эпич. сказания о богатыре-пограничнике (акрите). Греч. эпич. поэма о Дигенисе (двоерожденном — сыне гречанки и араб. эмира, принявшего крещение) возникла в X—XI вв., с. 98-99.
  8. Смолицкий, 1964, «Д. д.» дошло до нас в поздних списках. Самый древний список 16 в. находился в одном сб. вместе со «Словом о полку Игореве». Три остальных известных списка относятся к сер. 18 в. и все дефектны..
  9. Творогов, 1995, Древние списки Д. Д. до нас не дошли, и мы располагаем лишь тремя списками XVII—XVIII вв. Список Д. Д., входивший в состав Мусин-Пушкинского сборника со С., был бы таким образом самым старшим из сохранившихся до нового времени. Первые издатели описали Д. Д. в составе сб. по заглавию («Деяние прежних времен храбрых человек о бръзости, и о силе, и о храбрости»), а также привели два заголовка его составных частей: «Сказание о Филипате, и о Максиме, и о храбрости их» и «Аще думно есь слышати о свадебе Девгееве, и о всъхыщении Стратиговне». В. Д. Кузьмина обратила внимание, что Н. М. Карамзин в своих выписках из Мусин-Пушкинского сб. приводит ещё один заголовок, который должен был следовать после заглавия: «Деяние и житие Девгениево Акрита». Кузьмина установила, что ред. Д. Д., читавшаяся в Мусин-Пушкинском сб., та же, что и в списке ГБЛ, собр. Тихонравова, № 399 (1740-х); остальные два известных нам списка относятся к иной, более поздней ред., с. 98-99.
  10. Творогов, 1995, наименование древнерус. переработки визант. эпич. сказания о богатыре-пограничнике (акрите). Греч. эпич. поэма о Дигенисе (двоерожденном — сыне гречанки и араб. эмира, принявшего крещение) возникла в X—XI вв. Рус. перевод её или, скорее, восходящего к ней сказания был осуществлен, как полагают, в XII в. Древние списки Д. Д. до нас не дошли, и мы располагаем лишь тремя списками XVII—XVIII вв. Список Д. Д., входивший в состав Мусин-Пушкинского сборника со С., был бы таким образом самым старшим из сохранившихся до нового времени., с. 98-99.
  11. Бобров, 2007, Кроме того Н. М. Карамзин делал выписки из других произведений, находившихся в том же Мусин-Пушкинском. В 272 примечании к третьему тому своего труда историограф прямо пишет: в той же книге, в коей находится Слово о полку Игореве (в библиотеке графа А. И. Мусина-Пушкина) вписаны ещё две повести Синагрип, царь Адоров, и «Деяние прежних времён храбрых человеков». Назвав их «достойными замечания по древности слога», Н. М. Карамзин приводит обширные выписки из них, которые, безусловно, сделаны по самой рукописи. Невозможно представить себе, чтобы Н. М. Карамзин, делая выписки из этих двух повестей, а также из третьего сопровождавшего "Слово" памятника — "Сказания об Индийском царстве", — не взглянул бы на уникальный список о котором он упоминал в печати ещё до его публикации, а позже назвал «в своём роде единственным для нас творением»., с. 40-41.
  12. Творогов, 1995, Д. Д. привлекалось исследователями С. как памятник, близкий ему по лексике и образной системе. Первым провёл систематич. сопоставление С. и Д. Д. Вс. Ф. Миллер. По его словам, оба произведения прославляют героев, в обоих есть описание битв и прославление мужества, причём авторы прибегают к поэтич. сравнениям и уподоблениям. Оба богаты картинами природы, в обоих вещие сны предсказывают будущее (Взгляд. С. 51—52). В С. и в Д. Д. мы найдём сравнение воинов с птицами — ястребами, воронами и соколами, в С. и Д. Д. герои сравниваются с солнцем. Миллер полагает, что оба произведения роднит манера введения в повествование высказываний и восклицаний героев и что «нежность, проникающая женские образы» С., возможно является «отголоском византийской, книжной сантиментальности» (С. 61). Однако Миллер не считал, что автор С. подражал Д. Д., речь может идти лишь о типологич. близости памятников (С. 51)., с. 98-99.
  13. Творогов, 1995, Е. В. Барсов возразил Миллеру, считавшему перевод Д. Д. болгарским, и выдвинул гипотезу о существовании древнерус. перевода, который был близок полному тексту греч. поэмы; уже на Руси этот перевод будто бы подвергся сокращению и переработке. Перевод Д. Д., согласно Барсову, был осуществлен не ранее XIII в., поэтому стилистич. близость Д. Д. и С. он объясняет тем, что стиль С. повлиял на стиль переработки Д. Д., с. 98-99.
  14. Творогов, 1995, М. Н. Сперанский осуществил сопоставление лексики и фразеологии Д. Д. с совр. ему памятниками — «Историей Иудейской войны» Иосифа Флавия, Ипат. лет. и С. Он установил несомненную близость между ними: в С. и Д. Д. одинаковый тип сравнений, аналогичные эпитеты, употребляются одни и те же слова, как, напр.: «жемчуг», «живот» («жизнь»), «иноходый» — «иноходец», «кликнуть», «кожух», «кмети», «пардус», «поскочити», «рыкати», эпитет «милый» и т. д., с. 98-99.

Литература

Ссылки
  • Девгениево деяние (Подготовка текста, перевод и комментарии О. В. Творогова) // Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ; Под ред. Д. С. Лихачёва, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. – СПб.: Наука, 1999. – Т. 3: XI–XII века. – 413 с.
This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.