Повесть о разорении Рязани Батыем

Повесть, как правило, путает отчества муромо-рязанских князей, но в целом верно передаёт их имена. Прежде всего, рязанским князем действительно был Юрий Ингваревич, и у него был брат Олег. Однако Ингварь был не братом Юрия, а, согласно Воскресенской летописи, отцом, и умер, согласно В. Н. Татищевуу, в 1235 году и соответственно быть в Чернигове и затем возвращаться на пепелище Рязани в 1237 году не мог. Единственный уцелевший князь, Олег Ингваревич, был отпущен из монгольского плена только в 1252 году, причём о его пленении (на Воронеже) сообщает Повесть, а о возвращении — Лаврентьевская летопись.

Всеволод пронский назван Ингваревичем, однако в действительности был, согласно БРЭ, Михайловичем. Глеб Ингваревич коломенский не имеет прототипа, в битве у Коломны погиб брат Юрия рязанского Роман, но в летописи он назван не коломенским князем, а главой войск, не севших в осаду в Рязани и отступивших к Коломне на соединение с владимирцами.

Давыд муромский также назван Ингваревичем, но Давыд Юрьевич умер в 1228 году, а в 1237 году муромским князем был его сын Юрий. Княжества Муромское и Рязанское разделились ещё в 1161 году со смертью Владимира Святославича и далее лишь иногда объединяли свои усилия под общим руководством владимирских князей. Новгородская первая летопись[3] упоминает в борьбе с монголами в 1237 году и муромских князей. Леонтий Войтович[4] признаёт как саму битву на Воронеже, так и участие и гибель в ней Юрия Давыдовича и его двоюродного брата Олега Юрьевича муромских.

Повесть говорит о гибели Юрия Ингваревича на Воронеже, а Галицко-Волынская летопись — о его пленении при падении Рязани. Затем он был доставлен к Пронску, где укрывалась его княгиня, она также была пленена, причём в обоих случаях говорится, что монголы их «изведоша на лести», то есть захватили обманом. Затем оба были убиты.

Слова Повести о том, что рязанцы «многие сильные полки Батыевы проезжали насквозь», в точности воспроизводят монгольскую тактику и косвенно подтверждают то, что битва могла иметь место в действительности.

Битва на Воронеже упоминается только в Повести, однако некоторые параллели можно проследить в Новгородской первой летописи, которая сообщает, что русские князья монголов «не пускающе ко градомъ, выидоша противу имъ в Воронажь». Слово «против» может означать направление и не указывать на противостояние, а «не пускать к градам» могло быть нужно, чтобы максимально оттянуть время начала осад. Князья заявили «аще нас не будет всѣх, то все то ваше будет», а затем пропустили монгольских послов к Юрию Всеволодовичу владимирскому. Так монголам ответил, согласно Повести, Фёдор Юрьевич на переговорах, за что был убит, но сведений о военном столкновении на этом раннем этапе недостаточно. Часть историков считает, что его не было до обороны Рязани 16—22 декабря, а некоторые предполагают его на ближних подступах в городу, в частности Греков И. Б. — сражение в низовьях реки Прони между сёлами Засечье и Добрый Сот.

Согласно Повести, рязанские князья сразу при появлении монголов на границе обратились за помощью к Юрию Всеволодовичу. Новгородская летопись говорит в точности то же, что и Повесть, что он хотел с монголами «особую брань створити». Но Повесть об этом говорит ещё до событий на Воронеже, а летопись — после, в последнем случае рязанские послы должны были придти во Владимир в одно время с монгольскими послами. Галицко-Волынская летопись[5] и вовсе говорит, что о нашествии сообщил владимирскому князю бежавший из Пронска уже после падения Рязани Всеволод Михайлович, но здесь речь могла идти уже о разорении земли.

Согласно В. Н. Татищеву, за помощью рязанцы обратились и в Чернигов, но Ольговичи ответили отказом за то, что «резанские с ними на Калк не пошли» в 1223 году. Обращение за помощью в Чернигов, хотя и не упоминается в Повести, сочетается с известиями Повести о нахождении в Чернигове Евпатия Коловрата и Ингваря Ингваревича. И в частности Греков И. Б. делает очевидное сопоставление, что Евпатий Коловрат был тем самым послом, который был отправлен в Чернигов за помощью.

Историки в большинстве своём не принимают известия о нежелании Юрия помогать Рязани, поскольку он послал мощное войско, соединившееся с отступившей на север частью рязанских войск и встретившее монголов у Коломны — рязанского города. Евпатий Коловрат по возвращении ожидал увидеть ещё целую Рязань, но его спешное возвращение из Чернигова не связывают с посылкой Михаилом черниговским какого-либо воинского контингента.