Даун Хаус

«Даун-хаус», безусловно, можно считать самой смелой в истории кинематографа экранизацией романа «Идиот» Фёдора Михайловича Достоевского. Впрочем, сам Достоевский как человек экстремальный едва ли перевернулся бы в гробу, увидев качановский опус. В гробу пусть вертятся менее радикальные постановщики «Идиота» — такие, как Иван Пырьев и Акира Куросава, сильно уступающие в смелости Ивану Охлобыстину и Роману Качанову. <…> Эффектное название фильма расшифровывается просто: даун — человек, страдающий болезнью Дауна, в просторечье идиот, хаус — модное направление танцевальной музыки конца XX века (такую музыку написал для фильма модный Dj Грув). Князь Мышкин в исполнении Фёдора Бондарчука болезнью Дауна не страдает, зато великолепно изображает идиотизм в самом его достоевском смысле — как простодушие и ничем не замутнённую чистоту мировосприятия. Правда, увлечение музыкой хаус и программированием повлекло за собой необратимые изменения в сознании князя, выражающиеся в систематических галлюцинациях. <…> Но даже если в какой-то момент фильм подействует на вас как галлюциноген, не бойтесь: это самый безвредный из существующих наркотиков — ведь мышкинское обаятельное простодушие во многом присуще авторам картины, несмотря на всю их ироничность и чёрный юмор[3].

Роман Качанов собрал хороших актёров и просто друзей. Всерьёз именовать их персонажами означенного романа, пускай и в ремейке, невозможно. Каждый изображает себя, играясь именами и мотивами из Достоевского. <…> «Даун Хаус» окунает нервический лик, то есть face, философа и интеллигента Достоевского в современность именно как в грязную, глубокую и очень большую лужу. <…> современные реалии и выполняют роль преисподней для классики. <…> На протяжении всего фильма право действующих лиц на дебилизм отстаивается ими так ревностно, что наконец становится понятен мотив — просто они подозревают, что, кроме дебилизма, у них ничего нет. <…> Дебилизм объявляется престижным, подразумевая и нежелание быть подотчётными какой-либо культуре, каким-либо традициям. <…> После просмотра «Даун Хауса» более ранний шедевр «ДМБ» того же Качанова покажется просто светлой философской притчей[4].

«Я стал замечать, монтируя «ДМБ», что все время думаю об «Идиоте». Он просто возник. Мог бы возникнуть Чехов с «Чайкой» — и я тогда снимал бы «Чайку». Но возник «Идиот», — рассказывает Качанов. Полагаю, он заблуждается: во время монтажных работ «ДМБ» мысль о «Чайке» возникнуть вряд ли могла — зато мысль о Достоевском действительно так и напрашивалась. В любом романе Ф. М. присутствует та же примерно доля экстремальности и абсурда, что и в службе в советской армии[5].