Чужая жена и муж под кроватью

Изначально Достоевским были задуманы и написаны два отдельных рассказа — «Чужая жена» и «Ревнивый муж»[1]. 31 декабря 1847 года Санкт-Петербургский цензурный комитет разрешил печать рассказа «Чужая жена», который с подзаголовком «Уличная сцена» был опубликован в 1848 году в первом номере журнала «Отечественные записки» Андрея Краевского. 31 октября 1848 года было получено разрешение на публикацию рассказа «Ревнивый муж», напечатанного в том же году в одиннадцатом номере «Отечественных записок» с подзаголовком «Происшествие необыкновенное»[2][1]. Исходя из схожести рассказчика в обоих произведениях, а также их первоначальной связи с рассказом «Ёлка и свадьба», исследователи творчества Достоевского полагают, что изначально все три рассказа должны были входить в цикл «Из записок неизвестного»[1], к которому также относился рассказ «Честный вор»[2].

Позже, в 1859 году, при подготовке к публикации своего двухтомного собрания сочинений Достоевский решил объединить два рассказа в один — «Чужая жена и муж под кроватью». При этом первая часть нового рассказа практически полностью совпадает с рассказом «Чужая жена». Были лишь незначительно изменены отдельные реплики. Для второй части нового рассказа был существенно переработан рассказ «Ревнивый муж». В частности, была сокращена сцена спора под кроватью, и устранены частые повторы отдельных слов и выражений. А после того как в нём было убрано авторское вступление, пропала связь с рассказом «Ёлка и свадьба»[2][3]. Впервые переработанный рассказ был напечатан в первом томе сборника «Сочинения Ф. М. Достоевского», изданного в 1860 году Нилом Основским[2].

Главным героем произведения является ревнивый муж. В конце рассказа он сам ощущает себя в водевиле, когда выбравшись из-под кровати, произносит: «вы, ваше превосходительство, будете смеяться! Вы видите на сцене ревнивого мужа»[2].

I часть

Один господин в бекеше ожидал даму около одного из домов Петербурга. В восьмом часу вечера, среди улицы один господин в енотовой шубе обратился к этому господину. После некоторого замешательства и волнения человек в енотовой шубе извинился, что обеспокоил и ушел. «Что за чудак!» — подумал господин в бекеше. Через некоторое время господин в бекеше опять услышал голос господина в енотовой шубе. Господин в бекеше вздрогнул: опять тот же господин в енотах стоял перед ним. Господин в енотовой шубе спросил господина в бекеше, не видел ли он одной госпожи в лисьем салопе и в темном бархатном капоре с черной вуалью. Господин в бекеше ответил, что он не видел. Молодой человек хотел что-то спросить, но господин в енотах опять исчез. «А, черт бы его взял!» — подумал молодой человек в бекеше. Через некоторое время к молодому человеку в бекеше опять подошел господин в енотах и сказал, что он ищет даму. Муж этой дамы стоит на Вознесенском мосту. И он попросил господина в енотах поймать эту даму с любовником, а сильно волнуется господин в енотовой шубе только потому, что он боится пропустить эту даму. Чтобы не пропустить даму господин в енотах предложил господину в бекеше, чтобы тот ходил по той стороне улицы и со стороны переулка, где черный выход, этак описывая букву П , а сам господин в енотах будет ходить вдоль главного подъезда. Господин в бекеше от этого предложения отказался. Господин в енотовой шубе попросил сказать господина в бекеше, что он не любовник, и господин в бекеше ответил, что любовник, но не жены господина в енотах, на что господин в енотовой шубе сказал «Жены? кто вам сказал жены, молодой человек? Я холостой, я, то есть, сам любовник...». Вскоре господа выяснили, что у обоих есть знакомые, живущие на третьем этаже. Раздался шум и хохот, две смазливые девушки вышли с крыльца, два господина бросились к ним, но поняли, что это не те, которые им нужны. Потом господа взошли на крыльцо и поднялись на лестницу, в третий этаж, где живет некто Бобыницын. Всё затихло. В квартире Бобыницына послышался шум. Но шум вскоре умолк. Но после в квартире Бобыницына опять послышался шум. Стали отворяться двери. Послышались голоса. Дверь отворилась, и господин в енотах, не выдержав, стремглав покатился с лестницы. Мимо молодого человека в бекеше прошли мужчина и женщина, и сердце его замерло... Послышался знакомый женский голос, и потом сиплый мужской, но совсем незнакомый. Молодой человек в бекеше по фамилии Творогов схватил за руку эту даму и спросил: «Глафира! где твои клятвы?». Глафира сказала Творогову, что человек с сиплым голосом - ее муж и, после того как подадут лошадей, он вернется за ней. Дама бросилась на крыльцо. Творогов догнал ее. Муж Глафиры Иван Андреевич вместе с господином в енотах стояли у крыльца. Раздался сиплый голос. Перед группой стоял господин бесконечного роста; он вынул лорнет и внимательно посмотрел на господина в енотовой шубе. Глафира шепнула Творогову: «Сегодня в маскараде…». Бобыницын проворчал что-то сквозь зубы, шаркнул сапожищем, сел в свои сани и уехал. Подъехала карета; дама села в нее. Господин в енотовой шубе остановился; казалось, он не в силах был сделать движения и бессмысленно смотрел на господина в бекеше. Творогов улыбался довольно неостроумно. Затем господин в енотах сел в карету; карета тронулась; молодой человек в бекеше всё еще стоял на месте, в изумлении провожая карету глазами.

II часть

На другой же вечер шло какое-то представление в Итальянской опере. Иван Андреевич ворвался в зал и увидел Глафиру. Во время оперы на голову Ивана Андреевича слетела любовная записка. Он подумал, что записка прилетела от Глафиры, а предназначалась не ему, а любовнику Глафиры. Иван Андреевич бросился в фойе, стал у лампы, сломал печать и прочел: «Сегодня, сейчас после спектакля, в Г—вой, на углу ***ского переулка, в доме К***, в третьем этаже, направо от лестницы. Вход с подъезда. Будь там, ради бога». Иван Андреевич пришел туда, отворил дверь и очутился в квартире со всею торжественностью оскорбленного мужа. Как бомба влетел он в покои и, пройдя две темные комнаты, вдруг очутился в спальне перед молодой, прекрасной дамой по имени Лиза. Иван Андреевич услышал шаги мужа этой дамы Александра Демьяновича. Иван Андреевич почувствовал, что не туда попал, и что записка была не от Глафиры, и предназначалась вовсе не ему. Он полез под кровать, а под кроватью уже лежал любовник Лизы. Под кроватью становилось шумно. В это время этажом выше послышался шум. Собачка хозяйки, которая всё время спала на подушке в углу, вдруг проснулась, и с лаем бросилась под кровать. Собачка лезла прямо на Ивана Андреевича. Ивану Андреевичу удалось поймать собачку, и в припадке самосохранения он сдавил ей горло. Собачонка взвизгнула и испустила дух. Иван Андреевич лежал, ни жив, ни мертв, возле бездыханного трупа Амишки. А молодой человек ловил каждое движение Александра Демьяновича. Вдруг старик зашел с другой стороны, к стене, и нагнулся. В один миг молодой человек вылез из-под кровати и пустился бежать, пока муж искал своих гостей по ту сторону брачного ложа. Иван Андреевич остался один под кроватью. Но вскоре он вылез и объяснил, что он здесь делает и как сюда попал. После этого Александр Демьянович и Лиза успокоились, Иван Андреевич пообещал, что он купит им новую болонку и ушел из квартиры. Каково же было его изумление, когда дома он узнал, что Глафира Петровна уже давно приехала из театра, у нее разболелись зубы, она посылала за доктором, она посылала за пиявками и теперь лежит в постели и дожидается Ивана Андреевича. Иван Андреевич ударил себя сначала по лбу, потом приказал подать себе умыться и почиститься и решился идти в спальню жены. Глафира закричала: « Что это? Мертвая собачонка! Боже! Откуда... Что это вы?.. Где вы были? Говорите сейчас, где вы были?». Иван Андреевич отвечал, помертвев более Амишки: «Душечка! Душечка…». На этом рассказ кончается, а в завершении Достоевский пишет, что ревность — страсть непростительная, мало того: даже — несчастье!

При жизни Достоевского критика не обратила внимания ни на публикацию первоначальных отдельных рассказов, ни на объединённый рассказ «Чужая жена и муж под кроватью». В первом номере «Отечественных записок» за 1849 год в обзоре литературы за прошлый год было только отмечено, что рассказ понравился публике. Философ и литературный критик Николай Чернышевский в это же время писал: «Вчера прочитал „Ревнивый муж“ <…> и это меня несколько ободрило насчёт Достоевского и других ему подобных: всё большой прогресс перед тем, что было раньше, и когда эти люди не берут вещей выше своих сил, они хороши и милы»[2][4].

Уже после смерти писателя, литературовед Николай Михайловский в обзоре и анализе творчества Достоевского, опубликованном в 1882 году в девятом и десятом номерах «Отечественных записок», обратил внимание на рассказ «Чужая жена и муж под кроватью». Центральным тезисом его обзора стал «жестокий талант» Достоевского, поэтому по мнению критика, даже водевильное произведение перерастает у писателя в трагикомедию. Михайловский считал, что данный рассказ можно было бы назвать водевилем, если бы не «растянутость мучений героя и не эта заключительная перспектива дальнейших терзаний Ивана Андреича»[4].

С юных лет увлекающийся театром и читающий журнал «Репертуар и Пантеон», в котором печатались русские и иностранные водевили, Достоевский и в свой рассказ перенёс некоторые приёмы водевильного жанра[2][4]. Типичным для водевилей является образ ревнивого и обманутого мужа, деятельная ревность которого является сюжетообразующим элементом произведения; нелепое обращение за помощью к любовнику жены; комичное положение под кроватью в квартире чужой жены[2]. Соответствующим образом оказались построены динамичные и живые диалоги персонажей, изобилующие остроумными каламбурами и неожиданной игрой слов[4]. Само название объединённого рассказа «Чужая жена и муж под кроватью» отсылает читателя к похожим названиям популярных водевилей 1830—1840-х годов, таким как «Муж в камине, а жена в гостях» Фёдора Кони или «Муж с места, другой на место» Дмитрия Ленского[2][4].

Прослеживается в тексте рассказа и связь с традициями сатирических фельетонов и очерков 1840-х годов[2][4]. Фамилии персонажей имеют определённое семантическое значение[4].

К водевильному стилю Достоевский впоследствии обращался, например, при написании повести «Дядюшкин сон»[4].

Тема обманутого мужа снова появляется в творчестве писателя в 1870 году. В повести «Вечный муж» Достоевский подошёл к проблеме с психологической стороны[4].

Рассказ был адаптирован для постановки на сцене. В 1900 году В. Стромилов представил сценическую версию произведения под названием «Ревнивый муж». В 1912 году драматург Сергей Антимонов поставил пьесу с названием «Чужая жена и муж под кроватью». В 1922 году с аналогичным названием была сделана инсценировка драматургом Николаем Крашенниковым[4].

В 1962 году по рассказу был снят одноимённый польский телевизионный фильм режиссёра Анджея Вайды. В 1964 году югославский режиссёр Сава Мрмак снял по мотивам рассказа телефильм «Что-то, о чём нельзя говорить» В 1967 году польский режиссёр Станислав Ружевич снял телевизионный короткометражный фильм Муж под кроватью по мотивам рассказа Достоевского[5]. В 1968 году немецкий режиссёр (ФРГ) Освальд Дёпке снял фильм «Странная женщина и мужчина под кроватью»[6]. В 1969 году был снят фильм «Наставила рога под кроватью» мексиканского режиссёра Исмаэля Родригеса[7]. Также рассказ был экранизирован в 1984 году режиссёром Виталием Мельниковым.

• Рак В. Д. Примечания // Ф. М. Достоевский. Полное собрание сочинений в 15 томах / под ред. Н. Ф. Будановой. — Ленинград: Наука, 1988. — Т. 2. — С. 549-551. — 592 с. — 500 000 экз.
• Соломина Н. Н. Примечания // Ф. М. Достоевский. Полное собрание сочинений в тридцати томах / под ред. А. С. Долинина и Е. И. Кийко. — Ленинград: Наука, 1972. — Т. 2. — 528 с. — 200 000 экз.

• Чужая жена и муж под кроватью (неопр.). Сетевое издание «Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества». Дата обращения: 23 июля 2017.