Югославская чёрная волна

Одной из первых работ Югославской чёрной волны стал фильм «Три» Александра Пе́тровича (в прокате СССР «Папоротник и огонь»). Он рассказывает о трёх эпизодах из военного прошлого партизана, а позже офицера югославской армии Милоша Боянича, в каждом из которых он стоит перед выбором жизни и смерти. Картина стала первой в послевоенной истории Югославии, где анализировались роли жертв и палачей, преступления и наказания, что по существующим догмам не могло быть подвергнуто анализу или переосмыслению. Кинопублицист Петар Волк в книге «История югославского кино» утверждает, что фильм является первой работой про национально-освободительную войну, которая полностью отвергает предыдущий опыт и создаёт сильные, открытые метафоры[8]. Удивительно, что фильм, противоречащий официальной точке зрения на героику партизанского движения, был хорошо принят властями, выпущен в прокат стран социалистического лагеря, выдвинут на премию Оскар от Югославии как лучший фильм на иностранном языке.

«Скупщики перьев» — яркая полнометражная работа Александра Пе́тровича, рассказывающая о жизни и быте современных автору этнических цыган, оседло проживающих на севере Воеводины. Двое мужчин — Бора и Мирта — борются за возможность скупать гусиные перья у местного населения и, одновременно, за внимание местной красавицы Тисы, юной и не по годам развитой девушки. Фильм вобрал в себя не только богатый полудокументальный этнографический материал, но и все основные элементы художественного направления чёрной волны. Отражение нищенского существования цыган (при этом граждан социалистической Югославии) — это откровенно критический, оппозиционный взгляд на реальность, противоречащую декларациям титоизма. Одна из сцен — вспарывание Борой в пьяном угаре мешков с перьями на борту движущегося грузовика — трактуется критиками в том ключе, что мечта о счастливой жизни в «социалистическом рае» разлетается как пух[9]. При этом такое достаточно узкое видение свойственно аналитикам «капиталистического лагеря» и носит некоторый характер существовавшей политической конъюнктуры. Необходимо обратить внимание и на другие особенности направления: сцены пьяных застолий и карточной игры происходят в различные дни, но отображаются, повторяясь, в одном интерьере, в тех же статических позах одних и тех же участников (дробный монтаж, коллаж); в финале происходят надругательство над Тисой, убийство Мирты и вынужденное исчезновение Боры (трагическая концовка). Доктор философии Слободан Нау́мович, доцент философского факультета Белградского университета, считает, что сущность персонажей является антигеройской, но глубоко человеческой. Отдельные маргинальные группы и лица противостоят официальным учреждениям и идеологической суете, что позже станет «торговой маркой» кинематографический риторики Пе́тровича[10].

«Когда я буду мёртвым и белым» — работа ещё одного автора Чёрной волны Живоина Па́вловича. Чрезвычайно натуралистичная, почти документальная драма о молодом мошеннике Джими Барка. Режиссёр (а впоследствии классик сербской литературы) развивает и обогащает выразительные средства направления: точные детали характеризуют простоту, почти скудность, быта и социальную неустроенность простых граждан. Диалоги, зачастую противоречащие видеоряду, создают атмосферу чёрного юмора, саркастической иронии. Трагический финал — гибель главного героя — ожидаем, более того, неизбежен.

В 1996 году Югославская академия киноискусства назвала фильм пятым из лучших сербских фильмов, снятых с 1947 года[11]. Наряду с фильмом «Пробуждение крыс» эта лента некоторыми источниками называется лучшей работой режиссёра в стилистике Югославской чёрной волны[12]. По утверждению американского режиссёра Джона Шлезингера, фильм произвёл на него сильное впечатление и стал источником вдохновения для создания им картины «Полуночный ковбой».

В аллегорической форме «Ранние работы» рассказывают историю четверых молодых людей (три молодых человека и девушка с говорящим именем Югослава), которые бросили вызов мелкобуржуазной рутине повседневной жизни. Желая «изменить мир», вдохновлённые трудами Карла Маркса, они путешествуют по стране, чтобы «разбудить сознание людей», чтобы призвать их к борьбе за настоящее освобождение.

Картина — отражение взглядов молодого режиссёра на социальные протесты 1968 года, июньские студенческие демонстрации в Белграде и оккупацию Чехословакии в августе того же года[13]. В картине нашли воплощение большинство художественных приёмов Югославской чёрной волны: нетрадиционные формы изложения сюжета и подачи видеоряда (в фильме — дробный монтаж, рваная ритмика, неразрывная связь постановочных сцен с документальными съёмками), рассмотрение социальных проблем с точки зрения, оппозиционной к существовавшей власти (нежелание большинства обывателей сельских районов поддерживать любые радикальные перемены, доходящее до агрессивного противодействия), чёрный юмор (сцена одновременной дефекации героев, сопровождаемая абсурдным в данной ситуации диспутом, неуместное, по любому поводу, цитирование «Капитала»), фаталистические финалы (сговор и предательство в отношении Югославы, её казнь).

«W. R. Мистерии организма» — четвёртый полнометражный фильм Душана Маковеева югославского периода творчества. Инициалы W. R. в названии указывают на Вильгельма Райха — австрийского психолога со сложной судьбой, неоднозначной научной и предпринимательской карьерой. Трагическая участь экстравагантного учёного в период его американской эмиграции (был обвинён в использовании незаконных методов лечения и скончался в тюрьме до суда) была положена в основу фильма со значительной долей художественного вымысла.

Картина была отлично принята международными кинокритиками[14][15], получила несколько фестивальных наград, а позже включена в программу обучения большинства университетов с киноведческими факультетами.

Кинематографическое исследование теории об оргонической энергии[16] сопровождалось в том числе откровенными сценами демонстрации половых актов (недопустимый в тот период выход за рамки принятого кинематографического языка). Главной героине, являвшейся воплотительницей идей жизни и любви, противостоит советский фигурист с говорящим именем Владимир Ильич — антикоммунистический выпад с откровенной «чёрной» иронией. По сложившемуся почерку данного художественного направления финал мрачен и горестно забавен: спортсмен из СССР отрезает героине голову лезвием конька для фигурного катания.

Кроме перечисленных четверых бесспорных лидеров этого художественного направления, современные критики и сами авторы в различных интервью упоминают ещё ряд режиссёров и их фильмы, близкие к Чёрной волне идеологически и по используемым выразительным средствам[4][12][17]: Миха По́пович («Человек из дубравы», серб. Човек из храстове шуме, 1963 год, и «Рой», серб. Рој , 1966 год); Джордже Кадиевич («Праздник», 1967 год, и «Поход», 1968 год); Йован Зива́нович («Причину смерти не упоминать», 1968 год) и другие.

Хотя лучшие фильмы Югославской чёрной волны были созданы режиссёрами Сербии, кинематографисты Хорватии тоже были участниками этого процесса. Самый известный классический фильм этого направления в Хорватии — «Наручники» (хорв. Lisice, 1969 год) режиссёра Крсто Папича, первым из художественных произведений освещающий разрыв между Тито и Сталиным в 1948 году[17].

Художественные особенности Югославской чёрной волны вызывали и вызывают не только положительные отзывы теоретиков кино, но подвергаются достаточно резкой критике современных сербских литераторов и культурологов. Одна из главных претензий — отказ от всех нравственных и духовных ценностей нации, в том числе глубокое презрение к Сербской Православной Церкви, что особенно заметно в картине «Скупщики перьев». Этот фильм стал художественно успешным и прославляемым международными критиками. По мнению публициста Александра Дундерина, с тех пор награды на международных кинофестивалях стали удобным аргументом внедрения негативных суждений о Югославии, прежде всего о Сербии. В то же время это был ясный сигнал национальным авторам таких фильмов, чего от них хотят международные «эксперты»[3].

В качестве противопоставления работам Петровича иногда приводятся творчество режиссёра Йована Зива́новича и особенно его фильм «Причину смерти не упоминать» (1968 год), где одновременно с внешней эстетикой Югославской чёрной волны режиссёру удалось показать, по мнению Александра Дундерина, «весь блеск сербского церковного искусства и духовенства». Спор между лентами Йована Зива́новича и Александра Пе́тровича представляет собой конфликт между двумя группировками внутри чёрной волны. Победителем, на взгляд публициста, стал Александр Пе́трович: талант режиссёра обеспечил ему лидерство; мастерство кинематографиста сыграло ключевую роль в воспитании нового поколения сербских художников кино и в создании нового кинематографического вкуса сербских зрителей. Но, по мнению того же критика, фильм носит одну особенность, которая является догмой, — это только один хороший фильм, который критикует и даже преувеличивает недостатки своего народа, который бросает вызов и превращает в фарс любую традицию, духовную, культурную и национальную ценность, в котором патриотизм в искусстве выглядит жалким явлением[3].

Душан Макавеев неоднократно осуждался за слишком вольное толкование или даже искажение идей психолога и психоаналитика Вильгельма Райха, допущенные режиссёром в фильмах «W. R. Мистерии организма» и «Сладкий фильм». Доктор философии Джеймс де Мео, основатель и директор биофизической лаборатории оргонической энергии в штате Орегон, США, обвиняет Макавеева в дешёвой и безграмотной спекуляции на идеях Райха, в попытке их использования для привлечения к себе скандального внимания и прикрытии творческой несостоятельности[20]. По мнению автора, призывы к свободной любви и половая распущенность не имеют ничего общего с идеями Райха о снятии табу с разностороннего сексуального воспитания. Демонстрация сцен обольщения детей вступает в прямое противостояние с работами психоаналитика, который призывал к тщательной защите детей от взрослых растлителей. Джеймс де Мео делает вывод, что Макавеев лишь использует имя Райха, получившего в США скандальную известность, прикрывая этим собственную творческую несостоятельность.

С мнением учёного согласны некоторые кинокритики. Эксперт портала filmcritic.com Кристофер Налл в своей аннотации к выходу в 2007 году DVD-издания фильма «W. R. Мистерии организма» прямо предполагает наличие у Макавеева душевного расстройства[21]. Кинокритик Джон Вебер классифицирует «Сладкий фильм» как «странное, плохое, неприятное, тяжёлое, недопустимое кино»[22]. При этом картина «W. R. Мистерии организма» включена в обязательную программу обучения многих высших учебных заведений, специализирующихся на кинематографии[19].