Эффект пиццы

Название феномена, предложенное в 1970 году австрийско-американским индологом и антропологом Агеханандой Бхарати (Леопольдом Фишером)[2][3][4], возникло из-за сходства с историей традиционного итальянского блюда — пиццы, которая в самой Италии представляла собой простую лепёшку и являлась пищей беднейших слоёв населения. Однако после того как итальянские эмигранты переселились в США, её начинка усложнилась, а сама пицца не только стала популярной едой среди американцев, но и, возвратившись на свою историческую родину, стала восприниматься как деликатес в итальянской кухне[4][5].

Бхарати приводил следующие примеры эффекта пиццы[4][5][6][7][8]:

• Трилогия об Апу индийского режиссёра Сатьяджита Рая, которая провалилась в прокате в Индии до того, как была удостоена наград в западном мире и затем переоценена на родине, став классикой индийского кинематографа.
• Популярность в Индии Ауробиндо, Вивеканады, Махариши Махеш Йоги, Сатья Саи Бабы, Чинмаянанды Сарасвати и Международного общества сознания Кришны обусловлена их первоначальной популярностью на Западе.
• Популярность йоги, различных гуру и других составляющих индийских религиозных систем и учений первоначально получила широкое распространение и признание на Западе.
• Возвеличивание места Бхагавадгиты в индуизме, где она хотя и ценилась всегда высоко, но получила своё нынешнее положение после того, как люди с Запада попытались определить в этой религиозной традиции единственную каноническую «Библию индуизма».

В свою очередь американский индолог Дэвид Миллер, затрагивая вопрос о повышении положения Бхагавадгиты, о котором говорил Бхарати, высказал мнение, что в той же степени верно говорить об «оживлённом интересе к четырём Ведам и Упанишадам как таковым, наряду с неисчислимым количеством комментариев, написанных для толкования и систематизации текстов», которыми пренебрегали западные историки религии, занятые преимущественного поисками классических индуистских текстов, в то время как «индийские учёные, также включённые в это же меню, выглядели не столь аппетитно, как их западные коллеги». Кроме того западные учёные, как отмечает Миллер, «упустили из виду жизненную силу или сущность индийских этических традиций»[4].

Британский религиовед Ким Нотт отмечала, что через Вивекананду и основателей Теософского общества (чья штаб-квартира разместилась в Адьяре) Е. П. Блаватской и Анни Безант, находившихся под влиянием восточных религий и всячески защищавших их от критики христианских миссионеров, индуистские идеи вернулись с Запада в Индию и получили второе дыхание. Кроме того, она обращает внимание на тот факт, что даже Махатма Ганди «не сильно интересовался религией, пока не поехал в Лондон изучать право, где освоил „Бхагавадгиту“ на английском языке в переводе сэра Эдвина Арнольда, что оказало глубокое влияние на его духовное мировоззрение»[3].

Американский буддолог Стивен Дженкинс обращает внимание на то, что буддистский модернизм (или протестантский буддизм) создан западными людьми, которые «приняли его за порождение Шри-Ланки», и затем через Анагарику Дхармапалу и Теософское общество оказали влияние как на собственно буддизм в Шри-Ланке, так и на распространение буддизма в Индии и на Западе[9].

Американский индолог Дэвид Гордон Уайт указывает на имевшее место влияние переводов Общества палийских текстов на буддизм Южной Азии[2].

Американский востоковед Оливер Лиман отмечает, что религиозная мысль Ибн Рушда, воспринятая в XIX веке некоторыми европейскими учёными, как например Эрнест Ренан, в дальнейшем оказала влияние на эпоху Нахда в арабском мире.

Британский историк-арабист Марк Сэджвик отмечал, что исламистский терроризм и террористы-смертники могут рассматриваться в качестве примеров того, как частные толкования отдельными течениями идеи шахида, или мученичества за веру, затем были привнесены в большой мусульманский мир[10].

Американский востоковед Анита Муннур обращает внимание на то, что такое популярное в индийской кухне блюдо, как курица тикка масала первоначально возникло в британской кухне.[11]

Религиовед Йорн Броуп высказывал мысль о «перевёрнутом эффекте пиццы», когда изменения, произошедшие под влиянием одной культуры, потом возвращаются в неё обратно, приводя в качестве примера немецкого философа Мартина Хайдеггера, который «по-видимому был сильно воодушевлён восточной мыслью — восточная мысль была представлена им через „протестантские“ или „западные“ глаза», хотя и сделал оговорку, что «подобная трансформация, естественно, не является самобытным феноменом в религиоведении, где осмысления, переосмысления и придумывания рассматриваются как общие характеристики религии».[12]

В свою очередь Стивен Дженкинс писал, что «любящие пиццу американские туристы, отправляющиеся в Италию миллионами, искали настоящую итальянскую пиццу. Итальянцы, отвечая на этот спрос, создали пиццерии для удовлетворения американских чаяний. Будучи в восторге от открытия „исконной“ итальянской пиццы, американцы впоследствии открыли сети „исконно“ итальянских пиццерий с кирпичными печами. Следовательно, американцы встретили своё собственное отражение в другом и были в восторге»[13].

на русском языке

• Бхарати А. «Пицца-эффект» и неоиндуистские движения // Неприкосновенный запас. — 2016. — № 1. (Bharati A. Indian Expatriates in North America and Neo-Hindu Movements // The Communication of Ideas / Yadava J.S., Vinayshil G. (Eds.). — New Dehli: Concept Publishing Company, 1980. — P. 245–255.)
• Сэджвик М. Исламистский терроризм и «пицца-эффект» // Неприкосновенный запас. — 2016. — № 1(105). (Sedgwick M. Islamist Terrorism and the «Pizza Effect» // Perspectives on Terrorism. — 2007. — № 6. — P. 3–6.)

на других языках