Чесапикское сражение

В июле 1781 года адмирал де Грасс стоял перед выбором, где атаковать британские войска — в Нью-Йорке или Вирджинии. Он выбрал последнее, прибыв в Чесапик в конце августа. Узнав, что де Грасс пошёл из Вест-Индии в Северную Америку, и что французский адмирал де Баррас также вышел из Ньюпорта, Род-Айленд, адмирал Грейвз пришёл к выводу, что они собираются объединить силы у Чесапика. Выйдя из Нью-Йорка с 19 линейными кораблями, Грейвз прибыл к устью Чесапика утром 5 сентября, и обнаружил флот де Грасса на якоре в гавани. Де Грасс спешно подготовил большую часть своего флота, 24 линейных корабля, к бою и пошёл навстречу Грейвзу. В ходе двухчасового боя, который состоялся после нескольких часов маневрирования, линии флотов сошлись не полностью, только авангард и центр линии были задействованы целиком. Бой был, следовательно, примерно равный, хотя британские корабли имели больше потерь и повреждений. Бой прервался с заходом солнца. Британская тактика в этом бою стала предметом множества споров.

В течение нескольких дней флота держались в виду друг друга, де Грасс старался выманить противника подальше от залива, где ожидал прибытие де Барраса с осадным обозом. 13 сентября де Грасс оторвался от британцев и вернулся в Чесапик, куда пришёл и де Баррас. Грейвз вернулся в Нью-Йорк, чтобы организовать следующую экспедицию помощи Йорктауну; она вышла в море только 19 октября, но было уже поздно: за два дня до того Корнуоллис сдался.

Тактически битва была безрезультатна, но стратегически превратилась в крупное поражение для британцев, так как помешала Королевскому флоту доставлять подкрепления или эвакуировать блокированные силы генерала лорда Корнуоллиса в Йорктауне, штат Вирджиния. Наоборот, перевозки через Чесапикский залив французских войск и Континентальной армии шли без помех. В результате лишённый поддержки и снабжения Корнуоллис после осады сдался. Главным следствием капитуляции Корнуоллиса было начало переговоров, которые в конечном итоге привели к миру и признанию Британией независимых Соединённых Штатов Америки[1].

Северная Америка, кампания 1781 года

В первые месяцы 1781 года британские и американские войска начали стягиваться в Вирджинии, штате, который ранее испытывал только набеги с моря. Британскими войсками командовал сначала ренегат Бенедикт Арнольд, а затем Уильям Филлипс, и, наконец, прибывший в конце мая со своей южной армией генерал Чарльз Корнуоллис, взял командование на себя. В июне он пошёл на Вильямсбург, где получил ряд путаных приказов от генерала сэра Генри Клинтона, который завершался директивой укрепить подходящий глубоководный порт[2]. В ответ на эти распоряжения, Корнуоллис в конце июля перешёл в Йорктаун, где его армия начала строительство укреплений[3]. Присутствие этих британских войск в сочетании с желанием генерала Клинтона построить порт, сделали контроль Чесапикского залива важной задачей флота[2][4].

21 мая генералы Джордж Вашингтон и граф де Рошамбо, командующие соответственно американскими и французскими войсками в Северной Америке, встретились, чтобы обсудить возможные действия против англичан. Они рассматривали либо штурм или осаду главной британской базы в Нью-Йорке, либо операции против англичан в Вирджинии. Любой из этих вариантов требовал поддержки французского флота, и в Вест-Индию был отправлен корабль для встречи с французским контр-адмиралом де Грассом, который предположительно был в Кап-Франсуа (фр. Cap-Français, современный Кап-Аитьен, Гаити), чтобы обрисовать возможности и просить его помощи. Рошамбо в частной записке к де Грассу указал, что отдаёт предпочтение операции против Вирджинии. Генералы затем перенесли свои силы в Уайт Плейнс, Нью-Йорк, изучать оборону Нью-Йорка и ждать известий от де Грасса.

Де Грасс прибыл в Кап-Франсуа 15 августа. Он сразу же послал ответ, где указал, что пойдёт на Чесапик. Приняв на борт 3200 войск, он вышел из Кап-Франсуа со всем своим флотом, 28 линейных кораблей. Обходя стороной обычные морские пути, чтобы избежать обнаружения, он прибыл в устье Чесапикского залива 30 августа[5] и высадил сухопутные войска в помощь блокаде Йорктауна. Два британских фрегата, которые должны были патрулировать подходы к Чесапику, были в заливе, и по приходе французов оказались в ловушке. Из-за этого в Нью-Йорке не получили вовремя полного представления о силах де Грасса.

Британский адмирал Джордж Родни, следивший за де Грассом в Вест-Индии, знал об уходе последнего, но не знал точно, куда французский адмирал направился. Полагая, что де Грасс вернёт часть своего флота в Европу, Родни отрядил контр-адмирала Самуэля Худа с 14 линейными кораблями и приказом выяснить место назначения де Грасса в Северной Америке. Сам Родни, больной, ушёл с остальным флотом в Европу, для ремонта и отдыха, а также чтобы избежать сезона атлантических ураганов[5].

Используя более короткий путь, чем де Грасс, флот Худа пришел ко входу в Чесапик 25 августа. Не найдя там французских кораблей, он отправился в Нью-Йорк[5]. Тем временем, командующий флотом в Нью-Йорке, контр-адмирал сэр Томас Грейвз, уже несколько недель пытался перехватить собранный Джоном Лоренсом конвой, доставлявший столь необходимые деньги и снабжение из Франции в Бостон. Когда Худ прибыл в Нью-Йорк, он нашел Грейвза в порту (тот не сумел найти конвой), но только пять линейных кораблей были готовы к выходу[5].

Де Грасс уведомил своего коллегу в Ньюпорте, графа де Барраса, о своем намерении и ожидаемой дате прихода. Де Баррас вышел из Ньюпорта 27 августа с 8 линейными кораблями, 4 фрегатами и 18 транспортами с вооружением и осадным обозом. Он намеренно шел кружным путём, чтобы избежать встречи с англичанами, если те вышли из Нью-Йорка в погоню. Вашингтон и Рошамбо в то же время переправились через Гудзон 24 августа, оставив часть войск позади, как уловку, чтобы задержать возможные шаги генерала Клинтона по мобилизации помощи Корнуоллису[5].

С известием о выходе де Барраса британцы поняли, что вероятной целью французов был Чесапик. К 31 августа Грейвз вывел свои корабли за бар Нью-йоркской гавани. Приняв командование объединённым флотом из 19 кораблей, он пошел к югу, и прибыл в устье Чесапика 5 сентября[5]. Он продвигался медленно; плохое состояние некоторых кораблей из Вест-Индии (в противоположность заявлению адмирала Худа, что его флот готов для месячного плавания) вызвало необходимость ремонта в пути. Грейвза беспокоили и его собственные корабли, в частности, с трудом управлявшаяся HMS Europa.

Чесапикское сражение (по У. Грейвзу); с 9:30 утра до 6:30 вечера

Дозорные фрегаты обоих флотов обнаружили противника около 9:30; вначале те и другие неправильно подсчитали силы противного флота, отчего оба командующих пришли к выводу, что перед ними меньшая эскадра адмирала де Барраса. Когда выявилась истинная численность флотов, Грейвз, полагая что де Грасс и де Баррас уже объединили силы и готовы к бою, направил свою линию к устью залива, при попутном ветре от NNE[6][7].

Де Грасс выделил несколько кораблей для блокады реки Йорк и реки Джеймс глубже в бухте, а когда показался британский флот, на многих кораблях, стоявших на якоре, были в отлучке шлюпки, офицеры и матросы[7]. Его ожидали трудности построения линии на ходу, против прилива, а ветра и конфигурация берегов вынуждали лечь на противоположный британцам галс[6]. В 11:30 утра 24 французских корабля выбрали якоря и начали выход из бухты с полуденным отливом, оставив часть людей и шлюпок на берегу[7]. Некоторые недосчитывались около 200 человек, так что даже не могли обслуживать все свои пушки[6]. Де Грасс приказал строить линию по мере выхода, самые быстрые корабли впереди, невзирая на нормальный порядок флота[6]. Auguste адмирала Луи де Бугенвиля был одним из первых. Бугенвиль с ещё тремя кораблями оказался далеко впереди остальной линии. До 3:45 пополудни разрыв был настолько велик, что англичане могли отрезать его эскадру от остального французского флота[6].

К 13:00 флота были примерно друг против друга, но шли встречными галсами[7]. Чтобы начать бой, и чтобы избежать мели (под названием Срединная мель, англ. Middle Ground) против устья залива, примерно в 14:00 Грейвз приказал флоту ворочать фордевинд «все вдруг». Этим манёвром он изменил свой порядок на обратный, но смог поравняться с французским флотом, выходящим из бухты[6]. Тем же манёвром он поставил эскадру Худа, своего самого агрессивного командира, в хвост, а эскадру Дрейка в авангард[7].

Положение после поворота фордевинд (по Мэхэну)

Теперь оба флота шли в целом на восток, удаляясь от залива, при ветре от NNE[7]. Линии сближались под углом, так что ведущие корабли в авангарде обеих были в пределах досягаемости огня друг друга, в то время как концевые корабли отстояли слишком далеко, чтобы вступить в бой. Французы при стрельбе имели преимущество так как, находясь с подветра, могли открыть свои нижние порты, в то время как англичане должны были держать их закрытыми, чтобы избежать заливания нижних палуб. Французский флот, меньше изношенный, чем британский, превосходил англичан также в численности (24 против 19) и общем вооружении, и имел тяжелые орудия, способные стрелять ядрами большего веса[7]. У британцев HMS Ajax и HMS Terrible, два корабля Вест-индской эскадры, которые использовались активнее других, были в весьма плохом состоянии. В этот момент Грейвз не использовал потенциальное преимущество от отрыва Бугенвиля; по мере того как французский центр и арьергард сближались с линией противника, они также сокращали расстояние со своим авангардом. Один британский наблюдатель пишет: «К изумлению всего флота, французскому центру было позволено без помех сблизиться, и поддержать свой авангард»[6].

Стремление достичь строго параллельных курсов, чтобы линии могли полностью вступить в бой, привело к тому, что Грейвз поднял противоречивые сигналы, которые были истолкованы адмиралом Худом во главе концевой эскадры иначе, чем задумал Грейвз. Ни один из вариантов сокращения угла между линиями не благоприятствовал англичанам: любой манёвр сближения ограничивал их возможности стрельбы только погонными пушками, и возможно, подставлял корабли продольному (анфиладному) огню. Грейвз поднял два сигнала: один «строить колонну», согласно которому корабли должны были постепенно сократить дистанцию и выпрямить линию параллельно противнику, и второй «ближний бой», который обычно означает, что кораблям следует повернуть непосредственно в сторону неприятельской линии и, придя на малую дистанцию, вернуться на курс. Такое сочетание сигналов привело к приходу его кораблей на дальность стрельбы не одновременно, а по частям[6]. Адмирал Худ истолковал приказ держать колонну как приоритетный перед сигналом ближнего боя; как следствие его эскадра сближалась слишком медленно и большей частью так и не вступила в бой[3].

Около 4:00 пополудни, свыше 6 часов с момента первого обнаружения, англичане, имевшие наветренное положение, а значит инициативу, начали атаку[7]. HMS Intrepid первым открыл огонь по Marseillais, шедшему вблизи головного. Скоро бой стал общим, авангарды и центры втянулись полностью[7]. Французы в своей обычной манере целились в британский такелаж и рангоут с намерением обездвижить противника. Последствия этой тактики были очевидны : передовые HMS Shrewsbury и HMS Intrepid стали практически неуправляемы и в конце концов вышли из линии[6]. Остальная эскадра адмирала Дрейка также понесла тяжелый урон, но потери были не столь серьёзны, как у первых двух кораблей. Угол сближения также играл роль в размере повреждений: корабли в авангарде подвергались продольному огню, когда сами могли пустить в ход только погонные пушки[6].

Французский авангард тоже был побит, хотя и не так сильно. Капитан Réfléchi де Боде (фр. de Boades) был убит первым же залпом HMS Princessa адмирала Дрейка, а четыре корабля французского авангарда вели, по словам французов, «бой с семью или восемью кораблями вплотную»[6]. Diadème, по словам одного офицера, «была совершенно не в состоянии продолжать бой, имея всего четыре 36-фунтовых пушки и девять 18-фунтовых, пригодных к стрельбе» и была сильно повреждена. Её спасло своевременное вмешательство Saint-Esprit[6].

Princessa и Auguste Бугенвиля одно время были так близко, что французский адмирал подумывал об абордаже; Дрейку удалось оттянуться, но это дало Бугенвилю возможность нацелиться на Terrible. Его фок-мачта, в плохом состоянии ещё до боя, получила несколько ядер, а перегруженные помпы, и так с трудом державшие его на плаву, были сильно повреждены выстрелами в корпус[6].

Около 5:00 вечера ветер начал заходить не в пользу британцев. Де Грасс дал сигнал авангарду продвигаться дальше вперед, чтобы бо́льшая часть французского флота могла участвовать в бою, но Бугенвиль, полностью связанный боем на дистанции мушкетного выстрела, не хотел рисковать «трепкой, если французы подставят корму»[6]. Когда же он, наконец, начать оттягиваться, британские командиры восприняли это как отступление: «Французский авангард пострадал больше всего, потому что должен был отходить»[6]. Вместо того чтобы его преследовать, британцы задержались, продолжая огонь на большой дальности. Это побудило одного французского офицера написать: «они вели бой только издали, просто затем, чтобы потом сказать, что они воевали»[6]. Закат положил конец перестрелке; оба флота уходили на зюйд-ост, удаляясь от бухты[6].

Обе эскадры центра участвовали в бою, но размер повреждений и потерь был заметно меньше. Корабли концевых эскадр остались почти полностью в стороне; адмирал Худ доложил, что три его корабля сделали по нескольку выстрелов[6]. Ряд противоречивых сигналов, сделанных Грейвзом, и расхождения между его и Худа записями, когда и какие сигналы были подняты, немедленно привели к взаимным обвинениям, письменным дебатам, и в конце концов к официальному расследованию[6].

В тот вечер Грейвз оценил потери. Он отметил, что «французы не выглядели даже приблизительно так поврежденными, как мы», и что пять кораблей его флота либо имеют течь либо почти полностью обездвижены[6]. Де Грасс писал: «по тому как шли англичане, мы заключили что они сильно пострадали»[6]. Тем не менее, Грейвз всю ночь сохранял наветренное положение, так что наутро мог выбирать, продолжать ли бой[6]. Когда начался ремонт на ходу, он решил, что будет не в состоянии атаковать на следующий день. В ночь на 6 сентября он провел совет с Худом и Дрейком. В ходе него Худ и Грейвз якобы обменялись резкостями о противоречивых сигналах, и Худ предлагал повернуть флот обратно на Чесапик. Грейвз отклонил план, и флот продолжал дрейфовать на восток, удаляясь от Корнуоллиса[6]. 8 и 9 сентября французский флот пару раз выиграл ветер, и недолго угрожал новым боем[8]. 9 сентября французские дозоры заметили эскадру де Барраса, и в ту ночь де Грасс повернул назад к Чесапикскому заливу. Прибыв 12 сентября, он обнаружил, что де Баррас пришёл два дня назад[8].

11 сентября Грейвз приказал затопить Terrible из-за сильной течи, а 13 сентября был уведомлен, что французский флот уже в Чесапике; он все ещё не знал, что флот де Грасса не включал корабли де Барраса, потому что капитан фрегата, привезший рапорт, не смог сосчитать корабли[6]. В тот день на совете британские адмиралы решили не нападать на французов из-за «поистине плачевного состояния, в которое мы привели себя»[6]. Грейвз затем повернул побитый флот к Нью-Йорку[7][9], и 20 сентября пришёл к Санди-Хук[7].

Прибытие британского флота в Нью-Йорк вызвало шквал паники среди лоялистов[6]. Нерадостно приняли вести о поражении и в Лондоне. Король Георг III писал (ещё не зная о капитуляции Корнуоллиса):

После известия о поражении нашего флота … Я близок к мысли, что империя погибла.

Оригинальный текст (англ.)[показатьскрыть]

after the knowledge of the defeat of our fleet [...] I nearly think the empire ruined.[[6]

Успех французов утвердил их контроль над Чесапикским заливом, завершив окружение Корнуоллиса[2]. В дополнение к захвату ряда мелких судов де Грасс и де Баррас направили свои небольшие корабли на перевозки войск Вашингтона и Рошамбо из Хед-ов-Элк в Йорктаун[7].

Только 23 сентября Грейвз и Клинтон узнали, что французский флот в Чесапике насчитывает 36 кораблей. Эта новость пришла тайной депешей от Корнуоллиса, отправленной 17-го и сопровождаемой просьбой о помощи: «Если вы не придете на помощь, и поскорее, приготовьтесь услышать худшее»[6]. После ремонта в Нью-Йорке адмирал Грейвз вышел с 25 линейными кораблями и транспортами с 7000 войск на борту, 19 октября — через два дня после того, как Корнуоллис начал переговоры о сдаче[3].

Генерал Вашингтон признал роль де Грасса в победе: «Заметьте что, независимо от усилий сухопутных армий, военно-морской флот должен иметь решающий голос в нынешней борьбе»[6]. Капитуляция Корнуоллиса привела два года спустя к миру и признанию Великобританией независимости Соединенных Штатов[1].

Адмирал де Грасс вернулся со своим флотом в Вест-Индию. В 1782 году в крупном сражении, положившем конец франко-испанским планам захвата Ямайки, он был разбит и взят в плен Родни при островах Всех святых[6]. Его флагман Ville de Paris (уже без де Грасса) затонул в шторм во время перехода в Англию в составе флота под командованием адмирала Грейвза. Грейвз, несмотря на разногласия по поводу его поведения при Чесапике, продолжал служить, стал полным адмиралом и получил ирландское пэрство[6].