Христианский коммунизм

Многие христиане, придерживающиеся различных политических убеждений, выступают против подобного словосочетания «христианский коммунизм», поскольку в таких странах, как СССР, Куба, КНР, Вьетнам и КНДР были гонения на верующих. Из этого, по мнению подобных людей, вытекает, что правильнее использовать выражение «христианский коммунализм»[3]. С другой стороны, иные христиане-коммунисты считают, что именно слово «коммунизм», а не «коммунализм» может отразить экономическую позицию данной идеологии. Они исходят из того, что в государствах социалистического лагеря была своя коммунистическая оппозиция (например, троцкисты), и поэтому отказ от использования слова «коммунизм» не раскроет суть этой оппозиции. Тем не менее, они считают, что «христианский коммунизм» может быть применим только к демократическим государствам, не придерживавшимся идеологии сталинизма или культа личности Сталина.

Современный коммунизм, в том числе и христианский, основан на классическом марксизме, особенно на марксистских экономических убеждениях. В настоящее время почти нет коммунистов, не согласных с марксистской критикой капитализма (хотя не все полностью поддерживают марксизм). Тем не менее, в марксизме остаётся комплекс взглядов, которые освещают различные области человеческого знания и разделены между философией, социологией и экономикой. Одним из спорных вопросов является религия: её вопросы хотя не имеют отношения к марксистской социологии и экономике, но марксистская философия в основном стоит на позициях атеизма. Многие из деятелей марксизма (как христиане, так и нехристиане) считали, что философия Маркса и Энгельса и философия марксизма — совершенно разные вещи, поэтому их нельзя отождествлять. Так, Хосе Порфирио Миранда считал, что Маркс и Энгельс выступали против детерминированного материализма и с сочувствием относились к христианству и Священному Писанию, хотя и не признавали веру во что-то сверхъестественное[4].

До сих пор нет единого ответа на вопрос, как можно добиться создания идеального общества с точки зрения коммунизма. Большая часть коммунистов выступают за установление общества путём крушения старого (то есть путём революции), но христианские коммунисты выступают против насилия и считают, что путём пассивного сопротивления или демократических выборов можно добиться того же результата с меньшими потерями. Христианские коммунисты также поддерживают национализацию средств производства, не считая это кражей и нарушением одной из десяти заповедей, поскольку сам старый строй — капитализм — с их точки зрения, уже является формой узаконенного воровства, когда капиталисты не выплачивают рабочим полную стоимость их труда. Ещё одной проблемой является масштаб социальных изменений: часть христианских коммунистов считает, что достаточно установить подобный строй на местном или региональном уровне, но не менять политику и экономику в масштабах всей страны.

Латиноамериканское отделение школы «Теология освобождения», согласно таким теологам, как Леонардо Бофф[5], основывает свои убеждения на том, что «благоразумие есть понимание ситуации радикального кризиса». Среди христианских коммунистов исторический материализм используется как элемент методологии анализа, при помощи которого определяется природа кризиса в вопросе как продукт политико-экономической динамики и условий, исходящих из труда, что называется как «способ производства времён позднего капитализма или империализма». В соответствии с этой частью Теологии освобождения для христианского коммунизма основная задача — определить, что это такое (в контексте «конкретного анализа конкретной социальной реальности»), чтобы подтвердить «подходящий выбор для бедных и угнетённых» в качестве праксиса (активная теория)[6], «уходящий корнями в божественное учение Иисуса». Теология освобождения христианских коммунистов ведёт речь не о евангелизации, а об образовании «ортопраксиса» (этического действия, движения к свету путём совершения благих дел), который поможет всем понять Нагорную проповедь и начать борьбу против неоколониализма или позднего капитализма. Христианский коммунизм и Теология освобождения ставят «ортопраксис» выше «ортодоксии».

Иллюстрацию природы современной социальной борьбы можно представить при помощи материалистического анализа с использованием историографических концепций Карла Маркса. Примером служит парагвайское движение «Sin Tierra» (с исп. — «Без земли»)[7], которое боролось за прямую конфискацию земель и образование обобществлённого сельскохозяйственного кооперативного производства в так называемых «посёлках» (исп. asentamientos). Современное движение следует тем же целям, которым следовали диггеры в эпоху Реформации[8][9]. Для Камило Торреса, одного из основателей колумбийской Армии национального освобождения[10][11][12], развитие ортопраксиса заключалось в том, что христианские таинства могли совершать только те, кто участвовал в вооружённой борьбе против правительства[13].