Хвалебнова, Ольга Александровна

Ольга Александровна Хвалебнова родилась 18 апреля 1902 года в Минске в церковной семье[1][2]. Имела старшего брата Георгия — выпускник Слуцкой гимназии, учился в институте при Наркомпросе по подготовке инспекторов по народному просвещению, был директором школы и погиб, утонув во время спасения своих учеников от наступления немцев в 1918 году на Украине[3][4].

Отец — Александр Васильевич Хвалебнов (род. 1871), выпускник Калужской духовной семинарии (1892) и Санкт-Петербургской духовной академии со степенью кандидата богословия (1896), служил помощником инспектора Минской духовной семинарии, смотрителем Слуцкого духовного училища, настоятелем Воскресенской церкви Слуцка в сане протоиерея, в 1927 году арестован за борьбу с обновленчеством и выслан на 3 года в Краснококшайск, в 1937 году арестован по 58-й статье и по приговору тройки НКВД расстрелян в 1938 году; в 1989 году реабилитирован[5][6][7]. Мать — Валентина Ивановна, урождённая Борковская (1883—1962), из семьи священника, сестра В. И. Борковского[8][9][10]. Брак Борковской и Хвалебнова был устроен родителями, не по любви, вдобавок к большой разнице в возрасте[8].

В 1912 году поступила в Слуцкую гимназию[1][10], пела в церковном хоре[9][11], свободно владела французским и немецким языками[1][12][2]. После начала Первой мировой войны, в 1915 году Слуцкое духовное училище было эвакуировано в Ковров Владимирской губернии, куда выехала и семья Хвалебновых[1][13]. После Октябрьской революции Валентина Ивановна с детьми не возвратилась в Слуцк, а уехала в Москву, где создала новую семью[14]. Порвав со старым мужем, она вышла замуж за учителя своих детей И. М. Граева, с которым в 1922 году родился сын Марк[3][15][16]. Ольга не приняла новый брак матери и ушла из семьи, став жить самостоятельно[3]. В дальнейшем о судьбе отца не распространялась[17], тогда как в автобиографиях указывала, что она — «из семьи учителя»[18].

В 1919 году после окончания средней школы в возрасте 17 лет начала работать учительницей, стала членом профсоюза и вступила в комсомол. Активно участвуя в работе комсомольской организации, вскоре стала секретарём Замоскворецкого районного комитета комсомола. В 1920 году вступила в РКП(б). В дальнейшем работала в Замоскворецком райкоме партии, где занимала пост помощника первого секретаря Р. С. Землячки, с которой сдружилась[19][20][1][21][2]. В годы работы в райкоме познакомилась с И. Ф. Тевосяном (будущий нарком чёрной металлургии), который в то время учился в Горной академии, где одновременно был секретарём парторганизации, а также заместителем заведующего отделом пропаганды и агитации райкома[1][21][2][22]. Поженились в 1925 году[3][22], у них было двое детей[1][2]:

• сын Владимир (род. 1931)[18], экономист[1];
• дочь Розалия (род. 1936)[18], архитектор[23], заслуженный работник культуры Российской Федерации[24], жена И. И. Василевского[25].

Позднее трудилась секретарем парткома, инструктором, заведующей отделом пропаганды и агитации райкома, заведующей культпросветотделом Московского городского комитета ВКП(б), где отвечала за кураторство над театрами, парками, художественными ансамблями[1][26][2]. Одновременно с партийной работой, в 1926—1930 годах заочно училась в Институте народного хозяйства имени Г. В. Плеханова, который окончила по специальности «экономист текстильной промышленности» и дальнейшие три года проработала инженером-экономистом[20][1][26]. В 1934 году была избрана депутатом Кировского районного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов от Краснохолмской фабрики[27]. В 1938 году после ареста первого секретаря МГК ВПК(б) А. И. Угарова под руководством Н. С. Хрущёва была проведена чистка московской парторганизации. Хвалебнова была освобождена от должности и переведена на пост заведующей организационным отделом в московскую «Промкооперацию», где занималась развитием спорта, в частности, курировала спортивное общество «Спартак» и сотрудничала с братьями Старостиными[1][28][2].

В 1939—1942 годах занимала пост секретаря Союза писателей СССР[17][2]. Избежав репрессий среди хозяйственных работников[29], была избрана на эту должность по предложению А. А. Фадеева[1], с которым была знакома ещё с 1920-х годов по совместной работе с Тевосяном в Замоскворецком райкоме[30]. Была секретарём парторганизации и членом партбюро[31][32], организовывала военные семинары для членов Союза[33], по возможности поддерживала писателей[29], отмечая при этом, что «не всегда на основе конкретного разбора той или иной книги товарищи в состоянии поставить большую литературную проблему»[34], а «многие произведения коммунистов-писателей идейно и художественно слабы»[35].

После начала Великой Отечественной войны участвовала в формировании писательской роты московского ополчения[36][37]. В июле 1941 года, встретившись с беспомощными и пожилыми писателями-ополченцами, М. И. Белкина в Союзе «наткнулась» на Хвалебнову и М. Ф. Бахметьеву (жена В. М. Бахметьева) и «выложила все, что думала, не зная, что обе эти дамы и были ответственны за писательскую роту. Хвалебнова, холодно меня оборвав, сказала, что все писатели добровольно пошли на фронт, они хотели выполнить свой патриотический долг. — Но они могли выполнить этот долг и в другом месте! — не унималась я. — Это преступление! Их послали просто на убой, это же пушечное мясо!»[38][39]. В результате, выжила только половина из ушедших на фронт писателей, и такую мобилизацию Б. М. Рунин расценил как чистку писательской организации, избавление от старой интеллигенции[40].

Согласно официальной биографии, в краткие сроки организовала и провела эвакуацию писателей[41][2]. По свидетельству Ю. А. Жукова, уверяла писательницу Р. М. Азарх, что «никакой опасности вторжения гитлеровцев в Москву сейчас нет», а «писателей и членов их семей вывозят из столицы только потому, что она стала прифронтовым городом»[42]. В октябре 1941 года в разгар «московской паники» выехала из города вместе с мужем с разрешения Краснопресненского райкома, дав необходимые распоряжения своим подчинённым при Фадееве, который вскоре тоже уехал[43][44]. Эвакуация Фадеева и Хвалебновой вызвала негативную реакцию, особенно у «оставшихся в Москве»; так, на деле отвечавший за эвакуацию В. Я. Кирпотин отмечал, что «фактически они бросили Союз писателей»[45][46].

Согласно же архивным документам, должна была остаться в оккупированной немцами Москве для диверсионной работы в «боевой конспиративной партийной организации, которая бы возглавила борьбу против немецко-фашистских оккупантов в случае оставления города частями Красной армии»[48][2]. Уехав вместе с Фадеевым в эвакуацию в Свердловск[49][50], в дальнейшем в литературу не вернулась[51].

Приняв участие в антифашистском женском митинге в сентябре 1941 года[52], в том же году стала заместителем председателя новооснованного Антифашистского комитета советских женщин (в 1956 году переименован в Комитет советских женщин)[53], проработав на этом посту до 1982 года[54], при разных председателях — В. С. Гризодубовой, Н. В. Поповой, В. В. Терешковой, которой, в частности, писала речи для выступлений на различных мероприятиях[12]. В качестве члена правления и президиума Комитета, а также члена бюро и ревизионной комиссии Международной демократической федерации женщин, была участницей многочисленных отечественных и зарубежных конгрессов, съездов и конференций женских организаций[54][12]. Снова сменив место основной работы, в 1942—1949 годах занимала посты заместителя заведующей отделом пропаганды и агитации МГК ВКП(б) и заведующей парткабинетом Московского городского и областного комитетов партии[53][2]. Вела активную идеологическую работу, рассказывала о деятельности и биографиях В. И. Ленина и И. В. Сталина, по собственным словам, оказывая «помощь партийному активу, лекторам, пропагандистам, изучающим теорию марксизма-ленинизма»[55][56][57]. Это была последняя должность Хвалебной в московской парторганизации, где она проработала 20 лет[58].

В 1949—1979 годах была заместителем председателя правления Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний (впоследствии переименовано в общество «Знание»)[54][60]. На этой должности отвечала за международные связи, курировала народные университеты, журнал «Наука и религия», а также Политехнический музей[61][2]. В 1949 году стала членом Советского комитета защиты мира, также являлась членом его президиума и правления. Как член Союза советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами участвовала во всех международных женских конгрессах, а также в съездах в защиту мира. Будучи специалистом по США, возглавила первую делегацию в Америку, куда впоследствии неоднократно выезжала и общалась с представителями женского движения, в том числе, с Э. Рузвельт[54][62]. Была руководителем делегаций советских женщин на поездках в ФРГ, Польшу, Индию, Венгрию, Чехословакию, Финляндию[54][63]. В своих работах о проблемах советской женщины следовала партийным установкам и подобно своим предшественникам-публицистам указывала на то, что женский вопрос в СССР решён «давно и навсегда»[64]

Также занималась профсоюзной работой, являясь с 1951 года членом центрального комитета Профсоюза работников политпросвета, а затем — работников культуры[54]. Избиралась депутатом Московского городского совета депутатов трудящихся[65][54], в частности, в 1950 году[66], будучи председателем избирательной комиссии Куйбышевского избирательного округа[67]. Согласно официальной биографии, проявляла «большие организаторские способности, высокую ответственность, непримиримость к небрежности и необязательности в работе», тогда как «необычайная трудоспособность, высокая требовательность к себе, принципиальность, личная скромность, бескорыстное отношение к делу, чуткость к товарищам, обостренное чувство справедливости снискали ей неизменное уважение и авторитет»[65][2].

Будучи всё ещё «всесильной», на исходе «оттепели» как вдова Тевосяна активно выступила против публикации романа «Новое назначение» А. А. Бека[68][69][70]. Произведение было закончено в конце 1964 года и должно было быть опубликовано в журнале «Новый мир» в первом номере 1965 года[71][72]. Рукопись ходила по знакомым Бека и каким-то образом без ведома автора попала к Хвалебновой, которая разглядела своего покойного мужа Тевосяна в образе Онисимова, главного героя романа[51][72]. Доказывая, что там искажается образ Тевосяна, который преподносится как «служака» и «преданная собака Сталина», она использовала свои политические связи и вовлекла председателя Совета министров СССР А. Н. Косыгина, секретаря ЦК КПСС П. Н. Демичева, председателя Госплана А. Н. Тихонова, маршала А. М. Василевского в борьбу против автора романа и редакции журнала в лице А. Т. Твардовского[51][73][74]. В начале работы над романом Бек обратился к Хвалебновой с просьбой побеседовать о её муже, но получил отказ, и в дальнейшем писал, что в романе «далеко отошёл» от Тевосяна[75]. Согласно Г. Ц. Свирскому, жалобы и «неутомимость» вдовы Тевосяна, «кричавшей на всех углах», послужили лишь поводом для расправы над романом, в котором с «предельной достоверностью» был показан нелицеприятный «портрет сталинской гвардии»[76]; по другим данным, Хвалебнова была недовольна не столько образом Тевосяна, сколько своим собственным[77].

Полгода назад я обратилась к А. Н. Косыгину в связи с тем, что писатель А. Бек собирался опубликовать в журнале «Новый мир» роман о металлургах, в котором он создал отрицательный клеветнический образ И. Ф. Тевосяна. В ответ на это письмо мне было сообщено, что редколлегия журнала пришла к выводу, что в таком виде опубликовать роман нельзя и доводы редколлегии в основном совпадали с доводами, изложенными мною в письме Алексею Николаевичу. Вчера совершенно неожиданно для меня я узнала, что роман А. Бека должен быть опубликован в восьмом и девятом номерах «Нового мира». Я получила возможность ознакомиться с новым вариантом романа и должна сообщить Вам, что в последнем варианте, подготовленном уже к изданию, А. Бек еще усугубил отрицательный образ Тевосяна. По всем данным он изображает Тевосяна под фамилией Онисимова, называя его Председателем Государственного комитета по делам металлургии и топлива при Совете Министров СССР. При этом он, якобы для исправления, упоминает в нескольких местах фамилию Тевосяна, разговаривающего с Онисимовым. А на самом деле получается, что Тевосян разговаривает с Тевосяном.

— Письмо О. А. Хвалебновой секретарю ЦК КПСС П. Н. Демичеву о романе А А. Бека «Онисимов», 22 июля 1965 года[78].

В конце 1964 года в ответ на жалобы, приостановившие публикацию романа, Бек начинает перерабатывать рукопись, исключая «совпадения, которые могли дать повод искать в Онисимове Тевосяна»[79][51]. Обидевшись на Твардовского, который отказался связываться «с этой бабой», Бек отнёс рукопись в журнал «Знамя», но затем опять вернулся в «Новый мир», где в июле 1965 года роман был сдан в набор[80][81]. В 1966 году В. А. Каверин на заседании секции прозы Московской писательской организации при обсуждении произведения «Раковый корпус» А. И. Солженицына поднял следующий вопрос: «Почему до сих пор не издан роман Бека „Новое назначение“? Лучшие, самые опытные литераторы высказались за издание книги Бека. На другой чаше весов было мнение какой-то дамы. И мнение дамы перевесило. И в промышленности и в науке уже прислушиваются к мнению специалистов, в литературе — нет»[82]. Тогда же Е. Ю. Мальцев выразил свою уверенность в том, что «книга Бека будет издана», так как «у нас идут сложные и необратимые процессы демократизации, — догматики и субъективисты могут помешать этим процессам, но не могут их остановить»[83].

Тем не менее, Хвалебнова, откуда-то узнавшая о новом варианте рукописи, написала второе письмо в ЦК, после получения которого редакцией Твардовский самостоятельно снял роман с публикации, не дожидаясь вмешательства цензуры[84][81][74]. После ещё двух писем Хвалебновой в ЦК, в которых она писала, что «Бек усугубил отрицательный образ Тевосяна» и «не жалеет красок для того, чтобы клеветнически изобразить жену и весь образ жизни семьи», а также встречи с писателем, где её поведение было «откровенно враждебным» и примириться не удалось, публикация романа в СССР оказалась невозможной[84][85][86][87]. В 1971 году «Новое назначение» было опубликовано в эмигрантском издательстве «Посев», причём Бек успел ознакомиться с этим изданием на смертном одре, хоть так и не дождался выхода романа у себя на родине[72][87][К 1].

Ольга Александровна Хвалебнова скончалась 7 октября 1982 года в Москве от инфекции, занесённой во время госпитализации в Кунцевской больнице[65][2]. Похоронена на Кунцевском кладбище[1][2]. Некоторые материалы из личного фонда Хвалебновой хранятся в государственном архиве, куда были переданы в 1984 году[93][94].