Уризен

Уризен — символ человеческого разума, ограничитель энергии, законодатель, завистливый тиран, мстящая совесть. Как политическая аллегория, он олицетворяет собой Англию[2]. Слово Уризен, вероятно, произведено от сочетания слов «your reason» — «твой разум», либо от близких по звучанию греческих слов, означающих «очерчивать циркулем», «ограничивать» и «горизонт».

На своих гравюрах и картинах Блейк изображает его, как правило, в виде седого бородатого старца, иногда с гигантским циркулем в руке, с помощью которого он создаёт и ограничивает Вселенную, или с сетями, символизирующими законы и общество, которыми он, как паутиной, опутывает людей. Иногда он изображён с раскрытой книгой или окружённый несколькими внушительными фолиантами, в которых записаны законы, придуманные им для человечества.

Виктор Жирмунский так определяет этот блейковский персонаж:

«Юрайзен (Urizen) — Библейский Иегова, или Юпитер античной мифологии, творец материального мира, подчиненного слепым законам механической необходимости, небесный и земной тиран, враг духовной свободы и поработитель человечества, почитаемый всеми религиями, освящающими насилие и лицемерно проповедующими смирение, — чудовищный образ, сходный с Демогоргоном в „Освобожденном Прометее“ Шелли»[3].

Первоначально Уризен и его противоположность Лос образовывали некое единство, в котором Уризен представлял разум, а Лос воображение. В более поздней усовершенствованной мифологической системе Блейка Уризен становится одним из четырёх Зоа (или Зверей), явившихся результатом падения и разделения Альбиона, изначального и вечного Человека, на четыре начала: разумное, чувственное, телесное и интуитивное, представляемые Уризеном, Лувой, Тармасом и Уртоной.

В произведениях Блейка Уризен воплощает сатанинское начало и уподобляется мильтоновскому Сатане из «Потерянного Рая». Об этом Блейк сам писал в одной из своих ранних пророческих книг, «Бракосочетании Рая и Ада» (1790):

«…в „Потерянном Рае“ Правитель или Разум именуется Мессией. И тот, кто в начале был Архангелом или владыкой несметного небесного воинства, назван Диаволом или Сатаной, а чада его — Грехом или Смертью. Но в книге Иова тот, кого Мильтон называет Мессия, назван Сатаной. Ибо в этой истории действуют обе враждебные партии… Библейский Иегова — не кто иной, как тот, кто обитает в геенне огненной»[4].

Уильям Блейк. Уризен и Ахания, его эманация. Фронтиспис к «Книге Ахании» (1795)

Ахания, эманация или женский эквивалент Уризена и мать их многочисленного потомства, воплощает собой наслаждение. Уризен называет её «Грехом» и удаляет от себя, ибо он, воплощение разума, не может понять необходимости наслаждения. Их дети являют собой разделы и подразделы разума и интуиции Уризена. Их три дочери Элет, Увет и Она представляют три части человеческого тела: голову, сердце и чресла. Их четверо сыновей, Тириэль, Ута, Гродна и Фузон, воплощают четыре стихии: воздух, воду, землю и огонь. Уризен проклинает своих детей, ибо он понимает, что «ни плоть, ни дух не способны, хотя бы на миг, выдерживать его железные законы»[5]. Четверо из его сыновей с оружием восстают против отца, но затем, на Страшном суде, они вновь объединяются с ним.

Имя Уризена впервые упоминается Блейком в книге «Видения дщерей Альбиона» (1793). Обесчещенная дева Утуна (Oothoon) проклинает Уризена и его учение, называя его «Демоном заблуждения» и «отцом ревности».

«O Urizen! Creator of men! mistaken Demon of heaven!	„O Уризен! Творец людей! Заблудший Демон небес!
Thy joys are tears, thy labour vain to form men to thine image.	Твои радости — это слёзы, твой труд создания людей по своему подобию бесполезен.
How can one joy absorb another? Are not different joys	Может ли одна радость поглощать другую? Разве другие радости
Holy, eternal, infinite? and each joy is a Love…“	Не священны, не вечны, не бесконечны? И каждая радость — это Любовь…»[6]

Уризен появляется также в книгах «Америка» (1793) и «Европа» (1794), усыпанный лепромой и проливающий слёзы по поводу поражения Британии в американской войне. Более подробно он описан в так называемой «Первой книге Уризена» (1794).

Уильям Блейк. «Книга моей Памяти». Уризен с Медной Книгой в руках. Малая книга гравюр, (Копия B, 1796)

Оригинальный миф Блейка представляет Уризена как воплощение абстрактных идей, и его первой сущностью является абстракция человеческой самости. Уризен, первобытный Жрец разума, восстав в Вечности и отделив себя от прочих Бессмертных, создаёт огромную омерзительную пустоту и наполняет её стихиями. Считая себя святым и мудрым, он приступает к составлению списка различных грехов, записывая их в медной книге, которая служит собранием законов. Он обращается к Бессмертным с речью, излагая итог своих глубоких и тайных раздумий и объясняя, как он, в борьбе со стихиями и страшной силой, называемой «семью смертными грехами», созидал упругую твердь. Но Бессмертые негодуют, они возмущены Уризеном, восставшим против Вечности, и в гневе разбегаются в разные стороны. Гнев Бессмертных превращается в огонь, пожирающий воинство, сотворённое Уризеном.

Оставшийся в одиночестве, Уризен строит каменную кровлю, обрамляет себя жилами и кровеносными сосудами, чтобы защитить себя от огней Бессмертных. Глядя на Уризена, Лос, Вечный пророк, представляющий собой Вдохновение, плачет из-за того, что Уризен, воплощающий разум, оторвал себя от Вечности. Из сострадания он создаёт для Уризена телесную форму, но, утомлённый трудами, Лос раздваивается на мужское и женское — так появляется Энитармон, его эманация, которая рождает ему сына по имени Орк, воплощение бунтующей энергии. И «даже Вечность застыла в испуге / В тот час, когда был рождён Человек!»[7]

И тут Бессмертные наглухо ограждают от Вечности Лоса и его творение[8]. Из-за ревности к сыну Лос решает приковать сына прочной цепью, сотканной из звеньев этой ревности, к каменной скале «под мертвенной тенью Уризена». Крик Орка пробуждает Уризена от мёртвого сна, и вместе с ним пробуждается вся Природа[9].

Уильям Блейк. Уризен, творящий Вселенную. Малая книга гравюр, (Копия А, 1796)

Уризен, разглядывая своё уродливое творение, приходит в ужас. Он проклинает своих детей, которые «усыхают», превращаясть в рептилии. Человечество лишается Вечности. Однако сын Уризена Фузон, воплощение огненной стихии, как Моисей, выводит свой народ из Египта[10].

История Уризена продолжается в «Книге Ахании» (1795), блейковском варианте Библейской книги «Исход». В книге повествуется о конфликте между отцом и сыном — Уризеном и Фузоном, а также о страдании Ахании — жены и матери. Фузон восстаёт против отца, вступая с ним в борьбу. Он направляет в отца раскалённый шар своего гнева, который, превратившись в огненный луч, пробивает тяжёлый диск из кованого железа, брошенный в него Уризеном. Луч этот также рассекает чресла Уризена, и от него отделяется Ахания-душа. Пять веков огненный луч Фузона блуждает в Египте, пока Лос не выковывает из него Солнце. Тем временем Уризен готовит месть. Убив страшного Змия, из его рёбер он делает лук-камнемёт и запускает в Фузона обломок отравленной скалы. Затем Уризен распинает тело убитого сына на Древе Тайны. Жалобная песнь Ахании завершает поэму.

В «Книге Лоса» (1795) действие переносится назад к началу сотворения мира, где Лос, прикованный цепью к падшему Уризену, вынужден его охранять. В гневе Лос разрывает оковы и входит в вечные реки огня. Огонь этот затвердевает. Лос разбивает его на мелкие осколки и оказывается в пустоте. Столетиями он проваливается в Бездну, пока ему не удаётся отделить тяжёлое от лёгкого и таким образом создать свет. В лучах этого света Лос видит, как над бездной нависает чудовищный скелет Уризена. Лос мастерит горн, наковальню и молот, и трудится ночи и дни, чтобы придать Уризену форму. Далее описываются семь дней творения, где в роли Творца выступает Лос. Усилия Лоса завершаются сотворением первого человека.

В поэме «Вала, или Четыре Зоа» (1795—1804), концепция Уризена приобретает несколько иное измерение. Здесь говорится, что Уризен, князь Света, в «падшем» или «нижнем» мире является сыном Альбиона и Валы (Природы)[11]. Альбион (Albion), у Блейка — изначальный Человек, живущий в небесном Эдеме (или Вечности) в качестве члена божественной семьи Бессмертных, которые все вместе составляют Единого Человека, или Иисуса. В Альбионе, как и в любом другом человеке, живут и действуют четыре Зверя или Зоа (что по гречески означает «живые твари»). Эти Четыре Зоа (The Four Zoas) представляют собой части Тетраморфа (греч. τετραμορφος — «четырёхвидный») или четырёх крылатых существ, описанных в видении пророка Иезекииля, единых, с четырьмя лицами (человека, льва, быка и орла), а также в Откровении Иоанна Богослова, представленные в образе «четыре животных», сторожащих четыре угла Трона Господа и четырёх пределов Рая. Блейк называет их следующими именами:

• Уризен (Urizen) — разум Человека;
• Лува (Luvah) — его страсти, эмоции;
• Тармас (Tharmas) — его тело, чувства и ощущения;
• Уртона (Urthona) — его инстинкт, интуиция, воображение.

Эти четыре Зоа имеют различные свойства и выполняют разные функции. Уризен или Князь Света — пахарь, строитель, ограничитель энергии, творец законов. Он находится на юге (или в зените). Он олицетворяет собой веру и уверенность. Его чувственный орган зрение, глаза. Его место в голове человека. Из четырёх элементов Уризен представляет воздух (свет). Его металл — золото. Его искусство — архитектура.

Однако единство этих четырёх Зоа было нарушено ещё до начала действия поэмы, когда Человек стал пассивным и отошёл от Эдема. Отделившись от него, его четыре Зоа вступили в войну друг с другом. Уризен и Лува (то есть, разум и страсти Человека) спорили за абсолютную власть, при этом Уризен отказался служить Человеку, а Лува соблазнил Человека своей эманацией Валой — олицетворением Природы. Тармас и Уртона (телесное и интуитивное) также вступили в конфликт. Оказавшись в состоянии упадка, четыре Зоа увлекли за собой и Человека. Все они отделились от своих эманаций, и произошло так называемое «падение» Человека, означающее отступление от единства, уход в отчуждение и мертвенность материального мира. Древний Человек засыпает и спит в течение всей истории человечества вплоть до Страшного Суда. Защитником Древнего Человека становится Лос/Уртона, а его спасителем — Иисус.

Продолжение истории Уризена содержится в двух последующих пророческих поэмах Блейка: «Мильтон» (1804—1811?) и «Иерусалим» (1804—1820?).

Для Уильяма Блейка создание сложной и нетривиальной собственной мифологии было не простой прихотью. Эта мифология возникала постепенно в процессе глубокого анализа собственного духовного опыта, называемого им Пророческим Видением, в результате которого он пришёл к следующему выводу:

«Считая, что Творец этого Мира был очень Жестоким Существом, и при этом поклоняясь Христу, я не могу не воскликнуть: „О, как непохож Сын на Отца!“ Сперва грядёт Всемогущий, чтобы огреть по голове. За ним следует Иисус Христос с бальзамом, чтобы уврачевать рану»[12].

• Бентли, Джералд Идс (младший) / Bentley, G. E. (Jr). The Stranger From Paradise. New Haven: Yale University Press, 2003.
• Блум, Гарольд / Bloom, Harold. The Visionary Company. Ithaca: Cornell University Press, 1993.
• Дэймон, Сэмюэл Фостер / Damon, S. Foster. A Blake Dictionary. Hanover: University Press of New England, 1988.
• Питерфройнд, Стюарт / Stuart Peterfreund. William Blake in a Newtonian World: Essays on Literature as Art and Science (Univ. Oklahoma Press, 1998). ISBN 0-8061-3042-3.
• Острайкер, Элиша ред. / The Complete Poems of William Blake, Ed. by Alicia Ostriker, Penguin Books, 1977.
• Сердечная, Вера В. Малые поэмы Уильяма Блейка. Изд. Дмитрий Буланин. Санкт-Петербург, 2012.
• Токарева, Галина Альбертовна. Мифопоэтика У. Блейка. Петропавловск-Камчатский, изд-во КамГУ, 2006, 350 с.
• Фрай, Нортроп / Frye, Northrop. Fearful Symmetry. Princeton: Princeton University Press, 1990.
• Эрдман, Дэвид В., ред. / David V. Erdman, ed. The Complete Poetry & Prose of William Blake. Anchor, 1965/1982/1988, ISBN 0-385-15213-2.

• В. М. Жирмунский. Вильям Блейк
• А. М. Зверев. Величие Блейка