Улица без названия

После выхода фильма на экраны он получил высокие оценки критики. В частности, журнал «Variety» написал, что этот «гангстерский фильм входит в топ фильмов документального типа, которые вышли со съёмочной площадки студии „Двадцатый век Фокс“». По словам журнала, «скудная, жёсткая поверхность фильма оборачивает ядро взрывного насилия. Под его документальным экстерьером лежит чистая мелодрама, которая возвращает зрителя к великим гангстерским фильмам начала 1930-х годов». Журнал выделяет «отличную сцену боя между Стивенсом и профессиональным боксёром, показ механизмов работы ФБР, и неистовый финал, в котором полицейские и бандиты вступают в перестрелку на заводе»[9]. Газета «Нью-Йорк таймс» назвала картину «живым и в общем напряжённым криминальным фильмом, несмотря на традиционную схему построения и использование мелодраматических клише». Как отмечается в статье, этот фильм является «очередной демонстрацией того, что ФБР всегда добивается результата с помощью обычного для себя сочетания отваги и научных знаний, где отвагу проявляют агенты, которые блестяще выступают в роли настоящих детективов, а знания демонстрирует „Вашингтон“». Весь фильм выдержан «в популярном ныне „документальном“ стиле, где криминал преследуется и подавляется с той же педантичностью, с какой работают лаборатории ФБР». Правда, по мнению автора, «порой в некоторых моментах фильма, несмотря на подготовку»,… «герои не слишком умны и… делают действительно довольно глупые вещи», впрочем это же характерно и для гангстеров, и для коррумпированного комиссара[10].

Современные критики позитивно оценивают сам фильм как захватывающий триллер, однако негативно характеризуют его пропагандистскую начальную часть. В частности, журнал «TimeOut» отмечает, что этот фильм, «вдохновлённый озабоченностью ФБР по поводу возрождения организованной преступности и обременённый рассказчиком, хвастающим, какую выдающуюся работу проводит ФБР», затем «тихо соскальзывает в жанр нуар с его затемнённой операторской работой, неоднозначными отношениями и пагубными удовольствиями коррумпированного города, олицетворением которых становится Уидмарк»[11]. Алан Силвер указывает, что этот фильм «является примером полудокументального триллера, производства студии „Фокс“», который отличают «значительные по объёму натурные съёмки и небольшие роли, в которых заняты реальные сотрудники ФБР, а также зычный рассказчик, превозносящий добродетели этой организации»[3]. В свою очередь, Спенсер Селби называет картину «полудокументальным триллером в нуаровом стиле», в котором «агент ФБР уходит в работу под прикрытием, чтобы добраться до банды грабителей и убийц» [12]. Критик Крейг Батлер характеризует фильм как «напряжённый, захватывающий криминальный триллер в документальном стиле, который, может быть, не относится к абсолютно лучшим в своём классе, но, без сомнения, порадует поклонников жанра», и "несмотря на всё «манипулирование, которое фильм и не особенно скрывает, большинство зрителей будут счастливы отправиться в путь вслед за стремительно раскручивающейся историей»[13]. Деннис Шварц заключил, что «фильм хорошо сыгран, имеет потрясающий визуальный ряд благодаря Джо Макдональду, пугающе доносит ощущение коррумпированного города, и ни в коей мере не претендует, на что-либо более художественное, чем просто хороший фильм о копах и грабителях. Благодаря этим достоинствам, он вполне достойно смотрится»[2].

Многие критики указывают на тесную связь картины с Федеральным бюро расследований, а её полудокументальный характер — с попыткой таким образом повысить имидж этой организации. В частности, фильм открывается следующими титрами: «Фильм, который вы сейчас посмотрите, сделан на основе материалов Федерального бюро расследований. Где это возможно, съёмки проводились в тех самых местах, где происходили события, а роли исполнялись участвовавшими в деле агентами ФБР». Далее шло письменное послание Дж. Эдгара Гувера: «Улица, на которой процветает преступность, это улица, протянувшаяся через всю Америку. Организованный гангстеризм снова возвращается. Если оставить его без внимания, то в конце концов трое из четырёх американцев станут его жертвами. Где закон и порядок рушатся, мы обнаруживаем общественное безразличие. Бдительная Америка станет безопасной Америкой»[1].

Как отмечается на сайте Film Noir of the Week, первое впечатление от фильма портит «незрелая правительственная пропаганда с пошлым патриотическим маршем в начале». Надо отметить, что «целый ряд фильмов студии „Двадцатый век Фокс“ конца 1940-х годов начинался с неискренней проправительственной болтовни — среди них „Дом на 92-й улице“ (1945), „Звонить Нортсайд 777“ (1948) и „Паника на улицах“ (1950) — установив стандарт степенного официального темпа, который стали использовать и другие студии. По своему началу этот фильм самый невыносимый среди них с пугающим предупреждением Гувера по телетайпу»[4]. Далее в статье отмечается, что «десять первых минут фильма смотрятся почти как учебный государственный фильм с натурными съёмками в лабораториях ФБР в Вашингтоне и в центре подготовки агентов в Куантико, Вирджиния». Однако «затем всё переходит в довольно увлекательный маленький фильм с великолепным грязным урбанистическим обликом», который «в драматическом плане, может быть, один из лучших» в своём роде, и хотя «по всем понятиям, это не великий фильм, но его стоит посмотреть поклонникам нуара по множеству причин»[4]. Деннис Шварц полагает, что фильм представляет «слишком хорошо знакомую историю храброго агента под угрозой разоблачения, и с нарастающим напряжением рассказывает о том, сможет ли ФБР своевременно добраться до банды, чтобы спасти своего храброго агента под прикрытием». Критик отмечает, что «здесь нет никакого воздействия на зрительские чувства, развития характеров или попытки сказать что-либо, открывающее глаза на мир преступности. Главная цель фильма — это рассказать увлекательным образом, насколько эффективна ФБР и насколько опасна его работа». И «для большей реалистичности некоторые роли играют реальные сотрудники ФБР», а «хвастливый рассказчик, который как будто получает зарплату у Эдгара Гувера, официозным зычным голосом даёт некритичный отчёт о том, насколько эффективно Бюро в своей лабораторной работе и насколько отважны его полевые сотрудники»[2].

Эндрю Дикос отмечает, что «в эту нуаровую драму взвешенно введены документальные съёмки», а «атмосфера картины создаётся главным образом с помощью выбора мест действия, постановки света и создаваемых характеров». В этой связи критик сравнивает картину с такими фильмами нуар, как «Агенты казначейства» (1947) Энтони Манна, «Грубая сила» (1947) Дассена и в меньшей степени «Обнажённый город» (1948) того же Дассена и «Плач большого города» (1948) Сиодмака[14]. Он также приводит слова критика Дж. П. Телотта о том, «что полудокументальные фильмы „обычно ограничивали свои тревожные темы рамками нетипично реалистического, но успокоительного, даже мелодраматического формата, который приглушал их потенциально беспокойный голос“» [14].

Критики в целом высоко оценили работу сценариста и режиссёра. Так, «Нью-Йорк таймс» отметила, что Гарри Клейнер в своём сценарии «следовал чёткой системе», а Уильям Кили «поставил фильм остро и в быстром темпе, что в итоге дало сильный результат»[10]. Современные критики также высоко оценили сценарий и режиссуру, особенно отметив операторскую работу в фильме. В частности, Крейг Батлер написал, что «сценарист Гарри Клейнер начинает историю в классической, строгой манере, расставляя всех исполнителей по своим местам, придаёт им необходимые движущие мотивы, создаёт эпизоды и выстраивает их в правильном порядке эффективным и захватывающим образом». Со своей стороны, режиссёр «Уильям Кили ставит в чисто и профессионально, лишь иногда слегка притормаживая ради интересного ракурса или неожиданного маленького хода». При этом «операторская работа Джо Макдональда становится опорой для Кили, когда это необходимо — максимально усиливая напряжённость, а в другие моменты давая перевести дух»[13]. Шварц отметил, что «Гарри Клейнер обеспечивает плотный сценарий», а «Кили умело ставит в деловом стиле эту криминальную драму в полудокументальном стиле», путём создания «атмосферы аутентичности», которая впервые была найдена в фильме «Дом на 92-й улице» (1945)[2].

Алан Силвер обратил внимание на «операторскую работу Джо Макдональда, близкую полудокументальным фильмам этого периода», таким как «Звонить Нортсайд 777» и «Паника на улицах», которая передаёт образ коррумпированного города с помощью стилизованной и затемнённой съёмки, однако делает это совсем по-другому, чем в снятых в студии фильмах нуар, таких как «Ночной кошмар» (1940) и «Тёмный угол» (1946) [3]. Film Noir of the Week пишет, что «тёмные ночные натурные уличные съёмки в Лос-Анджелесе чудесны, в то время как съёмки в подвале, снятые почти в полной черноте, столь же сильны, как и сам нуар», далее замечая, что «если не считать ФБРовской чепухи в начале, драматические сцены выполнены руками мастера»[4].

При оценке фильма критики уделили особое внимание игре Ричарда Уидмарка, который, по словам журнала Variety, «проложил свой путь к звёздности игрой в фильме „Поцелуй смерти“ (1947)». Здесь он становится «становым хребтом фильма», исполняя роль «вожака банды юнцов, действующей по принципам военной науки». Журнал отмечает, что «Уидмарк в полной мере владеет мастерством трактовки психопатически безжалостного персонажа. Его вид и характер несут скрытую угрозу заряженного автомата»[9]. Журналу вторит газета «Нью-Йорк таймс», замечая, что "после того, как «Ричард Уидмарк привнёс свежее дыхание яда в роль жестокого психопатического гангстера в „Поцелуе смерти“ (1947)», ценители криминальных фильмов «ждали момента ещё раз увидеть его в качестве очередного современного десперадо со злобным блеском в глазах». Тех, кого проняла его первая убийственная работа, «может быть, будут слегка расстроены его нынешним появлением, так как, надо с сожалением признать, в этом триллере про копов и грабителей он не настолько впечатляет, как в том». Газета отмечает, что «здесь он не столь болезненно злобен и менее экспрессивен в своём безумии, а его криминальные манеры существенно приглушены. Та дьявольская гримаса и та жуткая садистская усмешка, которые характеризовали Томми Удо, остались за бортом». Вместе с тем, пишет газета, в своей нынешней роли Уидмарк поднялся на новую ступень в преступной иерархии. «Здесь он „большой человек“, умный и безжалостный вожак банды, который „выстраивает организацию на научных принципах“. Здесь он угроза высшего полёта, человек, на которого обратило внимание ФБР, и его единственная отличительная причуда — это мания в отношении сквозняков — которые дуют из окон или через дверные щели». Потому совсем не удивительно, что его поведение стало больше напоминать стиль поведения «киношных главарей банд, которые должны быть вежливыми и спокойными. Несмотря на это ограничение, он по-прежнему ярок в исполнении роли босса группы молодых бандитов, в которую внедряется парень из ФБР. Ни один актёр ещё не мог двигаться настолько по-кошачьи, как этот парень, и немногие демонстрировали такую безжалостность в лице. Его координация и напряжённость идеальны, а тембр его голоса — как у грязной воды, стекающей в канализацию»[10]. Журнал TimeOut также начинает оценку игры Уидмарка с воспоминания о его первой актёрской работе: «Отсмеявшись своим садистским способом в „Поцелуе смерти“, Уидмарк проходится победным маршем по этому продолжению „Дома на 92-й улице“». На этот раз он создаёт «блестящий образ причудливого гангстера в муках ипохондрии (он приходит в ужас от микробов и сквозняков, и достаёт ингалятор чаще, чем пистолет) и женоненавистничества (между приступами избиения жены он жеманно, кокетливо флиртует со Стивенсом, молодым агентом ФБР, который внедрён в его банду)»[11].

Силвер отмечает, что «присутствие Уидмарка отмечено многочисленными невротическими выходками, мизогинизмом, очевидным в его грубом обращении с женой, а также неотчётливо выраженном гомосексуальном отношении к Мэнли, использованием ингалятора и навязчивым страхом перед свежим воздухом и микробами. Ещё более необычным в персонаже Уидмарка является его желание управлять бандой на армейский манер и выстраивать организацию на основе научных принципов» [3]. Шварц также отмечает, что Уидмарк «смягчает свою невротическую игру, но по-прежнему показывает странноватые черты, такие как чрезмерная озабоченность микробами и засухой, кроме того, он обращается со своим ингалятором как с игрушкой для получения удовольствия, лукаво заигрывает в слегка гомосексуальной манере со своим новым вооружённым бандитом, и избивает свою надоевшую жену, чтобы утвердить свои так называемые мужские права»[2]. Film Noir of the Week заключает, что «на этот раз Уидмарк создает образ более зловещего персонажа в интеллектуальном плане… У него какие-то странные отношения с одним из его подручных по имени Шивви, он никому не доверяет и интуитивно чувствует, когда что-то не так. Второй фильм подряд Уидмарк создаёт образ злодея с увлекательной и пугающей глубиной»[4].

Variety пишет, что по контрасту с Уидмарком, «Стивенс исполняет роль обычного американского парня, который, в качестве агента ФБР, становится членом банды. Его усилия по сбору доказательств для полиции обеспечивают основу сюжетной композиции и напряжённости фильма»[9]. По словам «Нью-Йорк таймс», Марк Стивенс показывает «отважную и гибкую работу федерального агента, который проникает в мафию»[10]. Силвер считает, что «неброская игра Стивенса заставляет вспомнить его персонажа Брэдфорда Голда из „Тёмного угла“, а своей скрытой энергией он напоминает Алана Лэдда»[3]. Батлер придерживается мнения, что «Стивенс очень хорош в роли героя, и хотя у него нет ярко выраженных личных черт, он фиксируется в памяти»[13]. Автор рецензии в Noir of the Week пришёл к заключению, что «Стивенс довольно одномерен. Даже когда он курит сигарету одну за одной и ведёт себя как крутой, он не очень убедителен»[4].

Variety отмечает, что Ллойд Нолан во второстепенной роли играет того же инспектора Бриггса из ФБР, что и в «Доме на 92-й улице», выдавая свою обычную компетентную игру[9]. «Нью-Йорк таймс» считает, что «Ллойд Нолан удачен в роли инспектора», «а Дональд Бука и Джозеф Певни выделяются своей зубастой игрой в качестве членов мафии»[10]. Кини также обращает внимание на игру Бьюки, который «показывает себя очень хорошо в роли угрожающего подручного Уидмарка. Нолан сыграл того же персонажа, что и в „Доме на 92-й улице“»[5]. По мнению Силвера, «Нолан и Джон Макинтайр играют обычные для таких случаев стереотипные роли» агентов ФБР[3].