Между полночью и рассветом

После выхода фильма на экраны Босли Кроутер в «Нью-Йорк Таймс» назвал его «быстрым шоу про копов и приступников», которое выполнено на «прилежном подростковом уровне», отметив, что «если вы хотите узнать, как полицейские, которые разъезжают на патрульных машинах, проводят своё время — если и не в реальности, то, по крайней мере, в голливудском кино — тогда вам следует посмотреть эту картину»[3]. Современный историк кино Деннис Шварц называет картину «непримечательной криминальной драмой, снятой в полудокументальном стиле с закадровым повествованием», в которой «показаны героические люди на патрульных машинах, а сама история строится вокруг двух друзей — бывших морпехов, которые являются напарниками в радиопатрулируемой машине и вместе снимают квартиру». По мнению Шварца, «фильм предлагает претенциозную интерпретацию режиссёром городской жизни, где копы идеалистически показаны исключительно как отважные люди, делающие всё, что в их силах, чтобы остановить преступность». Конечно, по словам киноведа, "эта картина не обладает глубиной, но она очень привлекательно проносится по городским улицам под вой сирен, а её довольно ординарная романтическая история успешно держится на уровне благодаря оживлённой и игривой болтовне между тремя основными персонажами. Романтическая история, по словам критика, воспринимается «особенно трогательно на фоне тех опасностей», которые подстерегают «этих обычных, но героических людей»[4]. Современный киновед Боб Порфирио отмечает, что эта картина пытается выдать себя «за полудокументальный фильм, показывая вступительные титры на фоне городского пейзажа Лос-Анджелеса в то время, как закадровый рассказчик повествует о работе патрульной полиции», однако в целом картина смотрится так, как будто сделана «под потребности утренних киносеансов»[5]. Шон Эксмейкер отмечает, что сегодня «эту криминальную драму 1950 года о радиопатрульных и гангстерах на улицах Лос-Анджелеса мы, скорее всего, классифицировали бы как фильм нуар. Однако в сознании Голливуда того времени это была классическая полицейская драма о друзьях-напарниках, которые ежедневно рискуют жизнями». Как и другие историки кино Эксмейкер обращает внимание на то, что «фильм начинается с панорамного вида ночного Лос-Анджелеса и популярного в то время рассказа в документальном стиле, задавая фильму жанр реалистического портрета неспетого героизма радиопатрульных полицейских, которые первыми откликаются на вызов». Далее киновед пишет, что «хотя фильм и не предлагает никаких неожиданностей в своей истории о копах, бандитах и мести, тем не менее, это вполне добротная криминальная история с крепкой актёрской игрой и суровым жизненным подходом, когда речь заходит о текущей патрульной работе»[2].

По мнению рецензента журнала TimeOut, картина «растратила экспрессивный нуаровый стиль на рутинный полицейский процедурал в сочетании с бадди-муви, где О’Брайен и Стивенс водят носом по грязным улицам из своей наблюдательной машины и соперничают за внимание привлекательной диспетчерши, объединяя силы для охоты на скользкого и грязного криминального босса», однако «появление мотива мести в конце фильма немного неуместно»[1]. Спесер Селби, пишет, что фильм рассказывает о двух «привязанных друг к другу лос-анджелесских копах, которые пытаются схватить жестокого бандита за убийство с жестокими и трагическими последствиями»[6], Хэл Эриксон отмечает, что «это крепкая, лишённая излишеств детективная драма студии Columbia»[7], а Майкл Кини приходит к заключению, что это «несправедливо недооценённый, увлекательный нуар, который выделяется отличной игрой Стивенса и О’Брайена в ролях патрульных, которые влюбляются в Сторм»[8].

По мнению Порфирио, хотя «у фильма много слабостей», тем не менее режиссёру Гордону Дугласу удалось «сильно поставить эпизоды экшна и жестокости», особенно «две жуткие нуаровые сцены — жестокое убийство Рокки Барнса и финальную перестрелку, в которой Дэн убивает Гарриса, оставляющего на стене отпечаток окровавленной рукой, прежде чем упасть и скатиться вниз по лестнице»[5]. Деннис Шварц считает, что Дуглас «сильно поставил картину», далее написав, что несмотря на то, что он «отяжелён слабым сценарием», режиссёр «хорошо ставит сцены экшна, особенно, когда Рокки расстреливают из проезжающего автомобиля, а также сцену финального противостояния, в которой Дэну удаётся одолеть психопатического Гарриса»[4]. TimeOut отмечает, что «Дуглас ставит фильм практически на автопилоте со свойственной ему эффективностью»[1], а Эксмейкер обращает внимание на то, что «Дуглас вносит жёсткость в довольно рутинный сценарий и, кроме того, придаёт фильму налёт аутентичности благодаря значительным натурным съёмкам, включая динамичную погоню по загруженным улицам Лос-Анджелеса». Далее киновед указывает, что «там, где большинство голливудских фильмов используют стандартную рирпроекцию в сценах в движущихся автомобилях, большинство эпизодов с патрульными машинами сняты непосредственно на улицах с помощью камеры, которая установлена на машине или помещена на заднее сидение, показывая пролетающий мимо реальный мир. И если в студийных съёмках Дуглас использует классическое нуаровое контрастное освещение, его съёмки на натуре отличаются жёсткой постановкой света из одного источника, что придаёт сценам суровую непосредственность жизни. Благодаря этим сценам фильм выделяется среди обычных любовных историй и клишированных бадди-муви»[2]. Как добавляет Кини, «в отличие от других режиссёров своего времени Дуглас, кажется, знал, что если кого-то застрелят, то обязательно будет много крови»[8].

Назвав фильм, «героической демонстрацией» доблестей патрульных полицейских, Босли Кроутер далее указывает, что «Стивенс и О’Брайен делают своих персонажей настолько вежливыми, насколько мы только можем об этом мечтать (хотя, их шутки ничем не лучше, чем у любого среднего копа)». Гейл Сторм, в свою очередь, «как обычно легковесна в роли сироты героя сил правопорядка, которая поклявшись никогда не влюбляться в полицейского, влюбляется сразу в двух»[3]. Хэл Эриксон считает, что «Сторм почти нечего не делает в своей роли, кроме как служит романтической связью между двумя главными героями. Как ни странно, она даже не получает возможности спеть в то время, как актриса Гейл Роббинс делает это аж трижды»[7]. По словам Эксмейкера, Стивенс играет «беззаботного оптимиста», в то время как герой О’Брайена «более серьёзен и более циничен» в роли «опытного патрульного, который видел столько преступлений и коррупции, что в результате больше не верит в искупление кого-либо из подозреваемых, даже тех подростков, с которыми они сталкиваются в начале фильма. Несмотря на это, он твёрд в своей верности Рокки, своему партнёру и лучшему другу со времён воинской службы, и даже отходит в сторону, когда Рокки заводит роман с Кейт»[2]. Порфирио обращает внимание на «дидактический подход фильма», при этом отмечает «удачный контраст между озлобленным копом в исполнении О’Брайена и созданным Букой стильным образом гангстера» [5]. Как отмечает Эксмейкер, «со своим гладким, молодцеватым лицом, звериными глазами и личностью уличного бандита под дорогой стильной одеждой, Дональд Бука создаёт запоминающийся образ злодея»[2]. Кроутер пишет, что «Бука угрюм и неприветлив в роли гангстера, Гейл Робинс сладострастна в качестве его девушки, а Энтони Росс суров и серьёзен в роли полицейского лейтенанта»[3]. Кини также обращает внимание на «Роббинс, которая играет добрую по натуре подружку Буки, которую О’Брайен несправедливо обзывает „недостойной, мерзкой шлюхой“» [8].