Угон Let L-200 в Турцию

Угонщиками были два двоюродных брата: 21-летний студент 3-го курса Крымского медицинского института Николай Ф. Гилев и 20-летний студент керченского филиала Севастопольского приборостроительного института Виталий М. Поздеев (в отдельных источниках — 20 и 25 лет соответственно[2], в публикациях самиздата со ссылкой на советские источники сообщалось, что угонщики были «курсантами лётной школы»[3]). Жили они оба по советским меркам отнюдь не бедно: имели радиоприёмник, магнитофон и даже мотоцикл. Однако парни испытывали разочарование от советского строя, тогда как жизнь на Западе, как и многим в стране, казалась им праздничной. В результате кузены решили сбежать из Советского Союза[1].

Однако проникнуть за «железный занавес» оказалось совсем не просто, так как выехать по туристической путёвке из страны студентам никто не разрешал. Были попытки сбежать на корабле, для чего Гилев несколько раз пытался попасть в состав океанографических экспедиций, но безуспешно. Осенью 1969 года Поздеев пробрался на круизный лайнер «Армения», но во время плавания у него началась морская болезнь, что вынудило его сойти в Одессе. Позже Виталий с Николаем проникли на лайнер «Украина», спрятавшись в ящике для плавсредств, но один из матросов сорвал планы, обнаружив их укрытие. Разочаровавшись в попытках побега по воде, братья обращают внимание на авиацию, хотя на тот момент ещё не было ни одного успешного угона советского авиалайнера за пределы страны[1].

В те годы между Крымом и Краснодарским краем через Керченский пролив совершалось большое число рейсов, причём выполняли их небольшие самолёты, рассчитанные всего на несколько пассажиров, а стоимость билета была в пределах 4—6 рублей, то есть достаточно доступной[1]. Изначально это были Ae-45S и Ae-145 чехословацкой фирмы Aero, но они отличались слабым шасси, поэтому в начале 1960-х годов на смену пришли самолёты L-200 «Морава» другой чехословацкой фирмы — Let Kunovice[4]. Этот лёгкий двухмоторный самолёт был довольно прост в управлении, а приобретя дополнительно один—два билета, угонщики оказались бы один на один с пилотом, имея при этом численное преимущество. Оставалось только научиться управлять летательным аппаратом и разбираться в навигационных приборах, для чего весной 1970 года Николай Гилев поступает на курсы пилотов ДОСААФ в Севастополе, тем самым получив к осени навыки самолётовождения[5]. Также несколько раз они летали по маршруту Керчь—Краснодар, чтобы изучить обстановку и проработать детали[4].

15 октября 1970 года иностранные средства массовой информации распространили сенсационную новость — 45-летний литовец Пранас Бразинскас вместе с сыном Альгирдасом осуществили то, что до них не удавалось никому — первый успешный угон советского авиалайнера из-за «железного занавеса», при этом в ходе захвата экипаж получил ранения, погибла стюардесса Надежда Курченко. После этой новости Гилев и Поздеев понимают, что на советских авиалиниях будет повышена безопасность, в том числе усилены проверки в аэропортах, но это будет внедрено с некоторой задержкой, а потому план побега необходимо реализовывать как можно скорее[5].

Датой угона студенты выбирают 27 октября. На эту дату они под своими именами приобретают два билета, а также дополнительно ещё один билет на несуществующего пассажира с ребёнком. Но когда в Керченском аэропорту по этим билетам зарегистрировались только два человека, билет на тот же рейс купил ещё один человек, спешивший в Краснодар — 20-летний уральский строитель Юрий Дербенёв (по другим данным — Александр Дербенёв, либо Дергилев). Самолётом, выполнявшим данный рейс, в тот день был L-200A «Морава» с бортовым номером СССР-34401 из 1-го Краснодарского объединённого авиаотряда Северо-Кавказского управления гражданской авиации, а пилотом — 49-летний Алексей Васильевич Минченко. У захватчиков с собой были нож, верёвки и почтовый брезентовый мешок с металлической рамкой на горловине, но третий пассажир совсем не входил в их планы, поэтому пришлось импровизировать[1][4].

В самолёте Гилев и Поздеев сели на задний ряд, тогда как Дербенёв находился на переднем рядом с пилотом. Во второй половине дня «Морава» вылетела из аэропорта и набрала высоту над заливом, когда угонщики, пригрозив пилоту муляжом оружия (игрушечным пистолетом[3], либо деревянным муляжом гранаты[5]), набросились на Дербенёва и Минченко, скрутив верёвками первого, а второму накинули на голову мешок и, затянув шнурок на горловине, оттащили с кресла. Самолёт стал быстро терять высоту, но занявший место за штурвалом Гилев сумел его выровнять и направить на юг в сторону Турции. В Краснодаре при этом поначалу не знали о случившемся, так как пассажиров никто не встречал; когда же коллеги пилота забеспокоились, что тот значительно задерживается с прибытием, борт 34401 уже пересёк границу СССР, следуя над нейтральными водами[1][4].

Спустя три часа полёта впереди показался берег. Но к тому времени уже начались сумерки, тогда как Николай Гилев опыта ночных полётов не имел, поэтому пилота освободили, после чего, объяснив, что топлива на борту уже почти не осталось, приказали посадить самолёт на территории Турции. Вскоре была замечена взлётно-посадочная полоса, на которую «Морава» и приземлилась, при этом из-за нехватки топлива остановился правый двигатель. После того как L-200A остановился, к нему вскоре подъехала машина с военными. Гилев и Поздеев вышли к ней навстречу, но Минченко и Дербенёв покидать самолёт не стали, заявив, что отказываются вести переговоры без советских представителей, а самолёт является территорией СССР[4]. Из беседы с военными захватчики узнали, что они приземлились на американской авиабазе близ Синопа — той самой, где 12 днями ранее приземлился захваченный Бразинскасами сухумский Ан-24[5] (согласно большинству источников, Ан-24 на самом деле приземлился в Трабзоне[6]).

Синопский аэродром

Поначалу СМИ ошибочно посчитали, что инициатором побега стал пилот, что не только затруднило дальнейшее расследование[4], но и стало моральным потрясением для настоящих угонщиков, которые были уверены, что их будут встречать как героев. Помимо этого, турецкие власти полагали, что Гилев и Поздеев на самом деле являются агентами советских спецслужб, целью которых было убийство обоих Бразинскасов в качестве акта возмездия. Когда же после двухмесячных допросов было установлено, что братья действительно являются перебежчиками, их поместили в лагерь беженцев в Леванте (район Стамбула)[5].

В сентябре 1972 года[7] в Керчи состоялся открытый судебный процесс над угонщиками[1], при этом в качестве свидетеля на нём выступал пилот угнанного самолёта Алексей Минченко[4]. Гилев покаялся на следствии и на суде, тогда как Поздеев заявил, что по-прежнему является противником советского строя и сожалеет о возвращении. В итоге Коллегия по уголовным делам Верховного суда Украинской ССР, посчитав добровольное возвращение угонщиков на родину смягчающим обстоятельством[7], вынесла приговор Николаю Гилеву и Виталию Поздееву, согласно которому они получили 10 и 12 лет тюрьмы соответственно[5].

Гилев отбывал свой срок в Мордовии, при этом сотрудничал с администрацией, за что в итоге был освобождён досрочно в 1978 году. После возвращения в Керчь женился, завёл семью и до пенсии проработал электриком в железнодорожном депо, где получил прозвище «Турецкий лётчик». Поздеев же отбывал срок в Пермской области, отсидев все 12 лет, после чего в 1984 году перебрался в Свердловск, где на тот момент уже проживали уехавшие из Керчи родные. О его дальнейшей жизни информации нет[5].