Терроризм армянских националистов

Дашнаки — участники захвата Оттоманского банка

Армен Гаро

Пробуждение в первой трети XIX века национального самосознания многих народов, потерявших собственную государственность, затронуло и армянский народ, тем более что после ряда удачных войн России против Турции и Персии, окончившихся отторжением нескольких провинций с армянским населением и переселением в российское Закавказье многих тысяч армян, у армянского народа не могли не возникнуть надежды на окончательное освобождение от мусульманского ига.

Согласно законам шариата, армяне Оттоманской империи, не будучи мусульманами, считались второразрядными гражданами — зимми. Им запрещалось носить оружие, они должны были платить более высокие налоги. Армяне-христиане не имели права занимать государственные посты, служить в армии, свидетельствовать в суде[12][13] [14].

Несмотря на то, что 70 % армянского населения составляли бедные крестьяне, среди мусульманского населения был распространён стереотип хитрого и успешного армянина с большим коммерческим талантом. Враждебность к армянам усугубляли нерешённые социальные проблемы в городах и борьба за ресурсы в сельском хозяйстве[15]. Эти процессы осложнялись притоком мухаджиров — мусульманских беженцев с Кавказа (после Кавказской войны и русско-турецкой войны 1877—78 годов) и из новообразованных балканских государств, а также крымских татар. Изгнанные христианами со своих земель, беженцы переносили свою ненависть на местных христиан. Претензии армян на предоставление гарантий личной и коллективной безопасности и одновременное ухудшение их положения в Оттоманской империи привели к возникновению так называемого «армянского вопроса» как части более общего восточного вопроса[16][12][13][14].

Первое крупное восстание против османского режима произошло в 1862 году в Зейтуне, который представлял остаток последнего армянского королевства Киликии, и в 1618 году получил от османского султана Мурада IV свободу от налогообложения и государственного вмешательства в обмен на ежегодную дань. Однако в середине 19 века османские власти решили расселить в Зейтуне и соседних областях 30 тыс. черкесских беженцев, бежавших из России, и для этого они отозвали особый статус Зейтуна, а также послали военную экспедицию из нескольких десятков тысяч солдат, напасть на армянские города в 1862 году. Эта попытка, как и позднейшая попытка нападения на Зейтун в 1895 году была успешно отбита армянами[17][18]. Лусине Налбандян полагает, что события 1862 года стали началом национального движения за независимость от Оттоманской империи[19]. Рональд Суни, наоборот, считает, что это было случайное восстание, вызванное действиями османского правительства[17].

В 1882 году в Эрзерумской области было создано одно из первых армянских объединений — «Сельскохозяйственное общество», призванное защитить армян от грабежей, осуществлявшихся курдскими и другими кочевыми племенами. В 1885 году была создана первая армянская политическая партия Арменакан, платформа которой предусматривала достижение местного армянского самоопределения при помощи просвещения и пропаганды, а также военной подготовки для сопротивления государственному террору. Программа партии не предусматривала открытого сопротивления и отделения от Оттоманской империи даже в отдалённой перспективе. В 1887 году возникла социал-демократическая партия Гнчакян, целью которой было освобождение турецкой Армении путём революции и создание независимого социалистического государства. Программа Гнчакян предполагала участие в революции всех этнических групп турецкой Армении и последующую гарантию всех гражданских прав по европейскому образцу. Наконец, в 1890 году в Тифлисе прошёл первый съезд наиболее радикальной партии Дашнакцутюн. Программа партии предусматривала автономию в пределах Оттоманской империи, свободу и равенство для всех групп населения, а в социальной части опиралась на создание крестьянских коммун как основных элементов нового общества. Для этого Дашнакцутюн предполагала организацию вооружённых групп, которые должны были бороться против эксплуататоров, коррумпированных чиновников и предателей, в том числе и террористическими методами. Однако большинство армянского населения после столетий репрессий и положения людей второго сорта боялось сопротивления, полагая, что оно приведёт к ещё большим страданиям. Привилегированные классы армян также не разделяли социалистические устремления армянских партий, видя в них угрозу собственному благосостоянию[20].

В первой редакции (1892 г.) политической программы Армянской революционной федерации «Дашнакцутюн» пункты 8 и 11 раздела «Средства [революционной борьбы]» принципиально предусматривали применять террор в отношении «представителей власти, изменников, предателей, ростовщиков и всякого рода эксплуататоров», «разорять и разрушать правительственные учреждения». Аналогичные формулировки средств и методов борьбы присутствовали и в документах партии «Гнчак»[21]. Первоначально террор был направлен против тех армян, которые находились на службе у султанского режима и считались предателями: так, дашнаками были убиты руководитель разведки султана Абдул-Хамида Арташек, глава жандармерии Адиси Тигран, Максут Симон-бей и др.

В 1894 году армянское население Сасуна отказалось от фактически двойного налогообложения, и поддерживаемые членами партии Гнчак, подняли вооружённое восстание. На подавление протеста был послан Четвёртый армейский корпус. Восставшиени сдались после трёх месяцев обороны, под обещание амнистии и подав официальное обращение султану. Обещания не были сдержаны и около 3000 жителей Сасуна были убиты[22].

Послы Британии, Франции и России предложили создать комиссию по расследованию этих событий, однако предложение было отклонено Портой. В сентябре 1895 года гнчакисты решили провести большую демонстрацию против нерешенности проблемы безопасности армян, однако она была остановлена полицией. В результате начавшейся перестрелки десятки армян были убиты, сотни ранены. Полиция передавала армян учащимся исламских учебных заведений Стамбула, которые забивали их до смерти. 8 октября мусульмане убили и заживо сожгли около тысячи армян в Трабзонек[23][24].

Неспособность решить проблему мирным путем и массовые убийства армян подтолкнули дашнаков на захват здания Оттоманского банка в Стамбуле 26 августа 1896 года. Взяв в заложники европейский персонал и, угрожая взрывом банка, они потребовала от турецкого правительства провести обещанные политические реформы. В результате переговоров дашнаки покинули банк под личные гарантии представителя российского посольства и директора банка. Однако власти распорядились начать нападения на армян ещё до того, как группа дашнаков покинула банк. В течение двух дней при очевидном попустительстве властей было убито более 6000 человек[23][24]. Точное число жертв резни 1894—1896 годов подсчитать невозможно. Находящийся в это время в Турции лютеранский миссионер Иоганнес Лепсиус насчитал 88 тыс. убитых и множество насильственно обращенных сотни разоренных церквей и превращенных в мечети. Поздние источники оценивают число жертв в 1894-96 гг. от 80 до 300 тысяч армян (см. Массовые убийства армян в 1894—1896 годах).

В июле 1905 г. дашнаки предприняли покушение на султана Абдул-Гамида, заминировав его карету.[25] После младотурецкой революции 1908 года и свержения режима «зулюма» («тирании») дашнаки отказались от насильственных мер борьбы в Турции, поддержали младотурок и превратились в парламентскую партию[26].

Попытки армян собственными террористическими методами противостоять государственному террору против армянского населения в Османской империи используются отрицателями геноцида армян для оправдания массовых убийств («тезис провокации»)[27]. Впервые «тезис провокации» появился в работе Уильяма Лангера «Дипломатия империализма» («The Diplomacy of Imperialism»), где он предположил, что революционные лидеры армян рассчитывали, что вызванные их действиями страдания армян привлекут внимание к армянскому вопросу[28]. Уолтер Лакер в книге «Эпоха Терроризма» отмечает, что армянские революционеры 1880-х и 1890-х предполагали, что их атаки на турок приведут к жестокому возмездию, которое, в свою очередь, вызовет радикализацию армянского населения и сможет привести к интервенции западных стран.[29]. Затем «тезис провокации», был повторен в работе Стенфорда Шоу 1977 года[30], где утверждалось, что резня была реакцией на армянскую провокацию и что гнчакисты намеревались создать социалистическую армянскую республику в шести анатолийских областях, в которых все мусульмане будут депортированы или убиты. Эта точка зрения была оспорена Дональдом Броксхамом и Рональдом Сюни, считавшими, что для такого утверждения нет никаких доказательств[31][32]. Роберт Мелсон, анализируя утверждение Шоу, отмечает, что подобное мнение не находит подтверждения у других историков, а сам Шоу делает подобное заключение без ссылок на какие-либо цитаты и не давая пояснений[33]. Лорд Кинросс отмечает, что армяне, перейдя от отдельных вылазок к восстанию, призывали также всех мусульман выступить против деспотического правления Абдул-Гамида[34].

За подавляющим большинством терактов, осуществлённых в российском Закавказье, стояла партия «Дашнакцутюн», которая к 1903 году приобрела большую популярность среди армянского населения благодаря своей националистической идеологии. Вначале основные усилия этой организации были направлены на освобождение армян от власти Турции, и она поддерживалась в этом российскими властями. В дальнейшем, однако, партия «Дашнакцутюн» заняла крайне антироссийские позиции — причиной этого стал правительственный указ от 12 июня 1903 года, направленный на ограничение экономической базы Армянской апостольской церкви, что, в свою очередь, подрывало финансовое благополучие «Дашнакцутюн» (указ был отменён в 1905 году). Помимо физического устранения тех, кто мешал осуществлению их целей, дашнаки занимались вымогательством, обкладывая данью богатых армян[35]. Среди осуществлённых дашнаками терактов были убийство 11 мая 1905 года бомбой, брошенной Дро Канаяном, бакинского губернатора князя Михаила Накашидзе, который являлся одним из организаторов армянского погрома в Баку в феврале того же года[36][37][38], и убийства бакинских полицейских чиновников, обвинявшихся в том же, — Махмедбекова, Микеладзе, Шахтахтинова. В 1907 году на четвёртом внеочередном съезде дашнаков, проходивший в Вене, было принято решение начать расправляться с чиновниками Российской империи, начиная со Столыпина[39]. 3 июля того же года в Александрополе дашнакскими террористами был убит генерал Максуд Алиханов-Аварский,[40][41] имевший прозвище «татарский генерал»[42], который летом 1905 года был послан для «умиротворения» Эриванской губернии и, по утверждениям российских газет, открыто покровительствовал татарам[43] вообще и своим родственникам ханам Нахичеванским — в особенности, в резне армян.[44][45][46] Вместе с ним была убита жена генерал-лейтенанта Глебова и кучер — обозный солдат[47]. В газете «Дрошак» (печатный орган Дашнакцутюн) в номерах 5 и 6 за 1910 год опубликованы хвалы убийцам из числа дашнаков, в том числе и за смерть Алиханова[48]. К началу 1907 года, благодаря неразборчивости в применении насилия, популярность дашнаков снизилась, но, тем не менее они продолжали играть основную роль в поддержании власти террора на Кавказе как минимум до 1909 года.[49]

Члены армянской социал-демократической партии Гнчак в открытую провозгласили террористические методы «как средство самообороны, революционной агитации и оружие борьбы против вредной деятельности властей». 14 октября 1903 года они совершили покушение на главнокомандующего российской армией на Кавказе князя Голицына, которого они считали ответственным за политику конфискации имущества армянской церкви. Голицын ожидал нападения и носил кольчугу, поэтому был всего лишь ранен. К 1908 году Гнчак утратил своё влияние в связи со злоупотреблением лидеров своим положением, и внутри организации начались разногласия. Контроль центральных органов ослаб, и преступная деятельность её членов возросла.[50]

Хотя такие армянские организации, как Дашнакцутюн, и направляли основные усилия против турецких властей, они считали террор и вымогательство в России приемлемыми методами для сбора средств на свою деятельность.[51] Так, 15 декабря 1903 года в Москве на паперти армянской церкви был убит банкир Джамгаров. Убийца Матевос Минасянц, как выяснилось на следствии, совместно с товарищами по поручению армянского революционного комитета похитил Джамгарова в Шуше и под угрозой оружия получил от него расписку с обещанием передать 30 тысяч рублей в кассу партии. Джамгаров обещания не сдержал, за что и был приговорён к смерти.[52] В память о Джамгарове около армянской церкви Сурб Арутюн в Москве был построен поминальный дом.

22 июля 1907 года в Нью-Йорке на Юнион-сквер был застрелен торговец коврами Тавшанджян. Его убийца Бедрос Амбарцумян, задержанный на месте преступления, заявил, что он спас свою страну, убив Тавшанджяна, так как убитый не хотел давать денег для её освобождения. Выяснилось, что многие зажиточные армяне города получили угрозы убийства, если не заплатят по 10 000 долларов на деятельность по свержению власти Турции в регионах с армянским населением.[53] Спустя час после убийства эти люди получили новые предупреждения о том, что с ними будет то же самое, что с Тавшанджяном, если они не заплатят.[54] Было установлено, что убийство было организовано главой местного отделения партии Гнчак Арзуяном, который подозревался в причастности к убийствам других армян в США.[55] В 1908 году в Каире был убит писатель и революционер Арпиар Арпиарян, один из видных деятелей Реорганизованной партии Гнчак[56], основатель реалистического направления в современной армянской литературе,[57] который опубликовал данные о преступной деятельности своих соотечественников.[58]

В двух случаях убийцы были захвачены и предстали перед судом: это были убийца министра внутренних дел Турции Талаат-паши Согомон Тейлирян и убийца министра внутренних дел Азербайджана Бехбуд хана Джаваншира Мисак Торлакян. Тейлирян был полностью оправдан берлинскими присяжными. Процесс Тейлиряна, на котором выступили многочисленные свидетели геноцида, приобрёл широкий резонанс, так как вскрыл подробности уничтожения армян в Турции[67][68][63][69][70] В речи на процессе Тейлиряна прокурор следующим образом характеризовал его мотивы:

Нет сомнения в том, что мы здесь имеем дело с политическим убийством. Мотивами обвиняемого были политическая ненависть, политическое возмездие. Здесь перед вашими глазами были описаны события, факты, имевшие место в далеких местах. Безусловно, в отношении армянского народа были совершены ужасные злодеяния и преступления, и несомненно также что с обвиняемым и с его семьей тоже произошли ужасные вещи, а судьба его семьи ударом пронзила глубоко его сознание и мозг, когда все его родные вдруг оказались преданными смерти, а он вынужденно оказался свидетелем всего этого. (…) Далее, без сомнения, обвиняемый в лице Талаат-паши видел виновника своей судьбы, которая постигла его семью и многих других его соплеменников. В его лице он видел не только лишь министра внутренних дел, который несет формальную политическую ответственность за все то, что имело место в сфере его служебной деятельности, но и персонального и морального виновника упомянутых преступлений"[71].

Торлакян предстал перед британским военным трибуналом. На суде он заявил, что в Баку на его глазах были убиты его жена, сестра и их дети, а сам он получил несколько пулевых ранений. Русская жена Джаваншира заявила, что её муж сделал все возможное, чтобы обеспечить мирное сосуществование армян и азербайджанцев, и что армяне вырезали во время мартовских событий 11,000 мусульман. По её словам, в марте 1918 года они вынуждены были покинуть Баку потому, что им угрожали армяне из-за того, что они были мусульманами. Выступления многочисленных армянских и русских свидетелей и представленные ими документы выяснили подробности сентябрьской резни и роль, сыгранную в ней Джаванширом. Согласно одному из показаний, Джаваншир во время мартовских событий 1918 г выражал признательность армянской интеллигенции Баку, «защищавшей татар от большевистского восстания, однако после вступления в город турок партия Мусават повернулась против армян, и Джаваншир дал сигнал к началу массовой резни, так что 18 из этих интеллигентов были убиты. Двадцать тысяч человек погибли в течение трех дней. Затем Джаваншир выселил 9.000 уцелевших из Баку. Только 400 выжили и смогли вернуться из „трудовых лагерей“, куда они были депортированы». Директор гянджинского детского дома рассказал, как на его глазах собаки на улицах ели тела сирот. Русский адвокат Борис Байков рассказал о своих тщетных попытках заставить Джаваншира вмешаться и прекратить резню; другая русская свидетельница рассказала об ответе, данном ей по телефону из штаба азербайджанской армии: «не надейтесь, что мы придем и поможем вам»[72].

После выступлений свидетелей суд заслушал медицинских экспертов. Армянский и два греческих врача заявили, что в связи с эмоциональным кризисом Торлакян не может отвечать за свои действия, а тюремный британский врач счёл, что преступление было результатом наследственного эпилептического кризиса, а не преднамеренной мести, хотя осмотревший Торлакяна по просьбе его семьи турецкий врач не нашёл у него никаких признаков эпилепсии и психического расстройства.

20 октября 1921 года был вынесен приговор, согласно которому Торлакян был признан виновным, но не отвечающим за свои действия, так как он не мог контролировать себя в момент убийства, освобождён от ответственности с условием его высылки за пределы Турции. Выслан в Грецию.[59][73][74][75][76]

В разные периоды АСАЛА получала поддержку из различных источников, например АСАЛА запрашивала денежные средства у армянской общины. Акоп Акопян публично заявлял:

Наша сила в армянском народе, отсюда мы получаем поддержку. И от грабежей[7]

Как писал Мелконян после «Операции Ван», Акопян «отправился во Францию для сбора денег…Благодаря царящей атмосфере сбор денег не был трудным и были собраны значительные суммы»[99]. Однако «сборы» не всегда являлись синонимом «пожертвования»[7]. Так, в середине мая 1982 года полиция Торонто арестовала армянина по обвинению в вымогательстве. Ещё трое были схвачены два дня спустя на основании того же обвинения. Предположительно, они требовали 4000 $ и 5000 $ от двух армянских бизнесменов на поддержку «армянского дела». В дом одной из жерт вымогательства была брошена зажигательная бомба менее чем через сутки после отказа подчиниться[100]. Виген Чархутян, обвиняемый во взрыве отделения «Air Canada» в Лос-Анджелесе в мае 1982 года, был также обвинён в попытке вымогательства 150000 $ у американцев армянского происхождения, владельцев сети ковровых магазинов в Калифорнии[7][99].

АСАЛА также получала помощь от радикальных палестинских групп, с которыми она сотрудничала в Ливане[98]. Согласно Монте Мелконяну, АСАЛА могла получать деньги от Абу Нидаля[7] и некоторых правительств выполняя «операции, как жесты революционной солидарности». Это объясняет странную попытку АСАЛА взрыва бомбы в офисе «Kuwait Airlines» в Афинах в декабре 1982 года. АСАЛА, как заключает Мелконян, «становится наёмником [других] правительств и организаций»[99]

Согласно документам, рассекреченным ФБР, АСАЛА имела тесные связи с Саркисом Соганаляном, представителем ЦРУ, занимавшимся незаконной продажей оружия Ираку[101].

История Джсаг была связана с историей террористического крыла партии Дашнакцутюн[7][102]. Партия дашнаков занималась финансированием Джсаг из денег, получаемых партией из разных источников. Дашнакские сборщики средств (фандрайзеры) считаются почти легендарными в их способности привлекать большие суммы денег для приоритетных целей. Так, на расходы по юридической защите Хампига Сасуняна было собрано более 250000 $[7]. В отличие от АСАЛА, ДжСАГ, будучи в первую очередь националистической, опиралась, почти исключительно, на частную поддержку армянских общин, а не на спонсирование со стороны государств враждебных Турции[98].

Некоторые источники утверждают, что АСАЛА также участвовала в обороте наркотиков, и доходы от этого оборота направлялись на содержание этой подпольной радикальной группы[99][103]. Так, подобно другим группировкам в Ливане, радикальные армянские группы финансировали там свои операции за счёт продажи наркотиков[104].

АСАЛА выявила свои связи с торговлей наркотиков, угрозами требуя выдачи группы наркоторговцев, арестованных шведской полицией в 1981 году[105]. Группа также получала финансовую и организационную поддержку от Бехчет Джантюрка, курдского «вора в законе», занимающегося продажей героина[104].

В июне 1981 года Нубару Суфяну в Нью-Йорке было предъявлено обвинение в ввозе героина. Греческие власти, арестовавшие его, отказали в выдаче и передали его ливанской стороне, где он был незамедлительно освобождён. По заявлению представителя Управления по борьбе с наркотиками Департамента Юстиции США,

Торговец героином и гашишом Нубар Суфян был связан с «Бойцами за справедливость в отношении геноцида армян»…Он скрывается от американского правосудия и его нынешнее местонахождение неизвестно.[99]

Группы были дискредитированы предположениями о преступных связях с наркоторговцами, контрабандистами оружия и радикальными палестинскими террористами. Американский журналист Натан М.Адамс выступавший перед конгрессом в 1984 году отмечал, что

Армянские террористические группы, как справа, так и слева, по подсчётам год назад были на 90 процентов финансируемы за счёт продажи и оборота наркотиков.[106]

Имевшее место и воспринятое сочувствие армянской общины как в Соединённых Штатах, так и за их пределами было важной частью террористической борьбы[107]. Захват турецкого консульства в Париже в сентябре 1981 года (Операция ВАН), по всеобщему признанию, стала высокой точкой в деятельности АСАЛА. Боевики сдались французским властям через 16 часов, но нападение вызвало беспрецедентную общественную и политическую поддержку армянской борьбы. 24 апреля 1982 года приблизительно 5000 французов армянского происхождения с флагами АСАЛА открыто демонстрировали поддержку арестованным боевикам. Голодовки заключённых были скоординированы с демонстрациями, общественными митингами и другими формами пропаганды. Согласно инсайдеру АСАЛА «армяне по всему миру начали демонстрировать больше сочувствия вооруженной борьбе и солидарность с АСАЛА выражали армяне, ранее нежелающие признать то, что изображается как „террорист“». Увеличение сочувствия АСАЛА в течение этого периода было результатом возросшей поддержки диаспоры[102].

28 января 1982 года генеральный консул Турции в Лос-Анджелесе Кемаль Арикан был убит в своей машине Хампигом Сасуняном. Сасунян был приговорён к пожизненному заключению без возможности досрочного освобождения. Вынесенный приговор оказал значительное влияние на большую армянскую общину, коммерчески успешную и политически влиятельную диаспору в Соединённых Штатах. Несмотря на выражение сочувствия и понимание целей и мотивации, армянская община не предложила никакой явной поддержки этих насильственных действий. В итоге судебного разбирательства было не только подчёркнуто как такого рода террористические акты судятся в этой стране, но также даны негативные коннотации и ассоциации такого насилия для законопослушного армянского сообщества в США[107]. Ряд изданий армянской диаспоры, выражали разную степень солидарности с деятельностью АСАЛА[7]. Американская армянская газета «An Appeal to all Armenians» писала:

С 1975 года были сформированы подпольные группы с использованием эффективных силовых средств для продолжения армянского дела. Армяне несут моральную ответственность за поддержку этих действий всеми доступными средствами[108].

В рассекреченном докладе ЦРУ на тему армянского терроризма отмечается, что «отказ Армянского Конгресса осудить террористическое насилие может быть расценено террористами как зелёный свет для осуществления нападений, означающее, что мнение армянской общественности склоняется в сторону их деятельности»[109][110]. Реакция западных стран на такие громкие атаки, как взрыв в аэропорту Орли, несомненно, имели как моральное, так и материальное влияние на связи диаспоры и её поддержки АСАЛА. То есть, решение диаспоры по АСАЛА и терроризму, вероятно, зависело от западных ценностей и материальные интересы диаспоры были несомненно под угрозой повышения подозрения Запада и его враждебном отношении к армянам. Реакция против армянских общин включала также степень этнической неприязни. В общественном осуждении АСАЛА армяне Франции опасались, что дальнейшие теракты «в конечном итоге могут сделать армян этих стран жертвами…». Террористические акты были осуждены как позор для армян, а их продолжение как вред для армянских интересов. В Австралии, в докладе правительства за 1984 год, консервативная армянская община была названа «террористами»[102].

8 января 1977 года в Москве была осуществлена серия террористических актов. Согласно официальной советской версии и по мнению ряда современных исследователей, армянскими террористами (Акоп Степанян, Завен Багдасарян и Степан Затикян) были осуществлены три взрыва: в вагоне поезда между станциями «Измайловская» и «Первомайская», магазине № 15 Бауманского района, а также на улице 25 Октября.[111][112][113][114] В результате этих террористических актов 7 человек были убиты, 37 ранены. Той же группой террористов готовилось осуществление серии взрывов в канун 7 ноября 1977 года на Курском вокзале Москвы.[115] Акоп Степанян и Завен Багдасарян были арестованы в поезде Москва-Ереван осенью 1977 года.[116] Затем в Армении был арестован Степан Затикян. Руководство Армении (первый секретарь ЦК компартии Армении К. С. Демирчян и председатель КГБ Армении Юзбашьян) в начале следственных мероприятий пыталось остановить следствие и арест Затикяна. Демирчян потребовал немедленно прекратить творимые, по его мнению, беззаконие и произвол.[117]

В своих мемуарах бывший начальник Пятого управления КГБ СССР, занимавшегося защитой конституционного строя,[118] Филипп Бобков писал, что после суда армянское руководство старалось скрыть от населения республики подробности преступления:

На допросах террористы заявили, что были запуганы Затикяном, который, сидя в тюрьме, «подвинулся» на идее национализма и твердил, что надо наказать русских за угнетение армянского народа[120][121]. Выступая на суде, Затикян заявил: «Я уже неоднократно заявлял, что я отказываюсь от вашего судилища и ни в каких защитниках не нуждаюсь. Я сам есть обвинитель, а не подсудимый. Вы не подвластны меня судить, поскольку жидороссийская империя — не есть правовое государство! Это надо твердо помнить…»[122][123][124] Затикян закончил своё последнее слово призывом на армянском языке: «Передайте другим, что нам остается месть, месть и ещё раз месть!»[122][123] В результате закрытого судебного процесса все трое в 1979 году были приговорены Верховным судом СССР к смертной казни и расстреляны[123][125].

Затикян до этого преступления уже был осуждён по политической статье. Вместе с группой единомышленников он публично высказывался за независимость Армении путём референдума и расклеивал листовки. На суде это инкриминировалось ему как создание националистической партии. Он был также женат на родной сестре Паруйра Айрикяна, известного армянского диссидента. Поэтому, как только он оказался под следствием, им заинтересовались правозащитники[126].

Советские правозащитники, в частности Андрей Сахаров[127], и ряд других членов Московской Хельсинкской группы протестовали против приговора, утверждая, что вина осуждённых не доказана. В своём письме Леониду Брежневу от 30 января 1979 года Сахаров требовал приостановки исполнения приговора и нового судебного разбирательства. По его словам: «Есть веские основания опасаться, что в этом деле имеет место судебная ошибка или умышленная фальсификация. …Такой суд, на котором полностью нарушен принцип гласности, не может установить истину…». Более того, через четыре дня после взрывов, 12 января, Сахаров обратился к «мировой общественности»: «„Я не могу избавиться от ощущения, что взрыв в московском метро и трагическая гибель людей — это новая и самая опасная за последние годы провокация репрессивных органов“. Сахаров был вызван в прокуратуру, где ему предложили подписать заявление о клевете на органы власти, на что Сахаров заявил:

Узнав о приведении приговора в исполнение, Сахаров заявил: „Это убийство!“ — и объявил в знак траура однодневную голодовку. Впоследствии Сахаров писал в своих мемуарах, что не имеет однозначной позиции относительно виновности или невиновности группы Затикяна:

Историки Михаил Геллер и Александр Некрич утверждали, что существует ряд фактов, ставящих под сомнение причастность Затикяна к взрывам. По утверждению Сахарова, на заключённых в ереванских тюрьмах оказывалось давление с тем, чтобы они дали показания, что Затикян замышлял теракт[130][131]. Осенью 1978 г. был арестован художник Айкануз Хачатрян, который перед этим дал требуемые госбезопасностью показания о якобы присущих ему террористических настроениях и намерениях находящегося в это время под следствием Степана Затикяна[132]. Некрич и Геллер утверждали, что обвиняемые имели алиби[133]. Некоторые диссиденты, в частности Глеб Павловский, считали взрыв провокацией КГБ. Один из лидеров подпольной Неокоммунистической партии Советского Союза Александр Тарасов утверждал в своих воспоминаниях, что спустя четыре месяца после взрывов он был задержан по подозрению в их организации и освобождён только после того, как доказал своё „трёхсотпроцентное“ алиби (он во время теракта лежал в больнице). В 1991 году он написал статью, в которой выражал сомнения в официальной версии:

Отвечая на обвинения в фальсификации дела, бывший следователь КГБ СССР Аркадий Яровой, занимавшийся расследованием теракта, в 2004 году заявил:

8 апреля 1991 года армянскими террористами был убит подполковник внутренних войск МВД СССР Владимир Блахотин. Он был убит по ошибке, вместо бывшего военного коменданта НКАО генерала Сафонова, которого армянские боевики приговорили к смерти (по данным газеты Коммерсантъ, это произошло на одном из многолюдных митингов в Ереване[136]), обвиняя в жестокостях по отношению к армянскому населению Карабаха и использовании служебного положения в интересах азербайджанской стороны конфликта (эту характеристику Сафонова подтверждают и российские правозащитники[137][138]). В КПП части, где служили Сафонов и Блахотин, террористы пытались выяснить адрес и номер автомобиля Сафонова. Но там по ошибке был указан номер автомобиля Блахотина, что и стало причиной убийства последнего.[139][140]

Террористы были задержаны и предстали перед судом.[141] Ими оказались жители города Степанакерта братья Акоп и Самвел Багманяны, ереванцы Армен Антонян и Камо Егиян и ростовчанин Карлен Акопян. Приговором Ростовского областного суда организатором и руководителем убийства был признан Акоп Багманян. Его брат Самвел был признан виновным в пособничестве преступлению, а Армен Антонян — непосредственным исполнителем убийства. Карлена Акопяна признали виновным в укрывательстве преступников, а Камо Егияна, чьё участие в убийстве осталось недоказанным, — в незаконном ношении огнестрельного оружия. В итоге Акоп Багманян и Армен Антонян приговорены к 15 годам лишения свободы, Самвел Багманян — к 12 годам, Карлен Акопян к 4 годам, а Камо Егиян был освобождён из-под стражи прямо в зале суда, так как вынесенный срок по обвинению в незаконном хранении и ношении оружия — 2 года 9 месяцев — он отбыл в ходе предварительного заключения.[136]

В период с 1990 по 1994 годы на территории России, Азербайджана и Грузии было взорвано несколько пассажирских и грузовых поездов бакинского направления, имелись многочисленные жертвы. Министерство Национальной Безопасности Азербайджана считает армянских террористов причастными к этим терактам, в числе которых:[142]

• 24 марта 1990 года — в результате подрыва на 364-м километре железной дороги Норашен — Баку были взорваны тепловоз и 3 вагона, пришло в негодность более 150 метров железной дороги.
• 30 мая 1991 года — около станции Хасавюрт в Дагестанской Республике взорван пассажирский поезд Москва — Баку. Погибли 11 человек, ранены 22.
• 31 июля 1991 года — около станции Хасавюрт в Дагестанской Республике взорван пассажирский поезд Москва — Баку. Погибли 16 человек, тяжело ранены 20.
• 28 февраля 1993 года — на территории Чеченской Республики около станции Гудермес взорван пассажирский поезд Кисловодск — Баку, погибли 11, ранено 18 человек.
• 2 июня 1993 года — взорван пассажирский вагон, стоявший на запасном пути на Бакинском железнодорожном вокзале. Погибших и раненных не было. Совершивший это преступление гражданин России Хатковский Игорь Анатольевич решением Военного суда Азербайджанской Республики приговорён к 8 годам лишения свободы, но впоследствии помилован и депортирован в Россию[143][144].
• 1 февраля 1994 года — на Бакинском железнодорожном вокзале в поезде Кисловодск — Баку совершён теракт. Погибли 3, были ранены 20 человек.
• 9 февраля 1994 года — взорван грузовой вагон, стоявший на запасном пути около станции Худат.
• 13 апреля 1994 года — около станции Дагестанские Огни в Дагестанской Республике взорван пассажирский поезд Москва — Баку, погибли 3 человека, 3 ранены[142].

Осенью 1993 года при попытке заложить мину в поезд Тбилиси — Баку задержали сотрудника контрразведки ЗакВО Сосо Арояна. Хатковский и Ароян дали показания, о которых сообщили в Москву. К делу подключились российские спецслужбы.[145][146] В мае 1994 года сотрудники ФСК РФ в Москве задержали группу организаторов терактов. К удивлению чекистов, все задержанные оказались сотрудниками спецслужб. Возглавлял группу подполковник Джаан Оганесян, руководитель отдела разведывательно-диверсионных операций на территории противника Государственного управления национальной безопасности (ГУНБ) Армении. Вторым оказался его подчинённый, подполковник Ашот Галоян. Третий задержанный, майор Борис Симонян, работал в управлении по борьбе с терроризмом ФСК России. Всем троим были предъявлены обвинения в терроризме, контрабанде и незаконном хранении оружия и взрывчатых веществ.

Главной военной прокуратуре РФ, расследовавшей дело, удалось собрать доказательства их причастности ко взрыву поезда в Азербайджане и двум покушениям на взрыв, одно из которых было совершено на территории России. По заданию террористов в Дербенте был заминирован поезд, и лишь благодаря ошибке исполнителя взрывное устройство не сработало и было обезврежено в Минеральных Водах. Суд признал, что совершённые ими преступления действительно попадают под статью 213,3 (терроризм), однако осудить именно по этой статье диверсантов оказалось невозможно, так как на момент совершения преступления такой статьи в УК РФ не было. Тогда действовала статья 68-я (диверсия), но к моменту суда она была исключена из УК. Кроме того, преступникам не стали вменять в вину взрыв поезда в Гудермесе, так как проведение следственных действий на территории фактически независимой на тот момент Чечни, по мнению суда, было невозможно, а взрыв в Баку, хоть и был доказан, не подпадал под юрисдикцию российского суда, так как имел место на территории другого государства. В результате глава террористов Оганесян признан виновным по ст. 86 УК (повреждение путей сообщения и транспортных средств) и 218-й (незаконное хранение оружия и боеприпасов), и осуждён на 6 лет. Также по 218-й были осуждены Симонян (сотрудник ФСК России) и Галоян. Первый приговорён к 2 годам лишения свободы, а Галоян, получивший чуть меньше, был освобождён из-под стражи прямо в зале суда в связи с тем, что фактически отбыл назначенное наказание.[147][148] Один из задержанных, Петросян, был незаконно выпущен из-под стражи в обмен на обещание сотрудничать со следствием, но оказавшись на свободе, спешно покинул территорию России.[149]