Студенческое движение в ФРГ и Западном Берлине (1960-е)

Джером Д. Сэлинджер в 1951 году написал книгу «Над пропастью во ржи», Джон Леннон пел в 1968 году о революции. Между этими явлениями в обществе произошли изменения, политические, культурные и социологические аспекты которых тесно переплетались.

После войны в Западной Европе происходило восстановление экономики и инфраструктуры, и с начала 1950-х годов начался резкий подъём экономики и благосостояния. При этом преступления национал-социализма в Германии были почти забыты. Однако интернационалистски настроенное молодое поколение всё больше стремилось к своим идеалам, к чему-то большему, чем обычная материальная обеспеченность. В 1950-е годы в Европе была популярна философия экзистенциализма, особенно работы Жана-Поля Сартра. Это была философия нового мышления, отвергавшая старые мировоззрения вроде религии. В центре внимания стоял индивид в необозримом и бессмысленном мире. Его разум был тем, что создавалось самим человеком, например через построение своей жизни или, совместно с другими, построение общества.

В США бит-поколение литераторов Джека Керуака, Уильяма Берроуза и Аллена Гинзберга в конце 1940-х годов сформировали свои взгляды на послевоенное общество, в которых пропагандировалась новая индивидуальная свобода от общественных норм.

Это время также известно как время культурных перемен, например в искусстве (Йозеф Бойс, Флуксус, поп-арт), а также в поп-культуре и молодёжной культуре (джинсы, затем брюки-дудочки и длинные волосы). В музыке возникли жанры «рок» и «поп». Для германской молодёжи музыкальным эталоном был Beat-Club.

В кинематографе такие режиссёры, как Годар или Райнер Вернер Фассбиндер создали «Новую волну» и авторское кино как ответ на кино 1950-х годов (национальное кино). Их работы также были выражением изменённого мировоззрения и смены поколений.

Разобщённые одиночные протесты параллельно существовавших мировых студенческих движений достигли своего максимального накала между 1966 и 1969 годами. Эти движения критиковали:

• войну во Вьетнаме
• структуру высшего образования (требование демократизации вузов)
• представительную демократию (главный объект борьбы внепарламентской оппозиции)
• власть экономики и её последствия для общества
• технократию
• роль экспертов и авторитарной власти
• независимость правосудия
• ущемление прав женщин в обществе
• влияние СМИ на общество
• гонку вооружений в холодной войне
• общество потребления и связанное с ним загрязнение окружающей среды
• устаревшие соглашения, нормы и ценности, например о сексуальности или т. н. «вторичные ценности».

Во всём мире шёл протест против «истеблишмента», против конформизма, старшего поколения и его веры в прогресс, против всего лицемерного — например, против политики тогдашнего президента США Линдона Б. Джонсона и с 1969 года Ричарда Никсона и в Германии против «Большой коалиции» при федеральном канцлере Курте Георге Кизингере (от партии ХДС).

Сам протест стал культурным явлением после того, как звезды типа Джоан Баез (Joan Baez) пели на демонстрациях Free Speech Movement или такие режиссёры, как Микеланджело Антониони, создавали кинопамятники типа «Забриски-пойнт».

• в Японии появляется студенческое движение «Дзенгакурен».
• во Франции майские беспорядки перерастают во всеобщую забастовку.
• в Италии весь 1968-й год происходят протесты студентов и братания с бастующими рабочими, например на заводе «Фиат», а по всей стране проходят университетские забастовки и беспорядки.
• в Испании в 1969 году после студенческих протестов Франко вводит чрезвычайное положение.
• в Мексике происходит массовое убийство студентов (резня Тлателолко).
• в США действовало движение за гражданские права (англ. Free Speech Movement), движение против вьетнамской войны и субкультура хиппи и йиппи (англ. Youth International Party), перешедших в протестное движение 1968 года. Это движение продолжают в радикальной форме «Чёрные пантеры» и уэзермены.
• в Турции члены Турецкой рабочей партии (тур. Türkiye Isci Partisi — TIKP) во главе с Денизом Гезмишем (который тогда сам был студентом) оккупируют Стамбульский университет. Социалистические студенческие организации требовали более широких прав для университетов, реформу высшего образования и отказ от сотрудничества Турции с американским империализмом. Некоторые группы требовали проведения культурной революции наподобие Великой пролетарской культурной революции в Китае.

В странах Восточного блока также происходили, на первый взгляд, похожие события:

• в Польше в марте 1968 года произошли «мартовские беспорядки» в ответ на запрет постановки пьесы «Праздник мертвых» Адама Мицкевича и на антисионистскую поддержку арабских государств правительствами Восточного блока в Шестидневной войне.
• в тогдашней Чехословакии социал-реформисты, в первую очередь артисты (англ. Plastic People of the Universe), студенты и интеллектуалы требовали «социализма с человеческим лицом», что стало началом Пражской весны, которая была жестоко подавлена Советским Союзом, подобно Венгерскому восстанию 1956 года.
• в СССР в 1968 году существовало подобное протестное движение, действовавшее в более тяжёлых условиях и оказавшее гораздо меньшее влияние на общество, чем в Западной Европе.

В Китайской Народной Республике с 1966 года шла культурная революция. Но эта революция началась сверху и преследовала другие цели, поэтому её лишь условно можно сравнивать со студенческим движением в Европе, но для многих западных студентов эта Культурная революция служила примером для подражания.

В мировом студенческом движении в 1960-е годы участвовало не большинство студентов (кроме студентов в движении принимали участие школьники и рабочие), а меньшинство, которое от простого протеста против старшего поколения перешли к смене социальной и культурной парадигмы, ставшей в 1970-е годы частью мейнстрима (переоценка идеалов, мода, музыка, политический дискурс).

Перемещение (для получения образования или в результате политических преследований на родине, например, как это было в случаях Боливара Эчеверии и Бахмана Нируманда) и обмен опытом между левыми разных стран вели к интернационализации антиимпериалистического движения.

Подобно РАФ в Германии, в других странах как следствие движения 1968 года возникли леворадикальные организации: «Красные бригады» в Италии, «Японская красная армия», Симбионистская армия освобождения в США и др.

Политизация германской общественности началась в 1950-е годы, в первую очередь по таким внешнеполитическим темам, как ремилитаризация ФРГ и интеграция Запада. Споры на эти темы отличались высокой эмоциональностью и широким участием публики. Споры вокруг проблемы оснащения бундесвера тактическим ядерным вооружением породили движение «Борьба против атомной смерти» под руководством интеллектуалов (Отто Хан — нем. Otto Hahn) и при широкой поддержке общественности, движение сопротивления реставрационной политике правительства Аденауэра. Это была совершенно новая форма политических разногласий не только в плане высокой мобилизации масс, но также по степени организованности движения. Народное движение быстро распалось после принятия бундестагом соответствующего законопроекта, но из его жесткого и пацифистски настроенного ядра образовалось другое движение — «движение пасхального марша», ставшее влиятельным в 1960-е годы, но не из-за его политических установок, а из-за численности, и оказавшее влияние на зарождающееся студенческое движение, пока ещё слишком размытое в своих целях.

Судебные процессы против нацистских преступников, например, начавшийся в 1961 году процесс Айхманна в Израиле или освенцимский процесс во Франкфурте, внесли преступления национал-социалистической диктатуры в период 1933-45 годов в политическую повестку дня. Серьёзные разногласия были вокруг 20-й годовщины суда над преступлениями против человечества в 1964/65 годах, вызвавшей ожесточённые споры в бундестаге. В 1950-е годы многие, особенно молодое поколение, считали процесс денацификации в ранней ФРГ слишком мягким.

Знаковым для 1960-х было то, что литераторы (особенно «Группа 47») всё явственнее становились на позиции критики Реставрации, а впоследствии в большинстве своём призывали к смене правительства и приходу СДПГ к власти. Эти призывы мало воздействовали на избирателей, но с появлением документального театра некоторые драматурги нашли ключ к тому, как можно столкнуть широкую общественность с проблемным прошлым, как это сделал, например, Рольф Хохгут в своём «Представителе», где проводилась параллель между Ватиканским имперским конкордатом и нацистским правительством.

Также социология и другие гуманитарные науки рассматривали области знаний, запрещённые при национал-социализме: «критическая наука» и др. Вернувшиеся из эмиграции ученые (Хоркхаймер, Адорно с их критическим анализом государства и общества (Франкфуртская школа, Критическая теория)) имели большую популярность среди студентов, несмотря на разрыв поколений. Работы многих ученых и писателей-диссидентов, остро критиковавших реставрационный характер ФРГ в 1950-е годы, например Клаус и Генрих Манн, были переизданы или изданы впервые.

Вместе с новыми музыкальными направлениями рок и бит развилась новая молодёжная культура, в своих формах самовыражения стремившаяся отделиться от общественных норм, но в то же время остававшаяся аполитичной, неорганизованной и даже конформистской.

Но всё равно это молодёжное движение воспринималось взрослыми как угроза их установившемуся стилю жизни, особенно в отношении окостеневшей, религиозно-предрассудочной сексуальной морали и общественных соглашений 1950-х годов (в культурном отношении в плане музыки и одежды, отрицания «вторичных ценностей», критика потребительства вместо энтузиазма экономического чуда). К концу 1960-х годов эти различия в мнениях разных поколений привели к скачкообразному нарастанию конфликтов между ними. Появилось радикальное направление внутри этой субкультуры, например «Центральный совет шляющихся гашишных бунтарей».

В партийной политике 1960-х годов различия между партиями всё больше нивелировались. Даже предвыборные лозунги СДПГ и ХДС в 1965 году почти не отличались. Ещё через год образовалась «Большая коалиция», и в парламентской оппозиции осталась одна только Свободная демократическая партия (нем. Freie Demokratische Partei). План правительства ввести новый закон о выборах с повышением процентного барьера и ограничить политический рынок только массовыми партиями стал дальнейшим стимулом создания внепарламентской оппозиции. Кроме того, дискуссии об отмене «чрезвычайных законов» всё больше политизировали студентов и школьников. У многих было ощущение наступления нового 1933 года. Всё это привело к тому, что в 1968 году у всех на устах было новое понятие «внепарламентская оппозиция».

Появившееся в университетах политическое движение сначала требовало проведения реформ высшего образования, а затем перешло к борьбе за изменения в обществе и против общественных структур в западном обществе. Студенческое движение возникло в США и перекинулось на европейские страны. Главной причиной этих протестов было вовлечение США во вьетнамскую войну. Во Франции студенты добились поддержки рабочих и интеллигенции, устроив по всей стране майские беспорядки.

Ведущей силой студенческого движения ФРГ был Социалистический союз немецких студентов (ССНС), ставший ядром внепарламентской оппозиции. Эта оппозиция сформировалась после образования Большой коалиции СДПГ и ХДС/ХСС в 1966 году. После убийства студента Бенно Онезорга в 1967 году и покушения на жизнь Руди Дучке в 1968 году беспорядки усилились. После 1968 года студенческое движение распалось на многочисленные группировки (отчасти сектантские), имеющих различное представление об осуществлении политических целей. Это снизило эффективность и массовость движения. Меньшинство избрало путь вооружённой борьбы против государства и перешло к терроризму, большинство остальных надеялись на изменения в обществе.

Начало кампании «Экспроприировать Шпрингера» приходится на начало 1967 года, когда конференция Социалистического университетского союза вынесла требование издать закон против монополизации СМИ, протестуя против засилья продукции издательства «Аксель Шпрингер».

Этот протест получил новую силу после 2 июня 1967 года, когда в Западном Берлине полиция жестоко разогнала демонстрацию против визита иранского шаха, убив при этом студента Бенно Онезорга. В большей части берлинских СМИ, особенно в изданиях «Аксель Шпрингер», события 2 июня были освещены как студенческие беспорядки, которые были корректно пресечены полицией.

Это событие лишь укрепило позиции студенческого движения, участники которого всё больше чувствовали себя объектом систематической травли и целенаправленной клеветы концерна «Шпрингер». В сентябре 1967 года ССНС начал кампанию против «Шпрингера», которая получила поддержку со стороны ведущейся с 1950-х годов «Кампании за разоружение», обосновавшей свою поддержку тем, что только так можно спасти свободу мнения в Германии.

И без того жёсткие конфликты в печати получили своё обострение в феврале 1968 года. Разбитие нескольких оконных стекол в берлинских филиалах издательства «Шпрингер» сравнивалось с погромной ночью в рейхе 1938 года. Но и внепарламентская оппозиция не осталась без ответа: в одной листовке Аксель Шпрингер был поставлен в один ряд с Юлиусом Штрейхером, издателем антисемитской газеты «Штурмовик».

Дальнейшая радикализация студенческого движения, связанная не только со «Шпрингером», связана с происшедшим в чистый четверг, 11 апреля 1968 года, покушением на жизнь знаковой для движения фигуры — Руди Дучке. Рабочий Йозеф Бахманн прямо на улице 3 раза выстрелил в Дучке, серьёзно ранив его. В последующие пасхальные дни, как писал «Шпигель», происходили «уличные бои, которые Западная Германия никогда не знала со времен Веймарской республики». Вследствие этого была нарушена доставка газет издательства «Шпрингер» почти во всех больших городах ФРГ. Во время беспорядков 15 апреля в Мюнхене камнем из толпы демонстрантов был ранен фоторепортер Клаус Фрингс, что привело к его смерти через 2 дня. Студент Рюдигер Шрек умер через день после демонстрации также от последствий ударов, нанесённых ему предположительно полицейскими.

После этого внепарламентская оппозиция обсуждала «вопрос о насилии»: с одной стороны, в отношении того, какие средства для достижения поставленных целей в будущем будут уместными и законными, а с другой стороны, в отношении того, какое насилие грозит индивиду и всему обществу в целом. В последнем пункте было установлено, что насилие «сверху» заключается не только в полицейских дубинках на улицах, а также, среди прочего, в партийной прессе как инструменте насилия.

Прошёл всего месяц после покушения на Дучке, «чрезвычайные законы» правительства, так долго готовившиеся, были наконец приняты. Кампания против чрезвычайных законов, с 1966 года оказывавшая влияние не только на студентов, но и на парламент, кульминировала в мае 1968 год в ходе «Звёздного марша» на Бонн, не имея при этом возможности как-то помешать принятию закона. Возник страх того, что принятие новых параграфов породит новый Закон о предоставлении чрезвычайных полномочий правительству 1933 года. Ханс-Юрген Краль из ССНС непосредственно перед принятием чрезвычайных законов заметил, что «депутаты бундестага решили уничтожить остатки демократических прав в этой стране». Как писалось в одной листовке: «есть только один практический ответ на фашизацию общества — организация сопротивления».

Юрген Хабермас в своём исследовании пасхальных беспорядков отмечал, однако, что в ФРГ тогда не было никаких признаков революционной ситуации. Он предостерегал студенческое движение от неправильной оценки ситуации и подвергался за это острой критике.

Впоследствии дискуссия всё больше перемещалась с критики отдельных проблем типа принятия чрезвычайных законов или монополизации прессы к общей критике системы ФРГ. Фаза провокации власти была пройдена, антиавторитарные гедонисты типа берлинской «Коммуны I» были культурно нейтрализованы. Лидер «Коммуны» Дитер Кунцельманн говорил, что «городская герилья и маоистские партии стали действовать осенью 1969 года. Но их рождение приходится на пасху 1968 года».

К ещё большей радикализации студенческого движения привело образование в 1969 году социально-либеральной правительственной коалиции. Ещё более конкретно встал вопрос «Реформа или революция?». Реформирование системы ФРГ под лозунгом Вилли Брандта «Смелее к большей демократии» стало знаковым для правительства того времени. Если кто-то ставил цель бороться с правительством, то ему нужно было бросить вызов всей системе. Вилли Брандт взял себе «Реформу», и для внепарламентской оппозиции оставалась только «Революция». И тогда снова всплыло забытое ругательство «социал-фашисты», относящееся к социал-демократам.

После осени структура внепарламентской оппозиции кардинально изменилась. ССНС не мог больше так же, как раньше, представлять молодёжное и студенческое движение как целое. Возникали бесчисленные группировки, больше занимавшиеся борьбой друг с другом за признание и власть, чем непосредственно борьбой за свои цели. Довольно справедливая критика на конференции в сентябре 1968 года дискриминации женщин в ССНС свидетельствует об уже существующих противоречиях и соотношениях сил в ССНС того времени. В последующем происходили расколы и разлады по другим вопросам.

В ССНС в 1967/68 годов сформировался характер движения, приведший к образованию базовых групп, переросших в организации по интересам и отделившихся от ССНС. Это продолжалось до ноября 1970 года, когда ССНС окончательно распался. За несколько дней до этого от последствий автомобильной аварии скончался Ганс-Юрген Краль, ставший после покушения на Дучке главным идеологом ССНС, и получилось так, что на похоронах Краля в могилу спускали как бы и союз студентов. Но это совсем не означало конец самого движения, а начало образования бесчисленных кружковых организаций. Слова Хорста Малера, сказанные им в конце 1968 года, о том, что кризис ССНС возник только из-за его роста, оказались верны. И нужно заметить, что этот рост имел не только количественное измерение (приток сочувствующих), но также и качественное (существенные внутренние различия).

Уже в сентябре и декабре 1968 года появились Германская коммунистическая партия (DKP) и Коммунистическая партия Германии (марксистско-ленинская) (KPD/ML). Важную роль в их возникновении сыграли ССНС и внепарламентская оппозиция. Цель — поднять пролетариат на борьбу, не была достигнута ни этими партиями, ни другими организациями. При этом ничего не изменилось от того, что часть движения обратилась к классическим левым теориям, которые впервые в истории были полностью доступны. В отличие от собственно антиавторитарного направления в движении, эта традиционалистская часть вполне серьёзно, а не просто посредством поп-культурной рефлексии, как это было за год до того, почитала великих столпов и вождей коммунизма как героев.

Движение со временем всё больше расщеплялось, радикализовалось и отдалялись от реальных политических и общественных процессов. Акции протеста против чрезвычайных законов ещё имели прямую связь со всем обществом, но после осени 1968 года участники внепарламентской оппозиции занимались спорами об абстрактных политических концепциях и о каких-то чисто внутренних вещах. Дискутировать с общественностью не было никакой возможности, так как студенты были перегружены теорией, малоприменимой и малопонятной для других.

В это время внутри внепарламентской оппозиции всё больше обсуждался вопрос о легитимности насилия. Степень требуемого, а также практикуемого насилия значительно возросла после покушения на Дучке. Апогеем противоречий стало «побоище на Тегелер-Вег» в Берлине в ноябре 1968 года. Стихийно возникшая агрессивность участников той демонстрации стала для многих доказательством того, что насилие можно сделать дозируемым и планируемым; и эти люди тем самым отступали от академических традиций Франкфуртской школы или теории власти и насилия Ханны Арендт.

Чисто антиавторитарные течения в ССНС исчезли после 1968 года, от городских партизан «по приколу» отделились герильерос, не склонные больше к шуткам. Уже зимой 1968—69 годов в «Коммуне I» были найдены бутылки с коктейлем Молотова. В других новых коммунах радикальная поговорка «Ломайте то, что ломает вас» стала новым лозунгом. Некоторые подались в терроризм, к РАФ, и этот путь был проложен событиями типа нападения на центр еврейской общины, символически совершённого 9 ноября в 1969 году. Это нападение стало своего рада водоразделом: радикальное меньшинство было готово сжечь все мосты (даже к разрозненной внепарламентской оппозиции) и уйти в подполье и терроризм.

Другие же (Коммуна I) продолжали свои опыты кидания тортов и оккупации зданий, совмещая таким образом развлечения и политику.

Довольно значительная часть студенческого движения повернулась лицом к СДПГ во время председательствования Вилли Брандта. Многие хотели вступить в партию с целью проникнуть в неё и изнутри радикализировать влиятельную «народную» партию. После прихода Шмидта в партии образовался большой разрыв, но это не помешало встраиванию большей части молодёжи в структуру партии, переняв бразды правления партией в качестве «внуков».

Идеи 1968 года восприняли также другие группы, ставящие целью построение гражданского общества: художники, женское движение, экологи, геи, движение за международную амнистию, пацифисты, школьники, домовладельцы, «Серые Пантеры», гражданские инициативы, молодые демократы/молодые левые, молодые социалисты. Практическое осуществление некоторых ключевых идей, далеко выходящих за пределы студенческой среды, происходило, например, в «красноточечных акциях» в конце 1960-х — начале 1970-х годов.

В связи с опубликованием книги Вольфганга Краусхаара в настоящее время обсуждается вопрос антисионизма в 1968 году. Краусхаар восстановил историю планируемого Дитером Кунцельманном нападения на берлинский центр еврейской общины 9 ноября 1969 года. Эти данные представили в новом свете антиизраильские тенденции «новых левых». Политолог Мартин Клоке говорит об антисионистской позиции ССНС, о чём свидетельствуют публикации военных коммюнике ФАТХа об успешных терактах в Израиле, кампании против израильского посла Ашера Бен-Натана, участие представителей движения 1968 года (включая тогдашнего председателя Удо Кнаппа, сегодняшнего депутата Европарламента Даниэля Кон-Бендита и бывшего главы германского МИД Йошки Фишера) на алжирской конференции ООП в декабре 1969 года, на которой была произнесена клятва «воевать с Израилем до победы». Тогдашний израильский посол Ашер Бен-Натан, выступая с докладом в мюнхенском университете Людвига Максимилиана, не мог говорить из-за антиизраильски настроенных студентов, выкрикивающих «Ашер Бен Напалм!». Посол признавался впоследствии, что вновь он ощущал себя как при нацизме.

Формировались многочисленные антиизраильские «группы сопротивления» и «палестинские комитеты», десятки студенческих группировок агитировали против «американского империализма и мирового сионизма» и призывали разрушить «Израиль, творение сионизма». Краусхаар видел очевидную связь между антисионизмом «новых левых» и традиционным антисемитизмом. В то же время Герд Кёнен предполагает, что здесь идет речь о «изначальной иудофобии», в своей живучести проникающей даже к «новым левым».

Некоторые из выдающихся вождей немецкого студенческого движения позднее перешли на правые и ультраправые позиции, например, Хорст Малер, Бернд Рабель, Гюнтер Машке и Рейнхольд Оберлерхер. Вопрос о том, насколько сильны были правые позиции во внепарламентской оппозиции, и были ли беспорядки 1960-х годов чисто «левым» явлением, ещё ждёт своего исследования.